Полдень застал на перевале в долину, в северной части штата. В пронзительно-голубом небе парит орел, ящерицы пугливо разбегаются, едва завидев хищную тень. Кони идут неторопливо, не идут, а плывут в жарком мареве, копыта звонко цокают по каменистой дороге. Мимо проплывает серая скала, в трещинах и углублениях, словно мохнатые пауки, притаились пучки мха. Я еду неподвижно, лишь чуть покачиваясь в такт конским шагам, винтовку повесил на седло, но ладонь недалеко от рукояти револьвера – места сравнительно освоенные, индейцев оттеснили, однако любителей легкой добычи везде хватает. Дэн пустил коня чуть поодаль, заливается соловьем, придумывает всякие забавные небылицы о наших общих знакомых. Несомненно, эти истории куда романтичнее и увлекательнее жизни реальных прототипов, но я почти не слушаю. Впрочем, Дэн, страшно довольный собой, этого не замечает.
Я натянул поводья, Бэк сделал еще пару шагов и остановился, в умных коричневых глазах немой вопрос. Дэн замолк, но за оружие не хватается, видит, что мои револьверы остались в кобурах. Теперь и он услышал торопливые шаги, взглянул вопросительно, я невозмутим – беглец один, крепким телосложением не отличается, скорее всего, ребенок или женщина.
Она выбежала на дорогу, я отметил, что уже немолода, но в юности наверняка была очень красива. Увидев двух вооруженных всадников, женщина вскрикнула, прижалась к горячей скале, во взгляде мелькнула обреченность. Платье простое, но опрятное, хотя сейчас покрыто пылью, разорвано на груди, беглянка придерживает рукой, ноги ниже колен покрыты ссадинами и кровоподтеками.
- Мое почтение, мэм, - я указательным пальцем коснулся полей шляпы. – Возможно, это и не мое дело… но что случилось?
Женщина отпрянула от скалы, в глазах загорелась надежда, тонкие, хотя и огрубевшие от работы, руки схватились за стремя.
- Так вы не люди Брэддока? Прошу вас, они напали на нашу повозку, там мой муж, они убьют его!
Я открыл было рот, чтобы отказаться, не наше дело, в этом мире каждый за себя, один Бог за всех, но Дэн уже потянул из кобуры револьвер, расправил не слишком широкие плечи.
- Только укажите, мэм.
- Спасибо, спасибо, добрые люди! – запричитала беглянка. – Это там, за скалами!
Дэн толкнул коня коленями, я выругался мысленно, все-таки тут женщина, нехотя поехал следом. Ладно, опять будем играть в чертовых Робин Гудов.
На перекрестке мы увидели крытый материей фургон, запряженный парой крепких, коренастых лошадок, какой-то тип в широкополой мексиканской шляпе и полумаске деловито вышвыривает нехитрое имущество на дорогу. В стороне еще один подобный экземпляр держит за руки мужчину лет пятидесяти пяти, холщевая рубаха залита кровью, третий бандит бьет широко, с оттяжкой, каждый раз глубоко погружая кулаки в тело жертвы. Заслышав цокот копыт, тип у фургона окликнул приятелей, те нехотя швырнули пленника в пыль, все трое шагнули навстречу, однако оружия пока не вынимают.
- Добрый день, джентльмены, - спокойно произнес я. – Что такого вам сделали эти люди?
- Вообще-то ничего, - заметил один из бандитов. – Они просто оказались у нас на пути и не убрались, когда мы им приказали. Они меня разозлили. Вот совсем как ты сейчас.
Я недобро улыбнулся, ладонь как бы невзначай опустилась на рукоять револьвера. Тип, что выбрасывал вещи, коснулся плеча главаря, тот не глядя отмахнулся, смотрит прямо, с вызовом.
- Твой желторотик умеет обращаться с пушкой?
Дэн вспыхнул, «Кольт» в руке угрожающе дернулся.
- Я…
- Заткнись, Дэн, - бросил я, не отводя взгляда от главаря. – Желторотик тут не при чем. Только ты и я.
Я спешился, встал напротив, бандиты опасливо переглянулись за спиной главаря. На лице последнего мелькнула неуверенность.
- Ты кто такой?
- Я тот, кем ты считаешь себя, - отозвался я. – Но, если тебя интересует имя… я Арчи Боу.
Бандиты отшатнулись, словно разом получили по удару в нос, главарь колеблется, не желает идти на попятную на глазах подручных, однако явно наслышан, наслышан. Всхлипывающая женщина бросилась к распростертому мужу, но Дэн удержал, оттащил в сторону. Я смотрю прямо в глаза главаря, не забывая боковым зрением присматривать за остальными, кончики пальцев ощутили отполированную частыми прикосновениями рукоять револьвера.
