Детское время

1. День рождения

  Прошло ровно пол года с того самого дня, когда на пороге своего кабинета я увидел высокого бледного человека с множеством губительных для здоровья привычек. В одном из его дел мне удалось поучаствовать, и после этого, признаюсь, я ощутил себя словно в детективном романе. Но больше мои услуги в качестве коллеги по расследованию не понадобились. Я много раз приезжал по первому требованию, несколько раз поздней ночью. Однажды мне пришлось обрабатывать пулевое ранение. В остальном, мне тревожили с жалобами по типу "доктор, у меня что-то покалывает в боку".
  За это время наши отношения стали менее формальными, у нас бывали беседы, и я даже немного рассказал о себе, чего никогда не позволял ранее с пациентами. В качестве благодарности, сэр Джеймс, как я его часто называю про себя или при  ком-то еще, рассказал мне несколько своих самых интересных дел, которые  не касались первых лиц государства. Признаюсь, у меня были некие сомнения насчет того, что он занимался некими государственными делами. Но рыцарское звание говорило само за себя. Ведь нужны особые заслуги, чтобы получить этот почетный титул и многие дожидаются признания до глубокой старости.
  Подступала зима, а с ней и неминуемо приближался мой день рождения. Мне должно было исполниться 30 лет. Я не испытывал большого восторга по этому поводу, но понимал, что придется устроить торжество для друзей и близких. Если честно, я никогда не любил становиться причиной праздника. Последний раз это произошло, когда мне исполнилось 25 лет. Да и то, это пришлось сделать только потому, что все мои друзья и знакомые звонили мне и спрашивали, когда все состоится и куда надо приехать. На этот раз я не стал дожидаться бесконечных звонков и расспросов и сам приготовил и разослал приглашения. Естественно, в круг приглашенных я решил включить моего нового знакомого, и по совместительству пациента, сэра Джеймса. Я не рассчитывал, что он согласится или даже обратит внимание на присланное мною по почте приглашение, но  оказался не прав. На следующий же день он позвонил мне лично и спросил "Доктор, это правда?" Сначала я не понял, в истинности какого именно факта он сомневается - факт приглашения, факт наличия у меня дня рождения или же тот факт, что я это собираюсь праздновать. По этому,  я просто ответил «Да, правда». Он немного повозмущался тем, что я заранее его не предупредил, хотя приглашение было прислано за неделю до события. Но потом под конец заметил, что "это будет забавно" и пообещал сделать все возможное, чтобы посетить мое небольшое событие. Я не знал, радоваться ли мне. Я уже представил, что еще до разрезания праздничного торта он будет пластом лежать на каком-нибудь диване, осушив практически до суха мини-бар. Но ведь мне он казался таким одиноким. Я от него ничего не слышал о каких-нибудь друзьях, навещали его только клиенты или полицейские. И моя вежливость, естественно, подсказывала, что я поступил правильно. Оставалось только надеяться, что  многочисленные тети и несколько племянников не будут сильно шокированы таким необычным гостем. Все мои тети ужасные сплетницы и считают, что это прямая обязанность каждой женщины  их возраста.
Для своего торжества я снял холл небольшой гостиницы. Мне посчастливилось заполучить музыкальное трио без пения (я не люблю самодеятельного пения, оно меня раздражает). Меню должны были составлять легкие закуски, как мясные, так и вегетарианские, ну и, разумеется, алкогольный мини-бар без сильно крепких напитков. Моя помощница пообещала обеспечить торт и сказала, что это будет большой сюрприз. Оставалось только надеяться, что торт не будет иметь форму шприца и не будет украшен моим лицом.
  Пока шли все приготовления, я старался уделять моим пациентам столько времени, сколько требовалось. Кстати, некоторые из них тоже были приглашены. Оставалось только надеяться, что все это не повлияет на мой статус врача. Но за все это время сэр Джеймс ни разу не звонил мне с жалобами, хотя обычно минимум раз в неделю я получал от него звонок с расспросами по поводу симптомов какой-нибудь заразной болезни. Я зам звонил ему всего два раза, и он просто отвечал, что «все нормально», то есть, как обычно. Многие люди считают, что "нормально" это наилучшее состояние для человека, а потом они до последнего откладывают визит к врачу, что заканчивается невероятными расходами со стороны пациента. Прошу просить за типичные врачебные жалобы. Перед днем рождением я ощущал себя так, словно мне будет не 30, а 60.
  Когда настал тот самый день, первой меня поздравила Люси, моя верная медсестра, моя правая рука. Она приготовила мне вкусный завтрак, и пока я его пробовал, она положила передо мной большую стопку книг и журналов. Это был ее традиционный подарок, каждый год она дарила мне новые справочники по болезням, по лекарственным средствам, журналы по рентгенологии и все подобное. Поверьте, я всегда был этому рад. Во-первых, это то, что мне точно пригодится, во- вторых, я люблю новые книги и журналы, ну и в третьих, это стало приятной традицией, как и ее сдержанный поцелуй в щеку. Признаюсь, на ее дни рождения я всегда дарил только деньги, боясь купить что-то ненужное. А дарить женщине книгу у меня рука не поднималась.
  После завтрака я вел обычный прием, получая поздравления и небольшие подарки от пациентов. Затем стали звонить мои тети... Боже, каждая из них говорила минут по 20, а слова поздравлений были практически идентичными. Не сомневаюсь, что когда вечером я их увижу, они будут повторять то же самое, а потом измажут меня всего помадой (морковного цвета!).
  Остальные приглашенные предпочли не звонить, очевидно, предпочтя личные поздравления с вручением дежурного сувенира. Я к вечеру успел устать, а назначил  все на 7 часов, и под конец мне совершенно не хотелось ехать. Люси заставила меня надеть  самый приличный костюм, а потом мы вместе поймали такси и отправились на встречу неизбежному.
  Представьте себе, я был не первым прибывшим. И даже не мои тети меня опередили. Мои однокурсники, с которыми я сдружился во время обучения, поджидали меня прямо у входа с бокалами шампанского. Они всегда были настолько бесцеремонны, чтобы, войдя в дом сразу полезть в холодильник за бутербродом или залезть на диван с ногами. Но как же я был рад их видеть! Они сделали вид, что хотят облить меня шампанским, потом мы что-то вспоминали, громко смеялись, один из них подарил меня надувную женщину, другие стали пихать меня за пояс деньги, а один хотел поцеловать, но заявил, что стесняется при всех. Вот в этот момент я не сомневался, что мне исполняется только 30 лет. Друзья почти не изменились с нашей последней встречи, и я окунулся в приятную атмосферу воспоминаний.
  Тети мои приехали с опозданием, сразу же принялись чмокать меня в щеки своей морковной помадой, желать здоровья и хорошей жены, которая будет беспрестанно рожать мне младенцев-мальчиков. Я стоял, улыбался и кивал, снова и снова подставляя щеки под поцелуи.
И вот, наконец, в 8 часов в зале появилась высокая худая фигура сэра Джеймса. На нем был черный костюм, он был привычно бледен, с сигаретой, естественно, и своей любимой тростью. Он встал в дверном проеме, оглядывая каждого человека по очереди. Я так себе и представил, как он делает о каждом из них безошибочные выводы. Затем он, наконец, наткнулся взглядом на меня, кивнул в знак приветствия и пошел ко мне, немного прихрамывая.
- Поздравляю, - сухо сказал он. - Родственники, друзья, знакомые?
- Все вместе, - ответил я.
- Доктор, я просто не знал, что вам подарить... - как-то виновато начал сэр Джеймс.
- Главное, что вы пришли, - совершенно без обид ответил я, уверенный, что он так ничего и не выбрал.
- В общем, вот, - он вынул из кармана ключи от машины и положил их мне на ладонь. - Это Форд, их последний вариант легковой машины. Ваша мне показалась такой старой и неудобной...
- Что? - я уставился на эмблему "Форда" на брелоке. - Нет, извините, но это слишком, я не могу принять такой подарок...
- Вам не нравится? Но ведь вы ее даже не видели! - сэр Джеймс подхватил с ближайшего столика бокал с коктейлем.
- Нет, не в этом дело... Это просто слишком... слишком... Это просто слишком, - закончил я.
- Доктор, не обижайте меня, пожалуйста. Примите подарок, поверьте, он от всего сердца. А то я сейчас же припишу себе еще одно отрицательное качество, а в моем списке уже нет места, - он мгновенно осушил бокал. - Вы заслуживаете такого подарка.
  Мне оставалось кивнуть и улыбнуться. Но я был просто поражен. Мне стало ужасно неудобно и неуютно на собственном празднике. Я боялся, что другие гости узнают, что некий богатый и расточительный гость подарил мне нечто такое, по сравнению с чем их подарки жалкие безделушки. Пришлось спрятать ключи в карман и продолжать делать вид, что ничего не случилось. Хотя мне все равно было ужасно неловко.
  К девяти часам все гости уже были немного захмелевшими, многие танцевали, недостойного поведения не наблюдалось. Я заметил, что сэр Джеймс стоит у окна с одной из моих тетушек и что-то показывает ей наверху, очевидно, звезды. Тетя моя при этом выглядела удивленной и заинтересованной и с восторгом смотрела на моего постоянного пациента, который, к моему удивлению, был менее пьян к этому моменту, чем я думал. Ну или он так хорошо держался на ногах.
