Редкая прелесть фантазии

Ирина Дахно 4
 
\ИРИНА КРАМАРЕНКО=ИРИНА ДАХНО\

          Меня зовут Цезарь. Я когда-то от своего деда,а он от своего,а тот от своего....Эта история по секрету из уха в ухо передовалась по большому секрету! И вот теперь я старый и больной вспоминаю,что когда-то слышал от своего деда, слышал, что в Древнем Риме был та­кой  император,  и что  эту  кличку  мне дали за царственный вид,который переходил ко всем нам из поколения в поколение.
Вы, конечно, бывали в цирке? Ну, разумеется. Странно даже, что спрашиваю. Кто же из вас еще в детстве не бывал на утренниках в цирке! Помните, как в антрактах вокруг арены уста­навливается высокая трехметровая решетка. Это для меня и моих партнеров. Потом загорается яркий свет многочисленных прожек­торов и инспектор манежа громко объявляет:
— Народная артистка республики Ирина Николаевна Бугримо­ва с большой группой львов.
Раздаются шумные аплодисменты.
Первым после Бугримовой, не торопясь, важной поступью вы­хожу на арену я.Да! Жизннь!
Старость подступает незаметно. Глядишь, еще вчера я был безгривым львенком и превесело возился с моими сверстниками на желтых опилках арены. А сегодня я уже солидный, пожилой лев, и молодежь меня всерьез побаивается. Хорошо еще, что у львов грива не седеет, так что я выгляжу пока довольно бодрым. Но... уже не то, не то,не то.Именно поэтому я вам сейчас расскажу совершенно другую историю,которую мне не хочется уносить с собой в другой мир.....
В пустыне было невыносимо жарко. Воздух вокруг дрожал. Такое ощущение, что даже камни были готовы расплавиться и просочиться сквозь песок, только бы унять этот жар. Старый лев плелся по пустыне. Его прайд изгнал своего вожака, ставшего дряхлым и немощным. До ближайшего источника было много-много барханов пути, и лев знал, что не дойдет, но продолжал упрямо переставлять сбитые в кровь лапы.
Следом за ним, в отдалении, шмыгали наглеющие гиены. Они не решались подойти к царю зверей близко, ибо клыки у льва были еще остры. Гиены ждали того момента, когда лев упадет. Вот тогда можно будет подбежать, воровато обнюхать пахнущее потом тело и трусливо цапнуть грозу пустыни за ляжку. От нетерпения и голода гиены подвывали и поскуливали.
Лев чуял их присутствие и мрачно ждал, когда тело откажется служить. Но он точно знал, что будет ползти еще долго, даже тогда, когда вонючие пасти преследователей вонзятся в его тело. Потому что это страшно - умереть без борьбы, сдавшись на растерзание.
Вдруг до льва донесся посторонний запах. Сначала он не обратил на него внимания, но порыв знойного ветра снова принес его, обдав тело жаром. Лев устало повернул голову, принюхиваясь. Он продолжал брести, потому что знал: остановись хоть на мгновение - и сил подняться не хватит. Гноящиеся воспаленные глаза нашли странный силуэт, расплывающийся в пустынном мареве.
Что-то повлекло льва к этой фигуре. Веяло оттуда добром. Лев не знал что такое добро, но что-то смутное билось в памяти. Что-то о ласковом языке матери, старательно вылизывающем его и о горловом мурчании, которое больше походило на рык, но малыш не знал ничего ласковее этого звука.
Силуэт на камне оказался человеком - самым страшным зверем в пустыне. Глаза и нюх сообщали об опасности, требуя собрать последние силы и уйти подальше от жестокого и хитрого животного. Но нечто странное, где-то глубоко, было уверено, что от этого существа не придется ждать подлости. Человек, так напомнивший мать, не может оказаться жестоким. И лев направился к камню под усохшим деревцем.
Человек на камне наблюдал за тем, как к нему приближается издыхающий лев. Следом за ним, держась на расстоянии, трусили гиены. То, что заставило льва повернуть к камню, начало настораживать падальщиков. Гиены визжали, пытаясь напугать человека, но сами боялись до дрожи в брюхе. Им было ясно, что пока рядом этот человек, добыча останется нетронутой.
Лев дополз до тонкой ажурной тени, отбрасываемой деревцем, и упал, застонав. Он дошел. Если суждено умереть, то пусть последним, что он запомнит, будет четкое ощущение матери. Лев измучено прикрыл глаза и несколько раз судорожно вдохнул горячий воздух. Стало так спокойно и хорошо, словно он лежал на мягкой травке, а рядом шумел прохладный ручей и мелкие птички прыгали по спине, выклевывая паразитов. Захотелось перевернуться на спину и раскинуть лапы в стороны, мурча от удовольствия.

