Наука и лженаука

               
               
              Текст продолжает и дополняет публикацию «Новая картина мира»

Новая парадигма позволяет уверенно ориентироваться в окружающей действительности, объясняет сознание, многочисленные его градации и парапсихологические феномены, ставящие в тупик ортодоксальную материалистическую науку. Ею такие явления попросту отрицаются. Соответствующие исследования эта наука называет лженаукой. «Лженаука — это то, что заведомо неверно». Но заведомо, без анализа и обоснования  ничто не может считаться неверным. Лженаукой, кроме того, по определению адептов правильной «науки», считается изучение явлений, противоречащих законам природы. А все ли эти законы мы знаем и в полной ли мере? Отнюдь. Научные понятия и теории ограниченны. Наука вообще не обеспечивает полного и определенного понимания действительности, а тем более никогда не отвечает на глубинные вопросы «почему» и «зачем». Ученые даже в идеальном случае имеют дело не с истиной, а лишь с приблизительными описаниями реальности - этой динамичной паутины, сети взаимосвязанных событий, отношений окружающего мира. Наука пытается объяснить, как все в материальном мире происходит.

Нам всем надо бы быть поскромнее.  Наше научное чванство просто смехотворно, поскольку Земля - лишь крохотная пылинка в Мироздании и несомненно, что мы далеко не самые разумные существа во Вселенной. К тому же всё, что мы пытаемся «открыть», Природе известно. Как гениально в свое время подметил Ф.И.Тютчев, «Природа - сфинкс. И тем она верней/Своим искусом губит человека,/Что, может статься, никакой от века/Загадки нет и не было у ней». У природы действительно нет тайн, она открыта и всё лежит на поверхности. А мы, как «тупослепоглухонемые»,  - не видим, не слышим и не способны правильно интерпретировать многое из того, что происходит вокруг нас ежеминутно. Да и знаем мы о том, как устроен мир, пока крайне мало. Доля проявленного Абсолюта, т.е. «материи», во Вселенной ничтожна. По разным оценкам, грубая материя составляет всего 10-8 - 10-12 от общего объема информации физического вакуума, причем даже в этом массиве превалирует так называемая темная материя и энергия. Подобные шокирующие цифры способны сбить научную спесь с кого угодно. Но только не с ортодоксальных ученых, в безоговорочной вере во всесилие науки маниакально твердящих, что их позиция безупречна. Им неведомо устройство Мироздания, они еще не представляют себе толком, что такое пространство, время, энергия, информация, поле, сила, инерция, взаимодействие, бесконечность, жизнь и сознание, не знают даже своей истории, происхождения и предназначения, а продолжают надуваться от важности, бить себя в грудь и вещать о том, что человечество вот-вот достигнет вершин познания.

Наука внутренне противоречива и сама по себе. Ее главная антиномия состоит в том, что, претендуя на полную объективность,  она глубоко субъективна как способ добывания знаний, т.к. зависит от людей, которые ее создают. За значимые принимаются лишь те экспериментальные результаты, которые представляются им логически связанными между собой, и отбрасывается множество фактов, не укладывающихся  в нашу логику. Мы настолько гордимся этим искусственным приемом, что настаиваем на признании полученных с его помощью результатов как законов природы. Причем сам выбор предпосылок, на которых строится конкретная научная работа, зависит от системы приоритетов, принятых исследователем. В целом же наука при построении концепций манипулирует как бы объективной информацией, но выделение и отбор наиболее существенных фактов определяется принятой научной концепцией. Благодаря такой общей модели постановки проблем и способов их решения в научном сообществе господствует навязанное ею молчаливое предубеждение, что объекты и процессы могут быть организованы только определенным, вполне конкретным образом.

Своей большой заслугой материалистическая наука считает то, что она исследует лишь элементы среды, которые можно почувствовать или измерить, хотя восприимчивость органов чувств человека крайне низка, а наша аппаратура несовершенна. Мы способны зафиксировать только ничтожно малую часть того, что есть в природе, да и то лишь условно. Происходит селекция, исключающая объективность и полноту оценки: наука отбрасывает факты, не укладывающиеся в определенную схему, и учитывает лишь то, что можно отследить с помощью приборов. Нильс Бор в свое время неосторожно сказал: «Ничто не существует, пока оно не измерено!» Трудно свыкнуться с мыслью, что он мог изречь такую несуразность. Наверное, в качестве компромисса следовало добавить: «не существует для нас». А так получается, что до изобретения микроскопа микробов, к примеру, в природе попросту не было и, скажем, невидимые для нас нейтронные звёзды и черные дыры тоже появились в космосе как раз к тому моменту, как их косвенным путём обнаружили исследователи. Тем не менее ортодоксальная наука эксплуатирует авторитет великого физика на всю катушку, действует в русле именно этой методологической установки и знай себе твердит, что смысл в исследовании есть только тогда, когда можно измерить результат, а всё, что мы не умеем измерять, вообще не является наукой.

