Франк Павлофф

Екатерина Пономарева-Михайлова
Коричневое утро

 
Блаженно вытянув ноги на солнце, мы почти не разговаривали, лишь изредка обмениваясь мимолетными мыслями, без особого внимания к тому, что говорит другой. Мгновения из рода тех приятных, когда можно просто позволить времени струиться, потягивая кофе.

Когда Чарли сказал, что ему пришлось усыпить своего пса, это меня удивило, но не так, чтобы слишком. Грустно видеть, как твоя собака дряхлеет - но когда ей становится лет пятнадцать, надо быть готовым, что со дня на день она может умереть.
- Понимаешь, я не мог его выдать за коричневого.
- Ну да, лабрадор, это явно не его цвет, а чем он болел?
- Дело не в болезни, просто он не был собакой коричневой масти.
- Черт возьми, то же, что и с кошками? 
- Да, то же самое.
Относительно кошек я был в курсе. В прошлом месяце мне пришлось избавиться от своего беспородного кота, который имел глупость появиться на свет белым с черными пятнами.
В самом деле, популяция кошек достигла невыносимых размеров и, согласно выводам ученых Национального государства, стоило сохранить коричневых. Только коричневых. Все тесты по отбору показали, что они приспособлены лучше к городской жизни, их пометы не столь многочисленны, и едят они много меньше. По мне, кошка это кошка, и если надо было так или иначе решить проблему, пускай посредством декрета о ликвидации некоричневых кошек.
Городская милиция раздавала бесплатно шарики мышьяка. Подмешанные в корм, они отправляли котяру на тот свет в два счета. Мое сердце сжалось, но потом все забылось быстро.


Собаки, это меня удивило несколько больше, сам не знаю почему. Может, потому что они крупнее, или, что собака друг человека, как говорят. Во всяком случае, Чарли сказал об этом так натурально, как и я о своей кошке, и без сомнения он был прав. Излишняя чувствительность ни к чему. И что касается собак, наверняка коричневые более выносливы.
Нам нечего было больше сказать друг другу, и мы разошлись, но с каким-то странным чувством. Как если бы мы оба что-то недоговаривали. Как-то  неловко.
Некоторое время спустя уже я поделился новостью с Чарли, что городской  Ежедневник больше выходить не будет. Он раскрыл рот от изумления: газета, которую он раскрывал каждое утро, когда пил свой кофе со сливками!
- Они грохнулись? Забастовки, банкротство?
- Нет, нет, это из-за истории с собаками.
- Коричневыми?
- Да, конечно. Ни дня без нападок на эти национальные меры. Они дошли до того, что стали подвергать сомнению результаты ученых. Читатели не знали, что и думать, некоторые даже начали укрывать своих псов!
- Ну, это уже игра с огнем…
Именно так, газете конец, ее пришлось запретить.
- Черт возьми, а как же с пари на первую тройку?
- Что ж, старик, эти подсказки следует искать в Коричневых вестях, ничего другого нет. Кажется, по спорту и скачкам все сохранится. Другие преступили грань дозволенного, но одна газетенка в городе должна остаться, нельзя же совсем без информации.
В этот день мы с Чарли, как обычно, выпили по кофе, но перспектива стать читателем Коричневых вестей мешала мне расслабиться. Однако посетители бистро вокруг вели себя, как ни в чем не бывало; со своим беспокойством я наверняка заблуждался.


