Я редко бываю у своих друзей, но когда это случается, и мы почти в полном составе собираемся на Остоженке в апартаментах самого богатого и преуспевающего из нас (мать его!), мне почему-то очень быстро становится не до разговоров. Жгучая, кислотная мысль о том, что я зря теряю время в этом кругу хорошо знакомых мне людей точит мой мозг, да так, что мне хочется закричать что-то вроде: "Вы все меня заебали! Я нисколечко по вам не скучаю и приехал только потому, что было по пути! Шли бы вы все в жопу!". Конечно, я вряд ли когда-нибудь выскажусь в таком духе, несмотря на сильнейшее желание, переходящее в готовность номер 1. У меня хватило бы запала и дури сделать это, точно вам говорю. Нет, меня останавливает не в моя врожденная интеллигентность, причины другие. Во-первых, я приезжаю не только тогда когда мне по пути, а в том числе и тогда когда мне хочется выпить древнего как я сам односолодового виски, привезенного из каких-то глухих шотландских катакомб и купленного не за мои деньги конечно. Во-вторых, я чувствую в себе задатки настоящего мужчины, и поэтому, сказав нечто подобное, грубое и неуместное вслух прямо в лица своих ...ок, пусть будет друзей, я бы как настоящий мужчина поспешил выйти в окно двухэтажного пентхауза и мешком с картошкой рухнуть на чью-нибудь ауди А8, мирно стоящую под окнами. Дурно пахнущая перспектива, как вы понимаете. Жест, не имеющий смысла, да еще с суицидальным оттенком. Я не хочу чтобы мои друзья думали, что они извели на меня галлоны виски, а я оказался придурком-самоубийцей, это жестоко по отношению к ним, да и мне было бы обидно там, по другую сторону реки Стикс осознавать, что я проявил себя неблагодарным, вероломным козлом, который годами изматывал свою дружескую компанию интеллектуальной болтовней, почти убедил их в своей гениальности и в итоге бесславно сгинул, унеся с собой в могилу добрую порцию благородного, редкого и, что немаловажно, дорогого напитка. Есть также в-третьих, в-четвёртых и, возможно, в-пятых-в общем у меня достаточно резонов быть найс и секси на таких собирушках и не переходить границу приличий в стремлении самовыразиться или выразиться на других.
Но многотонная тележка, нагружённая моим неприятием такого рода сборищ, обычно стремительно набирает ход и мне всегда нужно что-то выдумывать, прорабатывать запасной маршрут, байпас для летящей на головы окружающих угрозы прямых оскорблений и эпатажных ходов с моей стороны. В таких случаях идеальным было бы найти жертву, слабую овечку из стада, хромающего ослика с вытекшим глазом, облезлую кошечку, существо со взглядом бассета, бесхребетное создание, социального изгоя, на ребрах которого я мог бы сыграть гимн собственному эго, оторваться на полную катушку, пользуясь уязвимостью и безмолвием оппонента, унизить его, как бы не задевая чувств остальных, но в тоже время давая понять и сильным особям, что на самом деле именно они мне и ненавистны. Но найти в стае сытых волков слабака не просто, да что уж там говорить-просто невозможно, во всяком случае у меня такой сценарий никогда не срабатывал. Поэтому я использую вариант Б, специально созданный для тех, кто считает что он ничего и никого не боится, ему на всех наплевать, он безумный умник, с которым бесполезно спорить, а если уж начинаешь спорить, то будь готов к жесткой интеллектуальной порке после чего все тебя будут считать кретином. Я не принадлежу к числу безбашенных смельчаков, готовых ринуться в атаку по первому зову сердца, однако, и расчетливым стратегом меня тоже не назовешь. Я не выискиваю цель для своих нападок, не прорабатываю изощренные варианты блицкрига, уверен, что я вообще не думаю в такие моменты. Мой рецепт идеального поведенческого коктейля, который позволяет мне решать свою психологическую проблему, связанную с всплеском раздражительности в кругу друзей и при этом оставаться уравновешенным и вполне себе забавным гаем для окружающих, очень прост: 100 грамм крепкого спиртного на старте, удобное кресло, стоящее на периферии тусовочного пространства, первая глупость, сказанная кем-нибудь из присутствующих по неосторожности или недомыслию и наличие пары-тройки симпатичных женщин на линии моего взгляда для вдохновения. Поверьте, в моем случае эта смесь работает всегда, она эффективна даже если вместо кресла есть только табуретка или алкоголя оказалось всего 70 грамм..