По этой причудливой схеме выходит, скажем, что мыслей и совести у всех нас попросту нет, то есть сознание как таковое у людей вообще отсутствует. Ведь его невозможно измерить (таких приборов у ученых нет), хотя оно и существует. Но ничто на свете  не дано нам с большей непосредственностью и четкостью, чем «сознавание» собственного «Я». При этом узнаем мы о нем отнюдь не через органы чувств (отражающие лишь свойства внешнего мира), а «неизвестно откуда». Тем не менее, реальность нашего «Я»  для нас  абсолютна и настолько бесспорна, что по сравнению с ней всё остальное можно считать фикцией.  В традиционных науках результаты должны подчиняться неким закономерностям. Однако сущностью феномена сознания является свобода, которая по своей сути не может жестко лимитироваться.   В структуре сознания есть грань между воспроизводимыми явлениям и  свободой, не укладывающейся в ограничительные рамки. Этот парадокс наука также не замечает.

Поражает и безоглядная вера ортодоксальной науки во всесилие «рационального» подхода, интеллекта, «здравого смысла», логики в процессе познания даже материального мира. Наука попросту отгораживается от главного вопроса: как вообще можно получить бесспорное знание того, что лежит вне нас.  Органы чувств, здравый смысл и логика здесь то и дело нас подводят, поскольку как бы скользят по поверхности. Здравый смысл, например, с буквальной очевидностью нам подсказывает, что Солнце вращается вокруг Земли, тогда как в реальности всё обстоит  наоборот.   Наша привычная логика тоже действует лишь в весьма узком диапазоне.  Зачастую с успехом применимая в быту, она не годится для оценки сложных явлений и реальности более тонкого уровня.  С ее точки зрения, всё, что нельзя наглядно себе вообразить, ложно. Но физика, скажем, внутриатомных явлений, микромира оперирует именно «непредставимыми», парадоксальными понятиями. Структура и свойства квантового мира не согласуются с нашим привычным здравым смыслом. В этом мире происходят события, с наших обывательских позиций абсолютно немыслимые, а его логика поставлена для нас с ног на голову. Квантовая теория строится на противоречивых принципах и в основном на таких понятиях, которые доходчиво не объясняются словами. Расхождения с трендом повседневного мышления к тому же сочетаются в ней с невозможностью описать объект в виде зримой модели.

Формальная логика здесь бессильна.   Не зазорно, видимо, было бы перенять духовный опыт считающегося отсталым индейского народа аймара, в языке которого используется тройничная логика: помимо понятий «истинно» что-либо или «ложно» активно используется градация «неизвестно». Но и то, что для нашего «здравого смысла»  пропитано неустранимыми противоречиями, подтверждается на высшем физико-математическом, философском и практическом уровне.  Эта ситуация естественна,  поскольку парадоксальна (сверхрассудочна) сама структура мира. Следовательно, на костылях одного интеллекта до вершин знаний нам  не доковылять. Истина для нас  – не застывшая данность, а процесс. И для успеха надо подключать к нему свою душу, интуицию. Наша рассудочная логика, наш интеллект не в силах проникнуть в глубину вещей. Интуиция же простирается «за интеллект». Духовная жизнь человека идет по своим законам, и непосредственное, внутреннее созерцание проблемы неизмеримо выше логики. Не случайно поэтому полнота познания предполагает  не только применение эмпирического подхода и абстракций, но и погружение в самую сущность познаваемого, слияние с ним в одно целое, целостное видение его «изнутри».  Именно так обеспечивается всеобъемлющее восприятие реальности, ее внутреннее постижение. Ни эмпиризм же, ни чистая логика не способны установить единство между познающим и познаваемым. Оно обеспечивается лишь интуитивно, то есть   связано со сферой бессознательного, роль которого ортодоксальная наука принижает или вообще отрицает. Ведь его «невозможно измерить».