- О`кей, мы уходим, - наконец, сказал главарь. Все трое расслабились, побрели к привязанным в стороне лошадям… внезапно главарь обернулся, блеснул вороненым металлом револьвер, но я этого и ожидал, «Кольт» уже в руке. Три выстрела прогремели с промежутком в доли секунды, я задержал левую ладонь на курке. Троица еще стоит соляными статуями, я выпрямился, револьвер крутнулся вокруг указательного пальца и отправился в кобуру, я направился к избитому мужчине. За спиной послышались гулкие удары о землю – бандиты повалились, как гнилой штакетник.
Лицо несчастного похоже на окровавленную маску, огромные, как жуки, мухи, облепили ссадины, жадно слизывают сукровицу. Я легко, словно мешок с травой, закинул его в фургон, он застонал, женщина торопливо подложила под голову свернутую шкуру. Дэн снял с седла флягу, бросился к повозке, однако я отобрал.
- У них своя вода должна быть, а нам еще ехать. Лучше обыщи бандитов.
Дэн сердито сверкнул глазами, но спорить не осмелился. Я повернулся к фургону, женщина умело обрабатывает раны, на меня поглядывает со смесью благодарности и опаски.
- Почему эти люди на вас напали? – поинтересовался я. – Вы не похожи на людей, с которых есть что взять.
– Это люди Брэддока, он самый крупный землевладелец в этих краях, - женщина прерывисто вздохнула. - Мы с другими переселенцами приехали с Атлантического побережья, думали начать тут новую жизнь. Купили участок земли, начали строить поселок… а теперь Брэддок говорит, что мы заняли эту землю незаконно, требует, чтобы мы ушли.
- Типичная ситуация, - пробормотал я. – Но у вас же должна быть купчая, другие бумаги. Почему не обратитесь к властям?
- Мы писали письмо губернатору штата, но власть здесь у Брэддока, - женщина покачала головой. – Не знаю, что нам делать. Месяц назад Брэддок начал присылать своих людей. Пока они никого не убили, лишь запугивают, бьют, но с каждым разом все страшнее.
Я чуть шевельнул плечами, пошел к Дэну, тот как раз закончил обыскивать тела и седельные сумки убитых. Револьверами я побрезговал, как и несколькими плитками жевательного табака, добыча составила несколько долларов мелочью, две кожаные фляги с водой и бутылка виски средней паршивости. Ни еды, ни каких-либо еще припасов нет, ребята рассчитывали на легкую прогулку.
- Что скажешь, Арчи? – спросил напарник, понизив голос. – Им нужна помощь.
- Нужна, - согласился я. – Но не наша. Насколько я могу судить из своего опыта, переселенцы редко обладают деньгами, чтобы платить наемным стрелкам. Так что поедем дальше на юг.
- И ты им ни капли не сочувствуешь?
- Нет, - отрезал я. – Тем более, как я понял, закон здесь на стороне этого Брэддока. Если мы вмешаемся, то сами окажемся на афишах с припиской «Разыскиваются живыми или мертвыми». Так что подбери сопли, партнер, и залезай на лошадь. Мы уезжаем.
Я хлопнул напарника по плечу, едва не вогнав в землю по шляпу, свистнул, Бэк неторопливо приблизился, на трупы смотрит брезгливо, но без интереса – навидался за сравнительно короткую лошадиную жизнь. Седло приятно скрипнуло под моим весом, я взял поводья, конь сразу пошел шагом.
- На юг одна дорога, - сказал вслед Дэн. – Может, хотя бы проводим до поселка?
Я оглянулся.
- Иногда я думаю, что зря не оставил тебя на тех рельсах. Ладно, добрый ты наш, давай проводим. Но потом сразу поедем дальше.
Дэн кивнул и чуть не вприпрыжку поспешил к лошади.
Поселок переселенцев я почувствовал много раньше, чем увидел. Порыв горячего ветра принес запахи пищи, дыма, скота и еще десятки других, едва различимых ароматов человеческого жилья. С вершины холма открылся вид на ровный клочок земли, с одной стороны отгороженный цепью невысоких скал, с других – редким лесом, зелень сочная, там явно бьет ключ. К опушке лепятся несколько десятков палаток, стучат молотки – в стороне возводятся добротные деревянные дома. Чуть на отшибе кузница, дюжий кузнец в кожаном переднике без видимого усилия лупит молотом по багровой заготовке. В дальней части долины я рассмотрел несколько обширных загонов для скота.
Завидев вооруженных чужаков рядом со знакомой повозкой, переселенцы оставили занятия, женщины торопливо уводят детей, мужчины посматривают сурово, однако лишь у единиц я увидел на ремнях кобуры, остальные сжимают топоры, молотки. Я направил коня в центр поселка, где возвышается остов недостроенной церкви, натянул поводья.
