День этот начался не с рассвета, не с горячей чашки кофе, он начался в тот момент, когда я хлопнул дверцей машины и повернул от трассы в сторону моря. Осень вдыхала и выдыхала время. Она пахла сырой травой. То ли от пасмурной погоды, то ли от напряженной недели я чувствовал усталость и шел протоптанной дорогой, посыпанной песком и солью
Ближе к берегу я увидел молодую женщину, сидящую на бревне , она посмотрела на миг, а потом опять повернулась к морю. Может, мы все пытаемся спрятаться за пределами сумеречной боли. Темный плащ, волосы цвета высохшей травы, в волосах заколка в виде распустившейся красной розы , длинный овал бледного лица, тонкие губы, светлые брови. Вид у нее был отрешенный, дикий, словно репейник в час своего цветения. Тем не менее она была по-своему привлекательной, девушка с грустными песчаными глазами. И не слыша звуков моря, я почувствовал, как меня охватывает непонятная страсть, и словно открылся слух к тайнам земли, я слышал, что делается в ее недрах, гораздо лучше, чем другие слышат происходящее на поверхности. Перед моим внутренним взором отступали недра земли, магма, пепел, я слушал плач погребенной воды, шипение озер, которые глубоко внизу гасят непробудившиеся вулканы, заливая бушующий в них огонь. Я слушал, как в земной утробе дыханию моря отвечает дыхание подземных рек, их приливы и отливы. И как на удары подземного пульса отвечает, пульсируя в том же ритме, мой неутолимый голод
Она молчала и оттого казалась мне еще красивее, она молчала, продолжая смотреть в сторону моря, будто кто-то рано или поздно должен вынырнуть из его глубины. Оно лежало у ее ног, накатывало волны, разговаривало с ней. Мое оцепенение прошло, я почувствовал покалывание по всей спине и вдруг понял, что все увиденное означает начало медленной агонии
Она берет бутылку , стоящую у ног, пьет прямо из горлышка, я вижу красноту ее рта, слышу ее дыхание
- Вкусно ?- спрашиваю я
- Не очень
- Что здесь делаешь ?
- Волны считаю, а ты ?
- Ничего. Вдруг захотелось посмотреть на море.
- Зачем ? Море и есть море
- Да, вдруг захотелось посмотреть на море
- Море и есть море, что в нем такого ?
- С морем у многих связаны разные воспоминания.
- Нечего вспоминать, - проговорила она неслышным шепотом и придвинулась ко мне , губы к губам... Она жадно вдыхала мой запах. И в мельчайших подробностях я уже представлял себе и мебель, и разбросанную одежду, и скрип стульев, голоса, отзывающиеся в голове, задетое самолюбие, я уже откуда-то знал, что чувствуют пальцы ног в наших туфлях и что лежит у нас в карманах, каждый фрагмент недавнего прошлого и ближайшего будущего, и столь же ясно и убедительно видел над ними хронологическую таблицу, фиксирующую жизненный путь отношений на один день. Она даже не рассмотрела меня, для нее я просто незнакомый ширококостный мужчина, может быть, дело было в каком-то третьем желании, из тех, мутных и сильных, которые заставляют лицо человека постоянно меняться.
