ПОХИЩЕНИЕ МАМОНТА
Днём было жарко, как летом светило солнце, листва на деревьях не успела ещё пожелтеть, а ночами холодало. С океана приносило туман, и он стелился вдоль берегов, обволакивая всё пространство, забирался в город.
Пролетал день за днём, а у Сидоркина дела стояли на месте, всё остановилось из-за Микимото. Человеком он был чрезвычайно занятым, и каждая минута в его графике была расписана на неделю вперёд. Поэтому после многочисленных телефонных переговоров с секретарём, они смогли назначить встречу только в конце следующей недели.
Командировочные у Сидоркина были на исходе и начальство чуть ли не в приказном тоне, говорило о его возвращении домой. В последнем телефонном разговоре он еле упросил продлить срок своей командировки. Не получив результатов, уезжать Сидоркин не хотел.
За время ожидания встречи с Микимото Сидоркин оформил все документы и подал их в японские судебные органы. Неожиданно за два дня до назначенной встречи позвонил сам Микимото. Он был очень взволнован и говорил скороговоркой. Насколько Соколов смог его понять, Микимото сообщил, что этой ночью у него украли Колымского мамонта.
- Срочно приезжайте, и сами всё увидите, — охрипшим голосом кричал в трубку Микимото. – Господин Соколов, вы знаете, где моя лаборатория. Я вас жду.
Когда Сидоркин с Соколовым приехал на место преступления, там уже была японская полиция и вездесущие корреспонденты. То, что увидел и выяснил Сидоркин, для него было обычным делом. Преступники напали на охрану и, связав которую, забрали ключи от лаборатории и отключили сигнализацию. После этого они открыли лабораторию, подогнали кран и через отверстие в крыше вытащили мамонта вместе со стеклянным колпаком. Загрузив мамонта в рефрижератор, преступники скрылись. Всё бы у них, может, прошло тихо, и до утра никто бы не заметил пропажи, если бы одному охраннику не удалось освободиться.
Так Сидоркин и не увидел предмет своего поиска, ради чего он оказался в этой загадочной стране.
В поисках мамонта участвовали лучшие полицейские Токио. Микимота также нанял детективов из частного сыскного агентства, проводивших самостоятельное расследование. О пропаже мамонта объявили по национальному телевидению и радио. Сидоркин, по мере своих возможностей пытался быть в курсе поисков раритета, но языковый барьер и нежелание местной полиции сотрудничать с ним сильно мешало.
Уже через несколько дней усиленных поисков стало ясно, что мамонта, скорее всего, в стране уже нет. Все полученные данные указывали на непричастность местных криминальных структур к его похищению. Скоро было выяснено, что это преступление дело рук международной преступной группировки, руководил которой американский подданный русского происхождения Дмитрий Белов, более известный под кличкой «Иван». Но найти подозреваемых и выйти на заказчиков похищения ни полиции, ни частным детективам не удалось.
Исчезновение мамонта ускорило прохождение иска Российской Федерации о похищении и незаконном вывозе Колымского мамонта с её территории. Сидоркина, как официального представителя пострадавшей стороны пригласили в Токийский муниципальный суд, где рассматривалось это запутанное дело. Судебный процесс был открытым и проходил в большом зале Дворца правосудия. Накануне открытия «Процесса о Колымском мамонте», как его окрестили в печати, все газеты телевизионные каналы страны были наполнены информацией под интригующем названием «Русские хотят отстоять своё право на мамонта, которого уже нет».
К удивлению Сидоркина, суд собрал полный зал людей. Здесь можно было увидеть сотрудников посольства, музейных работников, корреспондентов многих газет и телевизионных каналов. Судя по всему, процесс обещал быть шумным и не мудрено: история Колымского мамонта стала известна во всём мире и вызывала огромный интерес. Мамонт стоил баснословные деньги. В деле «Ожившего мамонта» фигурировали имена весьма известных и уважаемых в стране людей, всё это неимоверно подогревало интерес публики. Однако были и такие, кто открыто говорил, что этот процесс сильно раздут прессой и ни к чему не придёт.
На удивление общественности, Микимото открыто поддержал проведение этого процесса.
«Нужно раз и навсегда разобраться с этим мамонтом, — говорил он на страницах местных газет. – Даже, несмотря на то, что мамонт пропал, всё равно необходимо поставить точку в данном деле».
На заседании суда заслушали обе стороны. Сидоркин убедительно сказал о территориальной принадлежности мамонта Российской Федерации, соответственно, о правах его страны на похищенный раритет, который является культурной ценностью. В своём выступлении он сделал небольшую оговорку.
- Правда, мамонта в наличии уже нет и процесс в некоторой степени идёт над виртуальным мамонтом. Тем не менее, суд должен дать справедливую оценку, содеянному гражданами вашей страны и решить вопрос о законных хозяевах мамонта, если будет найден.