Затем наступила очередь библиотечных книг, еще одна история, до конца не ясная.
Издательства, принадлежавшие к той же финансовой группе, что и городской  Ежедневник, подверглись судебному преследованию, и их книгам было запрещено находиться на полках библиотек. Действительно, если читать внимательно то, что эти издательства продолжали публиковать, можно было обнаружить слово собака или кошка по меньшей мере раз на том, и ясное дело не всегда в сопровождении слова коричневая. Все-таки им должно было быть известно.
- Не надо напрашиваться, сказал Чарли, - понимаешь, что пользы нации в том, если кто-то станет обходить закон, играя с ним в кошки-мышки. Коричневые мышки, добавил он, оглядываясь, на случай, если бы кто-нибудь мог услышать наш разговор.
Как мера предосторожности, у нас вошло в привычку добавлять коричневый или коричневая в конце фразы или после слова. Поначалу было забавно заказывать в баре коричневый пастис, но затем язык приспособился, и навешивать коричневое больше не казалось странным, вроде как добавлять поминутно б…, как у нас водится. По крайней мере, ты себя проявил, и можешь быть спокоен.
Под конец мы даже заработали на скачках. О, не так много, но все-таки, наша первая коричневая тройка лидеров. Это способствовало примирению со сложностями новых регламентаций.
Как-то раз мы с Чарли (помню, я пригласил его к себе  посмотреть финал Кубка Кубков), ухохотались до коликов. Он, видите ли, явился ко мне со своей новой собакой!  Великолепный пес, коричневый от носа до кончика хвоста, с глазами цвета каштана.
- Видишь, в конце концов, он привязан ко мне даже больше, чем предыдущий, и повинуется беспрекословно. Стоило ли делать трагедию из черного лабрадора.
Едва он произнес эту фразу, как его пес рванул под диван с диким лаем. (Хоть и коричневый, - не стану повиноваться ни моему хозяину, ни кому другому!)
И Чарли внезапно просек.
- Нет, ты тоже?
- Ну да, сейчас увидишь.
И тут мой новый кот, выстрелив из-под дивана, вскарабкался на гардину и затем укрылся на шкафу, - коричневый до последней шерстинки. То-то было смеху! Вот ведь какое совпадение.
- Ты понимаешь, сказал я ему, у меня всегда были кошки, ну и вот… Не правда ли, красавец?
- Он великолепен, ответил Чарли.
Потом включили телевизор, в то время как наши коричневые животные караулили друг друга краем глаза.
Я уж и не помню, кто там выиграл, кто проиграл, но мы отменно провели время, в ощущении полной безопасности. Похоже, просто вести себя так, как требуется, успокаивает и упрощает жизнь. Коричневая безопасность, это имело свою хорошую сторону.
Конечно, я думал о том мальчике на тротуаре, который плакал над своим белым пуделем, умершим у его ног. Но, в конечном счете, надо слушать, что тебе говорят, собак же не запретили, надо только найти себе коричневую. И маленьких, их тоже найти можно. Тогда, как и мы, он будет чувствовать себя в порядке и скоро забудет старое.


А вчера, невероятно! - Я, полагая себя в мире и безопасности, чуть не угодил в ловушку милицейских, этих, одетых в коричневое, уж они по головке не погладят. Меня они не узнали, так как были новые в этом районе, и всех еще не запомнили. Я шел к Чарли, по воскресеньям мы играли у него в белот. У меня в руке была упаковка пива, вот и все.
Собирались поиграть в карты часика два-три, и заодно закусить. И вот, полный сюрприз: дверь его квартиры разбита вдребезги, на лестничной площадке стоят двое полицейских, спроваживают зевак.
 Я сделал вид, что мне выше и потом спустился на лифте. Внизу люди разговаривали вполголоса.
- А ведь его собака точно была коричневой, все видели! 
- Ну да, но говорят, прежде у него была черная, не коричневая, а черная.
- Прежде?
- Да, прежде. Сейчас это тоже считается преступлением, иметь не коричневую в прошлом. И установить это не трудно, достаточно расспросить соседей.
Я ускорил шаг. Рубашка взмокла от бегущего ручьями пота. Если иметь прежде было преступлением, для полиции я готов. Все в моем доме знали, что раньше у меня был черно-белый кот. Прежде! Никогда бы о таком не подумал!


В это утро Коричневое радио подтвердило новость. Чарли наверняка разделил участь пяти сотен арестованных. Сказали, что недавняя покупка животного коричневой масти еще не означает перемены образа мыслей. «Держать собаку или кошку неподобающего цвета, когда бы то ни было, является преступлением». Диктор еще добавил: «Нанесением оскорбления  Национальному государству».
И мне запомнилось продолжение. Даже если у тебя самого не было собаки или кошки неподобающего цвета, но кто-то из твоих родственников, - отец, брат, кузина например, имели ее, хотя бы раз в жизни, ты сам рискуешь серьезными неприятностями.


Я не знаю, куда они увели Чарли. Но это явно зашло слишком далеко. Это безумие. А я еще думал, что могу быть спокойным на какое-то время благодаря  своему коричневому коту.
Конечно, если они станут искать прежде, арестам владельцев кошек и собак конца не будет.


Я не спал всю ночь. Мне следовало быть начеку с того самого момента, когда коричневые навязали нам свой первый закон о животных! В конечном счете, это была моя кошка, как у Чарли  его собака, и мы должны были сказать нет. Больше сопротивляться, но как? Все произошло так быстро, и потом надо же зарабатывать на хлеб, каждодневная суета-сует. Другие тоже умывают руки, чтобы иметь немного спокойствия, не так ли?


Стук в дверь. Так рано утром, этого еще никогда не было. Мне страшно. Еще не рассвело, за окнами еще коричневая мгла. Да прекратите так стучать, я иду.
               
               
Перевод с французского Пономаревой Е.М., 2011