Был душный вечер, темные облака тянулись в сторону лесной дороги, листья на деревьях висели тяжело и неподвижно в тишине надвигающейся грозы.
Аарон Уэзерби погасил огни и, ища прохлады, вынес плетеное кресло в портик. Лениво реющие искры светляков мягко загорались и гасли во мраке листвы. Одна искра за забором, то разгоралась, то бледнела. Аарону пришлось наклониться вперед, чтобы присмотреться к ней поближе, после чего она исчезла, и в темноте послышался голос.
– Здесь живет мистер Уэзерби?
– А, кого черт принес? – вопросом на вопрос ответил Аарон.
– Я, представляю мистера Аддерли, – сказал голос из темноты.
– Вы один?
– Да, я один.
– Заходите, – и Аарон сдвинул засов ворот.
Человек верхом на лошади въехал во двор.
Пока Аарон закрывал ворота. Человек неторопливо поднялся по ступенькам портика. Протяжный ветер слегка колыхнул вислые листья и также быстро унялся. Несколько тяжелых капель прямого дождя шумно сорвались и расплескались подобно расплавленному свинцу по листьям винограда.
– Вы как раз успели до ливня, – любезно сказал Уэзерби.
– Да!.. Я … я хотел поговорить с вами кое о чем, мистер Уэзерби, – молвил гость, не совсем решительно. – Может, пройдем в дом?
С минуту он колебался перед предложенным креслом, потом добавил, бросив осторожный взгляд на открытую в доме дверь.
– Как вам угодно мистер…
– Хитч. Натан Хитч, – представился гость.
– Но, в доме будет душно. Мы с женой одни пока живет. Ждем возвращения сыновей. Один, знаете ли, где-то на Востоке. Двое других – старших…
– Я здесь присяду, с вашего позволения – не дослушав Аарона, сказал Хитч.
– Как вам будет удобно, пожалуйста.
Дом Уэзерби был невелик, но крашен импозантным портиком с колоннадой под самую крышу, обращенный во двор. Портик был сплошь затянут густой сетью винограда. Передняя комната отведена под прихожую, где беспорядочно была свалена всевозможная фермерская утварь, не нашедшая своего места в сарае и конюшне. За ней расположились гостиная и столовая, окна, которых выходили в сад. Отдельная кузня и неприглядная негритянская хижина, упирались в торец дома.
Расположившись в обитом бизоньей шкурой мягком просторном кресле, Хитч, почесав под носом, продолжил.
– Помните, я при нашей последней встрече рассказывал вам о мистере Аддерли? Так, он… намерен переехать сюда из Джорджии. У него здесь солидный участок земли, и он желает обзавестись недвижимостью. Он, насколько мне известно, преисполнен разных прогрессивных идей, ну скажем, строительство дамбы, разработка земли под плантации, доставка и продажа рабов…
– Но…, – пытался, что-то вставить Уэзерби.
– Погодите, не перебивайте. Так, вот, Аддерли уже договорился в Конгрессе, насчет покупки земель куапо, и переселении их на юг, в нижнее течение реки. Скоро начнутся переговоры с вождями индейцев.
– Но, у меня есть основания думать, мистер Хитч, – возразил Аарон, – то есть, я полагаю, каждый житель нашего поселения не разделяет взглядов и планов мистера Аддерли.
– Почему же? Неужели фермеры откажутся от дешевой рабочей силы на своих участках и плантациях. Неужели вы считаете, что из вас никто не захочет стать богаче, и почувствовать себя увереннее?
Яркая вспышка молнии, озарив лица двух мужчин, показала, как у Хитча залилось краской лицо и как побелело у Уэзерби. Последовавший долгий раскат грома, помешал Аарону дать внятный ответ, и скрыл его волнение.
– Нет, мистер Хитч. Не такой ценой. Да, и с точки зрения прибыльности, нам проще платить чернокожим небольшое жалование и предоставлять им кров, чем покупать их за баснословные деньги на невольничьих рынка, – кротко произнес Уэзерби. – К тому же массовый рабский труд явно обесценит нашу продукцию, и мы не сможем конкурировать на рынках Восточных штатов.
– Со временем, если рынки рабов перенести сюда, что и планирует мистер Аддерли, цена на рабов упадет и будет доступна каждому фермеру Рейнджпоинта. Мне рекомендовали вас как одного из самых успешных и влиятельных пионеров в этом регионе. Мистер Аддерли надеется, что вы, Уэзерби, человек разумный, и приложите усилия в налаживании диалога с остальными фермерами. Поверьте, мистеру Аддерли не нужна оппозиция в лице фермерства. Он за сотрудничество. Никто не останется внакладе.