В компаниях попадаются люди, которые одним только своим присутствием могут заменить все остальные причины, по которым я готов низвергнуть цунами сарказма и срезать на корню любую дружескую дискуссию. В присутствии такого человека мне уже не нужны никакие дополнительные стимулы, условия или предпосылки, он, этот человек, играет роль и патрона и триггера которые запускают цепную реакцию в моей голове, зажигают бикфордов шнур неотвратимой убийственной импровизации на тему тупости и порочности человеческой натуры. Рядом с ним я выдаю стройные ряды красивых до вычурности, но опасных фраз как из рога изобилия, слова вначале мягкие, нерезкие, сказанные как бы из лучших побуждений, для, так сказать, разнообразия, с целью придать дополнительную эмоциональную окраску мирной беседе, в итоге плавно, но уверенно начинают вносить легкую дисгармонию, жалить, кусать, заставляют напрягаться слушателей. В их головах вырастает незаметно для них самих вопрос: "О чем это он, к чему это он клонит?". Позже самые продвинутые уже вопиют внутри себя: "What the fuck?! What's going on here?!". Но кричат они молча, потому что никто не знает, что на самом деле происходит. Они не могут решиться обозначить свою контрпозицию, начать вести себя воинственно или даже агрессивно, потому что, возможно, они не правильно оценивают ситуацию, и их агрессия выйдет им боком, выставит их глупыми, недалекими людьми без чувства юмора и способности к самоиронии. Класс! Мне это на руку, я только начал разогреваться! Так вот, в моей компании в роли такого человека-триггера часто выступает джентельмен по имени Миша (извини, друг, привожу здесь твое настоящее имя, потому что оно идеально тебе подходит). Эх, Миша... Что о тебе можно сказать?
Прежде всего я должен сообщить, что Миша-это не моя креатура, не я его нашел на планете Земля и втащил за уши в свой круг, к счастью, этот персонаж выдуман не мной и не моими усилиями его мрачный авторитет распространился внутри нашей тусовки. Тропы жизни иной раз заводят нас в разные места, хорошие и не очень, иногда мы возвращается оттуда в обнимку с каким-нибудь новым приятелем или знакомым, который по странному стечению обстоятельств начинает играть в нашей жизни внушительную роль и претендует на судьбоносное значение в нашем существовании. Я не помню всех обстоятельств, которые позволили Мише зацепиться ржавым крюком своего вагона за наш сверхзвуковой поезд и сесть с нами в одном ряду в удобное кресло нашего "Синкансена". Одного взгляда было бы достаточно чтобы понять, что ему с нами не по пути (со мной точно). Манеры, жесты, смех, интонации, образ мышления говорили о том, что его место в другом вагоне или в другом поезде, причем, идущем в противоположном направлении. Справедливости ради, Мишу нельзя назвать простаком или деревней, он не балабол, он не исторгает из себя глупости будто засорившаяся офисная кофемашина выплевывает из себя в пластмассовый стаканчик жуткий кофе: он хорошо одет, я бы даже сказал, у него есть свой стиль, он умерен, галантен, не дурак, восприимчив к юмору, понятлив, думаю, привлекателен для женщин, не богат, но при деньгах, не источает дурных запахов, что немаловажно в нашей среде-в общем, он не дуболом какой-то. У него достаточно подвижности ума и гибкости характера чтобы находиться среди людей сложных, образованных и немного сумасшедших, типа нас. Миша не заканчивал университеты, его классы -это сама жизнь, свои экзамены он сдавал в разных ситуациях и местах. Многим из нас и не снились те преподаватели, что ставили свои автографы в его кондуите, а иные не брезговали отметиться на его теле, что, возможно, и придало его лицу столь брутальный look. В итоге своей 45-летней эволюции Миша превратился в экстракт пацанской крутизны, материальности, реальности и чувственного минимализма. Он достался нам (если так можно выразится) в виде сгустка ухоженной, но задубелой плоти, на которую насажена голова с трехдневной небритостью и не вполне симметричным носом, в голове, в свою очередь, мозг омывается мыслительными потоками с таким налетом "mysterious", что расшифровать их тайный смысл никому из нас так и не удалось в силу глухой закрытости сознания хозяина.