Человек гладил умирающего зверя по косматой и спутанной гриве. Он видел, что без его помощи лев умрет самое позднее к закату. Но еще он видел, что может помочь уставшему зверю. У него еще оставалась вода. Немного, всего половина бурдюка, но вода была нужнее этой Божьей твари. И Иисус достал небольшой кожаный бурдюк из-за камня. Сделал маленький глоток и склонился надо львом. Он смочил подол своей одежды водой и обтер льву нос и губы. Потом налил воды в свою чашку и поставил перед ним.

Когда мокрая ткань коснулась носа царя зверей, он распахнул глаза. Над ним стоял тот самый человек, напомнивший ему львицу-мать. Перед самой мордой лев увидел глубокую чашку с водой. Он сделал первый глоток и зажмурился от удовольствия. Ему показалось, что ничего вкуснее он никогда не пробовал. Огромная старая кошка лакала воду жадно и устало. Казалось, даже на эти простые и инстинктивные движения у льва уходили последние силы. А потом вода кончилась, и зверь забылся странным и удивительным сном.

Ему казалось, что мать снова вылизывает его. Глаза перестала стягивать пленка из соленых густых слез. Он ощущал руки, гладящие его гриву. И снова пахло мамой+

Старый лев проснулся резко и сразу подобрался. В воздухе витали опасность и смерть. Он оскалился и начал выискивать источник беспокойства. Но тут на его голову легла ладонь и лев успокоился. Пока рядом этот человек можно не бояться. Он доверчиво посмотрел вверх и увидел добрые карие глаза. От лица этого странного человека исходило сияние. Днем, при свете солнца, это было незаметно, но сейчас лев разглядел лучики энергии. Свет шел и от рук, ласково успокаивающих его, и от волос, в которых путались коричневые искорки, и из самих глаз человека.

- Так значит ты решил разделить последнюю воду с этой ободранной кошкой, Иисус из Назарета? Глупо, тебе не кажется? Тебе еще идти обратно в свой город. Кто напоит тебя, странник? Кто накормит и даст кров? Уж не это ли паршивый кот?

Лев вздрогнул при первых же звуках голоса чужака. Холодные и угрожающие нотки он слышал в нем. Зверь нашел взглядом врага и больше не спускал с него глаз. Он подобрался и улегся удобнее, чтобы иметь возможность быстро вскочить и защитить своего человека, пусть даже ценой собственной жизни. Ласковая рука тронула его чуткие уши, и лев на секунду зажмурился от удовольствия.

- Вот видишь, Сатанаил, у меня уже есть защитник. Этот лев готов отдать свою жизнь за меня. Как ты считаешь, такая преданность стоила глотка воды?

- Да он издохнет к утру, - фыркнул тот, кого назвали Сатанаилом.

- Не издохнет. Уже нет.

- Нет, ты точно блаженный, Иисус из Назарета! Тебя защищают бессловесные твари и предадут люди, которых ты так любишь. Где логика, Иисус?

- Здесь нет логики. Это их выбор. Я могу только научить их читать, а выбирать книги они будут сами.

- Ты так просто смиришься с предательством?

- А это уже мой выбор, - мягко ответил Иисус. - Если моя смерть научит людей чему-нибудь, я с радостью приму ее.

- Ты знаешь, что они ничего не поймут. Они извратят твое учение и будут от твоего имени проливать реки крови. Ты знал это едва родившись, Иисус.

- Мое учение извратят не люди, а ты, Сатанаил. И ты тоже это знаешь. Ты умеешь читать будущее лучше меня. И ты знаешь, что я не поддамся тебе.

- Я знаю, - проворчал Сатана, - но не могу не пытаться.

- И это тоже твой выбор. Сегодня сороковая ночь. Что ты приготовил для меня на этот раз?

- Ничего не приготовил, - буркнул тот. - Мы просто поговорим. Мне нравится с тобой говорить. Это освежает мою душу.

- Вот видишь, у тебя еще есть душа, - тихо засмеялся Иисус. - Так что я умру еще и во спасение твоей души.

- Можешь не стараться, - зашипел Сатана, словно попробовав уксуса. - Я доволен положением вещей.

- Но ты никогда не убиваешь своими руками. Ты знаешь, что даже ты можешь заслужить прощение.

