«Говорят, каждый талант немножечко ленив. Тогда я – просто гений», - подумала Янка. – «Моей лени на пятерых хватит. Хотя, если бы вам надо было в дождь идти в магазин за хлебом, вы бы тоже стали Эйнштейном», - проворчала она и взглянула на небо в окно. Серые обложные тучи нависли низко, почти касаясь крыши стоявшей во дворе «стекляшки», торговавшей всякой всячиной. Но дождя не было!
Яна (на самом деле – Татьяна, но уменьшительного Таня она не любила) бодро пробежала в прихожую, сунула ноги в шлепки – и скорей на улицу, пока дождь не передумал и не припустил снова.
Она недолго постояла в небольшой, из трех человек, очереди, купила круглый черный каравай и развернулась, было, чтобы поспешить домой.
- Э, слышь, попугай нужен? – перед ней стоял хлипкий мужичонка. От него разило, как от пивной бочки. Из грязного кулака забулдыги выглядывала проворная ярко-желтая головка с черными бусинами глаз.
- Почем? Только и спросила Янка.
Мужичонка посмотрел на нее с жалостью, как смотрят на безнадежно больных и на недоумков:
- Пузырь!
Пузырь, то есть бутылка «Столичной», был приобретен, обмен произведен, а попугай, стало быть, куплен. Покупка склонила голову набок, как бы примериваясь, и пребольно клюнула Янку в ямку между большим пальцем и остальной ладонью.
- Ой! – от неожиданности Янка чуть не разжала пальцы. Попугай снова клюнул, а точнее, ущипнул ее в облюбованную мякоть.
- Попка-дуррак! – сообщила Янка, плотнее сжимая ладонь. – Ты, наверное, кушать хочешь?
- Еще бы! – ухмыльнулся продавец попугая. – Он три дня тут на веточке с воробьями жил, пока я его поймал.
- Так ведь дождь три дня лил! Господи!
Янка заспешила домой.
- Ну, ты что – ключ взять не могла? – проворчал недовольный муж, которого звонок в дверь оторвал от «четвероногого друга» - и осекся.
- Не сердись, Володь, лучше клетку принеси, а?
Клетка в доме уже была. Немного проржавевшая, правда. В ней когда-то жил голубой волнистый попугайчик Кешка. Кешка расхаживал по голове сына Ванечки и вещал: «Кеша кушать хочет, Кешке кашки» - и перепархивал на край Ваниной тарелки. Особенно было забавно наблюдать, как Кешка хлебал кисель из Ванечкиной чашки, высоко поднимая свой длинный хвост.
Вот этот-то самый хвост и не давал покоя Тишке, Татьяниному псу. Улучив подходящий момент, он попугаю хвост и укоротил. Не снеся позора, Кешка при первом удобном случае выпорхнул в приоткрытую форточку.
Нового попугая назвали Яшкой.
Разговаривать он не умел, просто чирикал совсем по-воробьиному, да разыгрывал хозяев, изображая телефонный звонок. Янке порой казалось, что когда кто-то из них торопился на фальшивый звонок, попугай явно хихикал.
Все бы ничего, да вот незадача – Яшка терпеть не мог клетки, и каждый день рвался на волю.
И однажды, придя с работы домой, Яна не увидела попугая на привычном месте на жердочке.
-Что случилось? Где Яшка?
- Да вон, в клетке. Он вылетел, я его еле поймал. Вон, на дне сидит.
- Костолом, да ты же ему крыло повредил! И лапку, кажется.
- Ну, как мог, так и поймал.
Яшка, жалкий, нахохленный, с вывернутым крылом, сидел на дне клетки и тяжело дышал. Глаза его уже начали затягиваться пленкой, что не предвещало ничего хорошего.
- Яш, ну послушай меня! Попугайчик слабо пошевелил головой, но глаза все-таки открыл и посмотрел на Янку.
- Ну, вот рвешься ты на волю. Но ведь ты не воробей какой-нибудь. Ты домашняя птичка. Ты ведь без клетки пропадешь.
Как ни странно, Яшка ее слушал!
- Клетка, ему, понимаешь, мешает! Да клетка, если хочешь знать, величайшее достижение цивилизации! «Только разумные существа сажают подобных себе в клетку», - выдала Янка некогда вычитанную сентенцию. Куда ж мы без нее? Вот мы с Володей уже 20 лет живем. Как живем? Не спрашивай! Из серии «Если б убили друг друга после свадьбы, уже бы отсидели и вышли!»
А все-таки вместе, в клетке. Почему? А черт его знает! Может, из-за Ванюшки, а может… Ну не можем мы без клетки! Сами в нее себя заперли! Привыкли. Или просто лень что-то менять? Лень, Яша, это – мать всех пороков. Ну, и многих наших проблем, наверное. Яшка ее внимательно слушал, склонив голову набок.
А ты, Яш, все-таки, привыкай потихоньку. Тебе же без клетки не прожить! Замерзнешь на воле, тем более зимой, да и добывать еду ты не умеешь. А тут – всегда сыт, пьян. Хотя…
Сейчас пока, с больным крылом, ты до поилки не дотянешься. Подожди, сейчас придумаю что-нибудь.
Янка принесла две небольшие пластмассовые крышечки с едой и питьем, и поставила их на дно. Маленькой губкой промакнула воду и капнула Яшке, который снова, было, начал закрывать глаза, на клюв. Он слабо пошевелил клювом, делая (ура!) глотательные движения. Поднесла к клюву хлебушка. Его легче клевать, чем зерно. Ничего, выдюжим! Правда, Яш?
Яшка и, в самом деле, выжил.
То ли и в самом деле привык, то ли боль, испытанная на свободе, давала о себе знать, только сидел он на жердочке смирно, маленьким фениксом чирикал, оживая при виде Янки, и все пытался ей что-то втолковать, да только без особых успехов.
Ну, не понимала она по-птичьи!