АЛЕКСАНДР М И Л Я Х
К 70- ЛЕТИЮ ПОЭТА А.В. МИЛЯХ.
"МАСТЕРА ЛИТЕРАТУРЫ РЕСПУБЛИКИ МОЛДОВЫ".ЧЛЕНА С.П.РОССИИ.
БАБКА СТЕПАНИДА. 1975 г.
За деревьями не видно
Приднестровское село,
Здравствуй, бабка Степанида,
Ты жива.
Мне повезло.
Жизнь – суровое мгновенье,
Как удачу не лови.
Подари траву-забвенье
От беспамятной любви.
Травы бабка знает правдой,
Каждый корень, лист в лицо,
Приютила в год кровавый
Трех израненных бойцов.
Двух в дорогу проводила,
В путь победный.
В путь потерь.
Отпоила, отмолила –
Третий-
Памятник теперь…
У Днестра крут берег правый,
Не вернулся сын домой,
Оросила бабка травы
Горемычною слезой.
Бабка помнит боль и стоны
Сел молдавских и дорог,
Пусть висит ее икона,
Под иконой – в сердце
Бог!
Меркнут перед ней – обиды,
Миром полон человек...
Здравствуй, бабка Степанида,
Проводи
Двадцатый век!
ЧИТАЯ Ф.ТЮТЧЕВА
Мы в оправданье перед богом,
Мы будем снова,
Не они!
Себя в том испытанье строгом
И нас, Россия, не вини
Верни святому Слову
Дело
Ни господина, ни раба,
Коль долю русскую задела,
Прервав границами
Судьба
И человечества, и мира,
Что всё от бога и в тебе…
Не сотвори опять кумира
В последней роковой борьбе,
Они ещё не наступили –
Не слов, а Слова – времена,
Таятся праведные силы,
Взорвутся правды семена!
Пока лишь торжество растленья
Исконных душ, родных умов.
Молчат глаголы просвещенья
Твоих покинутых сынов.
Но в этом испытанье
Строгом
Ты нас, Россия, не вини,
Мы в оправданье перед богом,
Мы будем снова…
В наши дни.
И мы, сыны твои родные,
Свет не забыв домов
Родных,
Вдруг познаём, что мы –
Иные!
Но для властителей
Твоих…
СПАСАЮСЬ ОТ ВОЗВЫШЕННЫХ
НИЧТОЖЕСТВ
Рука опять задела облака –
Моих художеств. Назначенье божье:
В заветной роли Вани-дурака
Спасаться от возвышенных ничтожеств.
Рисую то, чего в помине нет.
Ведь то, что есть –
Не терпит рисованья!
Чистописанье – главный госпредмет,
Я с детства доверяю отрицанью.
Но в чем винить заявленных господ,
Коль сам их выбрал, став единоверцем?
Теперь все знают: был всегда господь!
Но страх спасал неверящее сердце.
Над Русью - призрак копий и дубья,
Земля и небо – в очерненьи стаи…
Опять чужую Книгу Бытия
Листают вспять лгуны и негодяи.
«…А кто ты сам? –
Я слышу в небесах, -
Чем заслужил пророческие муки?
Коль проверяешь на одних весах
С безмерным горем - горестные слухи?!
Не отличишь ты друга от врага,
Любому ветру подставляя щеки…»
Рука опять задела облака,
На них ищу ответы за уроки.
«…А кто учитель?». Вновь ответов нет.
Вопросы – их давно перебороли.
Рукой от мрака отрываю свет,
И в этом смысл моей дурацкой роли…
1989 г.
ХУДОЖНИК
Мечту художник
Рисовал:
Весенним морем, льном, рекою –
Прозрачной краской,
Голубою.
А краску, как у батареи,
Его большие руки грели.
Художник
Память рисовал:
Поля пшеничные горели,
Глаза блокадные смотрели.
На села и на города
Бросали тени поезда.
Художник совесть
Рисовал:
Засеребрились вдруг виски,
Метались яркие мазки,
На два изломанных крыла
Дорога горизонт…
Рвала.
Художник славу рисовал,
И были полные отваги
Эскизы на простой бумаге,
Но утром луч по стенам полз –
Нетронутым остался холст.