Я скомкал ее плащ, вытащил из него узкое теплое тело, она рвалась вперед, упираясь руками в холодный песок. Она кричала, и ее голос путался в волнах. Она кричала что-то невразумительное, потом затихла и молча со странной улыбкой, отдалась всему, что происходит с нами, мелкий дождь бисером рассыпался на наших лицах, я упал в ее плащ и обнял его, как не обнимал никого на свете. Я слушал, как глубоко под землей ревут подземные реки, как они поворачивают, как срываются в бездны или разливаются по острым камням и серебряному песку. Я слышал, как эти реки несут подземную рыбу и как мое желание откликается на эти движения и звуки, на эту музыку, на ее трепет, и знал, что все происходящее в земной утробе – это лишь отблеск того, что происходит на этой земле, лишь тайный разговор подземного мира с водой, воздухом и песком. И от этого бессмысленного совокупления я не слышал своего тела, только мысли, бегущие вдаль, и тепло, и поцелуи волн. А оно уже отдавалось обреченным эхом в земле. Женщина лежала как прошлое, как нечто некогда измененное, навечно запечатленное в голове – словно гигантская одинокая гора в окружении деревьев. Меня подстегивала и несла вперед жажда и надежда, что, может быть, случится чудо и изменится расположение планет над головой, что время, которое подобно второму сердцу бьется в наших карманах, перестанет отмерять часы в ущерб
- Как зовут тебя ? – спросил я
Она не ответила
Что было исходной точкой, которая привела ее сюда ? Исходная точка –это только оправдание, от алкоголя, выпитого сдуру, к непонятной прогулке, к испытаниям, которые предстояло вынести
Она встала, отряхнулась, запила мой запах спиртным, и медленно направилась к морю. Какой-то ветер толкнул меня в спину, я поднялся и пошел за ней. Мое сердце угрожающе стукнуло, наверно, я раньше был мужчиной, а теперь стал тем, кем всегда оставался внутри, – хищником. На ходу она скидывает свой плащ, выпачканный травой и песком, потом тонкое серое платье, и остается голая, выставляя перед собой руки, изображая некий прилив любви, который стремительно превращается в ток, пробегающий на животном уровне. Я не могу выбросить из головы все, что случилось, и все что продолжается еще внутри, мы обречены на поражение чувств. Мы стояли на грязном песке, лицом к лицу. Я рассматривал двойственность ее лица. Бывают такие лица, которые заставляют нас забыть о постороннем, бывают такие тела, которые нехотя дарят отяжелевшим конечностям медленные сладострастные движения. Словно не желая того, она беспредельно отрекалась от всего. Кто же, кто ты, думал я , выпадая из своей жизни
Она молча прорывалась через мое тело, кусая и целуя его. Ее желание такое простое, понятное и полное любви. Какой прекрасный способ услышать сквозь дождь, листья и кожу любовь. Я рисовал узоры на ее коже, расцветающие с обжигающим чувством прикосновения. В момент совокупления мы более уязвимы, ты можешь сам того не замечая быть съеденным, пока счастье накрывает тебя с головой. Но что –то привело нас сюда, хоть мы сами сделали выбор. Мы застыли в долгом безмолвном объятии. Каждый жест, каждое слово было в зародыше, словно начало одержимости. Освободившись из ее объятий, я обернулся в сторону моря
– Нужно уйти отсюда, – тихо сказал я. – Ты можешь заболеть
Она встала и молча пошла в сторону шоссе. Я мог бы еще простоять там в изумлении, но не хотел отставать от нее, я должен был узнать, куда она ведет меня сквозь дождь, возвращаясь к поверхности моря
- Куда мы едем ?
- Куда хочешь
Я будто лунатик шел за ней, смотрел как она отряхивается, поправляет волосы, слизывает дождь с верхней губы, садится в машину. Я молча вел машину. Странное ощущение, рядом женщина, которая нравится тебе, и вроде как все в твоих руках, но она молчит, и чувство ее присутствия настолько зыбко, как морской прибой – настигает и тут же отступает
- Как ты точно шла к машине….. – сказал я
- У меня слух боковой хорошо развит
Мы шли по дорожке к дому, я гладил ее руку, словно листья землю. Я чувствовал каждый листочек в отдельности. Какое-то свечение, какое-то тепло от этих мокрых пальцев разливалось по всему моему телу. Я считал, что нахожусь как бы в убежище – и в ожидании. Я остановился у ворот. К входной двери вела дорожка из кирпича, по бокам заросшая сорняком. Слишком легко предположить, что печаль окутывает дом
- Так как тебя зовут ?
