«Верить, в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне можно» (Мюллер, «17 мгновений весны»)
***
Музыка била в самое темечко. Глаза слепил яркий свет. Низ живота пронзала тупая боль.
- Помогите, - Дашка услышала свой голос откуда-то сверху.
Оттуда же стал слышен голос мужчины:
- Нет, нет. Спасибо. У нас всё хорошо. Просто моя девушка напилась. Мы сейчас уйдём.
***
На собеседовании у директора сидел молодой, красивый парень. Специалист он, видимо, был не плохой. Дашка видела через стеклянную дверь, что его ответы нравятся директору.
- Это кто? – вопрос Дашка адресовала администратору Нике.
- Да, новый препод – Ника никогда не утруждала себя сложными вопросами или ответами.
Вообще, сложности в жизни Ники отсутствовали. Она считала, что сложности придумывают сами люди и не утруждала себя никакими подробностями. Она почти никогда не переживала. Для переживаний требовался повод, а повод - это сложность, которую необходимо придумать. Её не интересовала чужая личная жизнь. Это подробность - о чей-то чужой сложности. Зачем? Её и в своей жизни интересовали только конкретные факты: размер зарплаты, машина (цвет, стоимость, пробег), чем второй муж лучше первого. Хотя и это сложность. Но преодолимая сложность. Вот так смотрела на эту жизнь Ника.
Дашка по характеру была совсем иной. Она отличалась эмоциональностью, переживательностью по любому поводу. Она долго страдала, если болела ОРВИ. Потом советовалась со всеми вокруг о способах быстрейшего выздоровления. Она металась по магазинам, когда фирма отмечала праздники. Закупала продукты и подарки. Шумно отмечала торжества. Так же шумно с подругами обсуждала недостатки своего мужа Лёши, забывая о его достоинствах.
Новый преподаватель очень заинтересовал Дашку. Она всегда симпатизировала вот таким - чернявеньким, юлким, как называла их бабушка. Он отличался от мужа. Было в нём что-то от Жигало. Эх, любят женщины таких! Звали его Эдгар. Как Запашного.
Дашка в этот раз не рассказала подружкам о мыслях своих. Наоборот, она очень боялась, что окружающие заметят её симпатию и старалась говорить гадости про Эдда. Так она его окрестила про себя.
***
Эдгар уже не в первый раз устраивался работать в женском коллективе. Женский коллектив имел много преимуществ. Всегда ты был накормлен. Всегда вымыта посуда. Обожание опять же… Ученицы были почти все женского пола. И он ЕДИНСТВЕННЫЙ! Это ощущение своей неповторимости, значимости, уникальности давало не передаваемое ощущение полёта. Эдгар не любил рассказывать о себе. Он умалчивал и то, что женат. И то, что жена старше его на 12 лет. И то, что она на вид просто толстая тётка. Толстая тётка, которая содержит его! Все эти обстоятельства смущали Эдгара. Он помалкивал.
***
Новогодний праздник встречают всегда и везде. Исключений нет! Даже если ты один, ты всё равно откупоришь бутылочку шампанского и съешь конфетку!
Новый год весь персонал отмечал за большим столом. Потом, как обычно, люди постарше разъехались по домам, а те, кто помоложе, напились «в стельку» и отправились в клуб.
Клуб ничем приметным не отличался. Клуб, как клуб. Полумрак, полутьма, грохот музыки.
Эдгар целовался со всеми девочками. Он просто не помнил, сколько рук хватало его разом, и чьи губы бродили по его телу. Он не помнил, как звонил по телефону, и как долго жена не снимала трубку. Он смеялся в ответ Дашке, которая выключила телефон со словами: «Да спит дура твоя!». Количество выпитых коктейлей и косячки, один за другим, придавали уверенности и ещё большей значимости. И девочки вокруг, девочки…
***
Утро после праздничных каникул открыла Ника. Первый телефонный звонок взорвал атмосферу утра.
- Вы кто? – вместо: «Доброе утро», рявкнула трубка.
- Добрый день, - начала было Ника.
- Я сейчас приеду и устрою такой Добрый День, что мало не покажется! Вам мой муж нужен? Я его Вам отдам! Пусть убирается, если я старая для него!
Ника остолбенела. Эмоции, так не свойственные Ники, нахлынули и закипели внутри! Из этого состояния Нику вывел звук дверного колокольчика. Обернувшись, она увидела Эдгара с чемоданом в руках.
- Иришка звонила? – виновато улыбнулся он, - Ты прости. Перепили на праздник. Никак не успокоится! Услышала, как кто-то из вас выключил мой телефон и про неё наговорил лишнего. Вот расстроилась.