- Джон, кто этот чудак с тростью? - ко мне подошел бывший однокурсник, уже порядком захмелевший. - Твоя тетя  рот разинула, а он ей показывает полярную звезду... или как там ее...
- Это мой постоянный пациент, сэр Джеймс Ли, - ответил я, потягивая томатный сок.
- Что? Это тот сумасшедший детектив, который все время лезет в дела полиции?
- Да, он детектив. Но не такой уж и чокнутый, как ты говоришь. Я помогал ему в одном деле.
- Носки искать? - приятель рассмеялся. - Чем он болеет?
- Извини, но врачебная этика, сам понимаешь...
- Да, наверняка он платит щедро... - приятель ушел за новой порцией.
  И это был самый захватывающий инцидент на всем вечере. Никто не спорил, никто не дрался, все спокойно беседовали, и все время пили за мое здоровье. Я уже устал улыбаться. Когда настало время резать торт, в комнате погас свет, и из дальнего угла стало приближаться большое пятно света. На торте горело 30 свечек, чего я немного стеснялся. Тележку толкала моя медсестра, Люси. Она выглядела очень довольной, очевидно, она была уверена в своем успехе. Я подошел к пылающему торту, загадал себе изобрести вакцину, которая меня прославит, и одним мощным выдохом задул все свечи. Раздались аплодисменты, и зажегся свет. Дым поднимался от только что задутых свечей, а сам торт... Признаюсь, тут я был удивлен сильнее, чем когда ко мне в руки попали ключи от дорогой машины. Торт имел форму клизмы. Окружавшая меня публика разразилась громким смехом, кто-то несколько раз ударил меня по плечу. Я посмотрел по сторонам, смущенный до предела, а потом и сам расхохотался. Люси, наконец получившая желаемую реакцию, повисла у меня на шее со словами "Поздравляю, поздравляю!"
  Шутка пришлась по вкусу всем гостям без исключения. А мне только оставалось порадоваться, что я не проктолог, иначе мой торт мог бы выглядеть совершенно вызывающе. После того, как я разрезал торт на нужное количество частей, гости снова разошлись, кто куда, и продолжились беседы. Нанятое мною трио с перерывами играло мелодии семидесятых, кто-то танцевал, остальные же предпочитали навещать мини-бар. Естественно, как я и предполагал, сэр Джеймс был замечен мною исключительно с бокалом в руке. Если курить он прекратил из уважения к присутствующим дамам, то отказаться от бокала его не заставил бы даже сам сатана. Он медленно прохаживался, уже довольно сильно хромая и всем телом опираясь на свою трость. Он не выглядел сильно пьяным, как, скажем, мои бывшие одногруппники, но  становился все мрачнее и мрачнее, на разговоры его уже не тянуло, он даже перестал улыбаться в ответ. Профессионал во мне начал серьезно беспокоиться.
Когда закончили исполнять очередную композицию, лидер трио пригласил меня к микрофону, чтобы я произнес, наконец, заветную речь с благодарностями и прочими дежурными словами. Это еще одна вещь, которую я так ненавижу в подобных мероприятия. Но пришлось повиноваться воле толпы.
- Спасибо всем, что смогли прийти, - начал я. - Сегодня мне исполнилось 30 лет,  и благодаря вам всем я понимаю, что я уже достаточно зрелый, но, все же, достаточно молод, чтобы становиться объектом розыгрышей, - Люси смущенно улыбнулась. - Я не люблю произносить речи, но мне хочется сказать, что для меня очень важен каждый из вас и вы все вместе, как моя поддержка и опора. Спасибо огромное!
  Под гром аплодисментов, я, наконец, закончил свою позорную речь и сразу же взял себе бокал шампанского. К счастью, никто не стал подходить ко мне и говорить, какая была замечательная речь, потому что она была на самом деле ужасной. Зато после этого мои тети еще раз расцеловали меня и отправились по домам, так что на празднике осталась одна "молодежь". Музыка сменилась на более танцевальную, и мои бывшие однокурсники принялись подпевать оркестру. Честно говоря, мне уже хотелось, наконец, оказаться дома и забыть  об это формальном, но строго обязательном, событии.
  Все закончилось тем, что я устроился в укромном уголке этого зала со стаканом томатного сока и парой мини-сэндвичей. Большая часть гостей была уже настолько пьяна, что никто из них точно не смог бы сказать, где находится и кто виновник торжества. А меня как раз это и радовало, что наконец-то все про меня забыли. Я сидел в темноте, со своим любимым соком, немного захмелевший и с полнейшим ощущением того, что мне 30 лет.
  Приближалась полночь, а в час заканчивалось арендное время, я уже минуты считал до этого самого радостного события в моей жизни за этот день. К моему тайному убежищу приближался сэр Джеймс, он сильно хромал, но все еще уверенно держался на ногах. Он не курил, зато в  руке был, естественно, бокал. По глазам все еще трудно было сказать, пьян он или нет, но я понимал, что этим вечером в его организм попал только алкоголь. Он сосредоточено посмотрел на меня, словно вспоминая, кто я такой, а затем тяжело опустился в кресло по другую сторону столика.
- Ненавижу дни рождения, - заговорил он, и по голосу тоже было трудно понять степень опьянения. - Вижу, вы того же мнения! Зачем люди это празднуют, можно подумать, что без этого глупого ритуала они не состарятся еще на один год!
- Мне кажется, что дни рождения более актуальны в детстве, - высказался я.
- Детство, - сэр Джеймс поморщился, словно от отвращения. - Не помню, когда последний раз отмечал свой день рождения... сколько же мне было тогда лет? 10, кажется... или... или 11, - его речь становилась менее внятной.
- А когда у вас день рождения?
- Был в прошлом месяце... Я стал старшее, вернее, старее... Еще на год ближе к смерти.
- Вообще-то, считается, что человек стареет со дня своего рождения, с самого первого дня... - ответил я и почувствовал неловкость за то, что не позаботился заранее спросить о дне рождения.
- Я не отмечаю этот день даже в календаре! - раздраженно продолжал сэр Джеймс. - Я вообще не хочу, чтобы он был. Или любой другой праздник! Жизнь - сплошное серое полотно!
Вот теперь я  понимал, насколько пьян этот человек. Очень сильно пьян, но при этом из таких людей, у которых в таком состоянии в голову начинают лезть самые черные мысли и они впадают в глубокую депрессию.
- Мистер Ли, давайте я вызову для вас такси, вам лучше поехать домой, - предложил я.
- Я пойду домой пешком, и даже эта дрянь, - он постучал тростью по протезу, - мне не помешает. Ходить полезно, так врачи говорят!
- Слишком поздно, идти далеко, а на улицах опасно...
- Ничего страшного, - тут он одним быстрым движением извлек из внутреннего кармана небольшой пистолет, я даже подпрыгнул на месте. - Я и есть та самая опасность!
- Пожалуйста, уберите это! - я серьезно заволновался. - Здесь полно людей...
- Да не собираюсь я здесь стрелять, но им можно еще бить по голове... - он внезапно затих, положил вытянутые руки на трость, закрыл глаза и через несколько секунд заснул, как мне показалось.
  Я поднял упавший на пол пистолет и осторожно положил его в карман. Мне действительно следовало вызвать такси, но я не представлял, как буду его будить. По этому, я отправился к гостям, которые уже расходились. Музыканты собирали инструменты, официанты уносили грязную посуду, бар закрылся. Наконец-то заканчивался мой бесконечный день. Я пробыл на ногах практически все 24 часа и сейчас мне очень хотелось спать. Но я не оставил своих хороших манер, а подождал, пока все мои хмельные товарищи разъедутся кто туда, поблагодарил администратора, дал ему немного на чай и вернулся к тому самому темному углу, где  оставил своего постоянного пациента. Сэр Джеймс продолжал спать, положив руки на трость. Я не знал, как его разбудить и, хотя пистолет был у меня, я не знал, быть может, у  него в  запасе еще какое-нибудь оружие.
- Мистер Ли, - зашептал я. - Проснитесь. Я вызову для вас такси, - но это не помогало.
  Тогда я осторожно коснулся его руки, но реакция последовала незамедлительная и совершенно непредсказуемое. С невероятной ловкостью и как-то неуловимо, он схватил меня за запястье и посмотрел на меня, как на злейшего врага.
- Что? - спросил он, осознав, кто я.
- Пора ехать домой, - я старался сохранять спокойствие, но он все еще держал меня за руку. - Я вызову такси.
- Ладно, - как-то с подозрением сказал он и отпустил меня.
  Мы дожидались приезда такси на крыльце, поскольку администратор очень вежливо нас выставил, высказав надежду, что мы еще встретимся при схожих обстоятельствах. Я согласился, а про себя подумал, что никто больше не заставит меня отмечать свой день рождения! Сэр Джеймс стоял, прислонившись к стене и опустив голову на грудь. Казалось, что он дремлет или глубоко задумался. Я точно не знал, сколько именно он выпил, но мне казалось, что слишком много для своего недостаточного веса. Я немного беспокоился, потому что было уже очень поздно, над крыльцом не горел свет, где-то вдалеке выла полицейская сирена и лаяли собаки. Я знал, что здесь есть охрана, но мне совершенно не нравилось стоять на улице, тем более с очень пьяным джентльменом.