Наука вообще отрицает существование того, чего она не понимает и что не вписывается в рамки принятых концепций. Сложившиеся стойкие убеждения и в простых ситуациях заставляют людей подсознательно противиться той мысли, что они  могут ошибаться. В научной же среде традиционно господствуют консерватизм и враждебность ко всякому инакомыслию. При всём том, что трудно изменить укоренившиеся представления о непогрешимости науки, она не свободна от предрассудков, заблуждений, предвзятости и предубеждений. Выстроенные однажды парадигмы принято в дальнейшем защищать любой ценой. Каждый, кто попытается их оспорить, немедленно приобретает имидж шарлатана. Всё, что бросает вызов устоявшимся взглядам, блокируется, подвергается яростным нападкам, осмеянию и обструкции. Истинно, мол, то, что признано научным сообществом. Не то, что есть на самом деле, а что кем-то признано! Многие ученые не обращают внимания на то, что не находит рационального объяснения и просто не в состоянии представить себе, что другие могут думать по-иному. Представления, не укладывающиеся в их понятия, попросту отметаются. Научное миропонимание считается единственно верным, а все, что мы не можем объяснить, - это обман. Наше в сущности неполное и неточное знание  мы склонны абсолютизировать. Однако чем больше накапливается фактов, тем меньше у нас уверенности в том, что мы знаем правду. У людей не хватает духу выйти за очерченные ныне границы, большинство же и не пытается это сделать, приняв всё на веру и считая эти рамки руководством к действию. Они отворачиваются от истины, если та связана для них со слишком большими и быстрыми изменениями их представлений. Увы, но по-прежнему верна оценка Омара Хайяма: «Большая часть тех, которые в настоящее время имеют вид учёных, одевают истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и лицемерия. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек».

Ученые порой выглядят сектой закостенелых фанатиков, напрочь отключенных от реальности. Ореол чистоты и непогрешимости, которым сторонний наблюдатель  обычно наделяет мир науки, также не соответствует правде жизни. Формальные взаимоотношения между коллегами научного сообщества действительно регулируются специфической системой ценностей, норм и установок, но в этическом плане они (мягко говоря) далеки от  идеала. Как и в любой другой конкурентной среде, здесь царит атмосфера зависти к чужому успеху, скрытой или явной недоброжелательности, стремление выделиться, карьеризм и беспринципность. Новое, оригинальное, как правило, немедленно блокируется представителями традиционной науки, затаптывается, не успев проклюнуться. Это непреложный статистический закон. Существует громадная масса людей с учеными степенями, отвергающих все, чего они сами не понимают, не знают или не умеют. Им всё не так, и у них по любому поводу всегда есть безошибочная оценка. Всё, что выходит за рамки их представлений, воспринимается ими как личная угроза и под гнетом корпоративного мнения активно шельмуется. Они составляют некое закрытое сообщество, в котором наложен негласный запрет на критическое переосмысление существующего знания. Академические же круги пошли еще дальше. К жгучему национальному стыду, в 1999 году по решению президиума РАН в нашей стране создана комиссия по борьбе с лженаукой, до сих пор занятая безуспешными попытками разоблачения  теории физического вакуума и всякой прочей «чертовщины». Эта бездумная акция покрыла несмываемым позором всю отечественную науку.

Закоренелый скептик имеет непоколебимое убеждение в собственной правоте и не реагирует на факты, даже если ему представить их научное обоснование и исчерпывающие доказательства. Подобные люди уже решили для себя всё раз и навсегда. То, что противоречит укоренившимся взглядам и не воспринимается органами чувств таких поборников чистоты науки, считается у них явным бредом. Их объединяет слепая ненависть ко всему необычному.

Людей с независимым мышлением крайне мало. Это редкий дар. Большинство же при всем их апломбе – это в сущности зашоренные догматики с добротно прокомпостированными мозгами, бездумно ориентированные на официальное в данный момент мнение, считающееся ими непреложным. Представители именно этой породы в свое время с чистой совестью высмеивали эксперименты Эдисона, братьев Райт и многих других,  считали сумасшедшими Эйнштейна, Циолковского и Чижевского, глумились у нас над генетикой и кибернетикой, травили изобретателей голубой крови, чернили и порочили методы Илизарова и Касьяна, считая, что «с научной точки зрения такое невозможно». А в средние века «вольнодумца» вполне могли отправить и на костер, дабы очистить его душу от ереси.

