Фонотекстограф

(фрагменты из моего опубликованного романа «Опрокинутые в небо глаза»)
 
Друзья давно не виделись.
Каждый из них был занят своими делами, и даже на редких встречах с друзьями-приятелями встречаться не приходилось. Автор с головой погрузился в расшифровку загадки текста чеховского «вишневого сада». Мастер, к стати заметим, что он был и по имени и по делам настоящим мастером, – сердцем, руками и пальцами ушел в разгадки тайны теней, света и цвета.
И вот он, Мастер, молодой, лет двадцати пяти, с бородкой «шотландка» и густой темноволосой шевелюрой, стоит в дверном проеме с необычным, лакированным старинным ящиком довольно внушительного размера – по виду капитанский. Замок у ящика не открывался, и автор относил его Мастеру, у которого обе руки были «правыми».
Мастер аккуратно поставил на стол это замечательное полированное чудо с надраенными латунными кольцами-ручками:
- Принимай работу! Все налажено! Но в нем есть маленький секрет, так что, открывая, смотри, не потеряй дар речи. На, вот, ключик!  – хитро улыбаясь, предупредил Мастер.
- Ладно, давай открывай – мне не терпится взглянуть на это чудо изнутри.
Автор с Мастером присели к ящику.
Он был сделан из черного эбенового дерева с тонкой латунной окантовкой. Размер крышки составлял 50 на 30 сантиметров. С боковых сторон ящика врезано по металлической пластине с кольцом. Крышка ящика для письменных принадлежностей сделана таким образом, что в полностью открытом виде образует с самим ящиком наклонную плоскость, состоящую из двух частей. Крышкой можно пользоваться как письменным столом, так как ее длина в два раза превышает длину самого ящика. Как раз это очень понравилось автору – можно писать прямо на нем, и не нужен письменный стол.
На внутренней стороне крышки прикреплена латунная пластинка в форме эллипса, на ней немецким готическим шрифтом вырезана дата 1782, а под датой мелко – amsterdam. По контуру пластинки шла надпись – «capsela sjmnium et amor».
- Поразительно! – воскликнул автор – Глазам не верю, и быть того не может!
- Что именно?
- А ты понял перевод надписи?
- Ну, вроде бы тут что-то про любовь и сосуд... Сосуд добра до дна не исчерпать – пошутил Мастер.
- Да нет!  В переводе это звучит – «ящик грез и любви». Ты себе представляешь? Я же, не зная как открыть крышку, так этот ящик для себя и назвал!
- Ничего себе! Может, случайно так произошло?
- А ты знаешь, что ничего случайного нет в этом нашем мире? – и, увидев кивок согласия Мастера, добавил – То-то...
Они снова продолжили разглядывание ящика.