- Кто здесь главный?
Вперед выступил старик в холщовой рубахе и простых штанах, из-под шляпы-котелка выбиваются седые волосы, но смотрит жестко, пристально. Борода аккуратно подстрижена, я мгновенно определил бывалого кулачного бойца – только они так стригут бороду, что нельзя схватить, дернуть вверх и ударить в незащищенное горло. Оружия при нем нет, лишь на поясе висит длинный нож с деревянной рукоятью.
- Меня зовут Нил, я староста.
- Приятно, сэр, - я указал через плечо. – В фургоне ваш человек, ему здорово досталось. Его жене тоже не помешает кое-какая помощь.
Несколько человек подбежали к повозке, помогли женщине слезть с козел, двое крепких мужчин вытащили раненого. Нил проследил за тем, как их повели в лагерь, на меня взглянул уже без неприязни.
- У нас немного денег, чтобы заплатить вам, - он усмехнулся. – Не удивляйся, и я был когда-то охотником за наживой, нашего брата узнаю за версту. Но, если останетесь на ночь, постараемся отблагодарить, чем сможем.
Я покачал головой, и так видно, чем смогут отблагодарить, сами голые, однако взгляд упал на девушку за спиной старосты. Она опустила глаза, загорелые щечки вспыхнули румянцем.
- В принципе, почему бы и нет, - я спешился, закинул повод на седло. – Мы не торопимся.
Староста проследил за моим взглядом и понимающе усмехнулся.
Жизнь переселенцев пошла своим чередом. Дэна местная молодежь куда-то уволокла, мы с Нилом отправились в пешую экскурсию.
- Я ушел из дела почти сразу после войны, - рассказывал старик. – Пару лет был рейнджером в Техасе, однако годы уже не те, решил податься на Запад. Встретил этих людей, пошел с ними, своей-то семьи так и не заимел…
Мы миновали крайнюю постройку и вышли к небольшому загону. Двое раскрасневшихся, взмокших парней удерживают за узду молодого жеребца, третий прилаживает седло. Конь фыркает, трясет гривой, я невольно залюбовался – под кожей перекатываются сильные мышцы, он красив, как может быть красив только дикий конь в расцвете сил.
- Хорош, - согласился Нил. – Поймали неделю назад, но пока никому не удалось объехать. Хочешь попробовать?
- Почему нет? – я перемахнул ограду, подумав, снял пояс с оружием, Нил принял, повесил на сгиб локтя. Конь при моем приближении всхрапнул, попытался подняться на дыбы. Я отобрал поводья, парни тут же отбежали к ограде.
- Тихо, тихо, здоровяк, - негромко произнес я. – Никто тут тебя не обидит. Хороший, хороший…
Я осторожно приблизился, пальцы пропустили мягкую гриву. Конь больше не беспокоится, лишь переступает на месте, но умные глаза косятся с подозрением. Я погладил по крупу, почесал за ухом… и почти взлетел в седло. Жеребец оскорбленно заржал, передние копыта молотят воздух, я поспешно сжал ногами бока, конь несколько раз подпрыгнул, высоко вскидывая круп, затем понесся вдоль ограды. Встречный ветер сбросил шляпу, я порадовался, что предусмотрительно завязал шнурки под подбородком, пригнулся, земля под мелькающими копытами слилась в сплошную серую полосу.
- Хороший! – крикнул я. – Была у меня испанка-любовница, тоже не любила, когда я сверху!
Через несколько кругов скорость постепенно снизилась, я уже различаю внизу не только землю, но и отдельные камешки, трещины, конские бока лоснятся от пота, с удил падают клочья желтой пены. Я выпрямился, шляпа заняла законное место, натянул удила, давая почувствовать руку. Конь пошел ровнее, я сделал еще круг, направил к Нилу. Раздался одобрительный вопль, десятки голосов поддержали, только сейчас я заметил, что посмотреть на представление собралось чуть ли не все население поселка. Усмехнувшись, я заставил коня встать на дыбы, помахал рукой, зрители снова закричали, некоторые начали побрасывать шляпы, рубахи.
Еще дрожащего жеребца увели, зрители вернулись к прерванным занятиям. Я подошел к Нилу, он о чем-то негромко разговаривает с девушкой, которую я видел на площадке у церкви. Она умолкла, застенчиво опустила глаза, Нил, старый лис, передал мне пояс с кобурами и, сославшись на неотложные дела, удалился. Я защелкнул пряжку, девушка робко протянула глиняный кувшин.
- Хочешь пить?
Я кивнул, пересохшая глотка жадно впитывает живительную влагу. В кувшине оказалась не вода, а ягодный морс, я пил, пока не опрокинул вверх донышком.
- Спасибо, - я вернул кувшин. – Как тебя зовут?