  Наконец подъехало такси. Едва фары коснулись ступенек крыльца, как сэр Джеймс словно очнулся, он стал осторожно спускаться со ступенек. Я даже не стал его поддерживать, потому что побаивался его (вдруг у него есть еще какое-нибудь оружие). Я сел вместе с ним в  такси с явным намерением заночевать этой ночью дома. Всю дорогу мы настойчиво молчали, а водитель только один раз осведомился, не отмечали ли мы какой-то совместный праздник. Я был недостаточно трезв, чтобы оценить по достоинству эту шутку.
  Ночной Лондон был пуст и даже в какой-то мере прекрасен. В полусонном состоянии я смотрел в окно, витрины, казалось, светились изнутри. Последователи ночного образа жизни казались какими-то мифическими существами, пожирателями тьмы и ярких неоновых огней. Окна домов все мелькали и мелькали, теперь мне казалось, что я  еду в поезде, а за его окном бесконечной нитью тянется отдаленная автострада с потоком машин. И звук постукивания колес так успокаивал и убаюкивал меня, что я незаметно для себя заснул. А снилось мне, что я  лечу по воздуху и вижу крыши домов, кажется, покрытые снегом...
  Я проснулся и не сразу понял, где нахожусь. Я лежал на диване, накрытый пледом. Потолок был очень высоко и  казался  знакомым. Я приподнялся и увидел над камином большой плоский телевизор. Почесав в затылке, я наконец понял, где нахожусь. Но как я сюда попал, это вспомнить не удалось. Я сел и огляделся. Было уже очень светло, мои часы показывали 8 утра. Я встал и потянулся, прошелся немного - похмелья не ощущалось. Но почему-то очень хотелось есть. Я потихонечку вышел в прихожую, прошел по разделительной линии до своего кабинета, чтобы надеть свои тапочки. Естественно, что мои ботинки стояли у порога гостиной, где им и положено быть в  этом доме. Через столовую я попал в кухню, а там направился к холодильнику, чтобы стащить для себя что-нибудь съедобное. На полках все было аккуратно расставлено, каждый продукт был помещен в контейнер или специальный пакет. На нижней полки я заметил несколько заготовленных сэндвичей, которые и стали для меня завтраком. Сейчас мне казалось, что я какой-то вор или бродяга, который забрался в дом, пока хозяев нет дома или они просто спят, и напал на холодильник, потому что не ел несколько дней. Покончив с двумя сэндвичами, я вернулся в гостиную и принялся размышлять, где может быть хозяин дома. Раз его нет на его привычном месте, в кресле, значит он либо в своем кабинете, либо все еще в спальне, на что я очень надеялся.
  Подумав еще немного, я решил проверить спальню, поскольку мне было запрещено появляться в кабинете. В этот утренний час весь дом, казалось, вымер или вовсе никогда не был обитаем. Сквозь цветное стекло на третьем этаже пробивался свет, но сегодняшний день явно не собирался особенно баловать город солнцем. Но к этому привыкли уже не только жители Лондона, но и всей страны. Я осторожно подошел к спальне, прильнул ухом к двери и прислушался. Полнейшая тишина. Вообще-то, я понятия не имею, как узнать по звуку, спит человек или нет. Другое дело, если кто-то храпит, как подбитый вертолет. Помнится, в общежитии за стенкой спал внушительных размеров молодой человек. Он получал специальность вирусолога и сутками просиживал за микроскопом, параллельно поедая завтраки, обеды и ужины. В результате, когда ему вручали диплом (с отличием), он занимал сразу два стула.
Я продолжил прислушиваться, затем выпрямился, подгоняемый гордостью, что я  врач и имею право входить к пациентам, чтобы проверить пульс или температуру. По этому, я  просто открыл дверь и вошел. Сэр Джеймс лежал на кровати, поверх одеяла, к спинке кровати была приставлена его искусственная нога. Он лежал на спине, сложив обе руки на груди, в его лице не было ни капли крови, губы казались белыми. Я замер у  кровати, всматриваясь в это безжизненное лицо. Затем я прислушался, ожидая услышать дыхание. Но он лежал так спокойно, что сложно было что-то услышать, я даже не мог уловить, поднимается ли при дыхании его грудь, да и дышит ли он вообще. Я так и замер, не зная, в сущности, что делать. Сэр Джеймс сейчас больше всего походил на человека, который умер часов 12 назад, именно тогда я  и видел его в последний раз. Похолодев от ужасной догадки, я подкрался поближе и наклонился к его губам, чтобы услышать дыхание, но ничего не смог уловить. Мое сердце бешено колотилось в груди, я боялся, что проглядел своего пациента. Оставалось только одно - проверить пульс. Я обхватил пальцами запястье, но прежде, чем я успел ощутить присутствие пульсации, волосы буквально привстали у меня на затылке.
- Что вы делаете, доктор? - спросил сэр Джеймс, не открывая глаз.
- Я... я... - я вздохнул с облегчением. - Я пришел проверить, как вы тут.
- Я тут, это все, что вам нужно знать, - сухо отвечал он. - Что-нибудь еще?
- Честно говоря, я не помню, как  оказался в гостиной на диване...- промямлил я. - Вроде  собирался поехать домой...
- Когда мы доехали до моего дома, вы спали. Так что я расплатился с таксистом и занес вас в дом. Вы не проснулись, даже не пошевелились. Пришлось даже проверить ваш пульс.
- Вы занесли меня в дом? - не поверил я.
- Не мог же я оставить вас у ворот, - сэр Джеймс открыл глаза и привстал на постели. - Полагаю, когда мы ехали, то вы думали, что вам придется тащить меня? У вас бы не получилось, я слишком длинный, - он улыбнулся и лег обратно.
- Что ж, спасибо... - мне стало неудобно.
- У вас в кармане мой пистолет, отдайте его, - сэр Джеймс вытянул руку.
- Какой пистолет? - удивился я.
- Вчера на дне рождения я показывал вам его, а затем, наверное, выронил. Вы его подобрали, и он все еще лежит в вашем кармане. Достаньте его, но только за дуло.
  Я сунул обе руки в карман и в правом действительно нащупал что-то холодное. Осторожно, двумя пальцами, я вытащил из своего кармана небольшой пистолет и протянул его хозяину.
- Если не возражаете, я еще отдохну. А вы, пожалуйста, дождитесь Эмму. Сегодня она придет пораньше, я ее попросил.
- Да, конечно, - я вышел и прикрыл за собой дверь.
  Когда я доставал пистолет, в том же кармане  нащупал ключи. Теперь я их вынул и вспомнил, что они от подарка сэра Джеймса. Машина, должно быть, все еще стоит возле гостиницы, в которой я отмечал свой праздник. После того, как придет Эмма, я буду вынужден поехать туда и забрать ее. Если она все еще там, ведь, по словам дарившего, это Форд последней модели. Я снова сгорал от стыда. Мне вовсе не хотелось ездить на этой машине вообще, но если сэр Джеймс не увидит меня на ней хотя бы пару раз, то наверняка обидится. Я бы обиделся, если бы мой подарок закинули куда подальше. Но это было чертовски неудобно.
  Подобрав за дверью свежую газету, я стал дожидаться Эмму в гостиной, поскольку не знал, через какую дверь она войдет. Газета сообщала о проигрыше команды, за которую я болел, про падение стоимости валюты и нефти, несколько скандальных сплетен про королевскую семью и сведения о нескольких убийствах, которые никак не удается раскрыть полиции. Убедившись в бесполезности новостей, я принялся за кроссворд.
  Эмма пришла в 9 часов. Я услышал, как хлопнула входная дверь, потом через прихожую, с туфлями в руках, она заспешила на кухню. Я откинул газету и последовал за ней. Когда я вошел, на Эмме уже был фартук и она погрузилась в холодильник практически по пояс.
- Неужели завтракал? - спросила она сама себя вслух.
- Эмма, это я  украл у вас пару сэндвичей.
Эмма вздрогнула, обернулась и сразу заулыбалась, поняв, кто ее напугал.
- Доктор! - она раскинула руки и обняла меня. - С прошедшим днем рождения! Вы замечательный человек! - она поцеловала меня в щеку. - У меня для вас подарок есть. Небольшой, но все же.
  Из одного из шкафчиков Эмма вынула что-то вроде картины и протянула мне. Это было небольшое полотно формата А4, вставленное в раму. На нем был изображен какой-то пейзаж, но все это было вышито разноцветными нитками, очень красиво.
- Спасибо, Эмма, - я улыбнулся. - Пожалуй, самый лучший подарок из всех, что я получил!
- Вот и отлично! Хотите, я вас покормлю?
- Нет-нет, мне пора ехать. Помощница будет волноваться. Мне было велено подождать вас, теперь я  вроде бы как и свободен.
- Он все еще спит? - Эмма уже начала что-то мыть и чистить.
- Нет, наверное... Я не знаю.
- Ох, опять пил без меры! А мне хлопот не оберешься!
- Ну, тут моя вина. Ведь я его пригласил на свой день рождения.
- Ну ладно, мне не привыкать, - Эмма нежно улыбнулась мне. - Я всегда рада вас видеть, дорогой доктор!