На выцветшем сукне внутренней поверхности крышки остались какие-то пятна, возможно от красного вина. Подняв крышку, предназначенную для письма, под ней друзья обнаружили пространство, слабо пахнущее мускусным орехом, со следами просыпавшегося табака.
Между латунной рамкой ящика и покрытой сукном поверхностью для письма,
в верхней его части, они обнаружили несколько маленьких отделений из светлого и темного дерева. В одном из них, по-видимому, когда-то стояла чернильница, так как на дереве осталось несколько зеленых клякс.
- А вот если мы вынем левую стенку среднего отделения, высвободится потайная пружина – сказал Мастер – И на этом месте, слева, из глубины, выскочит выдвижной ящик из розового дерева. Одновременно с его появлением начинает звучать музыкальный механизм, скрытый где-то внутри так, что его нельзя ни увидеть, ни пощупать, а можно только услышать. Я сам проверял. И это будет для тебя – сюрпризом!
- Говоришь, что в самой утробе ящика для письменных принадлежностей скрыт еще один ящичек с музыкальным механизмом?
- Именно так! Будешь себе писать и слушать старинные мелодии!
Автор, следуя инструкции Мастера, выполнил манипуляции, но по каким-то причинам голос мелодий пропал, и спрятанный механизм неожиданно начал очень тихо как бы что-то бормотать. Звуки доносились, словно из морской раковины. А временами даже казалось, что сквозь этот шум слышен какой-то голос, но говорящий на непонятном наречии. И тут механизм заглох. Приятели переглянулись с удивлением и полным недоумением. 
- Даааа! Ну и дела... Ничего не понимаю. Я же сам слышал мелодии. Что же могло произойти? Слушай, а может ящик  что-то нам специально рассказывает? Ну, вроде записи на магнитофоне!
- Мы с тобой еще не полные сумасшедшие. Это же в каком году сделан механизм? Тут же четко указан год. Ладно, потом разберемся с ее голосом! Капнем ему маслица, поколдуем над ним, может и возвратится голос его музыкальный.
- Постой, глянь-ка, а зачем тут вмонтировано маленькое зеркальце? – обратил внимание Мастер – Да еще и странной формы плоскость его! И не вогнутое, и не выгнутое. И вогнутое, и выгнутое, одновременно.
- Наверное, это был когда-то женским ящиком – пошутил автор – А потом он снова стал мужским. Шутка! А плоскость зеркальца могла деформироваться от тропической жары на нулевой параллели, где отсутствует тень от полуденного солнца.
- Ну, прямо так, от солнечной жары со стеклом не бывает.
- Тогда есть другая версия – улыбнулся автор – Такое потайное зеркальце необходимо капитану, чтобы подправить свои бравые усы перед выходом на берег.
- А почему потайное? Нельзя ли иметь на борту нормальное зеркало и не только для капитана?
- Нет, мой друг, нельзя. По древним поверьям на кораблях опасно держать зеркало потому, что оно притягивает беды.
- Это каким образом? – удивился Мастер.
- Дело в том, что зеркало обладает свойством отражения любой информации, в том числе и негативной.  А гладь воды в штилевую погоду, заметь, подобно зеркалу. Вода же, по сакральным знаниям, является передатчиком  и носителем, заметь, любой информации. Может быть – всей. И в тот момент, когда ребра секстанта начинают лихорадочно искать землю, тем самым создавая невидимое вихревое поле, то плоскости зеркала и глади морской воды отчего-то сливаются. И откуда ни возьмись, на чистом ясном небе, вдруг возникает маааленькая незаметная черная точка, которая просто на глазах превращается в огромное черное небо. А вода резко вскипает и начинается «девятый вал».   
- Совсем ты расфантазировался. Давай досмотрим устройство этого красавца.
Тут внутри ящика есть еще маленькие ящички для монет. Ящичек для  монет открыть труднее всего. Чтобы добраться до него, следует нажать на стенку соседнего отделения – пояснил Мастер.
- Смотри – сказал автор – Тут на ящичке еще одна мелко написанная надпись на латыни: «Quod qui semper cogitat tantum hostium invenies, amici occidant», что в переводе означает… Не помню… Погоди, гляну в справочник. Автор быстро пролистнул латинские изречения:
Да, вот тут есть перевод – «Постоянно думая о врагах, и тем самым, их, увеличивая, ты теряешь друзей». Во как!
- Великолепный будет у тебя инструмент для познания текстов – пошутил Мастер, погладив ящик по его лакированной поверхности.
- Ну и подарок же мне достался – сказал, размышляя автор – Думаю, что он не инструмент, а скорее напоминает большую волшебную табакерку. Нет, ровным счетом, ничего я не понимаю. Хоть бери и неси его на передачу «очевидное – невероятное». А может это некий фонотекстограф, наполненный звуками и текстами, и возможно, обладает многими и многими тайнами? Как думаешь? Ладно, не заморчивайся, давай проветримся.

