Над равниной разгулялся ветер. Он вздымал мелкую пыль, гнал ее по ровной блеклой полосе дороги. А если до сих пор дорога хоть как-то разнообразила пейзаж, то теперь стала совсем неприметной. Поднятое ветром сено оживило окрестность. На пустынном горизонте маячили очертания лесов, там, где только что не было ни души, появились силуэты всадников.
Марта Хорн старшая из дочерей супругов Гарт, хозяйка фермы «Дом у дороги» давно привыкла к унылости пейзажа открывавшегося с порога ее дома. Приложив маленькую руку ко лбу, она вглядывалась в силуэты на пустынной дороге.
– Марта! – окликнул ее мужской голос, доносившийся из дому.
Она ни как не отреагировала и продолжала всматриваться вдаль.
– Марта! – забери от меня Сью, чего ты там вылупилась, – продолжал все тот же голос.
Продолжая смотреть из-под ладони в том направлении, где показались силуэты, Марта ответила:
– Всадники! Это какие-то всадники.
Из дома вышел не молодой мужчина – муж Марты, Карл Хорн. У него на шее заливаясь от смеха, сидела маленькая трехлетняя дочь Сью.
Марта жила здесь с Карлом с того самого дня, когда он предложив ей руку и сердце забрал из родительского дома в свою тогда еще мало привлекательную бревенчатую обитель законопаченную мхом, продуваемую казалось всеми ветрами, с плоской, покрытой дранкой крышей.
Однажды, когда она еще жила в родительском доме и наряду с домочадцами занималась хозяйством, к их дому подъехал фургон, запряженный двумя волами, на козлах которого сидел Карл. Он отбился от каравана, следовавшего к горам Уошита. На Запад Карл следовал из Теннеси, надеясь поймать там свою удачу. Ранее он зарабатывал себе на жизнь плотницкими работами. Его предки были выходцами из Датского Королевства, более века, иммигрировавшие в Америку.
Погостив с недельку, и дав ремонт своей повозке, Карл по совету отца Марты, решил обосноваться в окрестностях Рейнджпоинта, сложив бревенчатую коробку в милях шести севернее дома Гарта, углубившись на равнинную местность. Он по навыкам своим был дровосеком и знал толк в породах деревьев. Топор в его могучих жилистых руках выглядел, словно кисть художника пишущего маслом.
Помогая Гарту ставить новую конюшню, Карл Хорн начал присматриваться к работящей Марте, которая искусно управлялась с различной живностью на ферме, и невольно положил на нее глаз. Да и Марта заметила это, но выказывать ему свое расположение стеснялась, из-за значительной разнице в возрасте.
В один из дней, когда Марта пошла по воду, Карл попытался сорвать у нее поцелуй, но нарвался на железный кулак Гарта, случайно оказавшегося в это время у ручья. После чего у Карла и Дика Гарта начались переговоры насчет скотины, которую Карл жаловал родителям Марты в качестве приданого. Получив согласие девушки и ее родителей, Карл Хорн в присутствие священника поселившегося на одной из окраин Рейнджпоинта, обвенчался с Мартой Гарт и сыграл свадьбу.
Но по жизни Карл слыл неудачником. Он стал жертвой своей беспечности и нерадивости, а также невезения и болезни. У него не хватало трех пальцев – два он отсек топором, а третьего, большого пальца и мочки левого уха лишился, когда в руках у него взорвалось ружье, на пороховую полку которого он насыпал слишком много пороха. Колени его были изуродованы ревматизмом, к тому же он прихрамывал на одну ногу. Все это подчеркивало его природную неуклюжесть. За то ладная фигура его жены сохраняла девическую упругость. Черты лица Марты были не лишены привлекательности. Светлые волосы, в которых проглядывали более темные пряди можно все же назвать белокурыми, а загар придавал ее лицу смугловатый оттенок.
И все же когда муж вышел из дома, Марта отложив тарелку, которую она мыла спустила с головы капор, кинув его на красивые плечи, и сняла с шеи Карла Сью. Сев на ступеньки крыльца она начала развлекать ребенка.
Карл выказывая недовольство, тем, что ему пришлось какое-то время забавляться с малышкой, вновь отправился в дом. Вслед за отцом в дом побежала и Сью.
