Золотой дождь. Глава 3. Встреча

Виталий Гадиятов
Глава 3

  ВСТРЕЧА

 Виктор Коротков был тем самым «надёжным человеком», от которого Белов узнал об Уйгуре. Он предложил им одну приличную ведомственную гостиницу, которая по комфорту оказалась лучше многих городских. В их полулюксе было две комнаты. В большой, будто специально рассчитанной для приёма гостей, стояла мягкая мебель и овальный стол. На полу лежал большой ковёр с замысловатым узором. Под стеной возвышался полированный сервант, набитый разной посудой. Стены комнаты украшали цветные фотографии в багетных рамках, запечатлевшие горные пейзажи и  сцены охоты. На стене другой комнаты был нарисован горный баран, стоящий на отвесной скале. Судя по сходству с фотографиями, он был перерисован, но сделано это было  без должного мастерства. Из-за этого он больше походил на каменную статую.

На встречу с Коротковым Вербицкий возлагал большие надежды, поэтому сразу отказался от приглашения к нему, а настоял, чтобы тот пришёл в гостиницу. У него был свой стиль работы с нужными людьми, который он считал безотказным.

Когда Коротков открыл дверь, в  номере вкусно пахло жареным мясом и копченой рыбой. Стол буквально ломился от закусок и выпивки.  От тарелки с варёной картошкой ещё шёл пар. На большом блюде лежала разная рыба, нарезанная тонкими ломтиками.  Посередине стола стояли коньяк, водка и виски. Здесь же были две стеклянные банки с зернистой икрой: одна — с красной, вторая – с жёлтой, из нельмы. Рядом с фруктами на краюшке стола примостилась разноцветная тарелка с ветчиной и копчёной колбасой.

- Ничего себе! — увидев такое изобилие, ахнул геолог. – Ребята, ну вы даёте! Я уже забыл, когда ел такие деликатесы.

На лице Вербицкого появилась загадочная улыбка, означавшая, что своей цели он добился.

- Виктор Иванович, ну, мы же всё-таки старатели, а не простые геологи, — сказал он с достоинством и добавил: – Что, мы не можем себе позволить немного радости в жизни? Это в наших силах. А тут ещё  такая встреча!

Он назвал Короткова по имени-отчеству, показывая своё расположение к гостю, которого совсем недавно называл на ты.

- Когда же вы успели? Мы с Петром вроде ездили совсем  недолго.

Коротков поставил на стол банку маринованных огурцов и помидоров.

- Думал побаловать вас своими соленьями, а у вас и так всё есть.

- Не переживайте,  до утра ещё далеко, — сразу нашёлся Вербицкий. – Всё съедим.

Коротков сел рядом с  Беловым на диване, напротив них в кресле расположился Вербицкий,  сбоку на стуле скромно примостился водитель. Пока все галдели, Вербицкий, налив коньяка, предложил первый тост за знакомство и встречу на этой суровой земле.  Потом с присказками и прибаутками рассказал о тяжелой дороге и вскользь обозначил проблему, ради которой они сюда приехали. Однако, несмотря на его усердие, за столом чувствовалось напряжение.

Коротков молчал, Белов клевал носом. Сутки, проведённые в дороге, давали о себе знать. Только после третий рюмки «полегчало»: все сразу загалдели. Не давая расслабиться, Вербицкий налил снова.

- Владик, я хочу предложить тост за вас. То есть за тебя и за Виктора. Вы же, насколько я знаю, учились вместе.

Белов сразу проснулся. Университетская тема его всегда волновала. Возможно, это было связано с тем, что в своё время он сам отказался от аспирантуры. А теперь считал,  что в нём пропал хороший учёный и педагог.

- Да, это действительно так: мы учились на одном курсе, только в разных группах, — обнял однокурсника Белов. — Мы даже вместе приехали в Якутию. Я помню, как сейчас, пришли в отдел кадров геологического управления, а нам говорят: «Осталось только по одному месту — на север и на юг. Выбирайте сами». Ну, мы бросили монетку, и в итоге я уехал на юг, а Владик попал сюда.

Улыбаясь и кивая время от времени головой, Вербицкий налегал на жареное мясо и огурцы. Поддерживая разговор, он подкидывал какие-то простые вопросы, позволявшие, по его мнению, не отклоняться от нужной темы.

- Во время учёбы мы вместе занимались лёгкой атлетикой, — всё больше увлекаясь, и не обращая на него внимания, продолжал Белов. — Бегали на средние дистанции. Потом, правда, Витёк, я помню, ты пробовал себя в марафоне. У тебя вроде получалось неплохо, но ты почему-то вскоре завязал.

Коротков сказал, что ему пришлось выбирать между спортом и геологией, и он остановился на геологии. Было приятно сознавать, что он попал в компанию единомышленников, а рядом с ним его старый университетский друг.