Нику давил смех! Она-то точно помнит, как Дашка кружила Эдгара, как отнимала его телефон, как лезла в объятья и штаны! Кто из них звонил жене Эдда - загадка. Что та услышала, и как поняла, из пьяных всхлипов - то же. Но финал.
Финал наступил, когда плачущая Иришка, в центнер весом, ворвалась в офис. Она кричала и плакала. Обвиняла во всём - то Эдгара, то девок! Хорошо, что в офисе были лишь Ника и Эдгар. И Нике пришлось приложить все навыки менеджмента для отлаживания этой бури эмоций. Звонки пришлось пропустить, за что потом влетело от директора! И теперь Иришка доверила присмотр за Эдгаром - Нике. Та клятвенно подтвердила, что не спустит с него глаз. Так всё успокоилось в королевстве!
***
Дашка узнала о посещении Иришкой офиса неделю спустя. Она летела на работу. Она свято верила, что ТЕПЕРЬ у них с Эдгаром будет всё хорошо! После ТАКОГО! После объятий и того, что он говорил! Конечно, Дашка не смогла сразу перейти грань! Но за Новогодние каникулы она приняла решение. Она СОГЛАСНА и ждёт ЭТОГО!
Эдд тихо жаловался ей:
- Может ты, хоть, помнишь что произошло? У меня сознание отключилось, когда мы вышли из офиса! Ирка потом все дни орала! Блин, как неудобно…
Дашка замерла. Так значит, Эдд ничего не помнит? И его ничто не волнует кроме его Иришки! А как же она? Она Дашка? Ей казалось, что всё сложилось! А теперь?..
***
Теперь Иришка приходила «в гости» в офис и служащие, и ученицы шушукались. Дашка подливала масла в огонь, предлагая Эдда в любовники, то одной, то другой! Всё было на уровне смешков. Всё было безобидно.
К весне Иришка поуспокоилась и, в конце мая, разрешила Эдгару, под присмотром Ники, сходить в ресторанчик. В ресторанчик пошли маленькой компанией: Эдгар, Ника, Дашка и Тошка.
Тошка - один из учеников. Талантливый малый, двадцати лет. Закончил у них курс, уже работал самостоятельно, но всё равно заходил в гости. И никогда не отказывался от посиделок. Опять же затянуться косячком, или сглотнуть таблеточку в компании намного радостней.
***
Ресторанчик был не большой, клубный. В центре города. Темнота призывала к интимности. После двух косячков и водки внутри бурлило желание!
Ника пила и смеялась. Она, в подпитии, расслаблялась, становилась мягкой, послушной. Могла даже выслушать. Правда, на утро, не вспоминала, что ей рассказывали. К чему? Сложности чужие?
Тошка молчал. Он накачивался. Ему нравилось состояние расслабленности и силы. Силы, которую он приобретал, когда косячки мешал с водкой. И какой-то зверь просыпался внутри. Просыпался и рвался наружу.
Дашка села напротив Эдда. Стала пить и растворяться. Растворяться в Эдде. И в своих чувствах.
Эдд просто пил. Ему осточертел контроль «старухи», как он называл про себя Иришку. Надоела работа. Да и коллектив, где он работал, порядком поднадоел. Весна будоражила нервы, беспокоила, звала к переменам.
***
После очередного тоста и спетой песни Эдд решил уйти домой. Иришка уже звонила раза три Ники и раз пятнадцать ему. Нарываться на скандал не стоило. Идти домой не хотелось. Эдд встал и попрощался.
Дашка нагнала его у самого выхода и повисла на нём. Узкий коридор не давал возможности отвернуться и вырваться…
***
- Пойдём! – мужской голос прозвучал настойчиво.
Дашка не видела в темноте, чьи руки её взяли и потащили к кабинке туалета.
В туалете Дашку прижали к стене. Она почувствовала резкую боль между ног. И услышала голос:
- Хотела? Получишь! Какая тебе разница от кого? У меня никогда не будет семьи. И детей не будет. Вы все суки…
И дальше он стал колоть её шприцем. В разные места. Дашке было страшно, больно, обидно. Дашка закричала.
***
Ника видела, что Эдд ушёл и отключилась. Ну, расслабилась как-то. Когда очнулась рядом спала Дашка. Тошка, в стороне, что-то объяснял охране, и они все смеялись.
Ника позвонила Лёше. Тот приехал и развёз всех по домам.
***
Через неделю директор объявил, что Дашка уволилась. Всезнающие девочки шушукались о посещении Дашкой и Лёшей директора. Дашка рассказала Лёше и директору о том, что её изнасиловал Эдгар. Что сделал он это с особым извращением. Приговаривал при этом: «У нас с Иришкой не будет детей! И у тебя не будет!». Дашка теперь не может работать рядом с ним. Противно…