– Конечно, – застенчиво сказал Уэзерби, – если человек успешен, он все же не станет спокойно смотреть, как другой такой же, как он отдает свою судьбу и свою собственность в руки такого человека как Аддерли.
Это к тому, что я не стану спокойно смотреть, как разоряются мои друзья под натиском деляг с Востока, и буду делать все, чтобы сохранить нашу независимость и отстоять наши интересы.
– Напрасно, мистер Уэзерби. Вы не понимаете, что времена меняются. И ваш богом забытый уголок, территория Штатов, ни Испании, ни Франции, а Штатов. Я, думаю вам пора адаптироваться, и привыкать к новым порядкам.
–Те порядки, которые нам вредят, мы просто напросто не примем, – жестоко заявил Уэзерби.
– С чего вы взяли, что вам лично сотрудничество с мистером Аддерли может навредить? По-моему, наоборот? – с ехидцей прошептал Хитч.
–Я себя от остальных не отделяю, – отрезал Уэзерби.
– Зря. Что вам остальные? О себе лучше бы заботились.
– Поберегите свои советы для других, мистер Хитч. Мне лучше знать, что для меня благо.
– Ну, все-таки подумайте, – удрученно сказал Хитч, приподнимаясь с кресла. – Вы не глупый человек, подумайте. Я еще к вам загляну.
Хитч встал и не торопливо направился к выходу. Аарон последовал за ним. Сев на лошадь, Хитч бросил в сторону Аарона, открывавшего ворота:
– Да! У вас незаконно работают беглые рабы, принадлежащие моему патрону. Так, что подумайте, Уэзерби, хорошо, подумайте. Ответственность за укрывательство беглых рабов уже распространяется и на эту территорию. Адьюс, Уэзерби.
Гроза, однако, не миновала; в воздухе опять стало парко и душно. Уэзерби сидел в своем кресле и раздумывал над предложением Хитча. Поглощенный невеселыми мыслями, он вдруг поднял голову и прислушался.
– Это ты, Мур? – встревожено спросил Аарон.
– Да, масса Аарон.
У заднего крыльца, а затем в прихожей послышались, шаги. И вскоре в темном проеме двери вырисовалась еще более темная фигура. Это был управляющий Уэзерби – сильный и величественный негр, которого бывшие невольники, бежавшие с плантаций рабовладельцев, рекомендовали семейству Уэзерби из собственной среды.
– Ты с плантации? Миссис Уэзерби вернулась с тобой?
– Да, я с плантации, но миссис Уэзерби умчалась на ферму Хорнов, так как с той стороны валил дым от пожарища, и она поскакала туда с Мозесом, – ответил негр.
– Мур, – обратился Аарон к чернокожему, – я думаю, тебе и остальным в ближайшее время не стоит показываться на плантации.
– Что, опять появились эти «черные всадники»? – спросил негр.
– Нет, но, похоже, что скоро объявятся. И если они потребуют вернуть вас хозяевам, то я полагаю,… думаю, что не смогу отстоять вас, Мур, и мне придется подчиниться закону.
– Здесь нет такого закона, масса Аарон. Здесь свободные земли.
– Не было до недавнего времени, Мур, а теперь есть. Американские законы ползут сюда быстрее западных пассатов. Я бы посоветовал вам самим избегать неприятностей, пока ваше положение небезопасно.
– Пусть только попробуют сыграть со мной злую шутку, – грозно заявил негр.
–Так я и думал, ты прихватил где-то оружие?
Мур немного поколебался и достал из-за пояса пистолет.
– И многие из вас взяли в привычку обзаводиться оружием, – полюбопытствовал Уэзерби.
– Только те, кто уже терпел обид. А их уже немало.
– При первой встрече с моим сегодняшним гостем, он как-то говорил, что негры и индейцы в этих местах зазнались и самое время загнать их в болото, ну, а я в свою очередь, объяснял, что, таким как его патрон лучше сидеть на Востоке и не соваться сюда. Запад, им не по зубам. Сегодня он пригрозил, что если мы не будем любезны с господином с Востока, то он всем нам «вырежет» сердца из груди.
– Вы говорили, как то, масса Аарон, что мы сами должны себя защищать? – угрюмо произнес негр. – Для чего тогда вы нас в арсенале обучаете стрелять из мушкета?
