Друзья, я решила слить две главы в одно размещение, потому что вы так и так прочитаете все, ибо мы уже ЗА той чертой, до которой люди не читают длинные произведения авторов, так как не хотят тратить на это время. И, вместо того, чтобы разбивать "для удобства", а вам потом писать по реце на каждую часть, я просто помещаю две части в одной. Мне не надо много рецок, мне надо одну честную :). Так что скажите, если вам неудобно, когда по две части сразу - я всегда могу разделить.
Мы долго ехали по совершенно дремучему лесу. Дорога была размыта грязевыми потоками от недавнего сильного дождя. Облака плыли по небу быстро, как будто куда-то торопились. Деревья качались тревожно, полные незащищенности, и предвкушения бури.
Наконец, мы остановились на поляне. Манихот помог мне слезть с лошади. Понравилась его заботливость, хотя я был морально и эмоционально намного сильнее, чем он подумал после вчерашней ночи.
Вскоре туда же подъехала карета. Из нее вышли двое, несущие какой-то сверток. Тенедар дал указания, куда его положить. Также из кареты достали деревянную палку, и Манихот воткнул ее рядом со свертком.
- А теперь смотрите, Домиарн. – Он сел перед свертком, с одного конца которого торчала тонкая веревка. Какое-то время повозившись с кремнем, Тенедар высек искру, зажег веревку, и потащил меня прочь от свертка, на край поляны.
Мы пригнулись за кустами, и я с интересом смотрел туда, куда указал Манихот. Все остальные или убежали в лес, или спряталсь в карете. Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг раздался сильный грохот, и из травы в том месте, где мы оставили сверток, во все стороны полетели осколки неизвестно чего, вспыхнуло пламя, и повалил дым.
Тенедар сжал мою руку.
- Что это было? – Я пристально смотрел на все еще дымящуюся траву. В воздухе запахло чем-то резким, и мне неизвестным.
- Это был Дьявольский Механизм. Один из моих людей привез несколько таких из далекой заморской страны именно для наших целей.
Мы вышли из кустов, и вернулись к тому месту, где оставили сверток. Трава была выжжена, а палка, стоявшая рядом с ним, обуглилась.
- Вот это – Тенедар указал на палку. – Кимаарис. И он уже мертв. Он мертв в моей голове. Все, что нужно, это доставить механизм во дворец, и положить его рядом с этим ничтожеством, чтобы мы раз и навсегда смогли все исправить.
- У механизма большой охват. - Я порылся в том, что осталось от свертка, и попробовал на язык копоть и какие-то частицы, которые растерлись у меня между пальцами. Это была смесь серы, угля, и какого-то неизвестного мне щелочного металла, в которых я не был силен, так как они практически не соприкасались с моей работой.- Кимаарис постоянно окружен толпой придворных. Он даже по нужде не ходит один. И вы, прослуживший ему столько лет, должны знать это, как никто. Это значит, что погибнет много невинных людей.
- И это говорит мне человек, который убивает каждый день!
- Я убиваю только тех, кто хочет умереть, господин Манихот. Но дело тут не в этом. Я надеюсь, что вы не ждете, что Кимаарис будет послушно стоять, как корова, и ждать, когда вы положите рядом с ним сверток, высечете искру, и не удивится, и не задаст ни единого вопроса о таких действиях. Положим, высечение искры можно заменить уже горящей свечой, но как вы узнаете, где он будет стоять в определенный момент, чтобы положить сверток туда? Получается, что кто-то должен или держать в руках этот ваш дьявольский механизм, или привязать его к себе, чтобы не было видно под одеждой. И тот, кто это сделает, погибнет вместе с королем, и кучей других. Ну и кого же из своих людей вы пошлете на смерть, господин Князь Добра?
- Обо всем этом уже подумали, и все это уже предусмотрели, Домиарн. Конечно же, я сделаю это сам. На последнем отрезке плана погибнем только мы с вами. Я обещал вам незабываемое чудо, и оно произойдет.