Бутырка, связи с мафией, череда сомнительных дел с сомнительными персонажами российского бизнес-пространства, несколько жен, неизвестное количество детей, посеянных на земле русской в неожиданных местах словно корнеплоды, случайно упавшие с телеги в вспаханную землю, любовь к BMW (странно если бы это было не так), страсть к охоте на крупных животных, патологическая привязанность к одежде марки Paul&Shark, долгий период лечения от алкоголизма - вот краткий перечень базовых свойств этого парня. Я мог бы присовокупить к этому списку еще пару особенностей, которые, как мне кажется, подошли бы к образу Миши, но это будет некорректно - у меня нет доказательств. Хотя я с живостью могу представить его на африканском сафари в роли охотника на слонов, который прежде чем убить несчастное животное, его насилует и потом уже расчленяет голыми руками. Это не потому, что я верю в пристрастие Миши к животным и его сексуальную извращенность, просто для меня в этой метафоре отражен масштаб этого человека и его скрытая дикость, которые к счастью или сожалению никому из нас не суждено по- настоящему осознать.
Позже по мере общения я пришел к парадоксальному выводу суть которого заключается в следующем: где много Миши - там мало жизни, но Миша всегда там где жизнь бьет ключом. Я хочу сказать, что на самом деле мотивы этого парня, который как мотылек летит в общество раздолбаев типа нас как на свет лампочки, понятны. Он одинок, причем одинок не объективно, не как брошенный шакал, которому все отказали в общении, нет, он одинок фундаментально, в глубине своей непрозрачной души; мир, который его породил ему самому кажется примитивным, такой человек думает об упущенных возможностях, о неправильных маршрутах, по которым направила его судьба, об образовании, которое он не получил, о высокохудожественной лексике, которой он не владеет, о книгах, которые он не прочел, об утонченности, которую он не приобрел, но которая так притягивает женщин. Он живет в черном желатине, его мир - это плотное желе, не пропускающее солнечный свет, так он и болтается в нем с рождения, а на самом деле жаждет новых степеней свободы, новых ощущений, новой подвижности, воздушной, возвышенной реальности.
Видимо, так совпало, что кто-то из нашей компании стремился напротив к познанию темной стороны жизни, кого-то интересовала обратная сторона луны, возможно, этот тренд подпитывался какими-то новыми коммерческими интересами, мне сложно сказать, деталей я не знаю, да и не хотел никогда знать. Но так или иначе мы, вся наша крысиная шайка и Миша нашли друг друга и его желатиновое пространство надолго прилипло к нашей сетчатке. Так мы и пошли рука об руку вместе через все наши сорокоградусные посиделки. Мы питали Мишу новыми идеями и расширяли его бандитский кругозор, а от него получали энергию темноты и волнующие эмоции приобщенности к ганста-миру будто пристроили к своему белоснежному особняку чулан, в котором никогда не зажигается свет и из которого веет суровым холодом лесоповала. Если вдуматься - нормальный такой симбиоз, и вполне естественный, каждый получает свое и все по своему удовлетворены.