- Эш, - девушка улыбнулась. – Эшли.
- А я Арчи, - я подмигнул, она снова залилась краской, машинально поправила платье. Я смотрю с интересом, она совсем не похожа на знакомых мне городских красоток. Простое платье, без всяких украшений и вырезов, темно-каштановые волосы чуть ниже плеч, черты лица, возможно, нельзя назвать идеальными, но интересными – точно. Однако больше всего привлекают ее глаза – серые, удивительно глубокие, отражающие причудливую смесь детской непосредственности, беззащитности и взрослого понимания жестокости и несовершенства мира. Любуясь этим красивым созданием, я вдруг осознал, что не мылся уже три дня, рубашку не стирал и того больше, а несет от меня… гм…
- Эш, где тут можно сполоснуться?
- Там колодец, - девушка указала в центр поселка. – Или вон там, в лесу, ручей есть.
Я перемахнул ограждение загона, Эшли поспешно отступила на шаг. Рядом со мной она кажется еще более хрупкой и беззащитной, однако это чувство странно приятно обоим.
- Идем, покажешь, - я улыбнулся и первым направился к стене леса. Мне не нужно оглядываться. Я знаю, что она идет следом.
Ночь выдалась теплой. В лесу царит тишина, лишь ручей с журчанием выбивается из-под огромного валуна, чтобы через пару десятков футов снова исчезнуть под корнями. Мелкие камни и сучья колют спину даже сквозь толстое одеяло, но я не обращаю внимания, привык. Со стороны поселка доносится побрехивание собак, иногда спросонья мычат коровы, наверное, видят во сне койотов или бойню.
Эшли вернулась от ручья, я подвинулся, освобождая ей место. В лунном свете ее обнаженное тело, покрытое каплями влаги, еще прекраснее, вспомнились рассказы индейцев о демонах, что принимают облик красавиц и уводят путников в леса, горы или прерии, откуда никто уже не возвращается.
- У тебя очень сильные руки, - она легла рядом, положив голову на мой бицепс. – Такое редкое сочетание – сила и нежность.
Я усмехнулся, но промолчал.
- Ты уедешь? – неожиданно спросила девушка. Я повернул голову, взглянул в глаза. Конечно, можно и соврать, но зачем давать надежду там, где ее не может быть?
- Да.
Снова повисла тишина, я решил, что она заснула, однако вскоре услышал ее голос.
- И так будет всегда? С места на место, вся жизнь в дороге, когда не знаешь, где спать, что есть?
Я снова устремил взгляд вверх. Сквозь редкие кроны видно звездное небо, некоторые огоньки издевательски подмигивают, но большинство смотрит равнодушно, им наплевать.
- Конечно, нет. В восточных штатах уже вовсю заправляют федеральные маршалы, рано или поздно и здесь будет то же самое. Вольным охотникам придется либо надевать значок, либо искать другое ремесло. Тогда и мне придется остановиться, возможно, купить ранчо или салун… но не сейчас. И не в ближайшее время.
Эшли молчит, мое желание продолжать разговор тоже иссякло. Ветки шелестят назойливо, будто сплетничают, делятся впечатлениями, мне почудились укоризненные нотки. Да какого черта?!
Девушка подняла голову, в глазах тревога, чувствует во мне внезапный прилив злости. Я попытался взять себя в руки, но мысли стучат короткие, как хук левой, злые. В конце концов, я эту деревенскую красотку не принуждал, все, что тут произошло, было добровольно, обещаний никаких не давал и вообще это свободная страна, однако эти доводы, ранее казавшиеся бесспорными, сейчас почему-то не работают. На душе все равно противно, словно ударил ребенка или крапленой колодой выиграл последние центы у нищего поденного рабочего.
- Арчи?
- Послушай, бэйб… - я рывком сел, замолчал, нужные слова на ум не приходят, я вообще не силен в правильных речах. – В общем, я…
Я умолк, пальцы нащупали рукоять револьвера. Эшли быстро огляделась, моя тревога передалась и ей.
- В чем дело? Ты пугаешь меня.
Я уже торопливо натянул штаны, искать рубашку некогда, застегнул ремень с кобурами.
- Оставайся здесь, - коротко приказал я. Тонкий лед разговоров об отношениях остался в стороне, теперь я снова в привычной и хорошо знакомой обстановке. – Пахнет неприятностями.
Они напали внезапно. Десяток всадников вихрем пронеслись по палаточному поселку, в недостроенные дома полетели горящие факелы. Огонь жадно вгрызается в сухое дерево, пламя в считанные мгновения охватывает стены, вздымается вверх ревущим столбом, на фоне огромных костров мечутся человеческие фигурки. Пара всадников помчалась к загонам, арканами повалили ограду, скот, испуганный пожарами и суматохой, с тревожным мычанием ломится в поселок, сминая палатки и переворачивая повозки. Едва одетые женщины пытаются увести в лес плачущих детей, однако удается не всем, некоторых затаптывает, поднимает на рога обезумевшее стадо, мужчины хватаются за топоры, но смельчаки тут же падают под пулями – бандиты стреляют, как в тире.
