Глава 10. Маленькое искушение

 

          Наступило лето. Влюблённые разъехались в стройотряды. Серёжа «бороздил» просторы Союза, работая проводником в дальневосточных экспрессах. Марина с подругами Леной и Милой отправилась в составе стройотряда «Реставратор» в усадьбу композитора Глинки в село Новоспасское. Стройотряд состоял сплошь из молодых симпатичных ребят, студентов-историков, которые под руководством учёного из Москвы производили раскопки фундамента старинного дома Глинок, а также колокольни, разрушенной в годы войны немцами. Мила была комиссаром отряда. Марина с Леной работали поварами. Жили в здании школьного интерната.

          С первого дня Марину поразила удивительная красота этого затерявшегося среди лесов поэтического уголка природы. Ранним утром, когда ребята ещё спали, Марина с Леной выходили на улицу и замирали очарованные. Влажный от росы луг перед домом был залит молоком тумана. В тишине, не привычной для городского уха, по сырой траве бродила белая лошадь. На девчонок снисходило какое-то почти мистическое оцепенение, текли минуты, а они стояли и смотрели, как в тумане грациозно движется красивое, гордое животное.               

          Старинный парк с его заросшими прудами и деревянными мостиками был дик, запущен и прекрасен. Могучие деревья, которые, взявшись за руки, тщетно пытались обхватить Марина с Леной, хранили какую-то невысказанную тайну. Их выразительное молчание говорило больше всяких слов, ибо человеческие слова так часто оказываются бессильны в выражении глубины чувств и ощущений.  Неудивительно, что эту многоликую красоту Глинка выражал языком музыки.

          Больше всего Марина любила смотреть на закат. Огненный шар солнца постепенно опускался за берёзовую рощу. Казалось, расплавленные струйки золота стекали по ослепительно белым берёзовым стволам и, не достигая земли, падали. Горячие капли терялись в траве и превращались в алые ягоды земляники…. А в середине июля вдруг зацвели липы. Дивный аромат витал в нагретом летним солнцем воздухе. Новоспасское благоухало. Это было похоже на чудо или волшебную сказку. И так не хотелось, чтобы она заканчивалась.

          В один из таких великолепных дней в Новоспасское из соседней деревни приехали ребята из литовского отряда «Поморис», что в переводе означало «Взморье». Они, как когда-то Павка Корчагин, тянули узкоколейку через лес. Была организована товарищеская встреча по волейболу, а после неё по плану должен был состояться ужин. Девчонки собирались угостить ребят русским национальным кушаньем – блинами. У Лены и Милы блины упорно не получались и они, разозлившись, ушли гулять в парк с ребятами. Марине «повезло»: с детства у неё это блюдо получалось даже лучше, чем у мамы. Оставшись возле электроплиты одна, она с ужасом поняла, что блинов ей предстоит испечь гораздо более сотни. Проклиная безответственных подруг, бросивших её в трудную минуту, Марина суетилась возле пышущей жаром плиты. Выручили мальчишки, которые взялись сами накрывать на стол и подавать ужин.

          Трапеза удалась! Ребята были в восторге. Недовольна была только Влада, черноволосая девушка, повар «Помориса». Подойдя к Марине, она сказала: «Что же ты наделала? Они ведь теперь и от меня будут блинов требовать…».

          После ужина все погрузились в автобус и отправились на танцы в соседнюю деревню, место дислокации литовского отряда. А на землю уже опустилась тёплая летняя ночь. Фары выхватывали из темноты бледную полоску дороги и стволы деревьев по обе стороны от неё. Небо казалось усыпанным сверкающими алмазами. Скоро автобус затормозил возле деревенского клуба, и вся шумная, весёлая орава, счастливая своей молодостью, силой, красотой окружающего мира, плясала до утра. «Поморис» был многонациональным отрядом. В его составе трудились латыши, эстонцы, литовцы, белорусы, украинцы, молдаване и даже поляки. «Реставратор» же объединял полтора десятка русских ребят. Но как же всем им было хорошо в эту волшебную, чудесную ночь! Здесь, в маленьком деревянном клубе, под звуки музыки царствовали молодость, дружеская теплота, взаимопонимание, любовь друг к другу и к этому прекрасному миру вокруг.

