"Хроники села Лукопьянова",( мемуаразмы).-20
ГОНОРАРЫ
В Москву я попал по вызову редакции « Учительской газеты».
К сотруднице случайно попала областная газета с моей статьей «Жуйте « Орбит» без крылышек» о жизни сельской школы .
Редакция мне оплатила дорогу в оба конца и проживание.
Меня выслушали, но разочаровались- во мне не было веры в будущее и уважения к Чубайсу...
Москвой правили дилетанты, Москва уже перестала быть сердцем нашей Родины, превратилась в её прямую кишку.
Царила «Гаврилиада»- Манежная площадь была испоганена купеческими балясинами из мрамора.
Бронзовые чудовища работы Церетели напоминали плакаты эпохи Брежнева со страшными мужиками.
Вид бронзовых героев сказок лишал воли к жизни, вспоминались панно прежних времен. Дикие и нелепые, по замыслам авторов, они звали нас вперед!
Мужики со злыми глазами грозили нам светлым будущим всего человечества, женщины несли на плечах детей, и казалось, что отвернись - и они грохнут младенцев оземь.
Глаза женщин были суровы.
Один год я проработал в художественной школе другого села .
Звонок, по телефону требуют немедленно явиться на винзавод...
-Я не пьющий.
-Это из райкома партии звонят, идите немедленно...!
С райкомом не спорят, я уныло иду.
В проходной уже ждет парторг.
Нужен лозунг к праздникам.
Я включаю волынку-нужен подрамник…..
-уже есть
-обтянуть…
-уже!
-краски, кисти...
-есть!
Предыдущий мастер не устоял перед винным изобилием, но « фронт работ» подготовил.
Деваться некуда!
Меня ведут на завод- трубы, трубы, краны, краны..
-Из этого не пей, из этого тоже, а из этого можно...
К вечеру я закончил восхваление КПСС, ее вождей и запугал все человечество светлым будущим - пятнадцать метров кумача вместили все.
Парторг в восторге- Вас отвезут назад на машине.
-да тут ходу три минуты
-нет, нет , отвезут!
Ну ладно, хоть на «Волге « прокачусь.
Художественная школа на крыше пятиэтажного жилого дома - этакий курятник из бетонных плит, так что я не удивляюсь, что шофер идет за мной. Может к кому в гости.
У дверей школы он мне передает громадную пластиковую канистру.
-Это вам
-а что здесь?
-не знаю , не знаю Но канистру верните, не потеряйте.
Интересно,! Литров тридцать вина!. Да какого! Потом оказалось - это «Купаж». Его предполагалось лить в бормотуху для придания благородства и букета пойлу.
День спустя я нанимаю маляров , беливших соседний подъезд.
Покрасить школу - стены и полы. Литр авансом , четыре после.
Работа выполнена за ночь, расчет утром.
Снять квартиру я не мог , так что и спал я прямо в ДХШ на голых столах
Ночью стук - в дверях маляр
-Слышь , налей , а?
Черт возьми ! Он же видел канистру! Нальешь -повадится!
-Нет, не налью!
-А может , надо чё?
-матрас нужен !
Я ушел досыпать , но через полчаса - стук в дверь , маляр с новеньким матрасом в полиэтиленовом мешке и со счастливой пьяной рожей
-Полтора литра?
-Лады , но больше не стучись.
И долго потом на улице меня останавливали незнакомые опухшие селяне с одним вопросом
-Слышь , художник , а может надо чё?
Такова судьба художника!
Коля Моргаев был станковистом -ленинцем. Кабинетный портрет , купленный в худ фонде за пятьсот рублей, он копировал и продавал уже за восемьсот. Копии расходились как горячие пирожки. Трюк заключался в том, что ставились рядом три портрета , один объявлялся утвержденным эталоном , два других- его копиями.
При опознании требовалось найти различия .Живопись была высококлассной.
Различий не было, ибо все они делались через один и тот же эпидиаскоп. Покупатель был восхищен тонкой и точной работой, тут же рассчитывался и уносил добычу как святыню. Слухи о художнике -миллионере тревожили злое население и регулярно он вызывался в милицию давать объяснения на анонимки. Факты не подтверждались , но появлялись новые знакомства в милиции и прокуратуре. Талант дружить был потрясающим- Коля сходился с людьми быстро и надолго , он был добр и отходчив.
Стоим как-то у магазина - Коля как всегда элегантен , рядом весельчак Леша Мартынов и я. Проходит девушка , Леша , известный тонким чувством юмора , громко портит воздух , чуть не сбив взрывной волной девушку.
Немая сцена- испуганная девушка, растерянный я , оглушенный Коля
. Леша обращается к Коле- «..Ну ты даешь, а еще художник.!» Коля впадает в краску и в нем бушует дикое заикание -д-д-д-... ты-ы-ы- ...э-э-э...»