  Я попрощался с Эммой, прихватил свою подарочную картину и поймал на улице такси. Но поехал  не домой, а  к гостинице, чтобы посмотреть на свой подарок и подумать, что же с ним дальше делать. Машина и в правду стояла там, словно ждала меня. Первое, что бросилось мне в глаза - это ее глубокий красный цвет, цвет спелой черешни. Она была небольшой, совершенно гладкой и блестящей, словно только что сошла с конвейера. Я обошел ее кругом, зачем-то пнул шину и решил проверить, подходят ли ключи. Дверца послушно открылась и я заглянул внутрь. На водительском сидении лежали документы, я переложил их на приборную доску и сел за руль. Внутри все буквально благоухало новизной и современностью. Я понажимал несколько кнопок, провел рукой по сиденьям, по потолку, по рулю. Затем вставил ключи в замок зажигания и услышал характерное автомобильное мурлыканье. Признаюсь, сердце мое растаяло. Машина была прекрасна и, хотя я не отношу себя к разряду отчаянных автолюбителей, невооруженным глазом было видно, что это шедевр. Я так и поехал, не спеша, гадая, сильно ли удивится Люси, когда увидит, на чем я приехал.

2. Встреча с прошлым

  Признаюсь честно, стоило мне тогда сесть за руль подаренной сэром Джеймсом машины, как желание водить старую отпало. Она была намного удобнее, лучше справлялась с неожиданными ситуациями на дороге, да и Люси она тоже понравилась. Пришлось признаться, что меня иногда можно подкупить дорогими подарками. Но при встречах с сэром Джеймсом я старался не затрагивать автомобильной темы, а его самого, казалось, совершенно не волновало, как там поживает его подарок. Как говорится, теперь сам отвечай за свою дорогую игрушку! Что я делал весьма успешно.
  Приближалось рождество, шел гриппозный сезон. Я посоветовал многим своим пациентам сделать прививку, даже выписывал направления и подсказывал, где это сделать лучше. Один сэр Джеймс упрямился. Он ужасно боялся заболеть гриппом, но прививаться тоже категорически отказывался. По этому я пичкал его всевозможными иммуностимуляторами, прекрасно понимая, что при его образе жизни они практически бесполезны. Да и может ли вирус приняться в крови, которая на 90% состоит из химических веществ? Удивительно, как там вообще что-то способно жить.
  В один из дней сэр Джеймс позвонил мне и сказал, что я ему понадоблюсь в качестве водителя и медицинского советника в одной поездке. Он пояснил, что едет в институт протезирования на консультацию по поводу изготовления для него нового сверхтехнологичного протеза. Мне стало очень интересно посмотреть на место, где изготавливают такие удивительные вещи, как тот протез, что был у него сейчас. По этому я согласился с радостью.
  Мы выехали рано утром в пятницу, у меня как раз был свободный от пациентов день. Ехать нужно было далеко, за город. Мы ехали часа полтора, я тихонечко включил радиол, чтобы оно бубнило и заполняло повисшее в салоне машины молчание. Диктор на радио рассказывал о последних новостях, в том числе и о преступлениях, которое сейчас занимают лучшие полицейские умы. Мой спутник, похоже, не проявлял к ним никакого интереса. Я не знал, работает ли он сейчас над каким-нибудь делом или сейчас период временного простоя. Я, вообще-то, никогда не знал, работает он или нет, пока он не позвонит ночью и не попросит меня приехать и заняться то пулевым ранением, то несколькими ножевыми ранениями. Я не считал, что должен знать обо всем, чем он занимается. Да мне самому не очень то хотелось вмешиваться в криминальные дела или их расследование.
  Мы подъехали к огромному зданию, которое совершенно не напоминало медицинское учреждение. Но когда мы вошли внутрь, я увидел коллег в белых халатах и пациентов в приемной, ожидавших, очевидно, консультации. Но мы не стали присоединяться к очереди, а прошли к лифту и поднялись на седьмой этаж. Там было совсем тихо, ходил только персонал. В один из кабинетов сэр Джеймс постучался и, не дожидаясь ответа, вошел. Я последовал за ним. Это был небольшой кабинет, на стене висело детальное изображение человеческой ноги. За столом сидел человек в белом халате. Он тут же встал, когда мы вошли.
- Здравствуйте, здравствуйте, Джимм! - он радостно протянул сэру Джеймсу руку для пожатия. Я сильно удивился - это был протез.
- Доброго утра, - сэр Джеймс пожал доктору руку и сел в кресло. - Мой личный доктор. Джон Смитт.
- Отлично. Значит, мы все тут поймем, о чем пойдет речь, - улыбнулся доктор. - Я расскажу о новой технологии и если вас все устроит, то надо пройти для снятия слепка.
- Что-то новенькое? - поинтересовался сэр Джеймс.
- Ну, все время что-то меняем, - доктор приподнял собственный протез. - Удобно, когда можешь ставить опыты над собой.
- Согласен, - они оба рассмеялись, но эта шутка была понятно только им двоим.
  Дальнейшее трудно поддается описанию, поскольку я не считаю себя специалистом в протезировании или ортопедии. На схеме доктор, которого мне даже не представили, показывал какие-то сгибательные механизмы, говорил что-то об источниках питания и каких-то скоростях. Сэр Джеймс понимающе кивал и задавал уточняющие вопросы. Потом они снова пожали руки и мы должны были спуститься в цех для снятия мерок. Но меня попросили подождать в  приемной, что я и сделал. Примерно через час сэр Джеймс освободился, и мы поехали назад, снова в полнейшем молчании.
  Я вел машину по пустынной дороге, с одной стороны которой был холм, а с другой небольшой обрыв, за которым вдалеке виднелись поля. Я ехал осторожно, потому что дорога здесь постоянно сворачивала. За одним из поворотов я заметил, что в месте, где в обрыв вел небольшой съезд, стояло несколько полицейских машин. Сами офицеры и инспекторы окружили гражданскую машину, у которой были распахнуты двери и раскрыт капот.
- О, доктор, притормозите, - попросил сэр Джеймс.  - У полиции затруднения, нужно оказать посильную помощь.
  Я притормозил у съезда и мы оба вышли из машины. Я собирался смотреть за происходящим с возвышенности, но сэр Джеймс жестом увлек меня за собой. Все полицейские, словно сиамские близнецы, заглядывали внутрь машины и в задумчивости почесывали подбородки и затылки.
- Инспектор Фрай! - сэр Джеймс окликнул стоявшего в  середине человека.
- А? - инспектор отвлекся от разглядывания внутренностей машины. - Мистер Ли, добрый день! - он протянул руку для пожатия.
- Мой личный врач Джон Смитт. Доктор, это инспектор полиции Фрай.
- Очень приятно, - я пожал руку инспектору. Это был человек очень высокого роста, полноватый, с седеющими и редеющими волосами в длинном коричневом пальто и карандашом за ухом.
- Затруднения, инспектор? - отвлеченно спросил мистер Ли.
- Да дело любопытное, - инспектор тоже старался оставаться хладнокровным. - Вот вам машина, дверь распахнуты, капот раскрыт. Очевидно, что машина слетела с обрыва как раз над съездом. Внутри следы крови, на траве тоже. Но никакого тела нет. Похоже, что это убийство. Только непонятно, кого здесь убили и где труп. Да и вообще, убили кого-то здесь или просто перевозили труп в машине...
- Если здесь кого-то убили, - сэр Джеймс заглянул в машину, - то определенно водителем. Взгляните, на руле кровь. Он либо сам ударился, либо его ударили. Я думаю, что его преследовали, поскольку только безумец будет гонять на этой опасной дороге. Значит за ним гнались, он не справился с управлением и оказался здесь. Затем он либо насмерть разбил голову, либо за ним спустились преследователи.
- Но куда дели тело! Номера с машины сняты! Ничего не понимаю! - инспектор почесал кончик носа. - Есть догадки?
- Документы в машине есть? Другие предметы?
- Точно, все украдено! Может его самого украли вместе со всеми документами, - восторженно воскликнул инспектор.
- Интересная догадка, это возможно. Позвольте-ка... - сэр Джеймс заглянул в заднюю часть салона. - Это возможно, однако же... - тут он умолк, в одну секунду побледнел еще сильнее, чем обычно и все морщины на его лице словно заострились.
- Что, что? - инспектор нетерпеливо вертел свой карандаш в руках.
- Прошу прощения, - сэр Джеймс повернулся и заспешил к машине.
  Я поспешил догнать его. Я подумал сначала, что, быть может, у него снова возникла потребность в наркотиках или он плохо себя почувствовал. Но в нескольких шагах от машины он остановился и сказал мне, не поворачиваясь.
- Передайте инспектору, в машине был ребенок. Младше года. Пусть обратит внимание, что на заднем сидении устройство для крепления детского сиденья.
  Я передал сообщение инспектору, он было начал меня расспрашивать, но я поспешил к машине, поскольку сэр Джеймс уже сел на пассажирское место. Когда мы отъезжали, я только заметил, что полицейские теперь с любопытством проверяют высказанный мною факт.
Всю оставшуюся дорогу мы оба молчали. Я даже не стал включать радио. В салоне повисла напряженность и было непонятно, чем она вызвана. Сэр Джеймс теперь внешне походил на смерть, его глаза замерли, словно перестали видеть. Он сидел как каменная статуя, неподвижная и монументальная. Похоже, больше его ничего не интересовало в  этой жизни. Пейзажи пригорода сменялись городскими, а сэр Джеймс всего этого словно не замечал. Когда я остановился у ворот его дома, он просто вышел, сказав еле слышно "Спасибо" и быстро исчез из виду. Мною овладело непонимание и желание разобраться в причинах такой перемены настроения. Но я не пошел следом, а поехал домой, чтобы провести остаток дня в полнейшем безделье.
