Наша маленькая улица спускается с пригорочка и делится на несколько лесных тропок. Одна ведет на просеку и дальше к Солёному, другая к кринице- месту паломничества любителей родниковой воды, третья- старая дорога выходит к заброшенной трассе на Саратовскую. Рядом с ней желтело глинище- крутой обрыв, где в семидесятые- восьмидесятые черпали «петушком» глину для местного кирпичного завода, который располагался прямо за огородами. Каждый куст и каждое дерево были знакомы, как родные.
Зимой дорожки расчищались взрослыми, и мы катались весь день на санках, чаще самодельных. Весной рвали букеты, летом и осенью собирали грибы, кизил и груши-дички. Взрослые тоже выходили в эти места на Первомайские праздники. В лесу было свежо, ароматно, а главное- чисто.
Лет восемь назад мы с сестрой решили было вспомнить детство и отправились туда ранней весной. Зрелище, которое предстало перед нашими глазами, повергло нас в настоящий шок, и мы обе расплакались. Огромная мусорная свалка метров сорок в длину плотным слоем укрыла землю. Пакеты от молочных продуктов, пластиковые бутылки и множество другого, никогда не перегнивающего хлама «украшало» некогда живописные места. Ну, каким же гадом надо быть, каким балбесом, чтобы лишать будущие поколения возможности просто наслаждаться чистым лесным воздухом и любоваться чудесными пейзажами!
Что мы творим с нашей природой: уже давно шагу невозможно ступить, чтобы не наткнуться на следы пребывания «человека НЕразумного». А там, по балкам, в конце весны цветут кусты жасмина, кислицы и груши благоухают, розовыми коврами расстилаются в феврале- марте цикломены, потом синие пролески, у ручейков «звенят» белые подснежники. Из ручейков мы без страха зачерпывали и пили воду. А наши дети уже и не представляют, что лес может быть чистым.
В детстве мы практически все время проводили в лесу неподалёку от наших домов. Летом строили настоящие шалаши из веток и папоротника, осенью устилали их толстыми перинами из листьев. Зимой наши хижины, конечно, пустовали. Но зимы пролетали быстро и весело, не успеешь и глазом моргнуть- уже снова тепло.
На высоченных старых дубах взрослые мальчишки, подростки устраивали прямо-таки тарзаньи гнёзда. На верхушку, под самые облака (так нам, малышне, казалось) затаскивали быльца от железных кроватей. На них устилали ветки, листья, тряпьё, словом, проводили благоустройство места пребывания. Вид с вершин огромных дубов, конечно открывался изумительный. Закарабкивались мы туда с помощью взрослых, гордились собой и с замиранием сердца глядели по сторонам. Вот только в низ глядеть было страшновато. А ещё страшнее было думать, что предстоит спуск, не то, чтобы спускаться. Ух, и натерпелась же моя душенька, сидя в пятках, пока эти пятки не касались родной земли… даже сейчас, лет сорок спустя, мне снятся по ночам огромные дубы и шершавые стволы, на которых почему-то ногами так долго не нащупываются, сучья и ветки.
А еще мы катались на кизиловых кустарниках. Забирались, на сколько возможно, повыше, и, ухватившись за рогатину, как за штурвал, раскачивались, то опускаясь до земли, то подлетая до самого неба. При этом мы с пацанами гудели, как боевые самолёты и одновременно во всю глотку орали (скорее, от страха): «Лётчики – пилоты, бомбы – самолёты…» Эти пилоты – самолёты вышли мне сильно боком в самом начале первого класса. После уроков мы с Колей Чубатым и Андрюшей Голутвой разбежались ненадолго по домам и снова собрались около криницы в зарослях кизила. Так мы гудели, ревели и пели, пока рядом не заревели коровы, которых уже гнали по домам. Значит, часов семь вечера. А уроки не сделаны…
Возле калитки меня поджидала сердитая мама, и первый раз в жизни (таких разов было всего два) стегнула под коленки тополиным прутиком. Большего позора было трудно представить: я имела авторитет среди пацанов! Вместо того, чтобы сесть за уроки, автор скрылась на чердаке и со слезами кусала кулаки и думала, что легче умереть, чем пережить такой чудовищный позор. Вот умру, соберутся все, будут, жалеть, хвалить и страшно раскаиваться. Особенно, мамулечка, конечно. А я буду мёртвая лежать, злорадоваться и думать: так вам и надо. Взяли моду – дитё лупить по чём зря. Да ещё при пацанах…
*********************************
фото:
Первомай. 1966год. Слева направо мой дядя Стецюк Карп Сергеевич, мама- Василькова (Стецюк) Зинаида Сергеевна, друг семьи и жена фотографа Зыбина Галина Парфёновна, мой дядя Стецюк Иван Сергеевич и я.