...А на холсте опять
Река,
И вдаль глядящее оконце,
И сердце девичье в руках
Озябшей осени...
Нет! Солнце.
1976 Г.
г. Ленинград
ПАМЯТИ ПОЭТА
К.С.Семеновскому.
Звонок молчал.
Ветра стучались
В окошко заревой крови,
Хозяин дома был печален,
Суров и трезво деловит:
«Кто утром жив, тот сутки вечен,
Найдя любовь и верный кров,
Входи.
Зажжем хмельные свечи
За добрый город Кишинев.
В людском размеренном устое
Заложен грустный не покой…» –
Он разговаривал со мною,
Но больше с небом и землёй:
«Бутылки вдохновенных
«Лидий»
Ждут на скамейке у ворот,
Я верю, что с тобой
Овидий,
Став не изгнанником, зайдёт…».
Теряло медленное лето
Разгоряченную листву,
Смягчает время боль поэта
И беспощадную молву –
«…Коль в откровении
Cтихает
Порыв души неповторим,
Поговорим с тобой стихами
И о стихах поговорим.
Идя по роковому следу.
Лишен ты праведных утех,
Но есть надежда на
Победу,
Коль нет надежды на успех…»
1970 г. 2005 г.
ТЯЖЕСТЬ
Как тяжело,
Свой -
одобряя возраст,
Не признавать кончину многих лет,
Но чувства -
Сердца прошлые занозы,
Не вырвет врач, тем более
Поэт.
Я помню всех. От бога и вне бога
Горят в былых годах, но не веках –
Нас развела по судьбам та
Дорога,
Что говорит на разных языках.
Где критики, редакторы -
Поэты!
Чей говор строк
был нарочито строг,
Их не облагородят-
«интернеты»,
Родной порог и
Даль чужих дорог…
Я сам прошёл и города, и веси,
Меня ломали Питер и Москва,
Не торги строк, а вознесённым в песнях -
Тебе, Тольятти,
Сердце сквозь слова.
Дарил.
Певец не комсомола ВАЗа.
Но летописец чувств и дневника –
Был регистратором и голоса, и глаза
Небесного,
потом -
Моя рука!
Одесса, милая, твои проверил спуски
В стихию,
Где поёт вода:
Ведь это море называлось –
Русским!
Российским –
Чёрным -
Стало навсегда!
Что вспоминать?
Как солнцем кишинёвским
Пылает день? И манит погреб дном?
Где Константин
Сергеевич
Семеновский
Звенел пенсне, стихами и вином!
Дороги к людям – к совести повинной,
Одна от бога
в чести строк и слов...
Нет неизвестных в торжестве едином
Души и совести...и прозы...и стихов!
А.Малашенко?
Ян Вассерман.
Ицкович
Саул.
Они тогда ушли,
Когда ломала мелочность
Земного –
На части –
часть одной шестой
Земли!
И нет поэтов,
Родственных по духу?
Ты посмотри, ловка
Как молодёжь!
С душой разлуку?
Души разруху
Не воспевай.
Тоской не уничтожь…
ОБРАЩЕНИЕ К ОВИДИЮ
февр. 2006 года.
Я не познал тебя, Овидий,
Когда сквозь лет
Водоворот,
В чужом учебнике увидел
С латыни горький перевод
Тех «Писем…», горестей и горя,
Судьбы и рока
Вечный спор,
И…
Чёрного,
в разлуке,
Моря
С лазурным Римом
Разговор…
Не дочитал. Услышал чувство,
Что к истине тебя вело,
Чтобы высокое искусство,
Добром, не украшало
Зло!
Чтоб не манил зов тёмных истин
Любовь,
Жить жертвою, веля!
Так тополя роняют
Листья,
А ты любил их? Тополя?
И я
Любовь - с любовью видел,
Познав пути потерь и лет,
Я дочитал тебя,
Овидий,
Капризной вечности,
Поэт!
И всё во мне. И всё с тобою,
Вселенский мир и пир веков.
И что, не стало всем –
Судьбою:
Поэт и Власть.
Без
Дураков!