Тенедар махнул рукой стоявшим в лесу, крикнул, чтобы ехали назад, и встретили его в условном месте.
Пошел дождь, очень сильный.
- Где в плане я?
- Сегодня вечером у короля будет званый ужин, и потом бал. Я хочу, чтобы вы были там со мной, чтобы знать, что он ничего не заподозрил, что нас никто не предал, и что все пойдет согласно плана. Вы сообщите мне его мысли, если мне нужно будет о них знать. А после того, как я с ним расправлюсь, у вас будет возможность взять на себя ответственность за смерть короля. Вас казнят, и вы получите то, что хотели. А мой король займет свой законный трон.
Он добавил что-то еще, но за дробным стуком капель я не расслышал последней фразы.
Вечер наступил очень быстро. Мы дождались окончания ужина, и Манихот спокойно провел меня в бальный зал, перекинувшись парой слов с охранником. В толпе его прижали ко мне, и я почувствовал, что сверток был привязан у него с левой стороны под камзолом. Мельком взглянув вниз, я увидел, что веревочка болталась у пояса. Все, что Тенедару оставалось, это взять любую свечу, и вовремя подойти к королю. У последнего будет чуть меньше минуты на то, чтобы удивиться появлению своего старого начальника гвардии, и выяснить, зачем он пришел. Услышать ответ на вопрос вряд ли получится.
Я должен был держать короля в поле зрения, и сообщить Манихоту о любых изменениях в мыслях короля. Найдя его в толпе беспрерывно кланяющихся придворных, напоминавших поле трав, по которому гуляет ветер, я прислушался к Кимаарису.
Многие считают, что мысли людей – это так восхитительно и интересно, потому что секретно. На самом деле мысли одного конкретно взятого человека – это всего лишь его невысказанные слова. А говорит он на том же уровне, на котором думает. Поэтому, узнав этого человека, можно догадаться о его мыслях по уровню того, что он говорит.
Король Кимаарис Второй был не самым умным человеком. Хитрым – да. Подлым – возможно. Но не умным. Во всем в жизни он полагался на своего главного советника Эрлинга Айи, которого, к счастью, я нигде не увидел. Кимаарис думал о чулках. Он потерял пару любимых чулок, и перебирал в голове список прислуги, которая могла быть в этом виновата.
В огромной зале при множестве свечей ели, танцевали, и разговаривали люди – большое их количество, но все они были сосредоточены вокруг короля, ибо каждый хотел быть к нему поближе, поэтому, можно сказать, что зала была почти пустой, за исключением муравейника придворных и гостей посередине.
Манихот непринужденно болтал со всеми подряд, все время подбираясь к королю ближе и ближе. Удивительно, как его лицо могло быть вежливым, веселым, и сосредоточенным одновременно. Я увидел, как он вытащил свечу из целой череды свечей в подсвечниках, прикрепленных к стенам, и опустил ее под камзол.
Как ни желал я красивой смерти, о которой бы все узнали, мое сердце забилось быстрее. Не знаю, почему – от страха ли за тот конец, в который меня втянули не без моего согласия, или от абсурдности всей ситуации, при которой такой невероятно одаренный человек, как Тенедар Манихот, умрет за такого недостойного, как Адениум Бенеуф, чтобы он встал во главе страны, которую все равно не сможет удержать.
Тем временем Манихот подошел к королю с улыбкой, и тот удивленно поднял брови, припоминая знакомое лицо. Тенедар поклонился. Я замер, ожидая взрыва, и кусков человеческих тел, которые сейчас полетят во все стороны, и мне в лицо в том числе. Я знал, что веревка уже зажжена, и что назад дороги нет, как бы мне этого ни хотелось.
Король поднял руку, и легко ударил себя по лбу, слов я не слышал, но было понятно, что он сказал, мол, я вспомнил кто вы, какими судьбами?