Я взбежал на повозку с сеном, прыгнул, сшиб одного из бандитов с седла. Мы рухнули вместе, я успел извернуться, оказался сверху. Удар о землю вышиб из противника дух, я приподнял за грудки, несколько раз ударил в челюсть. Топот копыт раздался совсем рядом, из-за палатки выметнулся взмыленный конь, всадник вскинул к плечу винтовку. Я рванул из кобуры револьвер, но не успеваю, не успеваю… грянул выстрел, из груди бандита ударил кровавый фонтан, сквозь дыру, в которую пролез бы мой кулак, я успел рассмотреть фрагмент звездного неба. Стрелок повалился набок, нога застряла в стремени, конь помчался прочь, волоча мертвое тело следом. Нил передернул затвор дробовика, подмигнул.
- Есть еще порох в пороховницах, а?
Ответить я не успел – старик покачнулся, рухнул навзничь, револьверная пуля ударила в спину. Я разрядил револьвер от бедра, примчавшийся со стороны загонов всадник выронил тяжелый «Смит-Вессон», кровь хлещет из шести дыр в груди, заливает конскую шею, стекает по бокам. В стороне донесся отчаянный крик, женщина прижимает к груди ребенка, перед ней гарцует вороной конь, всадник оттесняет беззащитную жертву в огонь. Я бросил разряженный револьвер в кобуру, взамен подхватил дробовик Нила. Первый заряд дроби разворотил бедро всадника и бок лошади, оба повалились на землю, я передернул затвор, пошел на них, стреляя в бьющееся месиво конской и человеческой плоти. Патроны закончились, дробовик полетел в сторону, я вынул второй «Кольт», но стрелять уже не в кого – пятеро уцелевших бандитов (еще двоих, как позже выяснилось, «спешили» переселенцы) галопом уходят по дороге, вздымая клубы пыли. Я опустил револьвер, громко, с чувством выругался.
Рассвет разоренный поселок встретил столбами черного дыма, запахами гари. Горящие постройки тушить не стали, бессмысленно, лишь окопали вокруг, чтобы пламя не перекинулось дальше. До полудня ловили скот, восстанавливали палаточный городок, хоронили мертвых. Бандитов покидали в одну яму, засыпали, пленного, которого я сшиб в начале боя, едва не линчевали, в конце концов заставили закопать сообщников и посадили под замок.
Я снял шляпу, постоял над могилой Нила. Вокруг собралось местное население, старого охотника любили все. Я украдкой огляделся, на лицах собравшихся читается отчаяние и безысходность, теперь, когда у них больше нет лидера, они не верят, что удержат свою землю. И все чаще я чувствую на себе странные взгляды.
Нахлобучив шляпу, я зашагал в сторону поселка, Дэн догнал и пошел рядом, на щеке пламенеет широкая ссадина – ночью он не остался в стороне.
- Что будем делать?
- Седлай коней, - буркнул я. – Мы уезжаем.
Дэн остановился, словно налетел на невидимую стену.
- Ты хочешь бросить всех этих людей? Посмотри на них! Сейчас ты нужен им, они в тебя верят!
Я резко обернулся.
- Я знаю, во что они верят. Что я останусь и займу место Нила. Но это не моя и не твоя война, каждый человек сам должен драться за свои права и свою жизнь!- я глубоко вздохнул, очищая мысли и эмоции от нахлынувшей злости, сказал уже спокойно.- Я уезжаю. Ты со мной?
Дэн отступил на шаг, смотрит потрясенно, неверяще.
- Нет.
Я несколько секунд помолчал, в душе образовалась пустота, словно я сам выдираю из нее что-то очень важное.
- Хорошо, - наконец, произнес я. – Тогда я поеду один.
Я отвернулся, пошел к конюшне. Дэн решительно бросился вперед, схватил за плечо.
- Ты не уедешь!
Я обернулся, увесистый хук швырнул напарника в пыль. Я вдруг поймал себя на мысли, что вокруг странно тихо, огляделся. Поселенцы, ставшие свидетелями этой сцены, молчат, смотрят так, словно я стал вывалявшимся в дерьме тараканом. Дэн приподнялся на локтях, на подбородке кровь из разбитой губы, я поспешно отвернулся, не выдержав его взгляда.
- Ладно! – крикнул вслед Дэн. – Убегай, трус! Ты ничем не лучше тех, на кого охотишься! Ты такой же, как они!
