А пахнет тут то ли пряностями, то ли старым пергаментом с цветными чернилами... В воздухе, как ни странно, чисто. Ни пылинки. Цветной, мягкий ковёр застилает весь пол, над головами горят на толтых цепях подсвечники причудливой формы. Покачиваются тихонько. На полу куча статуй из белого мрамора. Вот старик в странном озарении смотрит на огромный лист пергамента, испещрённый древнеарамейским языком. Его лицо совершенно худое, но острота черт благородна, осанка, словно у юноши, а взгляд... камень смог передать этот взгляд. Живой, устремлённый, словно стрела и в то же время полный торжественного покоя, величия. На губах его восторженная улыбка - это улыбка ликующей Джоконды. Рука его, такая же худощавая, как лицо, распростёрта над листом, словно хищная лапа. Она сжимает странный предмет, по-видимому годный для написания текста. Полы его одежд застыли, встревоженные резким движением старца. Казалось, они вот вот спадут к его ногам складками. Словно старец, поставив точку, на мгновении отпрянул назад в немом ликовании, потревожив величественные полы его одежд. Эта статуя была самой большой. Остальные были не менее говорящи и загадочны. Вот змей вьётся ровными клубами, завиваясь в двойную спираль. Глаза его молчат и именно поэтому кажется, что они смотрят на всех сразу горящим, жадным взглядом. От взгляда этого становится не по себе... Или змей высечен уж больно натурально. Каждая скульптура была создана с удивительным мастерством. Тая знала неплохо историю мирового искусства. Она с удивлением оглядывала скульптуры, но ничего не могла сказать...
Книги тут были в живописном и тонком беспорядке. Стопки книг на полу, свитки, собранные в кучи на грубых, деревянных столах, картины... самые разные. С рамками и без. Иные были повёрнуты лицевой стороной к стене. Стены занавешены тяжёлой, красной тканью... и в полной тишине отчётливо стучат часы. Хотя часов этих и не видно.
Отчего-то Тае стало страшно.
Хотя бы потому, что она не ожидала увидеть такое огромное помещение в квартире. Если уж на то пошло, то существование этой комнаты вообще не вписывались в её представления о физике мира. Да, что там... Существование этой комнаты самым бесстыжим образом не соответствовало представлениям о физике учёных мужей, деятелей науки. Зря они, что ли, в конце концов, диссертации пишут, исследованиями занимаются, а? Вот стараются они, думают, работают, так сильно стараются исключить из жизни понятие "чудо" и "Господь"... и вот нате вам. Какая-то паршивая комнатёнка с книгами всё портит! Форменное безобразие... У Таи от удивления очки вниз переносицы сползли.
- Кто этот старик? - спросила тихо Тая, показывая на человека с листом бумаги в руке.
- Иоанн Богослов... - отчего-то с грустной улыбкой ответил ЛГ, - Ученик того мастера Жизни, которого все почему-то запомнили распятым на кресте.
- А это? - продожала Тая, - Кто эта девушка? - она заметила статую в полный рост. Эта девушка скромно стояла в углу, возведя очи к небу и скорбно улыбаясь. Волосы её длинные свободными локонами падли на плечи, голова чуть-чуть мечтательно склонена, нежные черты лица напоминали почти детские. Всё в ней дышало чистотой, нежностью и любовью. К груди своей она прижимала белую лилию, что росла из глубокой чаши, а на голове у прекрасной девушки была изящная корона. При этом ноги её были босы, одежда бедна, но её воистину королевская осанка говорила больше, чем одежда.
- Это... Мария, - с некоторым почтением в голосе ответил ЛГ.
- А... мать Христа, - кивнула Тая.
- Ты ошибаешься, - ЛГ хитро подмигнул и с некоторой гордостью добавил, - Это девушка, этот запятнанный ангел, не утративший своей чистоты - невеста его, его спутница и подруга.
- На кого это ты намекаешь? - Тая попятилась назад.
- Магдалина, - шепнул ЛГ.
- О чём ты?... Разве у Христа... - Тая запнулась.
- Не будем об этом, - вздохнул ЛГ, - Гораздо важнее не то, кто была его спутница, а то, чему он учил. Важно не то, что о нём говорят, ибо это всегда ложь. Но важно то, что говорил он. И продолжает говорить, как бы не притворялись глухими люди.
- Кто же является мастером этих скульптур? - удивилась Тая.
- Память... - загадочно ответил ЛГ. Куда только делась его лукавая усмешка, его шуточки и легкомыслие? Тая заметила, что он как-то весь преобразился. Ей казалось, что она видит рыцаря, которому не хватает лишь доспехов.
- А где мы находимся? - голос Таи стал тише.
- В библиотеке, - подмигнул ЛГ, - То, что ты видишь - только илюзия. Это своеобразная голограмма. На самом деле, мы сейчас не совсем в физическом мире. Мы где-то на перепутье.
- А... Типа пятого измерения или как его там...
