1942 год Сафоново.
Немцы уже не решаются на карательные походы в леса. Усилили охрану поселка и центрального
здания от партизан.
После одного из ночных боев с партизанами, немцы зажгли наш поселок.
Мужчин погрузили в машины и увезли в Германию. Никто из них домой не вернулся , наверное все погибли.
Нас-детей тоже стали грузить в машины.Женщины не отдавали детей. Немцы и полицаи стали избивать женщин- вырывать от них детей. Нас все-таки погрузили в машины и повезли.
Везли не долго. Высадили на окраине Сафоново ( районный центр), заперли в какой-то барак.
2 дня мы жили в бараке, еды не давали, только ставили ведро воды и кружку одну на всех.
Через два дня нас пустили к родителям и растасовали на постой в какой-то деревушке недалеко от Сафоново.
Всего несколько домов, огороженых колючей проволокой. 2 часовых охраняли нас днем и
ночью.
Женщин гоняли на работу: восстанавливать мост после бомбежки, а мы были сами по себе.
Есть было совсем нечего- только лебеда.
Сын хозяйки исхитрялся ходить по деревням, просить милостыню Христа ради, кормил мать и сестренку. У него завелся знакомый охранник и пропускал его в свою смену.
Я упросила
его взять меня с собой. Это было невыносимо стыдно: ходить из дома в дом и просить
Христа ради.
Но дома еды не было совсем. Юра и Гена лебеду есть не могли, а у Сени не было сил
ходить. Юра целый день просил:
-Баба-хлеба, баба-хлеба.
Гена молча глядел на нас и вздыхал.
Ходить по дорогам было не страшно: мой поводырь знал все тропинки в округе, но
тяжело от стыда.
Нас иногда прогоняли, иногда говорили, что самим есть нечего,иногда выносили кусок
хлеба или картошку. Находились женщины, приглашали в дом, сажали за стол и кормили.
Это было самым мучительным:
-Я здесь ем, а там дети голодные. Все-таки каждый раз Что-то из еды приносилось
Можно было дать детям хоть что-то поесть.
Мама положила мне в сумку красивое вышитое полотенце, может кто обменяет на продукты.
В одном доме женщина узнала меня:
-Ливочка, дочка Дмитрия Федотовича.
От стыда я расплакалась,рассказала ей все, показала полотенце для обмена на продукты,
сказала, что у мамы есть еще кое-что из вещей.
Женщина утешала меня, ведь она папина студентка и чем может, поможет нам.
Пусть мама придет. Мне с собой она дала большой круглый хлеб.
Мама и тетя Варя дождались смены знакомого охранника, и вечером пошли в ту деревню.
Меня с собой не взяли.
Ночью они вернулись груженые продуктами, часть в обмен на вещи, а часть в помощь
голодным детям.
У нас появилась еда. Мы не умрем с голоду.
Вскоре нас затребовали в Погорелое для работы в экономии-так теперь назывался учхоз,
и в санатории для высших немецких чинов.