Последние слова я уже не услышал, скрывшись в конюшне и захлопнув за собой дверь.
Я заканчивал седлать коня, когда дверь конюшни скрипнула. Эшли остановилась на пороге, я затянул подпругу, избегая ее взгляда.
- Дэн сказал, ты уезжаешь, - наконец, негромко произнесла она. Я с преувеличенным вниманием осмотрел седельные сумки, седло, проверил сбрую. Девушка подошла ближе, узкая ладошка накрыла мои пальцы. Я почти выдернул руку, отвернулся.
- Да, уезжаю.
- А я думала, ты другой. Думала, ты не такой, как все, что ты особенный.
- Значит, ты ошиблась, - я взял повод, повел Бэка к выходу, однако она остановила меня.
- А как же то, что между нами было?
- А что между нами было, бэйб? – я обернулся, невидимая рука сжала сердце от осознания того, что я сейчас скажу, но сказать необходимо. – Ты не представляешь, сколько таких, как ты, было в моей жизни. Десятки! Я их лиц даже не помню. Ты просто еще одна красотка. Ничего больше.
Запруды в глазах девушки не выдержали, по лицу потекли слезы. Мою щеку ожгло, Эшли выбежала из конюшни. Я машинально потер пылающее после пощечины лицо, Бэк фыркнул, отвернулся.
- Ты хоть заткнись, - огрызнулся я. – Без тебя тошно.
К вечеру о происшедшей трагедии напоминали лишь черные пепелища на месте построек и земляные холмики у опушки леса. Отмывшись у колодца, Дэн прошел к загону для лошадей. Двое парней в ковбойских шляпах гоняют по кругу молодого жеребца, приучают слушаться, Дэн остановился у ограждения. За спиной послышались шаги, он не обернулся – за время наших совместных приключений научился по звуку определять не только вес и пол неизвестного, но даже намерения и вооружение.
- Арчи уехал, - сказала Эшли. Дэн не ответил, девушка замялась. – Скажи, ты давно его знаешь?
- Иногда мне кажется, что всю жизнь, будто он мой старший брат. А иногда понимаю, что совсем ничего не знаю об этом человеке… - Дэн умолк, взгляд прикипел к черной точке на дороге, к поселку приближается одинокий всадник. – Арчи? Он вернулся!
Дэн бросился к поселку. На площадке у обгоревших обломков церкви (бандиты не пощадили даже ее, подожгли первой) уже собралась добрая половина местного населения, но молчат, смотрят настороженно. Всадник остановился, взирает с высоты седла, Дэн ощутил разочарование – незнакомец в черной рубашке и черной шляпе, на выпуклой груди поблескивает маршальская звезда.
- Добрый день, - произнес визитер. – Я Сэм Биллингс, федеральный маршал. От лица мистера Брэддока приношу искренние соболезнования. Заверяю вас, все виновные будут наказаны.
В толпе послышались возмущенные возгласы, мелькают сжатые кулаки. Маршал вскинул руку, выкрики постепенно стихли.
- Завтра в полдень мистер Брэддок приглашает ваших уполномоченных представителей на свое ранчо для переговоров. Понимая ваши опасения, заверяю, что я лично буду присутствовать на них. На этом все.
Маршал удалился так же неторопливо, как приехал. Несколько минут над площадью царила тишина, поселенцы переваривали услышанное, затем, словно по сигналу, заговорили разом:
- Это ловушка!
- Надо идти… сколько можно воевать…
- Это шанс договориться разумно…
- Вы с ума сошли?!
Дэн растерянно отступил в тень палатки, его трясет. Впервые ему предстоит принять самостоятельное решение, не прячась за чужую спину, откуда так удобно (и приятно!) говорить, что не так, что можно лучше, изящнее…
- Послушайте меня!
Толпа умолкла не сразу, Дэну пришлось еще несколько раз призвать всех к вниманию. Ощущение десятков взглядов ожгло кожу, захотелось стать маленьким и незаметным, но парень усилием воли заставил себя выпрямиться, расправить плечи.
- Я понимаю, что вы хотите спокойной жизни. Однако нельзя совать голову в пасть льва, не зная, получится ли ее вытащить, - Дэн замолчал, переводя дух, даже короткие фразы утомили, как подъем в гору с мешком камней. – Завтра я отправлюсь один. Если это не ловушка, то я вернусь и передам предложения Брэддока. Ну а если нет… значит, нет.
Поселенцы притихли, смущенно переглядываются, переступают с ноги на ногу. Дэн смотрит отчаянно, собственные слова, произнесенные вслух, уже не кажутся такими правильными и убедительными.
Вперед, раздвигая толпу, как бык-вожак – молодых телят, выступил кузнец, повел плечами, рубаха чуть не лопается под напором могучих мышц.
