Утро плохого дня надо пережить. Денис работал экспедитором и хорошо знал, что значит неудачно начавшийся день. Довольно часто испытывал на собственной шкуре. Если дорога дальняя, много мелких, рутинных вопросов приходится решать, – жди разноса от начальства по окончании командировки. Похожий сценарий вышел и в этот раз. Денис внутренне был готов к трудному разговору с руководством, много раз прокручивал диалог в лицах, но всё равно оказался не готов к полемике. Во время трудных объяснений выяснилось, что для отчёта о выполненной работе подготовлены не все документы. А это уже явное поражение. Хотя и дневного масштаба. И всё же обидно сознавать себя побеждённым после успешной поездки.
В полуподавленном настроении пришлось возвращаться домой за недостающими бумагами. На улице стояла ранняя весна, а по старому стилю и вовсе продолжался февраль. Снега выпало много. Кое-где он растаял и превратился в грязную кашицу. Ночью и днём ещё значительно подмерзало и снежные надолбы и рытвины исчертили пешеходные дорожки. Отвратное самочувствие Дениса поддерживала промозглая, сырая, совсем не весенняя погода.
В убитом состоянии, почти отрешённый от всего, Денис брёл домой, размышляя о ложке мёда в бочке дёгтя. Какой-то промежуток времени мужчина двигался под сопровождение приглушённого ритма и настолько был погружён в свои мысли, что даже не обратил внимания на музыкальный ряд. Но затем встрепенулся, понял, что мелодии взяться неоткуда и начал оглядываться по сторонам в поисках источника звучания. Рядом с обочиной, чуть приваленный грязным снегом, лежал сотовый телефон и надрывался от звонка. Денис взял трубку. Звонила чья-то "Доча". Молодой человек нажал на "Ответ".
– Пап, привет. Никитос опять пристаёт. Надоел уже. Прям, не знаю что делать, – послышалось в динамике без предисловий. Голос, скорее всего, принадлежал совсем юной особе лет десяти, может, двенадцати. Чувствовалось, что напряжение говорившей девочки достигло предела. Видимо, ситуация часто обговаривалась дома, затягивалась в спираль и потому не находила нормального развития и разумного окончания. Денис решил пока помолчать, чтобы попытаться выяснить подробности и войти в курс дела. Ему захотелось хоть чем-то помочь маленькому чужому человеку. Неужели всем должно быть плохо в это ненастное утро рабочего дня.
– То за косы дёрнет. То подножку поставит. А сейчас так толкнул, что у меня аж портфель улетел. Сама чуть не разбилась, – продолжал перечислять козни Никитоса голос в трубке. Денис даже подумал: "Когда всё успевает, стервец, день только начинается". "Доча" продолжала говорить, переходила от общего к частному, обвиняла всех и вся, правда, сдержанно, по-детски, но Денис уже задумался о том, что же делать дальше. В свои тридцать с хвостиком лет, мужчина ещё не забыл ни свои школьные годы, ни царившие в стенах учебного заведения порядки. Учиться можно было, и учились неплохо, но сотоварищи могли и по шее надавать только за то, что не понравился девочке из соседнего класса. Но здесь явно не тот случай.
– Вы на уроках сидите далеко друг от друга? – чуть громче обычного спросил Денис, чтобы привести девочку в чувство.
– Через проход, почти рядом, – послышалось в трубке.
– Тогда вот что. Когда прозвенит звонок, зайди в класс и сядь на своё место. Пусть все ходят, а ты посиди. Придёт учитель, ребята встанут его поприветствовать, ты тоже вставай со всеми. Потом народ усядется, а ты в это время подойди к Никитосу, возьми его портфель и тресни балбеса по бестолковой голове, может, поумнеет. А там действуй по обстоятельствам. Или выбегай из класса, или же садись на своё место. Как пойдёт. И ничего не бойся. Можешь слезу пустить. Здесь уже дело сделано. Надо всего лишь внимание привлечь. Понятно? – двинул речь Денис.
– Понятно, – совсем по-другому, немного озабоченно заговорила девочка. "Доча" явно критически осмысливала услышанное. Внутри маленького человека велась не просто работа ума, но разгоралась буря противоречий. Сомнения мог загасить только взрослый.
– Пап, а это точно ты? – спросила школьница.
– А что такое. Почему ты спрашиваешь? – Денис не нашёлся, что ответить.
– Да голос какой-то другой. И вообще, странно как-то, – предположила девочка.
– Я сейчас на улице. Поэтому громко разговариваю. Это я дома тихий и спокойный, когда мама рядом. А в школе я забияка ещё тот был, ты не сомневайся. Я тебе потом всё расскажу, – решил идти до конца и не сдаваться Денис, для чего приходилось немного привирать.
– И вот ещё что. Как всё пройдёт, ты мне обязательно позвони. Я непременно должен знать. А с мамой я потом сам поговорю, – для убедительности выдумал Денис.
– Ну ладно. Пока, папк. Жди звонка, – пообещала девочка.
Потянулось утро хмурого дня. Денис утрясал свои неурядицы. Но внутри постепенно как будто накалялся стержень: "Зачем он втянул девочку в рисковое дело? Может быть, можно как-то по-другому решить проблему воспитания. Да и не его это дело вовсе. У девочки есть родители, вот и пусть разбираются. Помог, называется".