Внезапно огромный столбы пыли, надвинулся на Марту и на миг скрыл весь дом. Когда же он унесся прочь, что-то вдруг появилось или как бы вывалилось из шлейфа пыли за узенькой полоской кустов опоясывавших ферму. Это был чернокожий человек.
– Прошу вас, мэм, спрячьте меня, хоть ненадолго! Всеми святыми умоляю, спрячьте, – взмолился негр, шмыгнув к ногам Марты, прячась у нее за юбкой. – Те всадники … Они гоняться за мной. Спрячьте. Куда-нибудь, пока они не проедут. Я вам потом все объясню…
Этот инцидент ни сколько не поразил Марту и даже не показался ей странным. Она прекрасна знала здешнюю обстановку сложившуюся за последние годы. Каждый день поселенцы Рейнджпоинта прятали, принимали на работу беглых рабов с южных и восточных территорий. После чего в поисках беглецов оттуда приходили отряды вооруженных людей, наводя ужас на окрестности. Тех, кого ловили, жестоко наказывали, и возвращали хозяевам. Рабовладельцы южных территорий, узнав о бескрайних плодородных просторах за правым берегом Миссисипи и первых поселениях там, устремили свои алчные взоры в этот регион. И под видом розыска беглых рабов нападали на ранчо, асьенды и фермы поселенцев, вынуждая, как уже упоминалось, последних продавать им за бесценок свои освоенные участки. Но Хорны, как и многие другие фермеры, новым вызовам и угрозам значения пока не придавали.
– Пойдем, – сказала она.
Дойдя до сарая, Марта приоткрыла дверь и указала негру на сеновал. Тот с проворством кошки шмыгнул наверх и зарылся в сене.
На дом вновь обрушился новый порыв горячего ветра, еще одно облако пыли пронеслось мимо двери, потом послышался стук копыт.
Карл выскочил из комнаты на порог и оказался рядом с Мартой.
К дому приближались четверо вооруженных всадников, в черных дорожных плащах.
– Эй, фермеры! Вы видели здесь черномазого, – отрывисто, с ноткой презрения бросил один из них.
–Да нет. Не было никого, – ответил Карл, – Так, Марта?
–Нет. А в чем дело?
–Обшарьте здесь все, – распорядился тот, что интересовался.
Трое спешились, взвели замки ружей и направились к дому.
–Э, э-э! Джентльмены, это частная территория, – возмутился Карл, – Это мой дом, и я не поз…
Он не успел договорить, как получил прикладом в лицо.
Марта долго не думая, бросилась на того, кто ударил ее мужа, и зубами вцепилась в его правое ухо, ногтями царапая лицо пришельца. Двое других бандитов кинулись на помощь своему подельнику и оттащили от него разъяренную Марту.
На шум из дома выбежала маленькая Сью, и в растерянности начала плакать.
Карл Хорн с залитыми от крови глазами, сделал попытку подняться, но получил очередной удар прикладом между лопаток. Марта увидела топор и бросилась к колодке, в которой он торчал. Тот, что был главным у этой четверки налетчиков, пришпорил лошадь, нагнал Марту, и начал ее хлестать арапником, предотвращая ее попытки завладеть топором.
Бандиты связали супругов Хорн, и словно бешеные собаки начали рыскать по двору, в сарае и доме.
– Эй! Патрон, я нашел, его, – гаркнул одни из бандитов, выволакивая из сарая того самого негра.
–Подожги здесь все и будем уходить, – скомандовал главный.
Он медленно подошел к Марте и Карлу, присел на корточки и процедил сквозь зубы:
– Пришло время огня и меча. Передайте всем, что так будет с каждым, кто осмелиться укрыть беглого раба, либо дать ему работу. Так будет с каждым из вас. Хорошенько запомните и передайте всем.
Когда ферму окутало пожарище, эти четверо вскочив на лошадей, скрылись под завесой дыма. И только силуэт негра, привязанного к луке седла одного из «черных всадников», плачь маленькой Сью и стоны Карла, увещевали о том, что для жителей низовий правого оберега Миссисипи началась поистине жаркая пора.