- Прощение? - вскричал Сатана. Его облик начал меняться. Исчезла верхняя одежда, на лбу пробились небольшие рожки. - Прощение от твоего лицемерного Отца? Зачем мне Его прощение?

- Если оно тебе не нужно, то почему ты так реагируешь? - мягко заметил Иисус, глядя снизу вверх на вскочившего собеседника.

Сатанаил непонимающе посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки, перевел взгляд на сидящего перед ним Иисуса и по-доброму смотрящего на него. Божий Сын снова вывел его из равновесия. Сатанаил отскочил от Иисуса, боясь дотронуться до его одежд. Этот человек слишком чист для него. Прикосновение к нему вызывает боль. Сатанаил резко сел на песок, отвернувшись от Человечьего Сына с Великой Душой. Он знал, что Иисус не поддастся на его провокации.

Тридцать девять дней он совращал Сына Божьего яствами и питием, блудницами и девственницами, златом и властью. Но Иисус был крепок и силен духом. Его не интересовало материальное или плотское. Он был недосягаем и чист, как ледник на самой высокой горе в этом Божьем мире. А Сатанаил всего лишь хотел уберечь этого человека от его судьбы. От судьбы, которая уже занесла над ним свой меч.

Иисус знал свою жизнь и смерть не хуже Сатаны, но только к одному остался слеп Сын Лицемерного Бога. Он - воплощение чистоты и любви, не заметил любви под самым своим носом. Какие же хулы посылал Сатана в чертоги Бога из своей Преисподней! Он не понимал, как можно отдать свое дитя на растерзание человеческим червям? Зачем спасать тех, кто никогда не будет достоин и праха у ног Его Сына?

Такого существа Сатана не видел никогда за сотни тысяч лет своего существования. Он узнал о судьбе мальчика, рожденного от Духа Святого задолго до того, как Ева впервые сорвала Запретный Плод. Он уже тогда посмеивался над жестокостью Бога, посылающего своего Сына на смерть во имя грязи, из которой будут созданы люди.

Но одного не учел Сатана - того, что именно он почувствует, впервые взглянув в темные и смышленые глаза младенца Иисуса. Впервые за все время своего существования, он почувствовал себя не Падшим Ангелом, а самым сильным из Бессмертных. Это было волшебство и высшая магия, незнакомая, неудобная, щекочущая сердце и душу+ И Сатана не спускал с ребенка глаз. Он наблюдал за ним пристальнее, чем его Отец, и знал, что однажды они встретятся и тогда он сможет законно забрать себе этого невероятного Человека. Если Иисус поддастся Искушению - он навечно будет принадлежать Сатане. И Падший Ангел, ставший первым Демоном, ждал этого часа.

Но вышли все законные сроки, а Иисус не попал ни в одну из расставленных ловушек. Это было горько и больно, но Сатана гордился бы стойкостью молодого человека, если бы не ужасная судьба, ожидавшая его. Сегодняшняя ночь пролетит и Иисус будет потерян, а вскоре распят. Он примет мучительную смерть во имя Бога. Он умрет с Его именем на устах. Жалкие и трусливые черви убьют самого прекрасного Человека, когда-либо рождавшегося на земле.

Сатана застонал и схватился за голову. И поранил руки о свои же рога. Он потрясенно смотрел на темную кровь, сочащуюся из распоротых ладоней. Так странно+ он тоже пролил свою кровь во имя+ Но додумать крамольную мысль ему не дали теплые ладони, тронувшие его голые плечи. Сатана вскинул голову и увидел добрые карие глаза, прекраснее которых не было и больше никогда не будет.

- Ты поранился. Давай я помогу тебе? - и не спрашивая больше, Иисус оторвал от своей рубахи приличный кусок. Разорвал его на две широкие полоски и сел напротив Сатаны, потрясенно молчавшего.

Иисус бережно перевязал кровоточащую ладонь Сатаны, взял в руки другую и только потом поднял на него взгляд. Улыбка сползла с его лица, когда он увидел жаркий и голодный взгляд Падшего Ангела. Завороженно смотрел Иисус в глаза самого жестокого и коварного Демона Ада и не мог отвести взор.

Сатана медленно потянулся к застывшему Иисусу, погладил его лицо пальцами. Потом он коснулся затылка мужчины и потянул его к себе.

- Теперь ты мой, Иисус. Ты был предназначен мне, - прошептал он, едва касаясь губами губ Сына Божьего. Но грозный и громкий рев льва, решившего вмешаться, привел Иисуса в чувство.

