В 9.25. выбежала из ванной, где прямо под душем затеяла «спор» с Пушкиным. Людмила Васильевна Охотникова, актриса театра им.Волкова и моя соседка по коммуналке, в своё время, очень пыталась пронзить меня его поэзией. И ведь как замечательно читала рифмы этого гения. Но я была непробиваема. Ещё в начальной школе прониклась правдой мыслей В.В.Маяковского: случайно открыла книгу сестры-старшеклассницы, и — понеслось...
На выпускном экзамене досталось мне задание — прочитать «Я помню чудное мгновенье...» Конечно, я знала наизусть это, входящее в обязательную программу по литературе, произведение. Но! Не было во мне необходимых эмоций. Не зажигал меня певец России! А наша милая Надя- «Лошадь» (прекрасный преподаватель физики, милейший завуч и обожательница творчества Александра Сергеевича) от радости аж головку руками подпёрла, приготовившись к наслаждению слушания великих строк. Я же забубнила: «Я помню чудное мгновенье...» И сама понимала, что бубню, только поделать с собой ничего не могла. Да и не хотела — нельзя насиловать душу. Это слишком жестоко даже по отношению к себе. «Надежда» аж опешила, руки её в изумлении взметнулись к потолку:
Лена! Ты же Пушкина читаешь!
Да,- обречённо выдавила я.
Он не трогает тебя?
Нет,- так же обречённо подтвердила я.
А кто же тебе нравится? - всё ещё не веря нашему диалогу, пробормотала учительница.
Маяковский, - это было произнесено уже с некоторым оживлением в моём голосе.
Что именно из его стихов?
«Разговор на Одесском рейде...»,- и уже смелой правдой зазвенела я навстречу её растерянности.
Ладно — читай,- интонации голоса замечательной этой дамы говорили о том, что она не сомневается — я успею раскаяться в своём выборе.
И я прочитала! Она «растаяла» почти с первых строк. А по окончании моего соло лишь удивлённо пропела - «Пять». И никто не спорил - «физичка» была и председателем экзаменационной комиссии. А ей, точно, понравилось — её глаза не умели лгать, я же - хороший читатель невысказанных мыслей...
И у Людмилы Васильевны, Царство ей Небесное, ничего не вышло, хотя чтецом она была необыкновенно ярким. Возможно, больше всего я не могла «простить» поэту его «ветрености» (сегодня одной пишет, завтра — другой), так как была слишком молода: не понимала, что «жизнь прожить — не поле перейти». Но у Маяковского, если покопаться, тоже не все вирши — для одного имени. Значит, слова, которыми играли классики, имеют (теперь уж точно - и м е ю т, а не имели) для моего пристрастия главное значение.
А ещё угораздило меня не так давно (в историческом плане — лет 5 назад) прочесть «Гавриилиаду». И на внутреннем уровне снова взорвало моё спокойствие. Как можно столь «высоким штилем» писать такие глупости о вечном!
Но я не бросалась в полемику с ушедшим: не мне взвешивать все его «за» и «против». Поэтому, как всегда, не поняла, почему вместе со струйками душа «закапали» на меня мысли,
с которыми и не собиралась я бороться. Просто выскочила из ванной (домывшись, впрочем) и записала, не очень понимая, что именно. Минут через 40 перечитала: не совсем бред — логика, понятная мне, присутствует. Остальных не неволю — могут и не читать:
А я не помню «чудного мгновенья»,
И не «являлся» мне никто, а шёл
Навстречу... В суете миротворенья,
И нам обоим было хорошо!
Ну, а потом... Зачем «потом», дружище:
Не мной и не тобой заведено -
Больных эмоций взорванные «тыщи»
Нам «выключают» милое «кино»...
Но я настаиваю: мы лишь «шли» друг к другу,
Ладони до тепла не дотянув,
Не добежав по замкнутому кругу,
В очередной раз зренье обманув...
Я в и л с я лишь однажды миру Некто,
Жалевший здесь и всех, и ...одного...
Но стоп благих сломали люди вектор -
Мы не достойны Имени Его!
P.S.
Голубчик! Пушкин! Вы меня простите -
Что с женщин взять? Плели бы лучше нити...
Но! По дороге к раю или аду
Не стоило писать «Гаврилиаду»...
02.05.2011. 12.23.