Рабочий день, как всегда, начался с оперативки: руководителей отделов как ветром сдуло с рабочих мест. Предоставленные сами себе подчиненные свободно общались, обсуждая новости, обмениваясь сплетнями.
Кира отправила подготовленные для подписи документы на единственный в инспекции исправный принтер и побежала их ловить, чтобы не затерялись в общей массе.
В коридоре она встретила Сергея Иванова.
- Ну, спасибо тебе, дорогая, втянула ты меня в историю!
- Извини, но я и сама пострадала не меньше. Кто же знал, что так получится? Думаешь, это моя инициатива? Начальство само послало, а теперь думает – наказывать или нет. Не представляю, как прожить на одну зарплату, если взыскание наложат.
- Деньги - это полбеды. Судимость не хочешь? Тебя что больше устраивает – штраф от ста до трехсот тысяч рублей или тюремное заключение на срок до трех лет, или исправительные работы? Даже если оправдают, зачем мне такие нервы за такие деньги? Буду увольняться. Мне семью содержать надо: жена не работает, ребенок маленький.
- Знаешь, говорят, мы имеем право встречное заявление подать о привлечении Слонкина к ответственности за клевету.
- Да? Я согласен, давай подадим. У меня приятель юрист, я проконсультируюсь, что и как.
В это время у Киры заверещал сотик. Судя по номеру, звонила Маргарита Евгеньевна. Кира, поморщившись, сняла трубку:
- Слушаю вас.
- Дрянь, это ты виновата! Ты его убила, или напарник твой! Признавайся! Вы отомстили ему за жалобу, я знаю! Думаете, управы на вас нет? Сволочи продажные! Чтоб вы сдохли, псы паршивые! - кричала истеричная дама.
- Маргарита Евгеньевна, что вы такое говорите? Кого убили?
- Виталия, конечно, будто ты не знаешь! Да я тебя сама задушу, как котенка! Будь ты проклята, и дети твои, и внуки, - продолжала верещать чокнутая баба. Кира отключила ее сумасшедшие вопли. Она ничего не понимала.
- Кажется, Слонкина убили. Поздно заявление на него писать, - сказала она Сергею упавшим голосом.
Сергей побледнел:
- Не хватало, чтоб еще и это на меня повесили.
Сотрудники сочувствовали Кире и Сергею. Каждый понимал, что они ни в чем не виноваты. Любой мог оказаться на их месте. Почему государственный орган не защищает своих работников, а сразу становится на сторону жалобщика?
- Может, всему причиной эта пресловутая «борьба с коррупцией», понятая исполнителями превратно, с уклоном в презумпцию виновности инспекторов, оправдания которых хоть и собираются в письменном виде, но во внимание не принимаются? - предполагали одни.
- Да нет, скорее, дело в том, что общество потеряло представление о законности и справедливости, и ориентируется только по окрикам сверху. Пинок с одной стороны – и сразу ясно, что черное – это черное, а белое – это белое. Пинок с другой стороны – и все, как один, прозревают: черное-то на самом деле, оказывается, белое, а белое – самое что ни на есть черное, и как же мы раньше-то так ошибались? Если, к примеру, первые лица государства говорят, что случившееся в станице Кущевской – преступление, то только после этого общество начинает активно обсуждать, что так оно и есть, но не раньше того. Если власть уверена, что налоговые работники занимаются террором, то сразу всем становится ясно, что это непреложная истина. А налогоплательщики у нас по определению хорошие. Воруют? Налоги не платят? Да это клевета! Да при таких честных налогоплательщиках, как у нас, контроль за фирмами вообще не нужен, и к этому дело идет! - иронизировали другие.
Вернувшись с оперативки, начальница собрала отдел на учебу. Два раза в неделю, а то и чаще, работников знакомили с поступившими указаниями, письмами, с новыми веяниями в арбитражной практике.
На этот раз зачитывались результаты аудиторской проверки одной из районных инспекций города. Кира слушала вполуха: ее не оставляли тревожные мысли о смерти Слонкина. Неужели это правда? Или женщина просто пьяна и не ведает, что говорит? Как бы это узнать? Позвонить следователю и спросить? А ей скажут: «А откуда вам известно о смерти господина Слонкина?» Чего доброго, обвинят в убийстве и арестуют. Неужели все это специально подстроено? Кем?
Да ну, что за дурь лезет ей в голову! Если она невиновна, ее же не могут арестовать! Надо слушать, какие нарушения найдены, ведь и у них проверка на носу.
Заставив себя сконцентрироваться на зачитываемых формулировках, Кира обратила внимание, что в заключении проверяющих рефреном повторялась довольно безграмотная фраза: «Выявленные нарушения стали возможны из-за неполного выполнения инспекторами своих служебных обязанностей». Часто повторялось и новое понятие - «некачественно проведенная проверка».
- Новомодная тенденция: теперь все проколы в работе налоговой службы на рядовых инспекторов сваливают. Дисциплинарное взыскание на год - хороший источник экономии. А за экономию премию начальству дают. И не сделал - виноват, и сделал - тоже виноват. Написали бы в справке, что могла обследовать юридический адрес, но не сделала, и тоже наказали бы. А то, что Слонкин - преступник, никого не волнует, - подумала Кира.
После учебы ей удалось, наконец, заняться работой. Но как только она отвлеклась от тревожных мыслей, у нее вновь запиликал телефон. На этот раз звонил сын:
- Мама, меня забрали в полицию.
- Как?! Что случилось? Говори же скорей!
- Арестовали по подозрению в убийстве какого-то Слонкина. Мама, говорить больше не разрешают, помоги мне, сделай что-нибудь! Я никого не убивал!
У Киры опустились руки. Так, значит, Слонкина и вправду убили? Ну, а Олежка-то здесь при чем?
Она выпросила у начальницы отдела, с которой были неплохие отношения, пару недель в счет летнего отпуска. Слава Богу, дали, вошли в положение. Летом все отдыхать хотят, а работать некому, поэтому начальство в таких случаях идет навстречу.
Никогда она не думала, что придется на себе убеждаться в верности пословицы: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».
Продолжение http://www.proza.ru/2012/06/20/460