ЛГ рассмеялся:
- Никогда не верь в эту чепуху. Это не одно какое-то измерение. Это перекрёсток многих измерений. Слишком многих. Создал это я. Можно считать, что то, что ты сейчас видишь - фильм, который я тебе показываю.
- Ничего не понимаю... - сморщилась Тая.
- Это нормально, - кивнул ЛГ, - Слепому сложно объяснить, что такое красный. Придётся вылечить тебя от слепоты. Но это потом. Ты, кажется, хотела найти книгу, верно? Вся библиотека в твоём распоряжении. Ищи. Я буду рядом.
ЛГ зашёл за одну из статуй и не вышел. Он исчез.
Продолжали стучать часы.
- Нет... - вдруг прошептала Тая, - Он привёл меня сюда не за книгой. Это снова загадка. Часы... Откуда же раздаётся стук?
Оглядевшись, Тая увидела только красную тукань, занавешивающую стены. Сначала Тая храбро одёрнула одну из драпировок, но тут же отшатнулась. Стены не было. Ничего не было. Тем не менее, часы стучали. Тогда Тая положилась на слух и стала медленно двигаться в сторону звука. Она шла мимо статуй, и теперь они уже не казались ей простыми украшениями интерьера. В каждой скульптуре сквозил намёк, в их застывших губах замерли слова. Чертовски важные слова. Но они не звучали. Слышно только тиканье часов.
- Одна секунда равна 9 192 631 770 периодам излучения атома цезия-133, - пробормотала тихо Тая без запинки, продолжая прислушиваться к стуку часов, - Цикличность времени не менялась с древних времён. Понятие суток и их подразделение на часы было известно издревне. Время равномерно по всей вселенной. Эта равномерность удивительна с точки зрения физики. Как, впрочем, и значение космологической постоянной, числа "пи", постоянной тонкой структуры и тому подобное... Время не только однородно по всей вселенной. Оно не только пластично. Оно ещё и симметрично. Асимметрия в сторону энтропии видна лишь с субъективной позиции наблюдателя, - Тая приближалась к часам, поправила на носу съехавшие очки, - Как выглядит время? Хм...
Стук становился всё громче и громче. Он становился почти оглушительным. Тая побледнела, но упрямо продолжила путь. Она уже понимала, что она увидит. Поэтому она остановилась...
- Я уже ответила на этот вопрос. Нужно было лишь осознать... Время не существует. То, как оно выглядит, мы видим вокруг нас. Это проекция квантового мира. Это только иллюзия... Время графически симметрично. Оно развёрнуто равномерно по всей вселенной. Но его нет. Оно является проекцией, иллюзией. Чем-то, что скрывает за собой гораздо большее. Оно скрывает... - Тая резко вскидывает руку вперёд. Драпировки колышутся, звук часов оглушителен настолько, что Тая сама не слышит того, что шепчет, одёргивая красную ткань. И она делает шаг вперёд...
Яркий свет. Кто-то медленно и громко хлопает в ладоши. Тая ужасно устала - она медленно опускается в кресло, по которому пляшут солнечные зайчики - тучи рассеялись. Наконец, её глаза привыкают к свету, она замечает, что ЛГ с ликующей улыбкой протягивает ей белую розу:
- Ты такая молодчинка.
На этот раз Тая устало улыбается и принимает цветок. Задумчиво разглядывая сердцевину, она говорит:
- Всё ведь было на виду. Ты дал мне подсказку. Роза и крест. Я стала копаться в символике, но она уводила меня в какие-то дебри. Пришлось немного покопаться в физике. Конкретно, я влезла в квантовую нелокальность, инфляционную теорию... Это тоже могло далеко меня увести. но всё быо на виду. Точкой отсчёта времени стало расширение пространства вселенной. С той поры за точку отсчёта определённых событий можно было взять любую точку пространства, подверженную изменениям. Каждая точка - центр координат. Симметричных координат. Поэтому ты постоянно показывал мне крест. Словно цветы, словно розы. Если бы мы увидели время застывшим, мы бы поняли эту симметрию, но оно кажется нам сугубо однонаправленно-энтропийным. И в этой энтропии вся суть времени. Только так оно проявляется. Но это... иллюзия, верно? Всё, что мы видим - существует лишь с определённой вероятностью.
- Браво, - тихо сказал ЛГ. Глаза его сияли, улыбка была шире некуда.
- Я очень хочу спать... Это нормально? - спросила Тая.
- Это очень хорошо, - улыбается ЛГ.
- Слушай... - рассеянно приподнимается в кресле Тая, - А где же эта дверь? Почему её нет? Мы же входили в неё...
- Спи, Тая... Спи, - ЛГ коснулся висков Таи, снимая очки, и девушка уснула прямо в кресле. Когда ЛГ нёс Таю в комнату, она сонно пробормотала:
- Но ты реально сумасшедший, если решил, что люди способны это понять... понял? Ты сумасшедший...
- Увы, - прошептал ЛГ, укладывая на кровать мирно сопящую Таю, - сумасшедший тут не я... В людях Бог. Но они наказали себя тем, что лишили себя разума. Ибо безумен говорящий в сердце своём "Нет Бога"...