Еще целую долгую мучительную секунду Тенедар что-то говорил с улыбкой. И я подумал, что все отдал бы за эту улыбку, лишь бы он так улыбался мне.
В следующий момент Тенедар одним мощным рывком сорвал с себя пояс, и швырнул его из толпы в зал. Привязанный к нему сверток взорвался в воздухе, но к этому моменту он уже летел над той частью огромной залы, где никого не было.
Люди закричали, забегали, началась паника. Никто не знал, что происходит. Я бросился к Тенедару, и на ходу почувствовал, как меня кто-то схватил сзади, и толкнул на пол.
Охрана короля сработала очень эффективно. Они похватали практически всех мужчин вокруг Кимаариса. Самого Кимаариса быстро окружили и вывели туда, где уже никто не мог его видеть. Утаскиваемый из залы, я заметил, что Тенедару тоже не удалось убежать. Не то, чтобы это было частью его плана. Но что пошло не так?
Я никогда раньше не был в королевской тюрьме, но надо сказать, что она была ничуть не лучше нашей. Стены не были обиты бархатом, а на полу не лежали ковры. На том полу, куда бросили меня, не было даже соломы. Но я не стал жаловаться.
Посидев какое-то время, я осознал, что то чудо, которым Манихот хотел меня одарить, случилось – он не умер. Все это время мои мысли были только о том, что я скоро его потеряю. Да что я, скоро его потерял бы весь мир. А сколько он мог бы еще совершить, если бы не сходил с ума за совершенно несбыточную идею всеобщей справедливости, или хотя бы нашел более подходящего ставленника.
Еще полчаса спустя я разобрался со своими чувствами, и подозвал охранника, бродившего по коридору туда-сюда.
- Чего надо? – Парень с крестьянским лицом кисло уставился на меня.
- Откройте, пожалуйста, мою дверь.
Он загремел ключами у пояса, нашел нужный, и повернул его в замке.
- Пойдем. – Я взял его за руку, и повлек за собой по коридору.
Ходил, пока не нашел нужную камеру. Парень открыл замок, и я подбежал к лежавшему на полу Манихоту. Он был весь избит, и без сознания.
Я коснулся пальцами его висков. Он медленно открыл глаза.
- Что пошло не так, Тенедар?
- Я не смог. Я первый раз в жизни... Не смог.
- У вас есть десять минут, чтобы выйти отсюда. По коридору налево, по лестнице вниз, и снова налево. У дверей просто скажете, что вас отпустили. Они ничего не проверяют, и поэтому не станут разбираться.
- Нет, Домиарн. Я проявил слабость, я опозорил моего короля, и я умру так, как полагается.
- Вы встаете, и уходите отсюда сами, или я заставлю вас это сделать.
Он медленно поднялся. Мы вышли из камеры, и парень запер ее пустую. Дойдя до своей камеры, я зашел в нее, коснулся руки охранника, и он молча запер за мной дверь.
- Что вы делаете?! – Ужаснулся пришедший в себя Манихот.
- Это мой единственный шанс освободить от себя Дейкерен. А вы уходите быстрее, и желательно теперь же уезжайте из Тюстриджа.
Он попытался что-то еще сказать, но я отвернулся, и ушел к противоположной стене камеры. Я не хотел, чтобы он видел мои глаза, полные чувств, которые я не мог скрыть.
Прошло еще несколько часов, во время которых я понял, что очень счастлив, ничего не боюсь, и все случилось так, как надо. Где-то капала вода. Становилось все холоднее, видимо, была глубокая ночь.
В конце коридора вдруг раздались громкие голоса, и быстрый стук каблуков. Я сосредоточился на шуме, и понял, что это был не Тенедар. Прекрасно. Все, что мне нужно знать. Я снова откинулся головой к стене, и закрыл глаза. И тут дверь моей камеры заскрипела. Я вздохнул, и подумал, что правосудие в столице происходит очень быстрыми темпами – кто-то не может дождаться утра, чтобы начать трясти заключенных на предмет того, кто, зачем, и почему.