Что же такое наука? Наука – система объективного знания, обобщающего практику. Научный, рациональный  метод познания, предполагает экспериментальную проверку всех выдвигаемых теоретических положений. Критерии научного подхода к получению знаний - проверяемость,  воспроизводимость результатов, стандартизация процедур, соответствие определенным правилам. Ничего плохого в строгости и доказуемости выводов, конечно же, нет. Если всё это не доводить до абсурда. Дело в том, что возможность других форм познания наука не просто игнорирует, но резко и агрессивно отрицает. Когда нет способа какой-либо факт или допущение проверить физическими методами, эти факты отбрасываются как вовсе несуществующие. Здесь налицо явная логическая ошибка, поскольку отрицаемые явления обычно относятся к области нефизического и, соответственно, «проверяются» другим путем. Метод должен быть адекватен природе объекта. На практике же теория, противоречащая догмам фундаментальной науки, бракуется автоматически. Но «ненаучный» метод отнюдь не означает «лженаучный»; главное, чтобы он давал верный результат. Как говорил еще Августин Блаженный, «Чудеса не противоречат законам природы. Они противоречат нашим представлениям о законах природы». Факты, не вписывающиеся в сложившуюся картину мира, всякое упорно повторяющееся «противоречие» надо не отвергать, а тщательно и всесторонне исследовать. Именно из таких отклонений и рождаются открытия.

Понимание этого постепенно проникает и в круги ученых. В частности, один из методологических принципов, предложенных психологами, предполагает отказ от требования признавать онтологической реальностью только то, что можно воспринять органами чувств или посредством приборов. Вообще говоря, психологи могли бы решиться на этот шаг и раньше, поскольку невосприимчивость к чему-либо наших органов чувств (или приборов) не является серьезным доводом в пользу нематериальности (нереальности) того или иного явления. В частности, давно известно, что человек обладает идеомоторной системой, способной в определенных условиях обнаруживать реальность, скрытую от физических приборов. Достаточно вспомнить биолокационный эффект – непроизвольное отклонение рамочного индикатора, маятника  или энергетического сенсора в руках оператора вблизи возмущающего объекта.

Хотя только научное представление о мире по-прежнему считается безусловно верным, на деле наука - не единственный и даже не самый надежный способ получения знаний. Существуют два пути познания реальности, две различные системы мышления, принципиально различающиеся своей методологией. С помощью научного подхода знания получают в ходе наблюдений за внешним физическим миром, а также в экспериментах и в итоге логического анализа -  с использованием рационального, аналитического мышления. Но есть и эзотерический подход, известный на Востоке уже тысячелетия,  который дает непосредственное знание внутреннего мира и общего миропорядка - в результате мистических переживаний в измененных состояниях сознания - в трансе, при медитации, во сне и т.п. Имеется  огромный пласт эзотерических знаний, полученных интровертными методами и объясняющих все спорные моменты, но до сих пор отвергаемых как «ненаучные». Но термин «ненаучный» не означает неверный. Абсурдность ситуации состоит  именно в том, что эти подходы разделяет не истинность или ложность  результатов, а всего лишь способ их получения.

Более того, при ближайшем рассмотрении сами эти способы оказываются не столь уж и несовместимыми. Ведь чтобы даже ортодоксу понять, как в целом устроен мир, вообще говоря, вовсе не обязательно что-то «изучать». Известно, что практически все принципиально новые знания точных наук получены не формально-логическим путем из старого, не путем долгих, кропотливых  экспериментов и рассуждений, а интуитивно и скачкообразно. Истина, нетривиальные открытия зачастую приходили к их авторам как догадка, вдохновение, мгновенное интуитивное прозрение, озарение. Они представали перед умственным взором исследователя в своей внутренней целостности и полноте. И лишь задним числом эти откровения облекались в форму строгих формальных доказательств, обосновывались логикой и фактами. Они берутся, как из банка данных, в уже готовом виде, что  объясняется наличием информационного поля Вселенной, с которым через соответствующий канал связи может  взаимодействовать сознание человека. Здесь нет никакой мистики. Все знания и изобретения в скрытом виде в природе уже есть. При соответствующей резонансной настройке сознания происходит  элементарное считывание информации. Вопрос лишь в том, как получить доступ к этому полю.

