Юрий Овтин
Полнолуние
Рассказ
Эту страшную ночь Инга не забудет никогда. Посреди неба во всю свою полноту светился огромный диск луны. Его мерцающий свет освещал большую комнату, посреди которой на столе стоял маленький гроб. Холодный лунный свет струился на мертвенно-бледное личико мальчика, единственного, горячо любимого сынишки. Это было нелепо, дико, несправедливо! Но его уже не существовало. Непостижимый злой рок забрал самое дорогое. Накануне, во время школьной драки старшеклассники жестоко избили мальчика и он умер в больнице, не приходя в сознание, от черепно-мозговой травмы.
Завтра похороны. Луна освещала слезы, стекавшие по лицу безутешно горевавшей женщины. Жить не хотелось. Жизнь для Инги потеряла всякий смысл. Да, она уйдет из жизни вместе со своим любимым ребенком.
О муже Инга не думала. Хлюпик, слабовольный интеллигентишка. Вместо того, чтобы в эту скорбную минуту быть рядом, он от страха напился у приятеля, не в силах прийти домой и оставив ее наедине с неутешным горем.
Первой мыслью было: открыть газ. Но в их малокоммунальной квартире жили соседи – пятидесятилетняя супружеская пара.
Инга вышла на общий балкон, служивший одновременно коммунальной «курилкой», складом пустых бутылок и местом сушки белья.
Выброситься с балкона?
Но с третьего этажа можно было не разбиться насмерть, а только покалечиться.
Ее блуждающий бессмысленный взгляд вдруг упал на толстые костыли, вбитые в стенку дома для крепления бельевых веревок.
«Да, это то, что нужно», – подумала Инга и стала меланхолично отвязывать упругую капроновую веревку. После некоторых усилий она приготовила петлю и, накинув на шею, забралась на стоящий рядом табурет.
Ну вот и все. Еще мгновенье и она уйдет вслед за своим сынишкой туда, откуда не возвращаются, куда по непонятным и несправедливым законам рано или поздно уходят все жившие и радовавшиеся.
– Опомнитесь! Что вы делаете?!
Инга вздрогнула от этого неожиданного окрика и увидела стоявшего на пороге балкона в трусах, с незажженной сигаретой своего соседа по квартире Льва Ивановича.
Его четвертая по счету жена, Раиса Семеновна, накануне уехала погостить на пару дней к своему сыну. Льву Ивановичу не спалось, то ли из-за полнолуния, то ли из-за мрачного энергетического поля, возникшего в квартире в связи со смертью соседского мальчика. Он вышел на балкон покурить и это спасло Инге жизнь.
– Да разве ж можно так? – воскликнул он и, осторожно обняв, снял ее с табуретки и высвободил голову из петли.
Инга обвила его руками, прижалась всем дрожащим телом и заплакала горючими слезами.
– Успокойтесь, ну зачем же так, – гладил Ингу по голове Лев Иванович.
Затем он неожиданно взял ее на руки и отнес в свою комнату.
То, что произошло потом, было для Инги подобно воздействию электрошока на сердце человека в коматозном состоянии.
Это было настолько сюрреалистично и дико, что мгновенно вернуло Ингу к жизни. Но было еще и нечто другое, воспаряющее над всеми нравственными критериями: впервые за свою тридцатипятилетнюю жизнь Инга испытала полнейшее сексуальное удовлетворение...
...Свой первый полтинник, как он любил выражаться, Лев Иванович прожил ярко. Дослужившисьв соседней Молдавии до солидного положения заместителя министра коммунального хозяйства республики, он во время отпуска, отдыхая в одесском санатории, познакомился со своей нынешней женой Раей. Лев Иванович был высоким, импозантным мужчиной с огромной седой гривой и внешностью вполне соответствовал своему имени. Его бурная жизнь героя-любовника всесокрушающим потоком рушила семейные узы и от каждой из своих бывших трех жен он уходил с гордо поднятой головой, оставляя им квартиры и все нажитое.
Последние годы он жил один. Поэтому, когда началась война в Приднестровье, он принял предложение Раи и переехал к ней в Одессу, в ее комнату в коммунальной квартире, и, благодаря старым связям, устроился начальником отдела кадров одного из многочисленных одесских вузов.
Раиса Семеновна была такого же возраста как и ее супруг, но выглядела довольно молодо, так как постоянно следила за собой, не слишком переутомляясь работой в качестве косметолога.
Жили они дружно и, главное, спокойно.
Лев Иванович поддерживал хорошие, добрые отношения и со своими бывшими семьями, которые в полном составе приехали к нему в прошлом году на празднование пятидесятилетия.
Это событие Лев Иванович в кругу друзей любил называть «парадом жен».
...Новая любовь, неожиданно ворвавшаяся в его, как говорят французы «большое сердце», естественно, сказалось на отношениях с Раисой Семеновной.
Коммунальная квартира превратилась в сущий ад.
Муж Инги, мягкий, спокойный человек, доцент университета, ничего не мог поделать, чувствуя только себя полностью виновным в последствиях той роковой ночи – Инга, рассказавшая обо всем без утайки, однажды заявила, что уйдет от него не раздумывая, в любую минуту, если ее позовет к себе Лев Иванович.
Близкие друзья Льва Ивановича, зная его жизненную ситуацию, не раз советовали не мучить двух женщин и разрубить этот сложный узел, разменяв квартиру, освободить от супружеских уз Раису Семеновну и жениться на Инге.
– Как же я могу на старости лет оставить в одиночестве человека, давшего мне приют в тяжелую минуту? – вопрошал своих друзей Лев Иванович, и они не могли найти нужного ответа.
Так и живут они уже немало лет.
...Однажды, долгим зимним вечером муж Инги вышел на коммунальную кухню, где Раиса Семеновна в ожидании мужа готовила ужин.
– Вот вы, сильная, умная женщина, – обратился он к ней. – Как вы все это можете терпеть? Да я б на вашем месте... – и он со злостью метнул взгляд на отточенный разделочный нож, лежащий на кухонном столе.
Раиса Семеновна достала из буфета литровую бутылку домашней вишневой настойки, две рюмки и села к столу.
– Успокойтесь, Сережа, – ласково сказала она ему. – Давайте лучше выпьем по рюмочке. Если бы из-за этого люди лишали друг друга жизни, человечество сократилось бы, наверное, вдвое. А в жизни ведь еще так много интересного... Кстати, посмотрите в окно, какая сегодня красивая полная луна...