  Но беспокойство давало о себе знать. На следующий день я  не выдержал и поехал в поместье, чтобы проверить, как поживает мой постоянный пациент. Но дверь мне открыла Эмма, она не выглядела обеспокоенной, как я предполагал. Она улыбалась мне и была очень рада. По какой-то причине она просто обожала меня и все время норовила угостить  каким-нибудь лакомством.
- Нет, весь день не выходил из спальни и не разрешает туда заходить, - говорила она, наливая мне на кухне чашку моего любимого чая.
- Понятно, - я вздохнул. - Может для него это и нормально, но чтобы вот так резко сменилось настроение, словно молния ударила... Не понимаю.
- Как же его понять, - Эмма села рядом. - Может это зелье какое-нибудь на него так действует. Может еще что-то... Я уже привыкла, но все равно переживаю за него. Он добрый человек, доктор. Вы же тоже это понимаете.
- Да, - я отпил чай. - Мне показалось, что его словно догнало прошлое. В той машине что-то пробудило в нем воспоминания...
- А что там с машиной? Что произошло? Убийство?
- Я не знаю. Только когда сэр Джеймс заглянул внутрь, он сразу побледнел, а потом попросил меня передать инспектору, что в машине был маленький ребенок, младше года. Наверное, его похитили или что-то в этом роде...
- Вот как, - Эмма тоже как-то изменилась в лице, она опустила голову и замолчала.
- Эмма, вы тоже теперь выглядите так, словно увидели призрака, не меньше. Вы что-то знаете?
- Я не люблю сплетничать, - тихо ответила Эмма.
- Эмма, я же его доктор. Если это как-то может сказаться на его здоровье, на физическом или на моральном, я должен знать, чтобы помочь.
Эмма встала, открыла и закрыла холодильник, потом встала у плиты, всхлипнула и, наконец, заговорила.
- Правильно, доктор. Может, вы сможете помочь, вы же доктор. Вы у нас уже достаточно долго и вы такой терпеливый. Я узнала про это ужасное происшествие только потому, что в один из моих дней рождения он предложил выпить за мое здоровье. Я согласилась, но потом пожалела. Потому что он быстро опьянел и почему-то вдруг стал разговаривать. Сэр Джеймс в тот вечер так говорил, словно у него не осталось ни единой эмоции, но я  знаю, что он переживал.
  Это было еще до моего прихода в этот дом. Сэр Джеймс тогда был молод, он только начинал заниматься своими расследованиями, но уже тогда он был очень рискованным человеком. Он ничего не боялся. Ну и привычек его вредных тогда не наблюдалось. А еще у него была женщина, которую он очень любил. Они вместе жили в квартире, в городе. У них был так же маленький ребенок, милый мальчик, который так же носил имя Джеймс, в честь отца.
Сэр Джеймс (ну тогда он еще не был сэром) занимался каким-то очень сложным делом, помогал полиции. Там был замешан какой-то мафиози или кто-то подобный. В общем, я не знаю подробностей, но он стал угрожать. Он звонил, подбрасывал записки, подсылал костоломов, устроил пожар в доме. А однажды, когда сэр Джеймс вернулся домой, там все было перевернуто, а его возлюбленная лежала прямо на полу с разбитой головой. Она очнулась и стала кричать, что они унесли малыша Джимми, так они его звали. Мальчик был совсем мал тогда, месяца 3, кажется.
  Сэр Джеймс помчался вслед за похитителями, он бежал через внутренний двор, но догонять-то уже было некого. Он остановился и заметил приоткрытый мусорный бак. По какой-то причине он заглянул туда, мне он сказал, что это внутреннее чутье, инстинкт детектива. Ну, в общем, он открыл его и увидел там малыша Джимми, - Эмма всхлипнула несколько раз. - Похититель засунул малыша в пакет и завязал, а потом выбросил. Мальчик задохнулся, потому что с момента похищения прошло целых пол часа...
  Я уже жалел, что попросил рассказать эту историю. Это показалось мне настолько ужасным, что расхотелось пить даже чай. Не удивительно, что сэр Джеймс пьет без меры и использует наркотики. Должно быть, он не может себе простить и боль все еще мучает его. К своему стыду, я стал его жалеть. Я знаю, что жалость людей унижает, но врачебные начала во мне часто преобладают над остальными. Теперь я понимал, что ничем не могу ему помочь и что только время, возможно, способно излечить его. Хотя, он ведь нанес себе такой вред, что, наверное, теперь никогда этого не забудет.
- Не говорите ему, - Эмма повернулась ко мне. - Я рассказала вам только потому, милый доктор, что вы мне очень нравитесь.
  Я решил все же попытать счастье и поднялся на третий этаж, чтобы проведать своего пациента. Не знаю, что я собирался ему сказать, но я в тот момент думал, что знаю, что если не поможет, хотя бы то отвлечет. Я постучал, но мне никто не ответил. Тогда я повернул ручку и открыл дверь. Сэр Джеймс сидел на кровати, держа в левой руке трость, он словно собирался куда-то идти, только сам не решил, куда именно. На мой приход он никак не среагировал, я подошел ближе и остановился у кровати.
- Как вы себя чувствуете? - спросил я.
- Нормально, - он так и не посмотрел на меня.
- Что с вами происходит?
- Ничего со мной не происходит. Я хочу быть один, оставаться наедине с собой и ничего более! - он гневно посмотрел на меня. - Вам что надо?
- Я просто беспокоился...
- Мне сейчас не нужен врач! - прикрикнул сэр Джеймс. - Отдыхайте, доктор. Переберите картотеку или что вы там делаете... Оставьте меня!
- Послушайте, - я начал свое наступление. - Если там действительно был похищен ребенок, разве не хотите вы помочь полиции найти его?
- Нет, - коротко ответил он.
- Но полиция не справится, они бы даже не заметили, что в машине был ребенок. А вдруг ему угрожает опасность... Вдруг этот ребенок в беде! Вы должны помочь...
- Ничего я не должен, - он вскочил с места и приблизился ко мне. - Я не хочу, не должен и  просто не смогу помочь найти этого ребенка! Я на это не способен!
- Я в это не верю! - я пытался казаться как можно более уверенным и неустрашимым, хотя меня, если честно, пугал этот высокий человек с тяжелой тростью в руках. - Вам поддаются разные дела, а простые поиски вдруг и не дадут результатов?!
- Да что ты понимаешь в этом, жалкий кабинетный докторишка, - прошипел сэр Джеймс, подходя ко мне ближе.
  Я видел, что он не был пьян, но, скорее всего, принял что-то еще. Меня это пугало до такой степени, что я просто с места сойти не мог. Осталось только надеяться, что я успею отскочить в сторону, когда он решит меня ударить.
- Я понимаю только одно, что сейчас этому несмышленому младенцу нужна ваша помощь, - я продолжал говорить тихо и спокойно.
- Нет! - сэр Джеймс буквально взревел. Он взмахнул своей тяжеленной тростью над головой, повернулся и спустя мгновение разнес окно, находившееся над кроватью на мелкие осколки.
Неведомая сила вырвалась из него, подталкиваемая беспомощной злобой. Из его глаз посыпались бы искры или же он стал бы чем-то на подобии огнедышащего дракона. Я подозревал, что человек, который уворачивается от пуль, должен быть физически силен. Но на самом деле я не ожидал такой мощи в теле человека, который изводит себя химикатами и алкоголем. Злость все еще вырывалась наружу и на моих глазах он так сильно ударил своим протезом по дверце шкафа, что та покосилась и повисла на нижней петле. Сэр Джеймс покачнулся, но обрел устойчивость, оперевшись на трость. Я понял, что протез не выдержал такого сильного удара и попросту отстегнулся или даже сломался. Моим первым порывом было подойти к нему и поддержать, но он выставил в мою сторону руку и произнес, переводя дыхание:
- Вон отсюда!
  Я не стал возражать, а просто вышел из комнаты, даже не прикрыв за собой дверь. Этот гнев поверг меня практически в ужас. Злость образовала в нем невероятный поток силы, который чуть не сбил меня с ног. Я спустился вниз и уединился в своем кабинете, который стал гораздо более уютным, чем пол года назад. Здесь теперь был ноутбук с выходом  в Интернет и все, что необходимо для приема пациентов. Все кроме моей верной помощницы. Но пока я не видел надобности вводить ее в этот дом, от части боясь, что она будет соблазнена этим странным человеком.
  Я сидел и бездумно листал какой-то журнал. Меня очень огорчило, что в свое время я решил не проходить дополнительную подготовку по психологии и психиатрии. Уже тогда я погрузился с головой в основную терапию, а эти предметы были уже необязательными после базового курса. Я вроде бы и научился общаться с больными, даже если им очень плохо или больно, но психолог из меня получался всегда паршивый. Вот и сейчас я просто практически, что называется, "сдал" бедняжку Эмму, которая из дружеских чувств поведала мне ту ужасную историю. Я теперь еще сильнее жалел, что вообще спросил об этом. Когда что-то тебя не касается, то не стоит об этом и спрашивать.
