Глава 10
Сказать, что молодые муж и жена облегчённо вздохнули после отъезда Людмилы Александровны, значит, ничего не сказать. Дима просто приуныл. Успокоить его Вике стоило большого труда. Сам факт, что Людмиле Александровне он не нравился в силу своей бездарности, как живописец, не оставлял Диме никакой надежды.
Решение Викиной мамы заставить его работать в Художественном Фонде в качестве художника-оформителя могло превратить летние каникулы если не в каторгу, то уж точно, в неописуемое времяпровождение.
Дима планировал заработать деньги летом на перепланировке квартир, изменении их интерьера.
Именно такая работа, требующая мускульных усилий, нравилась ему больше всего. Рисовать же плакаты было для него мучением, потому что в этой работе не только надо уметь водить карандашом, но и краски подбирать грамотно. Со временем опыта он, может быть, набрался, но только не рядом с Людмилой Александровной и не под её неусыпным контролем.
После окончания учебного года они действительно сходили в Загс, подали заявление. Им обоим исполнилось к этому моменту по восемнадцать лет, проблем никаких не случилось.
Как ни хотелось Диме жениться громогласно, родители Вики приехали. Они не постеснялись пригласить даже Борейко Бориса Олеговича на это торжество. И лишь отец Димы не только отсутствовал без уважительной причины, но даже на приглашение Димы по телефону ответил отказом.
Этот факт, конечно, подлил масла в огонь. Людмила Александровна говорила нелицеприятные слова уважаемому коллективу вполголоса, чтобы не слышал Дима, заламывала в горе руки, объявляла Диму круглым сиротой. На свадьбе немногочисленные гости с сочувствием смотрели на жениха. По причине такой Дима пил непозволительно много, чтобы заглушить обиду на отца.
После свадьбы жизнь для него началась с одних неприятностей. Работа в Художественном Фонде, точнее, в Художественно-Производственных Мастерских была не простой. Нужно было взять заказ полностью, выполнить проект, приступить к исполнению заказа. Самым сложным было получить одобрение членов Художественного Совета. Худсовет мог оценить работу художника в денежном измерении или не оценить, заставив доработать.
Работа такая могла доставить удовольствие только в одном случае: художник был и талантлив, и опытен. А опыт накапливался годами. Так что заработать новичку в этом направлении едва-едва удавалось на еду.
Дима покрутился недели две в среде седовласых художников, которые, несмотря на его родство с Председателем Союза Художников, отнеслись к нему пренебрежительно. Он сбежал к полнейшему неудовольствию Людмилы Александровны и вернулся в Свердловск. Здесь он быстро нашёл мастера, которому нужен был "негр" или, говоря проще, батрак. Нужно было в бетонной стене кувалдой выломить прямоугольник для новой двери, болгаркой спилить металлические крепления, то-есть, арматуру.
Остальная работа также требовала мышечных усилий. Деньги за такой труд мастер выплачивал сразу, и их могло хватить на три месяца в учебном году. Дима ухитрился выкроить три дня для поездки домой к отцу. Вика не пожелала отстать от мужа, потому что её одолевало любопытство - что это за такой родитель у Димы, который прячется от новых родственников, да ещё и не работает.
Молодые приехали в Ижевск, как снег на голову. Игорь Петрович Вике показался на вид вполне благополучным немолодым мужчиной. Она смотрела на свёкра без особого почтения, что того не очень обеспокоило. Известие, что бабушка Димы зимой умерла, Дима узнал ещё в мае.
Но всё-равно это отложило некоторую печаль на их встречу. Пообщались, в основном, отец с сыном. Вика рассматривала дом, который она оценила не очень высоко. Огород при доме был небольшой. Всё в этом хозяйстве вызывало у неё неприятное ощущение запущенности и полной неустроенности. Муж ей теперь стал казаться ещё более бедным. Даже комната в трёхкомнатной квартире в Свердловске, принадлежавшая ей, могла стоить намного дороже этого дома.
Уже на второй день Вика стала торопить Диму в обратную дорогу.
Утром Дима и Вика съездили на вокзал, купили билеты на поезд. Вернувшись в дом к отцу, они ещё некоторое время провели вместе. Дима был несколько разочарован тем, что отец стал работать столяром. Игорь Петрович о работе в Художественном Фонде объяснил коротко: сокращение штатов.
