Записки кавалериста
6-го кавалерийского казачьего корпуса имени И.В.Сталина
апрель-июнь 1941 года
….Заканчивался разбор десятидневных штабных учений округа.
В течение десяти дней командиры, начальники штабов и офицеры
штабов были вынуждены слушать скучные лекции приехавших из
Москвы генералов и политработников…
…Перед представительной аудиторией, которая была в зале,
генерал-майор Черных, рассказывал присутствующим о том, что лётчики
округа "лягут костьми" и "выжмут" из имеющихся машин всё и надёжно
прикроют с воздуха соединения округа. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих,
глядя на докладчика, сомневался в геройстве молодого генерала авиации,
у которого на груди горела звёздочка Героя Советского Союза.
Но было ясно и другое, этот доблестный воин, волею каких-то обстоятельств
поставлен не на то место, где он мог принести гораздо большую пользу стране.
Выступление генерала Черных слушали, опустив головы.
Когда, после разбора, вышли на улицу, а со сцены убрали не понадобившиеся схемы, командиры старались не вспоминать о разборе. Одно было понятно – десять дней, оторванных от руководства войсками, потеряны зря.
Генерал Никитин и бригадный комиссар Щукин сели на заднее сиденье ЗИСа.
С ними рядом сидел недавно прибывший начштаба корпуса, полковник Панков.
А впереди, возле водителя, разместился Степнов.
ЗИС, плавно набирая скорость, вырвался из городских асфальтированных улиц и,
бухая покрышками по мощённой булыжником дороге, устремился на запад….
Степнов молчал, не вмешиваясь в оценки старших командиров, хотя в душе
разбором ученья был возмущён до крайности, и он едва сдержался, чтобы самым решительным образом высказать своё отрицательное мнение
по прошедшим учениям…
…Полковник Панков, нагнувшись к карте, петлял по изгибам границы, вёл свой курвиметр. Прочитав километраж, отсчитанный кур¬виметром, он заметил, - "Большое дело! И интересное. Для меня инте¬ресное. Я ведь впервые в этих местах",- уточнил Панков.
Генерал помолчал, обдумывая ситуацию.
"А вы что скажите?"- обратился генерал Никитин к Степнову.
В голове Степнова быстро зрел ответ, Он хотел, как-то, образно выразить свой ответ.
Но вот он, - кажется грубый, но точный, подумал Степнов и сказал: - "Мне кажется, товарищ генерал, что такая наша поездка на большом участке границы не может быть скрыта от противника. Она может явиться дразнением собак, которых мы не собираемся бить?" Генерал улыбнулся и весело взглянул на Степнова, проговорил -"Понятно".
Окинув взглядом, стоящих перед ним командиров, он сказал - "Идите товарищи!".
Уже в кабинете Степнова он, вместе с Панковым, глядя на зловещую обстановку
совершенно определённо обозначавшуюся на карте, пришли к выводу - как заманчива
и как неопровержимо опасна была такая поездка по границе большой группы штабных офицеров Красной Армии. Она объективно подхлёстывала противника на авантюру, давала политический козырь в руки фашист¬ских политических проходимцев.
Не знали тогда командиры Красной Армии, что ни проведение затеваемой штабной поездки, ни её отмена в те первые июньские дни 1941 года не могли уже предотвратить надвигающиеся события.
По настоянию командующего поездка состоялась.
Около десяти дней маячили казачьи бурки в пограничной зоне. Лёжа в секрете рядом с пограничниками, Степнов замечал как, искусно замаскировавшись в кудрявых вершинах высоченных сосен, немецкие наблюдатели тщательно вели наблюдение за границей и за её необычными посетителями - казаками. А ночью, в глубине неприятельской территории не включая света, глухо урчали моторы.
"Это они что-то притихли нынче. А раньше бывало, шум такой поднимут, что хоть тревогу подымай",- проговорил как-то ночью, не видимый в кустах пограничник, лежавший рядом со Степ¬новым.