  Просидев хмурым, как небо над Британией, я откинул в сторону журнал и включил ноутбук, чтобы проверить прогноз погоды и посмотреть новости. Но оказалось, что я и сам злюсь. Но на себя, на кого-то еще или вообще просто злюсь - это оставалось мне непонятным. Потыкав некоторое время в компьютер без явной цели, я закрыл и его. И тут дверь моего кабинета приоткрылась, и вошел сэр Джеймс. Он был ужасно бледен, но спокоен. Я так же заметил, что на его лице и руках было несколько порезов, полученных после того, как окно в  спальне разлетелось вдребезги. Он посмотрел на меня какими-то пустыми глазами, казалось, вместе с этим окном разлетелись и все его эмоции. Мне оставалось только выполнить свой врачебны долг и обработать раны.
Я вымыл руки и уже хотел промокнуть довольно глубокий порез на лбу тампоном, но сэр Джеймс ухватил меня за запястье и отвел руку.
- Перчатки, доктор. Без перчаток и не вздумайте ко мне прикасаться!
- Ну, разумеется! - я подавил желание выругаться и послушно надел перчатки.
- Говорите и думайте, что угодно, доктор. На самом деле, вы тоже не хотите прикасаться ко мне без перчаток.
- Однажды я голыми руками человеческое сердце держал, - не без гордости заявил я.
- Хорошо, я вам верю. В любом случае, я не умею просить прощения и не собираюсь этого делать. Многие про меня говорят, что я неуправляемый психопат, на этом и порешим.
- Извинения приняты, - я  занялся порезами на руке.
- Заканчивайте поскорее, надо съездить в  полицейский участок и посмотреть, как там у них дела.
  Не скажу, что я был доволен этим решением. Даже не понимаю, почему я решил, что сэр Джеймс должен это сделать. Почему-то мне казалось, что он может это сделать, более того - только он и может это сделать.
  На руке мне пришлось наложить два шва, и сэр Джеймс, естественно, отказался делать обезболивающий укол. Иногда я сомневаюсь, чувствует ли он вообще боль. Я закончил все процедуры, вымыл руки и мы поехали в участок. Сейчас стоит вспомнить, как я однажды побывал в полиции, но не в качестве подозреваемого. У меня украли деньги и сняли с меня ботинки. И было это зимой, кстати. Преступник был приезжим и потом долго не мог объяснить, зачем ему потребовались мои ботинки.
  Полицейский участок - это улей. Постоянный гул, какие-то люди, сидящие всюду, с руками, закованными в наручниках. Постоянные телефонные звонки и то, что я называю запахом преступления. Его невозможно описать и не знаю, чувствует ли его еще кто-то кроме меня.
Мы прошли в кабинет инспектора Фрая. Он сидел на столе, с телефонной трубкой в руке. Он говорил быстро, резко, периодически вставляя ругательства. Когда мы вошли, он указал на кресла и продолжил свою оживленную беседу. Кабинет был маленьким, свет едва просачивался сквозь жалюзи. Я прикрыл дверь и уселся в углу, чтобы не привлекать особенного внимания.
- Да нет же, черт возьми! - крикнул инспектор в трубку и бросил ее на рычаг. - Недоумки!
- Прокуратура? - поинтересовался сэр Джеймс.
- Кто же еще? Зачем пожаловали?
- Мне показалось, что вы во мне нуждаетесь, - небрежно сказал сэр Джеймс. - Что-нибудь выяснили по тому делу, с машиной у обрыва?
- Если бы! - инспектор сел в кресло. - Номеров нет, а по остальным деталям найти владельца очень сложно! Наш механик ее разобрал, так там ни одной детали родной нет! Сплошной конструктор!
- А двигатель?
- Тоже поменяли! Представьте себе, ума не приложу, как нам установить владельца машины!
- А что там с неопознанными трупами?
- Не могу кого-то из них представить в этой машине! Как только возникает подозрение, сразу появляются родственники и опознают! Вот такое у меня невезение!
- Говорите, механик разобрал машину. А собрал он ее обратно?
- Конечно.
- А внутри все внимательно осмотрели, отпечатки пальцев, пепельницу проверили?
- Да, да, да. На все вопросы! Ничего не приходит в голову. Послушайте, у меня есть пара очень серьезных происшествий. Если бы вы могли помочь немного, ну хотя бы определить владельца...
- Пожалуй. У меня сейчас полно свободного времени, - сэр Джеймс лениво кивнул. - Но мне нужно осмотреть машину и все, что вы из нее извлекли!
- Пожалуйста, пожалуйста! - инспектор махнул рукой. - Как обычно, все расходы оплатим! Буду благодарен!
  Мы покинули душный кабинет инспектора и отправились в гараж, который находился с другой стороны здания. Я сразу узнал найденную у обрыва машину, она стояла почти у самого входа. Сэр Джеймс кивнул механику в знак приветствия и сразу забрался в машину. Он сел на место водителя, положил руки на руль, посмотрел по сторонам. Затем провел рукой под приборной доской, открыл пепельницу, которая была пустой. Прощупал сидение, внимательно изучил крепление ремня безопасности. Потом вышел из машины, внимательно осмотрел пол возле водительского места. Покончив с передними сиденьями, он занялся задними. Сэр Джеймс сначала осмотрел пол, очень внимательно. Затем с осторожностью стал осматривать крепление для детского сидения. Для меня все оставалось таким же неясным, но он, похоже, что-то заметил. Покрутив в руках крепление, он вышел из машины и опустился на одно колено, чтобы осмотреть пол в том месте, где он соприкасался с дверью. Закончив осмотр, он встал и прислонился к дверце, словно размышляя о чем то. Затем жестом подозвал дежурного констебля.
- Слушайте внимательно, а лучше запишите, - он стал говорить специально медленно. - На креплении для детского сидения царапина со следами лака для ногтей. Вон там, - он указал на пол автомобиля, - небольшой скол, какой мог оставить женский тонкий каблук. В деле замешана женщина, именно она забрала ребенка вместе с сиденьем. Теперь, доктор, пойдем осматривать улики.
  Констебль заспешил к инспектору с докладом, а мы отправились на склад улик. Его охранял пожилой констебль, из тех, которые всю жизнь на посту и не стремятся вперед. Зато знают каждый уголок в своем "загончике". Констебль сразу выложил на стол несколько пакетиков для улик, некоторые были довольно объемными.
  Сэр Джеймс принялся сквозь пакет разглядывать каждую улику. Запасные ключи, зажигалка, очки от солнца, банка из под газировки, в большом пакете лежало содержание багажника (домкрат, небольшая канистра для бензина и все подобное).
- Это точно все, что было в машине? - спросил сэр Джеймс.
- Да, сэр, - отвечал констебль. - Все в точности. Я все записал и сам просмотрел на всякий случай.
- А протокол осмотра машины?
- Конечно есть! - констебль протянул папку. - Уж будьте уверены, я ничего не пропущу!
- Знаю, Дилл, - сэр Джеймс улыбнулся констеблю. - У вас как в аптеке.
  Пока сэр Джеймс читал отчет, я осмотрелся вокруг. Склад был большим, мы стояли за стойкой, а  полки уходили далеко вперед. По бокам с обеих сторон были двери и за каждой из них виднелись бесконечные полки. А на самих полках коробки, ящики, пакеты, некоторые предметы лежали сами по себе, видимо, по причине внушительных габаритов. На каждом пакете или коробке была наклейка, а с каждого нестандартного предмета свисала бирка.
- Спасибо, Дилл, - сэр Джеймс вернул папку. - Теперь проедем на место, нужно хорошенько там осмотреться!
  Я чувствовал себя полицейской ищейкой. Вот мы снова в машине, в полнейшей тишине едем туда, где нашли машину. Поскольку это в пригороде, пробки нам особенно не помешали. Ну разве что при выезде из города. Пока мы ехали, я пытался вывести для себя что-нибудь из этого дела. Но я не могу сложить все, что увидел. По сути, я ничего не увидел. Я видел машину и слышал выводы, которые сделал сэр Джеймс. Потом я видел горстку улик, совершенно бессмысленных. Хорошо, пусть ребенка забрала женщина. Быть может, она и была водителем... С другой стороны, водитель явно был ранен еще сидя за рулем, значит, это была явно не та женщина. Может она тоже была в машине, сидела рядом с ребенком и ее тоже увели, заставив забрать ребенка с собой. Тогда зачем унесли тело водителя. Я тряхнул головой, чтобы скинуть навалившиеся на меня мысли. Я не мог все это сложить так, чтобы сделать хоть какой-то вывод. Все же, я больше доктор. Причем самый обыкновенный, ничего общего с киношными докторами-следователями. Хронические болезни по моей части, а неизвестное и загадочное я оставляю профессионалам.
  Я остановился вблизи того места, где вчера мы увидели машину. Сэр Джеймс сразу вышел и остановился, разглядывая асфальт. Но оба эти дня лил дождь, так что любые следы торможения были беспощадно смыты. Он простоял так немного, затем спустился вниз. Я последовал за ним из чистейшего любопытства. Место, где нашли машину, было обнесено красной лентой, колышками были помечены места, на которые приходились колеса. Сэр Джеймс встал у переднего колеса и посмотрел в направлении, где стояла наша машина. Я тоже посмотрел туда и попытался представить, как машина, потеряв управление, несется вниз по скату и почему-то останавливается именно на этом месте. Мы пробыли на этом месте минут 10, потом снова поехали назад.