Мои отношения с Мишей с самого начала складывались на основе сдержанного неприятия друг друга в условиях напряженного нейтралитета. Миша позволял мне нести мою неуемную чушь обо всем на свете и разбрасывать направо и налево зерна сарказма, а я мирился с его ухмылочками бывалого парня и короткими циничными замечаниями, призванными обозначить его как альфа-самца нашей компании и лишний раз напомнить о его обширном жизненном опыте. "Ок, не вопрос, чувак, кому-то из нас ты очень симпатичен, пусть так и будет, я умываю руки, в конце концов у меня есть дармовой виски и пара милашек женского пола, которые всегда составят мне компанию в моих дилетантских, но занимательных и забавных рассуждениях"- говорил я сам себе. Уверен, что в тот же момент Миша безмолвно произносил свою собственную мантру, возможно чуть короче моей, скажем: "*** с тобой, выскочка. Таких как ты..." - дальше даже домысливать не хочется. Вообще я искренне полагал, что Миша считает меня слишком "офигительным" и "глянцевым" для того чтобы я имел право оставаться живым. На вид этот суровый джентельмен казался лучшим отшелушивающим средством для таких как я, своего рода продвинутая комбинация для глубокой очистки и пилинга с лифтингом и подтяжкой, если потребуется. К тому же некоторые из нас всерьез думали, что "наш" Миша кого-то грохнул на своем неоднозначном извилистом пути. В самом деле, в эту захватывающую теорию можно было бы с легкостью поверить, достаточно было взглянуть на мирно, но весомо лежащее на колене, преломленное в суставе мишино запястье с дымящейся сигаретой, залипшей между средним и указательным пальцами. Это был самый красноречивый знак его крутизны, не лицо и суровый взгляд, а кисть его руки, которую он размещал на своем колене в промежутках между затяжками. Fuck! Я сам хотел бы так круто курить мальборо из красной пачки и щурить левый глаз, в этом Мише не откажешь-умеет он навести шороху простыми с виду движениями своих конечностей. Но Миша никого не мочил, я точно это знаю, не потому что я имею на руках неопровержимое этому подтверждение, просто я научился разбираться в таких парнях, я уверен, что если бы Миша кого-то лишил жизни, он никогда бы не застрял в нашем пригламуренном мирке, он бы не смог, да и мы, думаю, быстро "прорубили", что с этим парнем что-то не так: кровь на руках оставляет невидимые следы, которые невозможно смыть всю свою жизнь. Я этого не знаю, я просто в этом уверен. Но Миша был в порядке, по сравнению с ветеранами Чечни или Афганистана, он смотрелся мальчиком из "Лиги Плюща". Но всеже человеком нашего круга его никак нельзя было назвать.
Объективно у меня к нему не могло быть претензий, да и как можно сетовать на присутствие где-то поблизости параллельной реальности, и уж, тем более, объявлять ей войну: тебе наплевать на нее, а ей на тебя. Но при виде Миши, я всегда получаю странный, чувствительный внутренний импульс, который заставляет меня мобилизоваться и принять воинственную стойку. Не то чтобы я ненавидел этого парня, (в конце концов это мелко), скорее он для меня прекрасный повод ненавидеть всю мою компанию (а это уже чуть крупнее), он будто исследовательский зонд, опущенный в нашу среду для того чтобы выявить ее дисгармонию, слабые места и признаки вырождения. Миша для меня стал живым инструментом тестирования моих дружеских отношений, с которыми давно что-то творилось неладное, но с его появлением все встало на свои места: я окончательно уверовал в свою исключительность и объявил себе самому, что я изгой и мое присутствие в кругу людей, которые называются моими друзьями лишь странный поворот судьбы, ирония божества, ведающего вопросами случайных встреч и дружбы между индивидуумами.
Миша своим звериным чутьем сразу распознал мою чужеродность, он понял, что я только фаворит, но никак не "человек ближайшего круга", с которым эти люди готовы разделить самое сокровенное - их статус. И дело здесь совсем не в деньгах, не в том, что я, как говорят, "рожей не вышел" - по этим показателям я как раз их всегда устраивал. Думаю, моя кастовая принадлежность определяется для них другим - мое плохо скрываемое негативное отношение к вещам и явлениям, составляющим их жизненное пространство. Я носитель занимательных, но опасных концепций, которые, с одной стороны, привлекают внимание своим "свежим" нигилизмом и саркастическим бунтарством, но, с другой, наносят пусть не разрушительный, но достаточно чувствительный удар по укладу людей, сколотивших свои сомнительные состояния и теперь с таким трепетом пекущиеся о сохранности заработанного. Во главе угла их жизни находится мещанский покой, состояние равновесия, в котором все разложено по полкам, будущее определено, а денежные потоки прогарантированы и спланированы. Но обывательский мир скушен по определению поэтому ему нужны клоуны, нужен ненавязчивый интертеймент, всплески эмоций, короче, все то, что помогает людям состоятельным и состоявшимся чувствовать себя живыми до момента, когда они лягут в свои красивые дубовые гробы. Я был и остаюсь для них примером приятного, сбалансированного, самодостаточного гая, который ничего не просит, но умеет привнести разнообразие в их ламинарные дискуссии, закручивая иной раз невзрачные темы в турбулентные потоки горячих, но веселых споров, отчего всем становится весело, а женские звонкие "охохохо" и "ахахаха" способны создать приятный фон для любой вечеринки.