Друзья свернули на углу «пушкинской» улицы и пошли по «пионерской» вниз, к городскому озеру.
- Хорошее ты придумал название этому ящику. Скажи, а как он к тебе попал?
- Это подарок моего друга Мостика – задумчиво ответил автор – Но самое любопытное в его рассказе, что этот ящик-шотландец долгое время жил в нашем городе. И это меня очень интригует.
- Чем же, если не секрет?
- Видишь ли, то обстоятельство, связанное с неожиданным исчезновением мелодий и загадочным появлением странного глухого голоса, а это явно неспроста, вынуждают меня подозревать некую таинственность, а точнее –  волшебство.
- И это говоришь ты, ярый поклонник и сторонник  чистого факта и документа?
- А ты не заметил, что кроме документов, созданных человеческой рукой, коих я поклонник, существуют иные документы, на которые, если не выгодно, а так делают почти что все, можно закрыть глаза? И как пример, задам тебе вопрос – ты не заметил, что в нашем городе в определенные летние дни дуют одновременно два противоположных ветра – северный и южный?
- Нет, не заметил. Может это относится к неким климатическим аномалиям?
Автор улыбнулся, и, помолчав, ответил:
- Каждый из нас уже частица аномалии. А вот ветры, постоянно повторяющиеся, не аномалия. Меду ними возникает волновая энергия очищения. Тот, кто попадает в самый эпицентр, может волшебным образом очиститься, освободиться от отчаяния и прочих комплексов старения души.
- Хочешь сказать, что неким образом ветры связаны с этой твоей коробкой? 
- Да нет. Ветры – это как пример иного документа. А вот тайна ящика, я так думаю, возможно, связана с его способностью улавливать и подражать голосам. Ну, как это происходит в природе, например, у попугаев. Но вот как он это в себе хранит – не понимаю. Скажу совершенную глупость – ящик слышит голоса из других слоев времени и тут, сейчас,  это транслирует. Насмешил?
- И, правда, загадка.. Да, ну а что за история с этим ящиком?   
- История вполне детективная. Надо бы продать ее братьям стругацким. Вот они бы – настрогали.  А вот как он попал в наш город – это действительно очень интересная история.

И после небольшой паузы Автор продолжил:

- Мой друг Мостик снимал комнату в центре нашего любимого города у одной древней и славной старушки, а в квартире напротив, проживали соседи – семья, решившая покинуть страну навсегда. Эта семья выносила все из своей квартиры, чтобы ее отремонтировать и вернуть по требованию государству в лучшем виде. Что могли – продавали почти за бесценок, а что уносили на помойку. И вот Мостик увидел, что в общем коридорчике, среди прочего барахла торчит этот агрегат, напоминающий деревянный чемоданчик времен революции. Он ему очень понравился и решил его выторговать у них, чтобы сделать мне подарок на память.
Судя по всему, как он передавал рассказ главы семьи, когда-то этот ящик принадлежал некой питерской капитанской семье, корни которой вроде бы тянутся к известному в далеком прошлом «морскому волку» – шотландцу Огильви, служившего на флоте Петра первого. И после разных перипетий, в конце концов, по словам семьи, ящиком уже пользовался их дед – капитан первого ранга, но последнее его плавание закончилось печально. Об этом Мостик особо не расспрашивал. Как говорил он, что, узнав тайну, и сам становишься частью тайны, и, мол, зачем это ему нужно. Больше ящик в море не выходил. А потомки этого капитана первого ранга, спасаясь от ветра революции, оказались в наших краях. Но, увы, им приходится снова менять места обитания, да вот так и не успели, как они сказали, купить скрипку своему младшему. Мостик тут же нашелся и предложил обменять свою скрипку на этот ящик. Да вы не волнуйтесь, сказал он, скрипка почти волшебная, научена семи мелодиям, только, мол, нужно лишь смычком до струн дотронься – и она тут же запоет, как у Ойстраха.
- Действительно волшебная? – спросил, улыбаясь, Мастер.
- Этого я точно не знаю, но, правда, что он иногда брал ее в руки и из струн лились такие грустные мелодии, словно настоянные на древнейших просторах пустынь и камней, и вековых оливах, говорящих о горе гонений, что душа разрывалась. 
- Смотри, как интересно, вот и ящик тоже почти говорящий. То есть, из него доносится нечто, подобное звукам речи. Такое ощущение, что пытается нам донести некие тексты – воодушевился Мастер – Я где-то прочитал, кажется в «науке и жизни», о сенсационных открытиях японских ученых, которые утверждают, что рукотворные вещи, в процессе их изготовления, способны улавливать и как бы записывать энергию звуков и голосов из окружающей среды. Они сейчас при помощи громадных вычислительных машин начали работу по считыванию информации с древнейших археологических находок. Даже смогли вычленить голос леонардовской Джоконды, представляешь? Недавно по радио, я сам слушал, передавали ее механический голос, извлеченный из сути холста!
Автор улыбнулся в ответ:
- Очень интересно! Ну, а если про наш говорящий ящик... Если только это не только плод нашей фантазии или акт галлюцинации.
Друзья давно плутали по разным улицам, в конце концов дошли до «пушкинской» улицы и попрощались.