  На этот раз инспектор Фрай попался нам прямо в дверях участка, он очень сильно спешил, но остановился, чтобы выслушать выводы сэра Джеймса.
- Надеюсь, что констебль вам передал, что было валено?
- Да, да. Но я  хотел бы подробнее. Я понял про лак для ногтей и про каблук тоже. Почему вы так уверены, что женщина не вела машину?
- Ну, во-первых, сидение. Надеюсь, механик его не перемещал, не изменял высоту?
- Конечно нет, он копался только в  двигателе, проверял детали.
- Хорошо. Ну так вот, сидение расположено таким образом, как это обычно делают мужчины. Тем более, что женщина эта носила туфли на шпильке, это я вам уже пояснил. Если бы она была за рулем, то, скорее всего, поскольку машина попала в аварию, подобный след остался бы и на педалях газа или тормоза. Я уже не говорю о том, что в такой обуви редко водят машину.
- Так, понял, - инспектор быстро что-то записывал в блокноте.
- Далее. Я читал отчет, в пепельнице не было ничего. Но среди улик лежит зажигалка. Она не принадлежит водителю, в этом я уверен. Нужно проверить отпечатки пальцев еще раз. Осмотрите все, потолок, пол, окна, особенно осмотрите механизм для крепления детского кресла.
- Так-так. А как же нам найти владельца? Если будем пробивать детали, это будет долго.
- Вот как вам стоит поступить, - сэр Джеймс заговорил тоном учителя. - Обратите внимание на шины и только шины. Они новые, это сразу видно.
- Точно, я заметил, - кивнул инспектор.
- Вы должны сфотографировать машину и послать своих людей по ремонтным мастерским. Пусть опрашивают персонал и добавляют, что в  машине, скорее всего, был ребенок. Если кто-то вспомнит, проверяйте корешки квитанций. На них, как правило, указан номер и модель, дата и время манипуляции.
- Отлично, отлично! - воскликнул инспектор.
- И еще, на всякий случай! Проверьте прокаты машин. Все. Возможно, машину не вернули вовремя. Но это 1 шанс из 100, я более чем уверен, что машина - собственная.
- Все, сделаем! Сделаем! Я потом заскочу к вам, расскажу, что узнал!
- Хорошо, - сэр Джеймс пожал инспектору руку. - В любое время дня и ночи. Звоните и приходите.
- Я бы приходил ночью, только жена будет против, - кинул на прощание инспектор и куда-то убежал.
  Я отвез Сэра Джеймса домой. На этот раз мне очень хотелось остаться и узнать, чем закончится все это дело. Мне самому захотелось стать участником всего происходящего и пройти по следу, который должен привести нас к беспомощному младенцу. Я спросил сэра Джеймса, могу ли я  проследить за ходом расследования, как наблюдатель. Он пожал плечами и сказал, что это мое дело. И вот так мне пришлось изменить свое рабочее расписание. Люси была ужасно недовольно. И хотя сейчас у меня не наблюдалось пациентов с какими-нибудь обострениями или серьезными болезнями, кое-кто из них считает приход ко мне ритуалом. В качестве аргумента я заявил Люси, что с тех пор, как мы работаем вместе, она уже дважды ходила в отпуск, а у меня его так и не было. "И в чем же тогда преимущество работы на себя", добавил я в конце телефонного разговора.
  Повесив трубку, я поспешил обрадовать Эмму, что останусь в доме на несколько дней. Она очень обрадовалась и сразу побежала прибирать в моей комнате. Не сомневаюсь, что там и так чисто, но Эмме только дай дополнительный повод провести уборку и она его не упустит.

3. Наперегонки со временем

  И так, я засел в своем кабинете, который находится прямо напротив гостиной детектива (я еще иногда называю это место приемной). Сэр Джеймс отправился к себе в кабинет, ну а я практически каждую минуту ждал, что придет инспектор. С новостями или без и в любое время дня и ночи, как и было велено. Часы пробегали один за другим, но ничего не происходило. Настало уже время ужина. Эмма наготовила целую кучу всего для двоих людей, но сэр Джеймс вышел к столу только чтобы посидеть у пустой тарелки и выкурить несколько сигарет, пока я ел свою порцию. Я даже не стал ему говорить, что надо есть. Не то чтобы я боялся его гнева, просто знал, что это бесполезно.
  После ужина я снова засел в  своем кабинете в ожидании новостей. Просмотрел свою почту через ноутбук, узнал прогноз погоды и состояние мировой экономики. Время как нарочно тянулось немыслимо медленно. Минута за минутой, я так часто смотрел на часы, что перед глазами у меня теперь стоял циферблат. И чего я жду? Неужели я думаю, что можно было так быстро осмотреть все автосервисы в городе? Да я даже точно не знаю, сколько их сотен в этом городе!
  Представьте себе, но я так и заснул, сидя за столом. Голову положил на ноутбук и спал так в полнейшей темноте. Я приподнялся и сразу же посмотрел на часы. Полночь. Шея затекла, на плечи словно мешок с песком положили. Я потянулся через боль и встал, прошелся в этой темноте туда-сюда, чтобы немного размяться. Затем выглянул в прихожую. В гостиной горел ночной свет. Я подошел к лестнице и глянул в гостиную - никого. Затем заглянул на кухню - Эмма уже ушла. Потом поднялся на третий этаж, постучал в спальню сэра Джеймса, затем заглянул в нее - никого. Мне стало ясно, что он, скорее всего, в своем кабинете, куда мне вход строго запрещен. И все же я спустился и подошел к двери кабинета. Так и есть. Под дверью была хорошо заметна яркая полоска света. Я успокоился и уже стал уходить, но тут дверь кабинета открылась. Я подумал, какой у этого человека фантастический слух.
- Что случилось, доктор? - спросил сэр Джеймс.
- Ничего, просто мне показалось, что я в доме остался один.
- Ясно, - он исчез за дверью.
  И так, мне только оставалось подняться в свою спальню. Заботливая Эмма постелила свежую постель, на всей мебели не было ни единой пылинки, а в ванной снова были выставлены новейшие туалетные принадлежности. Я умылся, переоделся в пижаму, которую специально стал оставлять и которая попадала в каждую стирку вне зависимости от того, надевал я ее или нет. Я включил будильник на своем мобильном телефоне, чтобы не проспать. Отвел себе на сон 8 часов и ни минутой больше. Потом закрыл глаза и... снова открыл их, потому что приятный женский голос над самым ухом настойчиво говорил "милый, ты просил разбудить тебя в 8 утра". Мне всегда хотелось, чтобы кто-нибудь будил меня так ласково и мой сотовый телефон это делал всякий раз, как я его об этом просил.
  Я привел себя в порядок и когда спускался по лестнице, услышал звонок в дверь. Это был инспектор, я узнал его по голосу. Он говорил что-то очень быстро и не очень внятно. Я поспешил вниз, чтобы не пропустить ни единого факта в этом деле.
  Я успел вовремя, инспектор как раз усаживался на диван, я сел рядом. Он достал блокнот и начал свой рассказ.
- Номер машины вычислили! - он протянул сэру Джеймсу небольшой листок. - Как вы и говорили, проверили мастерские. Представляете, констебль успел перед самым закрытием! Около полуночи! Ну я сделал запрос, но до утра мне не пожелали дать ответа насчет машины. Я узнал имя владельца только час назад.
- Так, продолжайте, - сэр Джеймс закурил.
- Роберт Дейвон. У меня копия его прав, адрес ну и все, что положено! - инспектор восторженно помахал каким-то листком. - Объявляю его в  розыск. Потому что в моргах его нет. Будем искать тело по всей Англии! По всей Британии, возможно даже во Франции.
- Где была мастерская, в  которой он поменял шины? - спросил сэр Джеймс.
- Что? - инспектор все еще не справился с ликованием.
- На выезде из города, верно?
- Да, - улыбка постепенно сползла с лица инспектора. - Ну вот, сейчас я собираюсь поехать к нему домой и провести обыск. Сейчас ищут его родных и знакомых, но осмотр квартиры может во многом помочь. Вот я и подумал, не хотите ли поехать?
- Отлично, инспектор! Это просто жизненно необходимо и как можно скорее! - сэр Джеймс встал, я тоже. - О, доктор тоже может поехать?
- Если не будет мешать, - кивнул инспектор.
  Конечно, я не собирался мешать. Мы все вместе поехали на полицейской машине, мне пришлось сесть сзади. Еще никогда я не ездил на заднем сидении полицейской машины. Да и вообще, если честно, я в ней никогда не был.
  Квартира Роберта Дейвона оказалась, что называется, в глубине города. Это так называемые внутренние райончики, где много старых построек и все настолько загромождено, что с трудом проезжают две машины в ряд. Лично я  крайне редко бываю в таких местах, и здесь мне было как-то не по себе. Успокаивало только присутствие полицейских в окружении.
Мы вошли в  дом, констебль остался у входа, а инспектор поговорил с управляющим меньше минуты и тот протянул ему ключ от заветной квартиры. Она оказалась на последнем этаже, а лифт был до ужаса устаревшим, так что было принято коллективное решение не рисковать застрять. Мы поднялись пешком на четвертый этаж, инспектор наделю резиновые перчатки, сэр Джеймс обычные, кожаные (зато с вышитыми буквами Д.Л.). Мне же оставалось крутиться рядом и, по просьбе инспектора, ни к чему не прикасаться и не прислоняться. Что я  и собирался сделать.