Мужчина отшатнулся от Сатанаила, с ужасом глядя в его глаза.

- Зачем? - простонал он.

- Я люблю тебя, и ты будешь моим, Иисус.

- Если ты любишь меня, ты позволишь мне исполнить мою Миссию. Ты не должен мне мешать!

- Я сделаю все, чтобы помешать тебе умереть!

- Я все равно умру!

- Но не такой страшной смертью, пойми!

- Это моя судьба! Мой крест!

- Вот именно! Ты хоть представляешь себе, что это такое - умирать на кресте? Зачем это тебе? Пойдем со мной! Ты проживешь тихую и счастливую жизнь человека, а после смерти будешь счастлив рядом со мной.

- Никогда! Я должен умереть во имя Бога!

- Кому ты должен? Что это за Отец, посылающий сына на мучительную смерть?! Подумай!

- Им он тоже Отец! Своей смертью я искуплю грехи всего человечества!

- Да они в первую же ночь сотворят столько грехов, что твоя жертва будет бессмысленной!

- Жертвы не бывают бессмысленными! Я должен умереть, пойми меня!

- Никогда не пойму Бога, своими руками толкнувшего Каина к братоубийству! Никогда не пойму Отца, лишившего своего сына Авраама семьи. Ты скажешь, что он потом воздал ему за Веру, но спросил ли Он у Авраама, хотел ли он смерти своих сыновей и первой и самой любимой женщины? Это не Вера, Иисус, это слепота!

- Я не хочу тебя слушать!

- Ты боишься понять, что я прав, - горько усмехнулся Сатана. - Я тоже был самым любимым Ангелом у Престола Господня. Он бьет только самых любимых своих детей. А за что? Твой Отец - садист! Мне не нужен такой Бог!

- Он нужен мне!!! - закричал Иисус. Сатана посмотрел в карие глаза, горящие такой решимостью и верой и понял, что ничего не добьется. Иисус слишком верит своему Отцу и Предназначению. Оставалось только одно:

- Выбирай Иисус. Ты остаешься со мной, и твои последователи создадут новую религию, прекрасную и спасительную, обращающую к Свету одним только Словом. Люди забудут распри, уйдут в небытие войны. На земле воцарится Золотое Время, длящееся Вечно! Или ты выбираешь Его, и я клянусь, что сделаю все, чтобы ты плакал, видя, во что люди превращают твой Дар и Великую Жертву! Твоим именем будут прикрываться нечистые священники. Под твоими стягами будут идти самые кровопролитные и жестокие войны. Ради чаши, из которой ты пьешь, и кусочка твоего плаща, - Сатана насмешливо покрутил перевязанной ладонью, - люди будут убивать друг друга тысячами. Они превратят твою Веру в Культ. Утратят все духовное, извратят каждое твое слово, они возненавидят тебя, Иисус из Назарета. Ты станешь только Символом их Веры, просто фетишем. Они будут молиться не тебе, а твоему распятию. Они забудут Слово Божье в угоду своей греховности. Выбирай, Иисус, сын Иосифа!

- Изыди, Сатана! - побелевшими губами вскричал Иисус. Он успел увидеть полный муки взгляд Верховного Демона, перед тем, как тот исчез. Иисус постоял с минуту и без сил упал на песок. Он рыдал так долго, что слезы давно кончились. А рядом с ним лежал старый лев и зорко охранял покой своего Хозяина.


Иисус правдиво рассказал все своим апостолам. Но после его смерти они, собравшись, дружно решили, что этот факт никогда не должен стать достоянием гласности. И в огонь полетели листки пергаментов, скрывая правду о жизни Сына Божьего и Человечьего.


- Сын Мой, это было не Искушение, а Испытание. К сожалению ты не прошел его. Ты не выдержал Испытание Любовью и поэтому ты обрел мучительную смерть.

- Но Отец.....
- Есть в этом мире силы неподвластные Добру и Злу. Ты мог бы спасти не только себя. Ты мог бы спасти и Сатанаила. Человечеству не суждено прожить Золотое Время.

- Значит все, что говорил Сатанаил, правда? Моя Вера станет лишь культом?

- Да, Сын Мой. Твоя жертва всего лишь оплатила грехи человечества, но она будет причиной грехов гораздо более тяжких.
- Я должен вернуться и все исправить, Отец!

- Когда-нибудь, Сын Мой, когда-нибудь ты родишься вновь на этой земле и уже поступишь правильно.... А пока отдохни, мальчик мой. Тебе нужно набраться сил......И Он вернулся!