"А что они там делают - как вы думаете?"- задал пограничнику наивный вопрос Степнов.
Пограничник помолчал. Протянул руку, он поднёс ко рту сочный стебель лесного пырея - откусил.
"А что они делать могут, товарищ полковник, акромя как к войне готовиться? - деловито объяснил пограничник. Такова уж обличья фашистская, - вчора Польша, ноня Франция, а завтра - хто его знаить на што его потянить?"- заключил пограничник.
Скорее сердцем, чем ухом Степнов понял, что рядом с ним его земляк.
"Откуда вы родом товарищ пограничник?- спросил Степнов, не видя лица своего соседа.
"Я дальний, товарищ полковник",- стремясь уйти от прямого ответа, уклончиво отозвался пограничник.
"А всё же",- настаивал Степнов, все больше убеждаясь, что говорит с земляком.
"Бело-Калитвенской я, есть такая на Донце станица, Ростовской области”,- отозвался боец, видя, что от полковника ему не отделаться.
"Так мы ж соседи с тобой, товарищ! - Я Каменской",- обрадовавшись, проговорил, почти у самого уха бойца, Степнов.
"А я и то вечером глядел на вас товарищ полковник. - Заметил, что ухватка у вас нашенская, а подойти оробел. – Ошибусь, нехорошо получится“,- сознался пограничник.
"Да, вот тебе и встреча, даже друг друга не видим",- с сожа¬лением проговорил Степнов. А завтра утром уезжать - не хорошо".
"А могеть быть може вместе против фашистов воевать придётся, товарищ полковник?! - Тогда в конницу меня к себе возьмёте. – Измаялся, я без коня, все пеши и пеши, приходится, высказался боец-пограничник. Когда он инстинктивно протянул руку - широкая и сухая ладонь бойца крепко сжала его ладонь.
"Значит, говоришь, готовятся немцы к войне?"- прямо поставил вопрос земляку Степнов,
"Видать готовятся, подтвердил боец. Только вы не беспокойтесь! Наперво мы им салатку нахряпаем. А когда уж силов у нас не будет, тогда и ваша очередь подойдёт" - уже более охотно объяснился пограничник с земляком-полковником.
Над выводами по полевой поездке работал весь штаб корпуса.
Основными пунктами этих выводов были: активизация противника в подготовительных мероприятиях крупного масштаба, необходимость держать части в районах, предназначенных для них на случай войны, необходимость снабжения корпуса боеприпасами, горючим и запчастями для автотранспорта, решить вопрос об эвакуации на восток семей начальствующего состава.
Генерал задумался.
"Широко вы ставите вопрос, - наконец проговорил он. Но вы, очевидно, не понимаете, что означало бы начало выполнения последнего пункта выводов? - глядя на Панкова, который докладывал выводы, спросил генерал Никитин.
"Да, товарищ генерал",- ответил Панков.
"Вы не понимаете меня, что я принципиально против этих мероприятий, - перебил Панкова генерал. Но очевидно, если начать эвакуацию семей начсостава, это будет немедленно расценено противником, как начало нашей мобилизации. - "Согласны?"- спросил Никитин.
"Безусловно, товарищ генерал.
“Разрешите доложить!"- отозвался Степнов
"Да, да - говорите!"- согласился генерал.
"На нашей железнодорожной станции совершенно нет подвижного состава, который бы мог быть использован для эвакуации государственного имущества и семей начальствующего состава на случай начала военных действий. Никто и никогда нам подвижной состав не пришлёт, так как мы стоим всего в нескольких километрах от границы. Выход один - нам нужно скопить, всеми способами, хотя бы на один эшелон вагонов".
Генерал вновь помолчал. Потом, подняв голову, он спросил,- "Вы сумеете это исполнить?"
"Да, товарищ генерал, если разрешите", - ответил Степнов.
"Действуйте. Всегда докладывайте мне по этому вопросу, - добавил генерал. Остальное я доложу командующему войсками"- заявил он.
