Юрка, мой одногруппник, очень любил экстравагантные поступки. И вот, скопив немного деньжат, решил он сшить себе белый костюм. Представляешь, говорил он мне, все в сером и черном сидят в ресторане, а тут я, как белый теплоход, вплываю в зал в белом шикарном костюме. Эта мысль его постоянно грела и он, в течение месяца, методично осуществлял свою мечту – подбирал белый материал, дисциплинированно ходил на примерки в ателье и, наконец, принес готовый костюм в общагу.
Отметить это дело решили в любимом Томском ресторане «Сибирь». Юрка попросил у девушек в соседней комнате утюг и начал отглаживать на брюках каждую стрелку. Ровно к 18-00, когда в заведении заканчивался послеобеденный перерыв, мы подошли к дверям ресторана. Заняв столик, он попросил меня сделать заказ, а сам удалился побриться в парикмахерскую, находящуюся в этом же здании. Это была его любимая процедура, когда девушка-мастер сначала замачивает полотенце в горячей воде, а потом накладывает его на твое лицо и прижимает. Сначала ты, от такой экзекуции, трепыхаешься в ее нежных руках, а потом впадаешь в анестезию, затихаешь и полностью отдаешься во власть девушки. Далее, она выбривает тебя острой опасной бритвой до глянцевой кожи и ты, помолодевший лет на пять, возвращаешься в зал уже шумного ресторана, готовый к новым приключениям.
После процедуры Юрка, как настоящий белый теплоход, эффектно появился в зале и, задрав голову, глядя поверх голов, поплыл к нашему столику. Смертельный удар не заставил себя ждать – он столкнулся с официанткой, шныряющей с разносом по залу. Бефстроганов с жаренной картошкой плотно лег на его правый бок. Если бы злодеем не была женщина, то жить бы ему оставалось считанные минуты. Помрачневший Юрка, собрав со стола все салфетки и забрав носовые платки, пошел в туалетную комнату чистить перышки, а через тридцать минут вернулся мокрый и злой и сходу налил себе фужер водки. Праздник души был растоптан – весь оставшийся вечер мы пили и плясали уже с горя, а так как в те годы, при исполнении танца «шейк», было принято высоко задирать ноги, то Юрку, почему-то все, как назло, пытались задеть грязным ботинком. В завершении вечера, беда же не приходит одна, пока добирались до общаги, попали под проливной дождь.
А когда добрались и Юрка в комнате, при свете тусклой лампочки, стал снимать с себя брюки, то брюки превратились…брюки превратились, не в элегантные шорты, а в нечто грязно-серое с белыми проплешинами.
С тех пор белый теплоход загнали в док и больше я его в этом костюме уже не видел.
1976г.