Однако делать нечего, механизм запущен, остаётся ждать развязки. На чужой телефон иногда звонили "жена", "Иван Петрович", "сестра Нина" ещё кто-то, но Денис не отвечал и ожидал самого главного в этот день звонка. Время тянулось убийственно медленно. Между тем прошло чуть более двух часов.
Наконец телефон опять известил "Доча":
– Пап, привет! Всё прошло, как мы и думали. Когда все сели, я спокойненько подошла к Никитосу и хотела треснуть его по голове портфелем. А он на стуле раскачивался и думал увернуться, но сильно отшатнулся и упал. Грохоту было ужас сколько, представляешь… Ирина Сергеевна, наша математичка, вся разнервничалась, что в её присутствии такой бардак происходит, и начала шуметь громче всех. Насилу класс успокоился. Потом она написала в дневник, что вызывает моих родителей завтра в школу к шести часам. Ты придёшь, пап?
– Обязательно. Вот видишь, всё нормально прошло. Никитос теперь отстанет. А с Ириной Сергеевной мы всё уладим. Должна же она понять, – обнадёживал девочку и себя Денис. Неопределённый исход событий мужчину более-менее устраивал. Нервотрёпка заканчивалась для всех участников трудного дня. – Маме позвони тоже. Она должна всё узнать от тебя.
– Хорошо. Пока пап, увидимся вечером.
Теперь Денису ничего не оставалось, как ждать звонка от родителей. На удивление, никто не позвонил до самого позднего вечера. Пришлось мужчине вспомнить о смелости и набрать номер "жены". После краткого обоюдного приветствия, Денис рассказал, что нашёл телефон и хочет его вернуть.
– Выходит, это вы посоветовали Вике избить своего одноклассника. Очень мило. А если бы она покалечила его случайно, кто бы тогда отвечал? Судя по голосу, вы взрослый человек, а занимаетесь хулиганством по телефону. Как вам не стыдно, – женский голос всё говорил и говорил, не давая опомниться. Скорее всего, информация уже была собрана из разных источников. Денис не был готов возражать столь сильному и неожиданному напору женщины.
– Никаким хулиганством я не занимаюсь. Просто, у вашей дочери сложилась сложная ситуация с этим Никитосом, вот я и попытался помочь в силу обстоятельств, – стремился хоть как-то оправдываться Денис.
– Хорош помощничек, нечего сказать. И вообще, оставьте нашу дочь в покое. Она ещё ребёнок, и не очень простой, – попросила женщина.
– Это я и пытаюсь сделать. Где я могу всё же отдать телефон? – вновь спросил Денис.
– Завтра по вашей милости нас вызвали в Викину третью школу к 18:00. Если вас не затруднит, приходите туда. Хочется взглянуть, что вы за фрукт. До свидания.
– До свидания, – совсем раздосадованный произнёс Денис. История, начинавшаяся как забавное приключение, превратилась в глупую затею.
На другой день Денис собрался с духом и в назначенное время отправился на встречу. Вика пришла с мамой и папой. Поздоровались прохладно. Маму девочки Денис мысленно соотнёс с тем типом женщин, которые всегда знают себе цену и идут твёрдой поступью по заранее кем-то проложенной дороге. Сложности в жизни всех схожих хозяев положения начинаются при отклонении от намеченного курса, когда с людьми данного уклада практически невозможно общаться. Подобным ходокам необходимо выбраться на прежний путь, там их сила, там они при деле. Также видно было, что мама Вики не лишена шарма, впрочем, от долгого забвения он явно потускнел. Отец девочки представлял собой образчик руководителя среднего звена с изрядным животом и полным смирением в делах семьи. Обычные люди, ничего особенного.
И лишь вид Вики привёл Дениса в лёгкое замешательство. Перед молодым мужчиной стояла девочка-победительница художественных соревнований или даже чемпионка Олимпийских игр, как минимум. Вика словно расцвела и от того светилась неудержимой радостью и восторгом. О сдержанности в поведении не могло быть и речи. Всё существо ребёнка, казалось, говорило: "Ну что, не хотели со мной считаться, а я вот взяла и все свои сложности по совету взрослого мужчины порешала. Будете знать, как меня за маленькую держать". Денис не мог выдержать напора девичьих глаз и старался смотреть на родителей. Поддержки ждать было неоткуда. Взрослые несколько мгновений разглядывали друг друга.
– Вот Вы какой, – первой заговорила женщина, – вполне приличный человек. Всё, что нужно было сказать по поводу произошедшего, я Вам сказала по телефону. Надеюсь, Вы меня поняли. Нельзя детей подвергать риску. Теперь нам нужно идти. До свидания.
– До свидания, – едва смог ответить Денис, почему-то надеясь на понимание именно отца семейства. Но папаша был глух не только к чужим проявлениям чувств, но даже своих не собирался выказывать. Денис протянул телефон. Отец Вики поблагодарил за возвращение телефона и забрал трубку. На том и расстались.
Денис ничего больше не слышал об этой семье и ни с кем из них не встречался. Разве что вид Вики-победительницы иногда вставал в памяти мужчины как символ первой осознанной победы совсем ещё ребёнка над житейской проблемой.