          Ещё не рассвело, когда гостей провожали к автобусу. Хохочущая толпа в кромешной тьме пробиралась наощупь между деревьями. Кто-то споткнулся о камень и упал, остальные весело подшучивали над ним. В этот момент Марина почувствовала, как к её щеке на мгновение прижались чьи-то тёплые губы.
                Из дневника Марины:
« Это было в Новоспасском. Освещённый автобус, мчащийся в ночи. Клуб в Луках, внезапно озарившийся улыбками стройотрядовцев. А рядом танцевал он, этот парнишка, почти мальчик. Смеялись глаза на милом, усыпанном веснушками лице, «смеялся» слегка вздёрнутый нос, «смеялся» крестик на голой груди. Смеялась я… Мы смотрели друг на друга и не могли не смеяться. Я не помню другого такого случая, когда мне было бы так легко и весело. Мы подняли друг другу настроение до самой крайней точки. Это была какая-то вспышка. Куда бы я ни двигалась в своём танце, его лукавые глаза весь вечер следили за мной.                Это было в Новоспасском… Мы вернулись из поездки, но воспоминания о мальчишке не давали покоя. С этой неожиданной вспышкой чувств мне предстояло справиться в одну ночь. Справилась! Ведь это было всего лишь мгновение. Но благодаря своей взаимности, оно было таким сильным, что я заплакала навзрыд, вспоминая чистые, как небо, глаза, смотревшие на меня и за всё время танца ни разу не взглянувшие в другую сторону. В них было столько симпатии и понимания, что было невозможно не ответить тем же.
И всё же я справилась с этим. Сильные эмоции всегда мимолётны. Я просто проделала над собой опыт: представила на миг, что теряю любимого человека. Мне стало так страшно и душно в этой маленькой комнате, на мокрой от слёз подушке, что я вдруг поняла, что никогда в жизни не смогла бы предать его, потому что сама бы потом умерла от горя. Это было, как ведро ледяной воды на разгорячённую голову. А, следовательно, этот маленький Христос из «Помориса» - всего лишь плод настроения минуты.… Вот и всё, что было в Новоспасском…»

          Так ушло и стало историей маленькое искушение из «Помориса». Последующая жизнь в избытке подбрасывала их Марине, проверяя на прочность её чувства к Сергею.

          Однажды, возвращаясь из областного центра со служебного совещания, Марина на вокзале решила выпить чашечку кофе. Подойдя к одному из свободных столиков, она с удовольствием откусила кусочек пирожного и запила его горячим крепким напитком. В этот момент к столику подошёл симпатичный, высокий молодой человек, расположился рядом и, жуя бутерброд, принялся глазеть на Марину. Очередной кусок пирожного застрял у неё в горле. Аппетит пропал. Она развернулась и ушла в зал ожидания, так как до электрички было ещё более получаса.

          Погрузившись в чтение газеты, Марина вдруг почувствовала себя как-то неуютно и, вскинув глаза, увидела сидящего напротив того же молодого человека, с интересом разглядывающего её. Через несколько мгновений она уже шла вдоль электрички, стремясь уйти подальше от навязчивого внимания незнакомца. Остановившись возле предпоследнего вагона, она с удивлением увидела, что сюда же направляется и её преследователь. Теперь она уже не сомневалась: он почему-то преследует её. Поэтому, войдя в электричку и устраиваясь на сиденье, она решила прояснить обстановку и, обратившись к парню, снова присевшему напротив, спросила:
- Молодой человек, Вы из ЦРУ или из полиции?
- Нет, это Вы из полиции, - приветливо улыбнулся парень, - у Вас из-под шубы милицейские петлицы выглядывают…

          Они разговорились, Антон (так звали незнакомца) оказался из Марининого родного города. Незаметно они рассказали друг другу о себе. Марина – о Серёже и маленькой четырёхлетней Катюше, которых она обожала. Антон – о своей двухлетней дочке Ирише, которую воспитывал вместе с родителями, так как жена умерла при родах. Услышав о Маринином счастливом семейном очаге, Антон погрустнел и признался, что шёл за ней, потому что понравилась.
-  Знаешь, бывает так. Увидишь человека, взглянёшь ему в глаза и сразу поймёшь: вот оно, то, что нужно. Жаль, не судьба…

          В Речице Антон вышел, помахал Марине рукой. И она поняла, что если бы была одинока, то это, наверняка, был бы её шанс. Вернувшись домой, она спроста рассказала обо всём Серёже и очень удивилась, услышав его тихий, подавленный голос:
- Марин! Ты меня не бросишь?..
Она кинулась ему на шею и уткнулась губами в ухо.
- Дурачок! Я же тебя люблю!..