- Обойдешься, - резко обрывает она меня и целует прямо на лестнице. Я открываю дверь ключом, не произнося ни слова, отвожу ее в тесную комнату, где стеклянные двери выходят в огромный, обнесенный стеной сад, полный увядающих деревьев цвета охры. Она поднимает одеяло, лежавшее на полу, возле двухместного диванчика, подушки и покрывала которого были перепутаны и смяты; прижимая одеяло к животу. Когда я принес чай, она лежала с закрытыми глазами. Я смотрел, как безвкусно смотрится эта роза в ее волосах. И странно удивлялся, что иногда мы несемся навстречу друг другу, не зная, в какие неприятности ввязываемся. До столкновения, которое лишит нас покоя, еще несколько минут, и вся его чудовищность скрыта от нас не только временем, но и нашим дыханием в центре мира, этим животным желанием, которое манит нас с силой, которая непропорционально больше ничтожных человеческих бед. Что за жажда, неужели нужно годами бороться с ней ? Тайком и в одиночку. И поэтому ты не будешь знать, кто ты такой
Я убрал розу, она открыла глаза и посмотрела на меня. Мы услышали, как открылась и закрылась входная дверь, потом шаги в коридоре, но никаких голосов. Она замерла, будто ожидая оклика. Потом шаги – похоже, два человека – замерли наверху, и она расслабилась. Я не мог ее оставить, ведь она собиралась сказать или спросить меня о чем-то важном. Но и убить свое желание я тоже не мог
- Если не будешь сопротивляться и кричать, я тебя не трону, - неожиданно сказал я
Она пахла розами, от нее шел теплый восточный запах, на ее шее висела цепочка с бирюзой овальной формы, которую она сжимала кулачком, теребила и вертела между большим и указательным пальцами этой камушек
- Я так и думала, - ответила она и обняла меня, чувствуя, как боль раздваивается в ней, она резко вскрикнула
Она стонала как чистая человеческая кровь, свободная и необузданная, неподвластная ни закону, ни стыду, настоящая жрица, ее розы красили тело в красные цвета. Страсть вдруг захлестнула меня жизненной силой, будто победа над одиночеством и смертью. За спиной у меня оказались ее скрещенные ноги - плоды деревьев жизни. Я чувствовал ее пальцы и губы на своем теле и думал о том, что эти касания, неисчерпаемые в своем разнообразии, продолжаются уже бесконечно. Я хотел ее как вещь, как добычу.. Но только оказавшись дома, вернувшись к здешней тишине, я начал осознавать тот факт, для чего я ее встретил …
Когда я остановился, она тихо лежала, соединив кончики больших пальцев. Она дышала тихо, словно поверженное животное. Я хотел снова набросится, чтобы окончательно разорвать ее. Я провел рукой по ее груди, она закрыла глаза, словно знала все мои мысли. Но я не сделал ничего, просто поцеловал ее в живот и замер, считывая его пульсацию. И я чувствовал каждое движение в этом доме - как дребезжат стекла в шкафах комнаты, как бьются друг о друга камни под фундаментом, как стучат капли дождя по окнам. Мы не просто так оказались в одной постели, ты должна здесь лежать с растрепанными волосами. Мое одиночество ! Оно покидает меня, раздваивается, вливаясь в каждого из нас. И я подумал, что для одинокого человека это настоящее счастье
- Что теперь ? – спросил я
- Что теперь ? Ничего, - ответила она, - Ничего в этом мире не проходит гладко
Для меня было очевидным, что я не буду предпринимать никаких действий, что через минуту она в панике от этого кошмара схватит платье, наденет плащ на голое тело и помчится прочь по лестнице вниз, размышляя, в какой момент она начала ненавидеть саму себя. Она сделает перерыв в своей жизни, и прислушается к чему-то в глубине себя.
Мы остаемся животными, не верим друг другу, но не можем врозь. Но ведь должен наступить момент единения, мы должны стоять бок о бок или спина к спине, защищая друг друга. Неважно, каким будет исход. Сегодня мы остались живы. Так прошел еще один день
Февраль, 2011