– Для того, что бы вы защищались все вместе, когда придет час, и не надеялись ни на кого. Все вместе вы еще можете выстоять против армии «черных волков». А поодиночке они вас всех съедят, да и нас тоже.
– Не на всех из наших я бы сегодня положился, – мрачно сказал Мур, – они как увидят этих бестий в черном, так сразу наутек, если не перебегут прямо к ним.
– Я вчера в твоей коморке нашел два мушкета, – продолжил Аарон, – спрячь их подальше. К войне с «волками» мы пока не готовы.
– Слушаюсь, масса Аарон.
– А ну-ка, пойдем в твою коморку, – предложил Уэзерби, – лично хочу убедиться, что ты учтешь мои пожелания.
В маленькой бревенчатой хижине, стоявшей в торце дома Уэзерби, Мур проживал с женой и двумя детьми. Перед хижиной был разбит небольшой огородик, где росли овощи.
В хижине возле очага возилась Веста – жена Мура, и доносились различные запахи. Пухлое лицо Весты, увенчанное скрученным на голове платком, под стать негритянской моде распростерлось в улыбке, при виде почтившего их своим визитом хозяина.
Веста была стряпухой в доме Уэзерби, и за этим занятием проводила весь день. Ее изделия, по мнению миссис Уэзерби, из маисовой муки – всякие там оладьи, пышки, лепешки и прочее, представляли собой высочайшее кулинарное искусство южного фронтира.
За ширмой в углу стояла широченная кровать. Оттуда доносился задорный храп. А двое курчавых сынишек Мура и Весты почти одного возраста, застыв в оцепенении, то и дело бросали косые взгляды на ширму.
– Кто это там у тебя? – спросил Аарон, кивая на ширму.
– Добрый вечер, мистер Уэзерби, – с улыбкой на все лицо произнесла, Веста, – не хотите ли отведать пирога с яблоками.
– Спасибо Веста, я не голоден, как-нибудь в другой раз.
– Это брат Весты, – ответил Мур.
– Брат? – недоумевал Уэзерби. – Откуда? Как он здесь очутился?
– Прошу прощения, патрон, надо было бы сразу предупредить вас, но я не успел. Он беглый… он…, – оправдывался Мур.
– Простите нас, масса Аарон, – вмешалась Веста, – но ему некуда бежать. Он едва жив. Он несколько месяцев пробирался сюда.
– Ничего не хочу знать, Мур, – сердито отрезал Уэзерби, – Мне казалось, что я решаю, кого из черных запускать на мою территорию, а кого нет.
– Да, патрон, – виновато сказал Мур, опустив голову.
Уэзерби развернулся и направился к выходу. Едва только он открыл дверь, как сильный раскат грома прокатился по ночному небу и в свете молний на пороге хижины он увидел несколько одетых в черные плащи и треуголки незнакомцев. Не успев опомниться от неожиданности, Уэзерби получил от одного из них прямой удар в челюсть.
Бандиты ворвались в хижину, избили Мура, Весту и их гостя.
Уэзерби пришел в себя, поднялся на ноги, держась за челюсть, вышел из хижины.
– Что вы делаете? Немедленно прекратите произвол! – кричал Уэзерби, заметив, что бандиты на луках своих седел крепят веревки, концы которых привязывают к ногам и рукам Мура.
– Я не раб! – кричал Мур, – я свободный человек. Мне вольную дал сам президент Джеймс Мэдисон.
– Заткнись, скотина, – гаркнул один из бандитов, – засунь себе эту вольную в задницу. Твоя жизнь ничто, а рабы стоят денег.
Тот негр, что спал за ширмой, прижимал к себе Весту и ее детей.
Кони рванули в разные стороны и разорвали на части тело бедняги Мура, который так и не успел понять, что его жизнь, никогда ему не принадлежала.
А-а-а!!! – кричала Веста.
Уэзерби опустив руки, на полусогнутых ногах стоял и смотрел, как на территории его дома банда молодчиков расправляется с чернокожими. Он чувствовал свое бессилие и одновременно беспомощность.
Бандиты вывели за ворота Весту ее детей, брата, и увели в ночной мгле.
Грянул гром и с неба полились буйные капли дождя, в мгновение окотившие стоявшую в оцепенении фигуру Аарона Уэзерби.
– Аарон! Аарон! – послышался сквозь громыхание грозы женский голос.
Домой вернулась жена Аарона – Дженнифер Уэзерби. С ней пришла и обездоленная семья Хорн.