Миша понял, что по большому счету, у нас на этом празднике жизни одна роль-разбавлять рутину благополучия инъекциями задора и интриги. Я отвечал за задор, Миша за интригу (причем чаще молчаливую), но такое разделение не добавляло гармонии в наши с ним отношения, мы так и остались взаимно нетерпимыми и при каждом удобном случае пытались, по возможности, интеллигентно, но колко пройтись по самолюбию друг друга. Я никогда не упускал шанса пошатнуть Мишино эллинское спокойствие. Свои акции я не планировал, как я уже говорил, Миша -это естественный стимулятор моей интеллектуальной агрессии, в моих глазах он квинтессенция мелочного, меркантильного существования да еще с необъятными амбициями, которые только и заслуживают того чтобы их загасили. "Миша, смотрю на тебя и задаюсь вопросом: а что Paul&Shark уже пять лет не обновляет свою коллекцию или мне это только кажется?" - с подобной разминки я обычно начинаю наш с ним баттл. Признаться, мне самому не очень нравится вот так задевать чувства взрослого человека, но дело в том, что я органически не выношу Paul&Shark, всю эту морскую тему, весь этот трикотаж, который животастые мужики обычно повязывают себе на плечи, эти фуражки а-ля "капитан трансатлантической яхты", мокасины, фуфайки, сумки, майки и прочую недешевую одежонку с лэйбаком акулы. Но для Миши это все часть его "крутого" имиджа, да что там говорить, это часть его самого. Миша не остается в накладе, у него достаточно мозгов и наблюдательности чтобы вычислить мои слабости, коих у меня к счастью для него в избытке. Видите ли мне нравится одежда Prada - для меня символ минимализма и гарантированного качества. Но для Миши Prada -это флаг "голубого движения", мода вырождения, созданная для субтильных слабаков, андрогинных существ, которых в тюремной камере пускают по кругу. "Для пидорасов что-то новое пошили, я смотрю" - увидев меня в новой куртке Prada, замечает Миша. Я не обижаюсь или делаю вид, что не обижаюсь. Мы оба знаем границы, мы знаем, что наша перепалка должна развлекать окружающих, поэтому не выходим за рамки шутливой беседы, ржем, буцкаемся, скалимся друг на друга как самцы не поделившие самку, но все в рамках приличий. Смеемся мы - смеются над нами, все довольны.
Но фраза про Prada западает мне в душу, я это запомнил. И вот в новогоднюю ночь, когда мы все традиционно собираемся чтобы как следует выпить и поблевать в дорогой санфаянс, я презентую всем подарки-это тоже традиция. Подарки шуточные, недорогие-это правило. В этот раз Мише "повезло" я приготовил ему трусы. Это не мужские стринги, которые часто дарят для смеха, это классические женские трусики нежно голубого цвета с принтом на лобке в виде букетика фиалок. А это уже не шутки, это вызов: одно дело мужские стринги, другое -женские трусы, в этом прямой намек, желание задеть гипертрофированное мужское достоинство, это настоящий удар по мошонке, которую предлагается втиснуть в тесное пространство, предназначенное для женского лобка. Такие трусы уже не найдешь, нужно постараться, но мне стараться не пришлось. Как-то перед Новым годом я заглянул в "Республику" на Тверской, время было позднее и я лениво прохаживался среди развалов какого-то разноцветного барахла в избытке завезенного из Юго-Восточной Азии для скучающих полуночных лошариков-покупателей типа меня; барахло в массе своей позиционировалось как веселые подарки для друзей. Полное фуфло, но тут я заприметил полиэтиленовые пакетики, в которых, о чудо, были женские трусы. Красные, фиолетовые, желтые...Я выбрал голубые-идеальный вариант для Миши, подумал я тогда, он запомнит это на долго. Так оно и случилось.
И вот этот мачо в праздничном свитере Paul&Shark под безумный ржач, женские рукоплескания и улюлюкание вынужден принять из моих рук и развернуть маленький кусочек материи немужественного цвета с романтической картинкой на ... Это было супер, я ликовал, я смотрел на бледное лицо мальчиша-крутыша и чувствовал себя победителем, это был реванш, акт отмщения за мою любимую Prada. Весь вечер его просили примерить бельишко, бледный и смущенный он отсылал всех к матери, а зря, ведь он стал звездой, героем вечеринки, но его консервативный мозг не мог смириться с таким поворотом сюжета. Это было издевательством, насмешкой, это было уже чересчур. Миша разозлился.