Автор вернулся к себе.
И первым делом подошел и присел к ящику. Осторожно открыл крышку, вынул левую стенку среднего отделения и нежно нажал на панельку розового ящичка, где проживала тот самый таинственный механизм.  Ящичек мягко выдвинулся, уставившись на автора своим зеркальцем, словно вглядываясь в него. Он сидел неподвижно, вслушиваясь в полную тишину, ожидая хоть каких-нибудь звуков. И вот он услышал тихую мелодию, но почему-то она звучала не изнутри ящика, а вроде стекала с его плеч. В некотором недоумении он покрутил головой и догадался, что звуки доносились из того самого всегда занавешенного окна, где изредка включался свет по вечерам, и неизвестная женщина садилась за рояль. Автор встал, подошел к окну. Да, он не ошибся, оттуда, из противоположного окна, звучала одна из трогательнейших и грустных тем Альбиони – его адажио. Автор, забывшись, вслушивался в эту замечательнейшую музыку, словно постигал гимн забитой, но не сдавшейся души. И кто же эта пожилая дама, что постоянно так грустна – в который раз он задавался вопросом. Рояль замолк. Но и его ящик тоже молчал. Он снова осторожно присел к нему. Зеркальце снова уловило его присутствие. Оно действительно какое-то странное – подумал автор – Своей причудливо-неправильной поверхностью, словно так и норовит поймать твой взгляд. Только зачем? Он осторожно встал и отошел, как бы проверяя свою догадку о слиянии двух подобных поверхностей – зеркала и воды. Но ведь вместо воды вполне могли быть глаза, их влажная оболочка.
Снова он подсел к ящику. И тут до него дошло. Ящик ждет не созерцателя, а собеседника. Он замер, внимательно вглядываясь в зеркальце и направляя в него свой взгляд, как это делают гипнотизеры. Через некоторое время послышался шум, напоминающий гул морских раковин, а сквозь этот гул послышался голос металлического оттенка, с очень замедленной речью пластинки, которую вращают пальцем, шепчущий о каком-то неизвестном адвокате Бероне. Да и голос был странным – как бы старческий, но не мужской, и не женский, и не детский. Какое-то – оно. А может это – оноглас? Автор улыбнулся от удачно придуманного словосочетания, быстро достал ручку и приготовился записывать. Но звуки тут же прекратились. Автор отложил ручку, закрыл и снова открыл ящичек с шумящим механизмом. Вновь зеркальце упорно всматривалось в него. И вновь включился таинственный голос и стал тихо, очень протяжно и медленно что-то нашептывать. Но как только автор дотронулся до ручки – оноглас тут же пропал.
Ааааа... Понятно – догадался автор – Ящик позволяет мне слушать, но не записывать. Однако, он с характером – вновь улыбнулся автор – Интересно бы знать, сколько же он сам запомнил историй, проживая в нашем городе. Но другого выхода нет – придется долго и внимательно слушать и запоминать.