- Черт возьми, давно я не слышал таких смелых слов, сынок! – он рассмеялся. – Но негоже мне прятаться за спиной мальчишки, я пойду с тобой!
- И я! – тут же сказала Эшли. Из толпы зашикали, но она не обратила внимания.
- И я!
- И я!
- Я!
Постепенно вперед вышла добрая половина взрослого населения поселка. Дэн почувствовал, что в глазах закипает влага – эти люди доверяют ему не только свою землю, свое будущее, но и жизни, они готовы идти за ним!
- Спасибо! – он поднял руку, призывая к тишине. – Но кто-то должен остаться защищать поселок на случай нового нападения. А сейчас нам всем нужно отдохнуть, день был тяжелый. Надеюсь, завтра все закончится.
Оживленно переговариваясь, поселенцы начали расходиться, Дэн без сил опустился на край телеги. Завтра все закончится. Так или иначе.
Когда-то на этом месте наверняка стоял аванпост или даже форт – слишком удобное место. С двух сторон участок стискивают холмы, в их тени поблескивает широкое, но мелкое озеро, от воды поднимаются каменные ступеньки. Двухэтажный дом с покатой крышей больше напоминает крепость, за каменными стенами при желании можно отсиживаться месяцами, перед главным входом разбит парк, однако в крохотном загоне лениво прогуливались лишь несколько лошадей, владелец явно больше рассчитывает на другие источники пропитания, нежели привычное скотоводство.
Делегацию у главных ворот встретил сам маршал. Дэн спешился, помог сделать то же самое Эшли, подбежавшие мальчишки-негры приняли поводья, повели коней по кругу, охлаждая после дороги. Кузнец хранит завидную невозмутимость, но несколько поселенцев постарше ожидают подвоха, провожают подозрительными взглядами даже выглядывающих из-за камней ящериц.
После формального приветствия делегаты прошли в парк, в тени под навесом уже ожидали круглые столы и плетеные кресла, немолодая чернокожая женщина расставляла кувшины с прохладительными напитками, стаканы. Маршал, заверив, что хозяин вот-вот прибудет, испарился, делегаты нерешительно опустились в кресла. Эшли быстро взглянула на Дэна, он ободряюще подмигнул.
Ждать пришлось недолго, вскоре на дорожке, ведущей вокруг дома, появился всадник. Конь вышагивает важно, потряхивая густой гривой, давая всем оценить перекатывающиеся мышцы и гордо поднятую голову, наездник под стать – коричневый сюртук, расшитый шелком, дорогие сапоги, лицо явно не знает ни палящего зноя, ни вражеских кулаков. Дэн автоматически, научился за время приключений, отметил отсутствие оружия, если не считать крохотный одноствольный дерринджер за поясом.
Брэддок спешился, небрежно швырнул поводья в лицо маршалу. Тот поморщился, но смолчал, Брэддок прошел под навес и опустился в кресло напротив Дэна, каким-то чутьем угадав лидера. Дэн выдержал изучающий взгляд, хотя внутренне съежился, как слишком сильно высушенный изюм, на него смотрит расчетливый предприниматель, что уже прикинул слабые и сильные стороны оппонента и явно остался не самого высокого мнения. Брэддок откинулся на спинку кресла, покручивая тонкую ниточку усов, расстегнул рубашку на пару пуговиц. Удар следует держать, Дэн закинул ногу на ногу, взглянул с вызовом. На лице землевладельца мелькнула растерянность, слишком привык, что любой показавший ему подошвы сапог должен быть уничтожен, хотя бы морально. Возможно, этот парень с чистым, юным лицом знает что-то, чего не знает он, Брэддок, или чувствует за собой какую-то силу. Как бы там ни было, осторожная разведка необходима.
- Прежде всего, позвольте мне принести извинения за действия моих людей, - произнес землевладелец медленно, тщательно подбирая слова. – Они слишком буквально воспринимают некоторые мои слова и будут наказаны, уверяю вас.
- Приятно слышать, - ответил Дэн. – Хотя едва ли даже самое строгое наказание вернет жителям поселка погибших родных или сгоревшее имущество. Мистер Брэддок, я понимаю, что вы занятой человек, поэтому не хочу тратить ваше время. Будем считать, что вы уже принесли извинения, мы поговорили о погоде и можем перейти к делу.
В глазах землевладельца мелькнуло нечто, похожее на уважение, он усмехнулся в усы.
- С вами приятно иметь дело. Так вот, я хочу получить свою землю назад. В качестве компенсации я готов заплатить… скажем, тысячу долларов.
Эшли вспыхнула, как потухший уголек под порывом ветра, но промолчала, Дэн чуть склонил голову к плечу.
- Тысячу? А какую часть земли вы хотите купить?
- Я хочу купить всю землю.