"Мы ещё хотели бы вам доложить два вопроса, которые хотя и выходят за рамки деятельности нашего корпуса, но являются чрезвычайно актуальными"- высказался Панков.
"Ну, говорите, если это важно" - разрешил генерал.
"Необходимо срочно отнести районы формирования новых механизированных соединений в глубину нашего оперативного предполья и вооружить старый УР"- кратко изложил Панков.
"Я и сам над этим всегда думаю, и душа у меня болит по этим вопросам. Попробую доложить по возможности. Деликатный это вопрос и в компетенции центра находится".
"Говорят, генерал-лейтенант Карбышев по укреплённым районам ездит, - уж он-то быстро наведёт порядок в этом деле", - с воодушевлением проговорил Степнов.
"А что может поделать Дмитрий Михайлович, когда его детище, - пограничные укрепления, все изувечили. Это ж надо такое! - с глубокой горечью произнёс генерал. В общем, попробую все это доложить",пообещал он и отпустил командиров.
На следующий день, когда в кабинет Степнова вошёл молодой и интеллигентный на вид капитан железнодорожных войск.
Степнов уже обдумал, с чего он начнёт разговор с ним.
Позна¬комившись с капитаном, Степнов спросил: - "У вас здесь семья, товарищ капитан?"
Вопрос для капитана был неожиданный.
"Да, здесь?"- ответил он и немного смутился.
Степнов ещё и ещё раз подумал над тем, на что он решался пойти в разговоре с капитаном.
Всю, хотя ещё и не очень большую свою жизнь он привык принимать на себя ответственность за свои действия. На несколько мгновении перед его сознанием предстала картина: начало боевых действий, метущиеся женщины и дети, связанные заботами об участи семьи командиры.
И Степнов решил.
"Подойдите, сюда! - пригласил он капитана к оперативной карте. "Смотрите!" - отдёрнув шторки закрывавшие карту, сказал он. Синие кружки обозначают немецкие полки и дивизии, сосредоточенные на наших границах".
Глядя на карту капитан побледнел.
"Все это однажды может обрушиться на нас, - продолжал Степнов.
У вас ость вагоны, чтобы в случае такого бедствия, отправить наших детей, женщин и ценнейшее государственное иму¬щество на восток?"- прямо спросил Степнов.
Ошарашенный так резко поставленным перед ним вопросом, капитан молчал несколько мгновений.
"Нет, товарищ полковник, я не имею такого подвижного состава - это не предусмотрено".
Степнов в упор посмотрел на капитана.
"Вы должны сделать так, чтобы на вашей станции всегда были такие средства. Я не передаю вам приказ генерала, - мы просто просим вас об этом, вы понимаете меня?" - спросил сердечно и по-товарищески Степнов. "Вы сможете это сделать? "
Капитан задумался. Несколько мгновений он что-то прикидывал в уме.
А потом сказал: - "Сделаю, товарищ полковник! - постараюсь обязательно сделать!"
"Хорошо! - Спасибо, вам товарищ капитан!"- протягивая руку, проговорил Степнов….
информация:
6-й кавалерийский корпус 10-й армии.
Советская кавалерия 1941 года была не гусарского типа, а драгунского.
Это не рубаки с саблями, а посаженная на лошадей пехота: двигаться - на лошадях, бой вести - в пеших боевых порядках. В отличие от пехоты кавалерия такого типа обладала огромной огневой мощью, ибо была насыщена и даже перенасыщена пулемётами и могла иметь с собой гораздо больший запас боеприпасов. По скорости передвижения в манёвренной войне кавалерия резко превосходила пехоту, а по проходимости - танковые войска. В случае внезапного советского нападения кавалерия представляла собой грозную силу.
В составе 6 кавалерийского корпуса было 112 танков.
Действуя вслед за массами танков, нанося удары на открытых незащищённых флангах, двигаясь по труднопроходимой местности вне дорог, в лесах, на болотистой местности, кавалерия могла пройти там, где не могли пройти танки. И сделать это она могла гораздо быстрее пехоты.
продолжение следует…