- Высоких результатов в спорте мы, правда, не добились, но он помог нам в жизни, — похлопывая себя по груди, продолжал Белов. – Я думаю, только благодаря хорошей физической подготовке мы остались с тобой на Севере. Так сказать, прошли естественный отбор и выжили в суровых климатических условиях. Я прав, Витёк?

- Несомненно, это так, — кивнул головой Виктор. -  Да, условия тут были совсем не простыми, — подхватил он эту тему. – Из-за этого уехали многие.  Я даже не касаюсь быта, это особый разговор, который каждый день ведут наши жёны на кухне.

На лице Вербицкого промелькнула усмешка. Действительно, тяжело было жить на Севере: доставалось и его жене. Из-за этого, не выдержав,  они расстались.

- В наших краях  повсюду довольно высокие горы и если ты слабак, то можно быстро загнуться, — расправляя плечи, сказал Виктор. -  Особенно тяжело было в первый полевой сезон.  Но он, наверное, для меня оказался и самым интересным. Как раз к тому времени относится работа на площади планшета, где находится интересующий вас Уйгур.

Он перевел взгляд на закусывающего Вербицкого. Тот понял это по-своему.

- Всё, ребята, заканчиваем разговоры, давайте выпьем.

Вербицкий налил Короткову полную рюмку с намерениями побыстрее расставить все точки над «и»  и предложил очередной тост.

- Итак, господа геологи, чтобы ваша дружба и в дальнейшем помогала нашему общему делу – делу, которому вы посвятили свою жизнь!  За вас!

Только после этого он осторожно приступил к главному – к тому, ради чего была затеяна эта встреча. Сказал, что их интересуют материалы, касающиеся особенностей геологического строения Уйгура и особенно результаты его опробования.

Коротков улыбнулся. Казалось, он был уже «хорош», однако тут же его взгляд просветлел.  Профессионализм взял верх.

- Я вижу, задача у вас довольно сложная, — подбирая слова, начал геолог, – но она решаемая. Только для этого нужно время. Вы же знаете, у нас ничего сразу не делается.  Основное я уже рассказывал Владиславу в прошлый раз. После нашего разговора практически ничего не изменилось, на Уйгуре больше никто не был. Зато мы повторно проанализировали те три шлиховые пробы, которые впопыхах отмыли под шум раскручивающихся винтов вертолёта. Тогда спецназовцы искали беглецов, и нам было не до опробования. Тем не менее, пробы мы отобрали и получили кое-какие результаты.

Он поднял руку вверх, загибая пальцы, но быстро остановился. Сообразив, что добились они не многого, Коротков продолжал уже скромнее:

- В  якутском институте геологии доктор наук Амузанский изучил наше золото. По его заключению, оно довольно высокопробное. В его составе встречается даже ряд  редкоземельных элементов, не характерных для золота из других объектов нашего района. По размеру оно мелкое, форма золотин типичная. Вот такие дела, мужики! Пока это всё. Больше мне добавить нечего.

Вербицкий не выдержал. Все планы рушились, ещё не начавшись. Как бы ни относился он к затее шефа, но от этой поездки ожидал  большего. А получалось – только зря потрачено время: этот объект не стоил выеденного яйца.

- А какие получили содержания по этим пробам? – сухо спросил он Короткова, который, поняв его состояние, улыбнулся и ответил с достоинством:

- По последним данным среднее содержание золота составляет почти семьдесят граммов  на кубометр породы. Кстати, содержание золота в пробах разное, тем не менее минимальное равно тридцати восьми граммам на куб. Особо отмечу — все пробы  отобраны из борта канавы, пройденной по рыхлым отложениям.

На лице Вербицкого появилось что-то вроде улыбки. И было отчего. Если учесть, что его старательская артель работала на площадях с содержанием золота, не превышающим трёх граммов на один кубометр породы, то данные по Уйгуру превосходили все ожидания. Участок явно обнадёживал.

- То, что вы отобрали пробы и получили такие содержания золота – это хорошо, а почему же ничего не делали? – спросил он строго. — Уйгур вас не интересует, или нет денег на проведение работ?

- Я, думаю, ничего нового для вас не открою, — выдержав его напор, спокойно начал Коротков. — У нас положение такое же, как во всей геологии страны, которую в перестроечное время успешно развалили. Технику и прочие материальные ценности растащили, кадры разогнали. В итоге от всего громадного  коллектива профессионалов остались три калеки.  Однако и над их головами уже занесён меч.

Он потянулся за стаканом воды. И, выпив, продолжил:

- Сегодня средний возраст геологов экспедиции где-то ближе к пятидесяти. Как вы считаете, господа старатели, нормально это? Конечно, нет, — и, выдержав паузу, сказал: — Условия у нас были такими, что толковая молодежь сразу разбежалась, а недавно сократили оставшихся. Теперь балом правят ветераны. Скажите, что они могут сделать без молодой смены?

- Ничего они не сделают, — пробормотал Белов, до того не встревавший в этот разговор. – Их век подходит к концу.