Если вдуматься, ортодоксальных ученых формально не в чем упрекнуть. Напротив, они ведут себя как последовательные материалисты, для которых проявления сознания неотделимы от мозга человека и порождаются его деятельностью. С этих позиций действительно невозможно смириться с реальностью таких феноменов, как, скажем, аномальные психофизические и информационные явления. Сохраняя верность материализму, их признать нельзя, т.к. в противном случае окажется, что сознание человека не зависит от материи (мозга). А это в свою очередь означает полный крах материалистической концепции. Кризис такой науки очевиден.

А как можно материалисту решиться признать огромный Мир Сознания, Тонкий Мир? Это означало бы, что Сознание вообще не только существует независимо от материи, которую ортодоксы отождествляют с веществом грубого, плотного мира, но и  порождает ее. Тем не менее истина дороже. Квантовая физика подтверждает, что паранормальные явления, реальность которых не вызывает сомнений, инициируются энергией нефизической природы. Вселенная имеет в своей основе Сознание как единое мировое начало. На сегодня существование Мира как универсального Сознания, проявляющего себя различным образом, уже строго научная реальность. Поле Сознания порождает всё, и наше, человеческое сознание - лишь часть его.

То есть вульгарный материализм и его методология ограничивают возможности и процесс познания реальности в ее полноте. Ортодоксальная наука отличается от других способов познания не только методологией, но также  своим объектом, областью применения. Она изучает лишь законы плотного, грубого мира, с маниакальным упорством, как заклинание твердя, что этот, трехмерный физический мир  - единственная реальность в природе. Между тем во Вселенной есть силы, находящиеся за пределами физического восприятия, о которых мы только начинаем узнавать. Мы и понятия не имеем  об их свойствах. Традиционный естественнонаучный подход к этому кругу явлений неприменим и никакими известными нам физическими законами они не объясняются. Да и принятые наукой критерии существования чего-либо в грубом мире действительны лишь в сфере "макрофизики" и совершенно не работают в областях субфизики и психики, а также других аспектов сознания, где даже сама причинность  происходящего носит "невещественный" характер.

Вместе с тем невозможно установить или обосновать, что в природе действительно чего-то не может быть. Напротив, имеются неоспоримые свидетельства присутствия в ней непроявленной, нефизической Вселенной, абсолютно реальной, хотя и недоступной для научных приборов и восприятия нашими органами чувств. Эти доказательства указывают на наличие в мире ускользающих пока от нашего понимания невещественных измерений бытия. Вот оттуда, из Тонкого мира, из физического вакуума и проецируются в наш мир визуально наблюдаемые «чудесные» эффекты, оспариваемые материалистической наукой. Она замалчивает это, в силу своего догматизма становясь тормозом на пути прогресса. Озвучиваемые же контрдоводы науки базируются на голословном, бездоказательном  и нередко злонамеренном отрицании того, что уже не требует подтверждения. Характерно, что отрицающему не вменяется в обязанность доказывать правомерность своих утверждений. Так что опираться на материализм и его науку в вопросе смысла жизни нам не стоит.

Люди старшего поколения в своей массе изувечены марксистской философией, которую долгое время вколачивали им в головы. Но вопреки  её догматам, факты вынуждают констатировать, что на уровне  торсионных полей сознание человека и материя оказались неразрывными сущностями. Причем сознание выступает в качестве посредника, объединяющего все поля, весь чисто материальный мир и все уровни Тонкого Мира. Материя - это форма существования  сознания, информации. Поэтому пора вспомнить, что материи присуще лишь одно неотъемлемое свойство – быть объективной реальностью. Пришло время отказаться от идеологического противостояния материализма и идеализма в науке, понять, что они отражают лишь различные уровни одной и той же реальности, и для пользы дела перейти к концепции собственно реализма - того, что есть на самом деле. Внутренние резервы для этого, как ни странно, можно найти даже в самом традиционном материализме, который признает вещественный мир самодостаточным  и полностью познаваемым. Хотя несомненно, что во Вселенной есть принципиально непознаваемое рациональными методами, уместно вспомнить теорему Гёделя, по которой  «Нельзя получить исчерпывающие знания о системе, исследуя ее на ее же языке». Необходим язык суперуровня. Отсюда неумолимо следует, что познаваемость нашего мира предполагает существование реальности более высокого порядка. О такой непроявленной Высшей Реальности, Абсолюте мы уже говорили. Религии называют эту Реальность Богом. В переводе на простой язык это означает, что без признания Бога мир не может быть познан.