Не менее аргументированными были выступления Моримуры и Микимото, оправдывавшими свои действия достижением научной цели всепланетарного масштаба. Правда, они не отрицали, что этот мамонт «прилетел» сюда с далёкой Колымы. В то же время Микимото отстаивал своё право на собственность. Он не скрывал, как у него появился этот мамонт.
- Ради покупки Колымского мамонта мне пришлось заложить всю свою недвижимость и взять большой кредит в банке, — говорил Микимото. – Но я пошёл на это осознанно, зная, что другого такого шанса возродить вымерших гигантов человечество не получит никогда. А то, что мамонт оказался в нашей стране, было предначертано свыше: так распорядился Высший Разум. Именно он через шамана Орочона помог свершиться чуду.
Микимото подробно рассказал о своей роли в этом необычном деле и, заканчивая своё выступление в суде, сказал:
- Господа судьи, присяжные и заседатели, я нисколько не сожалею о своём участие в деле Колымского мамонта, а наоборот горжусь и благодарю Провидение за то, что я встретился с такими выдающимися людьми современности как Моримура и Хасэгава. Только благодаря их инициативе, знаниям, энергии и доброте души мамонт ожил.
Неожиданно для Сидоркина слово попросил переводчик Соколов. Для следователя это могло значить, что он всё вспомнил и сейчас хочет рассказать о приключениях японцев в России. И он не ошибся.
- Уважаемые члены суда! Я, как гражданин России, уважающий вашу страну, хочу рассказать об операции с доставкой мамонта в Японию. Я был переводчиком господина Моримуры во время его непродолжительного визита в нашу страну и участвовал в раскопках мамонта в вечной мерзлоте Колымской тундры. К сожалению, долгое время я совершенно ничего не помнил. Будто чья-то могущественная воля стёрла из моей памяти этот отрезок жизни, заменив его ложными воспоминаниями. Сразу после того, как раскопки закончились я потерял память. Причём забыл только те эпизоды своей жизни, которые были связаны с мамонтом. И только сейчас, прямо в этом зале, память ко мне вернулась. Ввиду этого я просто обязан рассказать, что знаю о, так называемом, деле «ожившего мамонта».
Он напомнил об экспедиции за мамонтом, рассказал об исключительной порядочности Моримуры и инженера Исикавы, с которыми тесно работал. Не забыл Соколов упомянуть и о благородных целях, руководившими этими людьми при доставке мамонта в Японию. Упомянул он и о своём знакомстве с доктором Микимото.
- Я с полной ответственностью заявляю, — уверенно говорил Соколов, — что этими исследователями мамонта руководили только гуманные цели. Они хотели оказать помощь в проведении эксперимента по оживлению мамонта. И в конечном итоге результат оказался положительным. А выиграло от этого всё человечество в целом. Так зачем же их обвинять в неблаговидном поступке и выяснять, кто собственник мамонта, которого уже нет? Мы должны поступить совершенно наоборот: воздать им должное за их вклад в полученное достижение. Ведь результат успешного эксперимента стал достоянием всего человечества.
Возможно, под впечатлением эмоционального выступления Соколова, суд вынес решение, которое огласил председатель, долго зачитывавший этот вердикт. Сидоркин сидел как на иголках и, когда судья заговорил о собственности на мамонта, он не знал, как сдержать своё волнение.
«Всё, вот сейчас он скажет, что мамонт их; тогда придётся мне ехать в Америку и искать его там».
- Хозяином Колымского мамонта признать доктора Микимото, купившего мамонта согласно приложенным документам и пострадавшего от воров, — услышал Сидоркин. — Обязать страховую компанию, в которой был застрахован Колымский мамонт, выплатить, оговоренную контрактом, сумму компенсации.
От волнения у Сидоркина заболела голова, ему стало не по себе.
«Ну, всё, мы проиграли. Как же теперь возвращаться домой? На работе меня просто не поймут».
И только, когда до его слуха долетела «Россия», он пришёл в себя.
- Живого клона мамонта, полученного в результате эксперимента, проведённого доктором Микимото, передать российской стороне в качестве компенсации за материальный и моральный ущерб, — читал судья приговор. – Произвести все расходы по его транспортировке за счёт японской стороны.
Сидоркин на радостях сразу вскочил. Он обнимал Соколова, хлопал его по плечу и с криком «Ура, мы выиграли!» махал руками. Только вмешательство председателя суда привело его в чувство. Когда в зале наступила полная тишина, он продолжил оглашение решения суда.
- Все расходы по проведению эксперимента клонирования мамонта и оплату клона произвести за счёт фонда «Возрождение дикой природы». Таким образом, можно считать, что пострадавших в деле с мамонтом нет: выиграли все и, в первую очередь, человечество, — завершил своё выступление председатель суда.
Возвращение колымского мамонта. 45. Дома
http://www.proza.ru/2012/06/12/335