- Во-во, свой опыт им  передать даже некому, — продолжал Коротков. — Понимаете, преемственность  поколений нарушена. А если примутся за стариков, первым по возрасту попросят Синицына. На прощание вручат ему знак первооткрывателя за Уйгур и выставят на улицу. Вот такие у нас дела, господа старатели.

Вербицкий и Белов хорошо знали положение с геологией в стране. За последние три года они сами повидали всего. Порой их карьера зависела от случая, но удача им благоволила и по сравнению с другими теперь они оказались на высоте.

- Да, дела у вас безрадостные, — открывая бутылку виски, сказал Вербицкий. – Совсем хреновые дела. У нас в Алдане обстановка немного лучше. Хотя тоже целые геологоразведочные партии разогнали.

- Надолго ли собаке блин? – фыркнув, вставил Белов, знавший о состоянии дел в экспедиции лучше Вербицкого. – Этого, мужики,  наверное, и сам начальник не скажет. Как сократит Геолком финансирование, так сразу станет ясно, что и кто там останется.

Он хотел спросить Короткова о перспективах освоения Уйгура, но тот стал сам развивать интересующую его тему.

- Если у вас ещё не пропал интерес к этому объекту, туда нужно слетать. Как вы на это смотрите?

- Да нормально. Мы не против, — сразу ответил Вербицкий.  Белов только согласно кивнул. Он давно мечтал попасть на Уйгур, но пока это не входило в их общие планы. Поэтому был несколько удивлён позицией Вербицкого и в то же время обрадовался.

- Ну, тогда давайте летом махнём туда на недельку, — оживился Коротков. — В тот раз мы спешили и ничего толком не видели, а сейчас спокойно проведём нормальное опробование, составим карту. А мне ещё, знаете, хочется посмотреть лагерь зэков. Очень интересное место, скажу я вам! И очень таинственное!

На его лице отразилась загадочная улыбка, говорившая о многом, но он тут же продолжил:

- Возьмём с собой Синицына, я думаю, он не откажется. Что ни говорите, это его детище: Иван Васильевич долго с ним носился, доказывая, что там может быть промышленный объект, только так ничего и не пробил. Всего-то навсего нужно было заверить аномалию, и, может,  быть, давно открыли бы этот Уйгур. Как ни странно, никто не пошёл ему навстречу. В чем дело, я до сих пор не пойму. Обычно начальство всегда выкраивает лётное время, используя разные варианты, а тут за двадцать лет ни разу не нашлось для него вертолёта. Какой-то заколдованный круг: как будто какие-то силы его туда не пускали.  Вот скажите, господа хорошие, может быть такое?

Белов пожал плечами, а Вербицкий, пропустив его слова мимо ушей, думал о чём-то своём, забрасывая в рот по виноградине.

На свой вопрос Коротков сам же стал отвечать. Неожиданно он перешёл на шёпот, его речь стала загадочной.

- Говорят, там геопатогенная область: души расстрелянных зэков ходят по ночам. Им давно уже следовало бы покинуть этот мир, а они до сих пор ищут своё последнее пристанище. — Тут он неопределённо поводил в воздухе рукой и добавил: — Путешествие между двумя мирами для зэков задержалось на десятилетия. Представляете, как будто Высший Разум до сих пор не может решить их судьбу.  Вот их души и маются на белом свете.

Бросив есть, Вербицкий уставился на Виктора, не зная, как отнестись к его словам. К разговору о потустороннем мире он был явно не готов. А   тот продолжал:

- Я слышал, что неприкаянные души могут переселяться в телесную оболочку человека. Допустим, внешне это я, а душа внутри — твоя.  Как вам такая картина?

В подтверждение своих слов он постучал кулаком себя в грудь, показав пальцем на своего друга. У того в глазах появился испуг.

- Понимаете, этим душам нужен покой, а им мешают, не дают дожить спокойно, — гнул своё Коротков. — Поэтому они даже нападают на тех, кто их потревожил, и поделом – нечего их трогать. Знаете, нашим ментам они такую порку там устроили, что те до сих пор вспоминают о них с содроганием!  Им ещё долго после той встречи всюду чудились жмурики, а двое попали даже в психушку. И есть отчего: ночью на них напали привидения. Бр-р-р, жуть какая!

Поёжившись от ужаса, он резко замолчал. Повисла зловещая тишина. Округлились глаза у Владислава, побледнел Вербицкий.

- Так вот, когда привидения на них напали, — снова начал Коротков, — менты отстреливались до последнего патрона. А те всё идут, идут. Они бросили гранату… Представляете, пули их не берут и граната не помогла. Только с рассветом привидения  сами ушли. Ужас какой! Страшно даже представить, что там было. Кстати, это подлинный факт, я ничего не придумал.

Белов посмотрел на друга странным взглядом. Он подумал, не перебрал ли тот, а Вербицкий решил, что у Короткова с головой не в порядке. Неожиданно для них Коротков развеял все сомнения, заговорив по существу интересующей их проблемы.