В возрасте за пятьдесят лет в это сумасшедшее время гибели Советского Союза и Советской власти устроиться на приличную работу не представлялось возможным.
Сам Игорь Петрович долго не понимал, что пора ему не оглядываться на свой диплом и высшее образование, а пойти работать простым рабочим, куда бы ни приняли его, скорее из жалости. Денег у отца было мало, и как он выживал, Диме было непонятно. Правда, Игорь Петрович заверил сына, что за работу сколько-нибудь получит, потому что зарплату задерживают вот уже третий месяц.
Простились отец и сын сдержанно. Вика отошла, не считая нужным проявлять какое-то ни было почтение. В поезде долго ехали молча.
-Ты, Дима, говорил, что твой папа - художник. Что-то я не заметила ни картин, ни рисунков.
-Отец работал художником-оформителем. Какие там картины!
-Но в Художественном Фонде все рисуют, - возразила Вика.
-Отец писал пейзажи, я часто видел. Может быть, все его труды на чердаке. Ты же туда не заглядывала!
-Странно, если он писал пейзажи, почему сидит без денег?
-Не знаю, - пробормотал Дима.
Дальше они ехали молча, думая о чём-то своём. Вика не могла себе представить жизнь без приличного количества не только денег, но и жизни без родителей. Она изредка поглядывала на мужа, полностью веря, что её Дима фактически - сирота. Ей не очень нравилось, что вся надежда у неё была только на своего отца, отчима и мать. Она замечала, что Дима быстро привык пользоваться её деньгами. Правда, он ей помогал в учёбе, насколько был в состоянии, но она не видела его приличных успехов в рисовании и живописи.
Она привыкла к тому, что отчим и мать прекрасно зарабатывали с помощью кистей и красок.
Она даже не представляла, как её бездарный в этом направлении муж сможет их жизнь сделать счастливой.
В Свердловске Дима немедленно устроился снова помощником мастера, который трудился в той же квартире, заполненной мусором до безобразия. Перепланировка была завершена, настала пора облагораживания интерьера. Требовалось переделать электричество, поменять сантехнику, оклеить стены дорогими обоями, положить новый паркет, установить новые двери с коробками. До самого сентября работы могло хватить и денег можно было заработать вполне прилично.
Вика сначала ахала над видом горе-строителя, видя, в какой грязной одежде муж вовращался с работы. Но затем быстро снабдила Диму рабочей одеждой, приучив его уходить в чистой одежде, а на работе переодеваться. Как это ни странно, ко дню рождения малыша Дима на заработанные деньги купил коляску, кроватку и игрушки.
Людмила Александровна приехала заранее, чтобы начать новую жизнь бабушки. Ребёнок получился очень симпатичный, переняв все самые лучшие черты молодожёнов. По характеру он был копия - отец. Как и Дима, почти не плакал, играл с машинками, погремушками и рассматривал часто потолок, отдыхая от тяжкого познания мира.
Людмила Александровна в душе поразилась способностям зятя на такой грязной работе, как строительство, заработать приличные деньги. Это обстоятельство несколько смирило её с мыслью, что не все в её семье - художники в прямом понимании этого слова.
Само понятие - дизайнер в её сознание входило слишком медленно. Она вспомнила, как её первый муж - Борейко Борис Олегович обеспечивал её совсем неплохо, когда она свои первые натюрморты продавала за смешные деньги.
Возможно, Дима не такой уж неудачник, как она считала. К тому же он не мешал Вике заниматься живописью даже сейчас, после рождения сына. Её только поражало неуёмное стремление зятя покупать игрушки. Комната постепенно превращалась в детский сад. Игрушки буквально заваливали всё вокруг. Людмила Александровна видела, как Дима, купив новую игрушку, играл ею сначала сам, а затем вручал малышу. "Вот уж точно - сиротой рос, игрушек не видел" - думала она.
Постепенно их отношения несколько сгладились. То ли зять научился терпеть присутствие тёщи, то ли Людмила Александровна перестала рассматривать художественную "мазню" зятя, чтобы не расстраиваться. "Видно, не всем быть гениями" - со вздохом говорила она себе, и теперь всецело занялась воспитанием внука.
продолжение - http://www.proza.ru/2012/06/12/1875
Ижевск, 2006-2009 г.