Весь вечер я скрывался от нашего героя в дальних комнатах, напиваясь смесями из коньяков с шампанским и растрачивая остатки своей молодой удали в разговорах с милыми особами женского пола. После этого мы не виделись с Мишей наверное полгода или даже дольше. Он не приходил на встречи когда знал что там буду я, а я игнорировал мероприятия с его участием. Детский сад. Все от этого только потеряли. В его отсутствие я становился злым и нападал на безобидных персонажей, беседы потеряли свою остроту и способность генерировать смех. Однажды, неожиданно для себя я понял что соскучился по Мише, мне его не хватало, я хотел вернуть все на свое место, покаяться и начать все с начала: Paul&Shark, Prada, гомосеки, трусы с принтами, подколы, вражда, тихая ненависть. Внутри меня взошло противоречивое чувство -замес из ностальгии, симпатии к своему оппоненту, неудовлетворенной жажды креативного самодурства и банальной тоски по добрым старым временам. Кажется в то же самое время Миша, отлученный от захватывающих разговоров о гомосексуализме в России, тосковал по мне. Мишина пацанская харизма требовала полировки и, как это не парадоксально, помочь ему в этом мог только я.
Как то раз, уже после свершившегося молчаливого примирения я оказался на рабочем месте Миши в одной компании (безымянной, но весьма профитабельной фирмочке типа "экспорт-импорт"), в которой он отвечал за безопасность, понятное дело, за физическую безопасность. Удивляться здесь нечему, Миша отпугивал мордатых врагов бизнеса как отпугивает ползучих гадов полоска из бараньей кожи. Работа, как я понял, у него была не пыльная, больше артистическая -мимика раннего Арнольда Шварценегера в миксе с манерами позднего Марлона Брандо. Не удивительно, что при таком ненапряжном режиме Мишу я застал в его высокотехнологичном кабинетике, зачем-то щедро напичканном устройствами с логотипом Эппл (к месту было бы надкусанное яблоко "белый налив" на рабочем столе), за расслабленным, но странным занятием. Миша, весь в своем Paul&Shark, небритый и как всегда на пике своей брутальности проводил осмотр с пристрастием сложного боевого механизма. Это был лук, да, да, навороченный лук для того чтобы стрелять из него по живым мишеням. Я застыл на пороге в оцепенении, видеть Мишу с луком в руках в антураже разложенных на столе хитрых примочек, острых наконечников к стрелам, пучков стрел, оперения к стрелам на рабочем месте было неожиданно. Лук был похож на оружие Дарда Вейдера - хитроумная механическая машина, технологическое чудо стоимостью тысячи баксов. Минуту спустя я узнал, что это компактный блочный лук, который позволяет лучше контролировать натяжение тетивы, обеспечивает устойчивое прицеливание и фантастическую кинематику стрелы. "Чувак, ты на войну собрался?" - спросил я, до конца не осознавая смысл увиденной картины. Миша, медленно повернул в мою сторону голову, не переставая натягивать тетиву: "Че, страшно?" - ухмыляясь произнес он. "Да, нет, в общем... просто хотел узнать что ты с ним делаешь. Крыс на территории отстреливаешь или на бомжей охотишься по ночам?" Миша был готов к разговору: "Нет, пидоров из окна фигачу". Да, уж, продвинутое существо этот Миша, непробиваемый кусок южного бутово с пропиской в центре Москвы. Не спрашивая, я взял со стола стрелу с наконечником. Острые металлические лезвия были сложены как крылья у истребителя во время транспортировки. Хозяин всего этого смертоносного стафа тут же оживился, увидев мой интерес и, не дожидаясь вопросов с моей стороны, принялся медленно и со значением в голосе объяснять принцип работы лезвий. Выяснилось, что эта хрень раскрывается во время полета цветком и превращается в четыре ножа-лепестка. Вонзаясь на скорости пули в тело животного, ножи разрезают все подряд: крошат мышцы, сухожилия, сосуды, кости, органы, вызывают дикое кровотечение -в итоге даже неглубокая рана может стать смертельной для несчастной жертвы - животное просто истечет кровью в мгновение ока. Смакуя подробности, Миша сделался на удивление словоохотливым и выдавал на гора все новую информацию о скорости полета, поправках на ветер, проникающей способности, расстоянии, бесшумности, прочности, точности. "Неотесанный, жестокий Рэмбо"-подумал я. По мере того как меня все глубже посвящали в премудрости запрещенной законом