В течение часа он выдавливает из себя фразу из трех слов. Но ничего- отходит, забывает и они опять друзья.
ДОКТОРА
Свое чувство юмора доктор Леша воспитывал с младых ногтей - еще будучи октябренком, он несколько дней подряд какал в одну и ту же газету , сворачивал ее в кулек и поджигал у дверей соседки. Выбежав на запах дыма, она затаптывала дымящийся сверток ногами, что веселило - брызги летели по стенам!
А вот у доктора Чернявкина юмор был природным , был он отоларингологом и славился весельем и добротой души.
Он любил старушек . На приеме он открывал больничную карту , несколько минут удивленно переводил взгляд с карточки на старушку6
- -...МарьяВанна, как же ты пришла?
.-.. да вот , сынок, гордо бо..
-..нет , я о другом ! Тебя же вчера похоронили!
-..меня?
Старушка впадала в ступор , вспоминая , что было вчера.
-…Да нет , вроде бы не хоронили...
-Я же сам видел! И венки- тебя с любовью...
Больное горло уже казалось чепухой, бабка сворачивалась и мчалась домой.
Лечил доктор шутками и выдачей больничный без рецептов, и никогда не говорил «Вы» , только «Ты»
Моего сына в шестнадцать лет он вылечил всего одной фразой- «Шапку носить надо!»
Воспаление среднего уха мы лечили сами , как могли.
Этот доктор вспомнился мне в другом райцентре , где я немного работал, Я простыл, кашлял , но поскольку был чужим , смог попасть только к инфекционисту. Двухметровая дама с фигурой борца «сумо» мрачно прослушала меня
..-давно куришь?
…-с 1967 года.
-..чего хочешь ?
..-ну вот- кашель...
..-Эмфизема , тебе жить осталось два месяца...
слышишь - звук как по крышке гроба - и она постучала по ребрам.
Курить я бросил тот час
В райцентре был нарколог , но местные женщины лечили мужей от пьянства только у нее.
Я не курил три месяца - легко и без мучений, потом хороший доктор посмеялся над диагнозом , я посмеялся тоже, и продолжил травить себя табаком.
АКУЛЫ ПЕРА
Переругавшись с очередным зав отделом культуры , я ушел из художественной школы и устроился фотокорреспондентом районной многотиражки.
Уйдя от одного дурака, я попал к другому, ибо оба они были в прошлом райкомовскими. Этот оказался более качественным, он вышел из хрущевских времен , времен более древних. С начальством он говорил детским голосом, складывая губы в форме пельменя , ноги были полусогнуты и живот упирался в колени.
С подчиненными он был нейтрален, ибо за два года работы редактором ничему не научился., да и не хотел учиться. Подчиненных он побаивался и уважал. На планерках по вторникам , он хвалил материалы, щеки как пустые мешки мотались ,ударяясь по плечам.
Редакционный диссидент с опытом службы в КГБ уныло возражал-
-…да говно газета, никто не читает..
-…как не читает, как не читает, - вот была ошибка под фотографией , так трое звонили! И это было радостно!
Меня редактор возненавидел- я был чужим, приезжим , без родственников -начальников , да и характером был еще тот...
Травля началась недели через две , шли придирки к фотографиям - плохо напечатанным и мутным. Фото- клише делалось на аппаратуре «ЭГА», несовместимой с ротацией , все это понимали, но появилась возможность показать себя как начальника принципиального, требовательного и компетентного.
Я напросился на учебу в редакцию областной газеты.
-...ну и чему тебя учить?
Фотограф перебрал мои отпечатки- претензий не было. У него были левые заказы, халтурки, я ему был нужен меньше, чем пингвину - галоши.
Командировку отметили без даты убытия, я неделю валялся дома.
Через неделю вручил редактору те же охаянные снимки и получил похвалу
-Ну, это же совсем другое дело.!»
Редактор считал служебный Уазик своим личным , берег его для перевозки многочисленных родственников и своего партийного тела.
В село я ехал на попутках . Было задание сфотографировать передовиков посевной кампании. Сельские вожди - парторг и председатель были в отъезде , нашел бригадира.
Часа за два я наснимал две пленки .
Опохмеленные, щетинистые лица были похожи друг на друга , что в селе , где все были родственниками не странно.
Редактору фотографии уже нравились , но меня смущало несовпадение количества лиц и фамилий в блокноте. Созвонившись с парторгом , я явился к нему уточнить фамилии героев труда.
Парторг перебрал пачку фотографий и молча сатанел, наконец он взвыл диким матом.
Бригадир был законченным алкашом и собрал своих собутыльников, ударников не было!. Слава прошла мимо!