Дэн покачал головой.
- Я видел купчую. Эти люди заплатили вам в пять раз дороже.
- Я не собираюсь торговаться, - произнес Брэддок, явно теряя самообладание. – Я хочу получить свою землю назад, и я ее получу, будьте уверены. Мое последнее слово – полторы тысячи.
- Вы зря тратите время, - Дэн выпрямился. – Просто оставьте этих людей в покое.
Брэддок вскочил, глаза метнули молнии, пальцы сжались в кулак.
- Никто не смеет так со мной говорить, щенок! Ладно… - он перевел дух, заговорил тише. - … …вы сами этого хотели.
Пятеро вооруженных людей выросли словно из-под земли, Дэн узнал бандитов, уцелевших во время нападения на поселок. Кузнец шагнул навстречу, заслоняя девушку, бандиты торопливо взвели курки.
- Брэддок, мы так не договаривались, - зло сказал маршал, землевладелец взглянул мельком, как на копошащегося в грязи нищего.
- Можешь присоединится к ним. Господь свидетель, я пытался по-хорошему.
- Не поминай Господа всуе…
Присутствующие оглянулись, я сижу на невысокой, в две трети роста, ограде, увитой диким виноградом, револьверы в руках зловеще поблескивают вороненым металлом. Лицо Дэна просветлело, рядом негромко охнула Эшли.
- Ты еще кто такой? – зло спросил Брэддок.
- Я человек с двумя «Кольтами», - спокойно ответил я. – И в каждом по шесть патронов. Конечно, если вы все начнете стрелять, то кому-то повезет, однако пару-тройку я завалю.
Брэддок оглянулся, его люди смотрят выжидающе.
- И что ты предлагаешь?
- Ты азартен? – неожиданно спросил я. – Предлагаю азартную игру. Я один против всех твоих людей. Если выиграю я – ты отказываешься от всех претензий на землю этих поселенцев и никогда больше их не потревожишь. Ну а если я проиграю… делай, что хочешь.
Брэддок колеблется. Конечно, риск минимальный, кто-то из пятерых успеет сделать победный выстрел, однако он далек от мысли, что я предложу такую авантюру, не имея козыря в рукаве.
- С чего я соглашусь на эту дурость?
Я усмехнулся, сделал шаг вперед, взгляды скрестились, как клинки.
- Парень в дорогом костюме, - нарочито презрительно произнес я. – Кто ты без него?
Брэддок стиснул зубы, теперь и его люди поглядывают странно, этот здоровяк в черной шляпе знает, на что давить.
- Ладно, ковбой, - наконец, сказал он. – Предлагай.
Я убрал револьверы, взял со стола пустой стакан.
- Я подброшу его вверх. Как только разобьется – начинаем стрелять.
Эшли попыталась что-то сказать, но Дэн остановил ее, я ободряюще подмигнул. Бандиты выстроились полукругом, ладони зависли над рукоятями револьверов, один держит в опущенной руке двуствольное ружье. Я возвышаюсь напротив, стакан в руке показался горячим от направленных на него взглядов.
- Как только разобьется, начинаем стрелять, - медленно произнес я, обводя взглядом бандитов. Те кивнули, не отрывая глаз от стакана, тип с ружьем облизал разом пересохшие губы. Я подбросил, револьвер прыгнул в ладонь. Грянул выстрел, осколки стекла блеснули, словно упавшие с неба алмазы, я пять раз нажал на спусковой крючок, левая ладонь ударяет по курку с совершенством и точностью механизма.
На Брэддока жалко смотреть. Холеное лицо покрылось испариной, бледные губы дрожат. Я крутанул револьвер на указательном пальце, отправил в кобуру, землевладелец перевел потрясенный взгляд с мертвых бандитов на меня.
- Ты… ты же сказал… как только упадет…
- Я сказал, как только разобьется, - весело произнес я. Дэн первым понял подвох, прыснул в кулак, рядом захохотал маршал, даже обычно невозмутимый кузнец улыбнулся. На лицо Брэддока медленно возвращается краска, теперь и до него дошел смысл сказанного, через мгновение он посмотрел в дуло револьвера.
- Итак, мистер Брэддок, - произнес я без намека на иронию. – Надеюсь, у вас нет намерения нарушить нашу договоренность?
Плечи землевладельца опустились, он покачал головой, стараясь избегать взглядов.
- Нет. Конечно, нет.
- Хорошо, - я опустил оружие. – С вами приятно иметь дело.
Брэддок без сил опустился за стол, дрожащими руками схватил кувшины, струя хлынула на подбородок, заливая дорогой костюм. Я чуть шевельнул плечами, какие-то тут все нервные, направился к друзьям.
А Эшли уже бежит навстречу. Сейчас она особенно прекрасна.