охоты с луком, я все красочнее представлял как гибкая, прочная трубочка из алюминиевого сплава с ножами на конце вонзается мне в бок и, раздирая мои внутренности и ломая ребра, вылетает с другой стороны, унося с собой куски моей печени, застрявшие в оперении. Мне стало нехорошо, что-то кольнуло в недрах уютно устроившегося в животе желудка. "Ты уже убил кого-нибудь?" - вдруг спросил я Мишу. В тот момент инстинктивно под кем-нибудь я подразумевал не только лесных обитателей, но и прямоходящих тварей типа меня. Как и ожидалось, Миша оказался щедрым на кровавые рассказы, поведав примеры небывалой точности и личного мастерства. "Бедные олени" - с детской непосредственностью подумал я, когда мой знакомый-живодер закончил. Постояв еще минуту, тупо пытаясь понять смысл написанного на арабском текста из брошюрки-описания к новым стрелам, я, даже не посмотрев в сторону Миши, и не простившись, молча вышел из его кровавого убежища.
Вся эта история с луком, стрелами, изуродованными оленями, тогда меня сильно задела. Не то чтобы я любил животных и на каждом углу призывал сохранить, скажем, бурых медведей. Меня коробит технологичность, продуманность, расчетливость, с которыми люди истребляют беззащитных, красивых, больших созданий. Просто замочить из ружья - скучно, нужно сделать это бесшумно, из карбоновой навороченной игрушки со сложным механизмом и тетивой. Жестокая человеческая натура жаждет новизны, театральности, больше крови. Пуля-не интересно, ножи на сверхзвуковой скорости - вот это по-настоящему круто. Запускаешь такую штуковину со свистом в цель и потом бежишь, сминая кусты, сломя голову, в надежде увидеть разрубленную шею рогатого красавца, лежащего под лучами весеннего солнца, с уставившимся на тебя остекленевшим огромным красивым глазом, в котором застыл ужас и непонимание. А ты смотришь на разверзнутую плоть, жадно хватаешь запах крови, пьешь взглядом дикаря кровавую массу, расплескавшуюся по зеленой траве, которую еще несколько минут назад мирно пощипывала твоя жертва и нет в душе никакого сожаления, лишь гордость за себя и первобытная страсть убийцы пульсируют в венах. "Я крут! Я велик! Я царь!" - сжимая удобную рукоятку ножа для освежевания, думаешь ты.
После этой встречи с Мишей мне стало абсолютно наплевать на его чувства, никакой дипломатии и сдержанности, я был готов его закатать в асфальт, расплющить силой слова, унизить вселенским хохотом над всей его напыщенностью и мачизмом. "Сука, урод, бестолочь кровожадная, гордишься собой, ладно, посмотрим...". Ничего удивительного-такой он. Что взять с человека, который любит открыть все окна в своем спортивном купе от BMW, закурить сигарету и проехаться по городу под жесткий музон на тему тяжелой доли русского мужика, по-пижонски стряхивая пепел на асфальт. Лети, Миша, лети, возможно тебе повезет и жирная удача свалится в окно твоей BMW прямо тебе на колени худеньким тельцем молочной девственницы. Как знать, и на такого хряка как ты бывает проруха.
С этого момента я потерял всякую осторожность и как только представлялся удобный случай - пускал свои виртуальные стрелы в сторону теперь уже почти врага. За глаза я стал называть его "штази". "Где наш штази?" "Штази на задании?" "Пытает дебиторов у себя на даче?" "Гринпис уже забросал его BMW тухлыми яйцами?" "Олени еще не отомстили ему за убийства?" И все в таком духе. Штази знал про это, пару раз ему удалось подслушать мои цветастые речи в его честь, когда я, не зная, что он находится в соседней комнате, развлекал девчонок выдуманными историями про подвиги "нашего штази". Нужно отдать ему должное- он слова не сказал, будто не заметил, но я то знал, что в его котле кровь вскипала в такие моменты и готова была выплеснуться за край. Однажды, я, кажется, перешел все границы, заступил за черту, после которой обычно получают в морду. Так получилось. Будто спонтанное семяизвержение. Творческий торнадо закружил мои мысли и выбросил на головы слушателей мешанину из обломков моих странных фантазий. Хрен бы с этим Мишей, не жалею! Сразу скажу, что в морду я не получил, сам не знаю почему, возможно, для Миши я все же оказался слишком резвым оленем, а может быть даже гепардом, к противоборству с которым он оказался не готов. Ну да бог с ним, главное что мне все сошло с рук, это главное.