Я открыл глаза. В дверях стоял король Кимаарис.
Присмотревшись в темноте, он тут же бросился ко мне.
- Дорогой лорд Гидеалис! Вы себе не представляете, как я вам благодарен! Эти негодяи убили бы меня, если бы не ваша смелая защита! Мне сказали, что вас видели в толпе, и арестовали со всеми остальными, а я им говорю – да вы что, Чернокнижник был там, чтобы меня спасти! Я не мог послать за вами в тюрьму, я должен был прийти сам!!! – Король помог мне встать, и вывел из камеры, сделав страшные глаза охраннику, показывая ему, как он недоволен тем, что я оказался в тюрьме. Он запыхался от быстрой хотьбы, и своей пламенной речи, и едва переводил дух. - А эти? И откуда только берутся такие кровожадные, алкающие крови невинных людей! Я знал, что готовится заварушка, я просто не знал, что это Манихот! Он прослужил у меня более пятнадцати лет! Доверяй после этого людям. Я попросил бы вашей помощи раньше, если бы знал, где вас искать!
Хм-мм... занятный поворот. А я-то, дурачок, надеялся поймать, наконец, покой, неясно маячащий за краем эшафота.
- Я очень рад, что все случилось так, как надо, Ваше Величество. Надеюсь, что никто не погиб.
- Нет, никто. – Король похлопал меня по плечу. – И я знаю, кто это подстроил! Манихот всегда сочувствовал последователям этого невменяемого Бенеуфа. А с ними бесполезно разговаривать! У них в головах убеждения, которые никогда не дадут им нормально со мной общаться! А у самого Манихота всегда был характер, который невозможно изменить ничем! Сколько можно плести против меня заговоры?! Как мне заставить их понять, что я им не враг?
Мы прошли по коридорам к выходу. Игра светотени от факелов на стенах гротескно плясала на лице короля, и на какую-то невероятную секунду мне показалось, что это лицо Тенедара. Но так оно и есть. Часть святой связи палача и жертвы в том, что они отражают друг друга.
- Интересно, Ваше Величество, что мы приходим просить помощи, когда кто-то другой бьет нас. Но искажаем реальность, чтобы тот, у кого мы пришли просить защиты, не дай Бог не подумал, что мы каким-то образом это спровоцировали. Вы называете этих людей негодяями, и выставляете еще много всяких барьеров для того, чтобы оправдать свою ненависть к ним, свое нежелание идти на переговоры и компромисс, а потом рассказываете мне не то, что было на самом деле, а переворачиваете все так, чтобы в моих, и ваших собственных глазах, вы были бедной, невинной жертвой беспричинно злых людей.
Король замер на месте, и повернулся ко мне с расширенным от удивления глазами, которые темнели от гнева, как вода в стакане, в которую налили чернила.
- Я спас вас из тюрьмы, как вы смеете такое мне говорить?!
А мне было совершенно нечего терять, потому что на настоящий момент Тенедар был уже очень далеко, в то время как король считал, что он в тюрьме.
- Вы проводите ужасную внутреннюю и внешнюю политику, чтобы не вдаваться в детали, вы забыли слово «правосудие», и не слушаете своих мудрых советников, а потом удивляетесь тому, что на вас было совершено покушение. Мой вам добрый совет – примите хотя бы несколько законов из тех, о которых сторонники Бенеуфа просили вас очень давно. Потому что я не всегда смогу оказаться рядом, чтобы спасти вашу жизнь в очередной раз. Это первое и последнее предупреждение, Ваше Величество.
Гнев в его глазах сменился страхом. Старые добрые три крюка. Знаешь, как за них дергать, и можно заставить человека сделать все, что тебе надо.