На одной из очередных субботних вечеринок, устроенных "без повода", я как-то быстро опьянел и раскрепостился донельзя и, вместо того чтобы реализоваться в разговорах с кокетливыми красотками, влез в странную дискуссию с Мишей. На самом деле диалога не получилось, говорил в основном я, да еще пара свидетелей разговора вставляла короткие замечания по ходу. А началось все с безобидного казалось бы вопроса.
- Миша, тебе как человеку с огромным жизненным опытом никогда не хотелось переложить его на бумагу, написать что-нибудь интересное, захватывающее, рассказать историю...пустить это в массы, развлечь людей? - спросил я, устраиваясь поглубже в большом уютном кресле у камина с бокалом коньяка в руках.
- Что ты имеешь ввиду? - сказал наш мачо в своей манере, выплевывая из себя звуки с глубокой горловой хрипотцой как у старой прокуренной проститутки.
Вообще я считал, что мой вопрос предельно понятен, по реакции случайных слушателей было заметно, что им он точно понятен. Но Миша не простак, ему нужна фора для разгона, ему хочется разобраться с моими мотивами, ответить себе на вопрос -куда клонит этот пидор, зачем это он начал эту тему, в чем подвох. Тормоз, что с него возьмешь, но тормоз хитрый. С хитростью у Миши всегда все было ок, он ею живет, она помогает ему решать любые задачи, это его ангел-хранитель по жизни. У Миши неважно обстоят дела с интеллектом и эрудицией, но, кажется, он в момент рождения произвел выгодный обмен и выторговал у создателя гораздо более ценное качество - хитрость и мхатовский артистизм. "Не наебешь - не проживешь" - эту формулу он впитал с молоком матери. Это конечно не "Метод Монте-Карло", не "Бином Ньютона" и не интегральное уравнение но, поверьте, Мише сподручнее пользоваться простыми алгоритмами, с минимальным числом переменных, но с весомым результатом.
Я не стал размышлять над вопросом Миши и дал короткое пояснение без подвоха:
- Я имел ввиду не стать ли тебе писателем. Мне кажется у тебя есть все для этого предпосылки.
- Миша - не писатель, Миша - читатель, - кто- то с дивана с ухмылкой произнес фразу, знакомую с детства. Прозвучало в точку, но мне хотелось более развернутых ответов от самого Миши.
Четкого плана у меня как всегда не было, но первые зарисовки импровизации на тему мишиного писательства начали складываться в более крупное полотно. Механизм отвязной фантазии был запущен на полную катушку. Вот Миша садится за стол, начинается его мыслительный процесс, проходит около часа в напряженном ожидании творческого прихода, потный и дерганый он выстукивает на клавиатуре первый неловкий текст, морщит лоб, чешет щетинистую щеку, рука тянется изничтожить написанное, но Мише жаль расставаться с таким трудом доставшимися ему строчками - а вдруг других больше не будет. Нет, пусть останутся на экране, хоть и корявые, но все же его собственные, это его мысли, его творение, это мишин рубленый креатив, обещающий стать чем-то большим, вырасти, возможно, в эпическое произведение о жизни героя, простого парня из химкинских трущоб, который сделал себя сам, слепил из подручных материалов, закалился, заматерел и вот теперь забронзовевший, мужественный, состоятельный сидит перед ноутбуком Эппл и строчит, пока еще медленно, неуверенно, но с достоинством и диким желанием поведать миру навыдуманную историю своей жизни. Я начал распаляться, моей фантазии требовалась поддержка со стороны Миши, мне нужны были ответы на мои вопросы.
- Так, что? Как тебе идея стать писателем? - повторил я вопрос, который, судя мишиной реакции, начал казаться ему навязчивым.