  Как только открыли дверь, сразу стало ясно две вещи. Во-первых, что здесь давненько никого не было. Во-вторых, что она принадлежит холостяку. Прямо напротив входной двери висел плакат женщины в купальнике, а обувь была разбросана то тут, то там. Мы вошли в узенькую прихожую, инспектор прикрыл дверь, и начались розыскные работы. Я просто не знал, что сейчас важнее и за кем из моих спутников лучше следить. Инспектор осмотрел ванную комнату, а сэр Джеймс просмотрел бумаги на телефонном столике. Там были счета и письма, сообщающие о долговых обязательствах и возможных карательных мерах. Я еще подумал, что это, возможно, помогло бы узнать, куда он ехал, когда попал в аварию. Но сэр Джеймс не предал этим бумагам никакого значения. Тем временем, инспектор Фрай уже раскрыл шкаф и шарил по карманам висевшей там одежды. Стиль у пропавшего Дейвона был весьма своеобразным: я не заметил ни одной однотонной вещи. На верхней полке я приметил элементы женского туалета. Инспектор Фрай усмехнулся, перебирая их. Вообще вся гостиная была неопрятной и неуютной. На мой взгляд, здесь было слишком много мебели, а на окне висела очень пыльная штора неприятного желтого цвета. Да и вообще, трудно было понять, почему платяной шкаф находится в гостиной.
  Но когда мы вошли в спальню, то все сразу прояснилось. Спальня выглядела совершенно иначе. Она была ухоженной, большую ее часть занимала шикарная двуспальная кровать. Хотя, по-моему, на ней поместилось бы человека четыре. У изголовья кровати стоял небольшой столик, а на нем лежал какой-то пуль. Сэр Джеймс взял в его в руки, и, порассматривав всего пару секунд, нажал на какую-то кнопку. Зазвучала приятная романтическая музыка, над кроватью зажглись маленькие лампочки, осветившие кровать розоватым светом. Сама постель стала еле слышно вибрировать.
- Так-так, понятно, - сэр Джеймс еще раз нажал на кнопку и все прекратилось.
- А это что? Ну-ка! - инспектор опустился на колени рядом с кроватью и поднял с пола небольшую записную книжечку на замочке. - Личный дневник?
- Не думаю. Сколько мужчин, по-вашему, ведут личный дневник вне Интернета? - возразил сэр Джеймс.
- И то правда, - согласился инспектор и оторвал замок вместе с петельками, удерживающими его на книжечке. - Ну надо же, поверить не могу! - инспектор листал страничку за страничкой и улыбка на его лице становилась все более ехидной.
- Женщины? - спросил сэр Джеймс.
- О, да! Еще как! Десятки! - он продолжал переворачивать странички. - Значит, спальня была его основным местом обитания.
- Очевидно, - сэр Джеймс заглянул под матрац. - Инспектор, может некоторые имена обведены или как-то помечены?
- Нет, но некоторые перечеркнуты. Позвоню-ка я по этим зачеркнутым номерам на всякий случай. Поспрашиваю, когда они его в  последний раз видели и что он из себя представляет, этот Роберт Дейвон.
  Сэр Джеймс и инспектор продолжили обыск, а я просто ходил из угла в угол, разглядывал все, что было на поверхности. Зашел на кухню и, не удержавшись, открыл холодильник носком своего ботинка. Там было практически пусто, на нижней полке лежало три бутылки пива и почему-то пачка сигарет. У меня складывалось впечатление, что здесь он только ночевал, да и то редко покидал пределы спальни. Я закрыл холодильник и, чтобы не мешать профессионалам, вышел на лестницу. Постоял там минут двадцать, переминаясь с ноги на ногу от безделья и непонимания. Этот человек страстный любитель женщин. Похоже, они отнимают у него все свободное время, и, наверняка, занимали все его мысли, но...
- Что скажете, доктор? - сэр Джеймс вышел на площадку и сразу закурил. - Что-то показалось вам странным, интересным?
- Здесь нет ничего для ребенка, - я понял этот так внезапно, что даже удивился. - Совершенно ничего, даже бутылочки пустой.
- Именно, - сэр Джеймс выпустил струйку дыма. - Наверняка у вас есть какие-то мысли на этот счет. И у меня тоже.
- Так, - инспектор тоже вышел на площадку и запер дверь. - Сюда поставим охрану. Мне только что звонили, по этому бабнику нашли все данные. Есть адрес матери, рабочий адрес. Поделим ношу?
- Конечно, - сэр Джеймс затушил окурок о стену.
- Приятного понемножку, я поеду на работу, ну а женщины это уже по вашей части.
  Поскольку сюда мы приехали на полицейской машине, домой к матери Дейвона пришлось ехать на такси. Старушка жила на окраине города в маленьком, словно игрушечном, домике. Перед домом был разбит небольшой садик, состоявший из пары кустов роз и еще каких-то цветов, название которых я не могу вспомнить. Над крыльцом, на самом видном месте, была прибита подкова. Сэр Джеймс докурил сигарету и постучал в дверь. Из-за двери послышалось настойчивое "иду, иду", а когда дверь открылась, то перед нами предстала классическая английская пожилая леди. В голубом платье с передником, на голове прекрасные седые кудри, на шее тонкая золотая цепочка, а на груди брошка с двумя довольно крупными изумрудами.
- Проходите, проходите! - женщина сразу уступила дорогу двум незнакомым мужчинам.
- Миссис Дейвон? - уточнил сэр Джеймс.
- Да, да, ребята! Проходите, сейчас подам чай!
  Никто из нас не успел возразить этой бойкой старушке. Она умчалась на кухню, а нам оставалось только пройти в  гостиную и сесть на диван, прикрытый отличным вязаным покрывалом. Как я и ожидал, гостиная выглядела совершенно традиционно. На камине, над ним и около него висел фотографии в рамках. Некоторые были довольно старыми, пожелтевшими, но были и цветные. На одной из них был изображен сам пропавший Дейвон, но несколько моложе, чем на снимке в правах. Недалеко от камина, в углу, стояло кресло, тоже укрытое покрывалом ручной вязки. А на нем возлежал огромных размеров белый пушистый кот. Он укрыл лапы под своей массивной грудью и поглядывал на нас, слегка прикрыв глаза. Сэр Джеймс посмотрел на кота, прямо ему в глаза, потом слегка стукнул тростью об пол и кот сорвался с места и, мяукнув, исчез за дверью.
- Несу, несу! - старушка появилась в гостиной с подносом. Она поставила его перед нами на столик и начала разливать чай.
- Мэм, мы пришли поговорить о вашем сыне, - начала сэр Джеймс.
- Знаю, знаю! - миссис Дейвон взяла чашку с чаем и села рядом с сэром Джеймсом. - Мне уже звонили из полиции и предупредили, что ко мне приедут побеседовать.
- Значит, вы знаете, что он…
- Пропал? Он не пропал, он уехал! - старушка задорно улыбалась. - Мой Робби он... - она захихикала, - он очень любит женщин, понимаете. Ну как мать я не очень одобряю, он уже совсем взрослый, пора жениться, детей завести. Но он же мой мальчик, единственный сын. Мужа я потеряла давно, только сын и остался. Приходится прощать ему разные мелкие шалости.
- А куда он уехал, мэм? - сэр Джеймс поражал меня своим терпением.
- Он уехал в Германию. Давайте я вам все расскажу по порядку. Пару лет назад Робби познакомился через этот... Интернет с одной девушкой из Германии. Они писали друг другу письма, очень романтичные. Она ему так нравилась! Они перезванивались, мечтали встретиться. Ну вот, где-то год назад, может чуть больше, Робби наконец смог к ней съездить. Ну а потом... потом они поссорились, кажется и она пропала. А вот недавно, - она счастливо улыбнулась, - она позвонила, и он к ней снова поехал. Он теперь там, в Германии. Пока не звонил и я  думаю, что у них все снова хорошо. Может женится наконец!
- А вы не знаете имя этой девушки, к которой уехал ваш сын?
- Дайте-ка подумать, - она поставила чашку с чаем на столик. - Как-то очень обычно... Марта... да, кажется Марта.
- Миссис Дейвон, большое вам спасибо. Вы нам очень помогли. Если что-то узнаем о вашем сыне...
- Если я сама что-то о нем узнаю первая, позвоню в полицию! - старушка ласково улыбнулась.
  Мы попрощались и вышли из дома. Я хотел поймать такси, но сэр Джеймс пошел вдоль дороги пешком. Естественно, он закурил как только вышел из дома. Он шел и думал, а мне оставалось только идти рядом и молча смотреть на проезжающие мимо машины. Мы прошли до следующей автобусной остановки и там сэр Джеймс сел на скамейку и, казалось, задумался еще сильнее.
- Доктор, чем глубже я погружаюсь в это дело, тем сильнее жалею, что вообще начал им заниматься, - сказал он вдруг.
- Почему? - удивился я.
- Во-первых, у меня уже есть догадка и я почти уверен, что она верна. Во-вторых... впрочем, нет, нет... - он встал. - У нас на самом деле очень мало времени. Нужно найти инспектора Фрая как можно скорее.
  К счастью, нам попалось такси и мы довольно быстро добрались до участка. Инспектор Фрай, оказывается, уже тоже побывал на работе у Дейвона и многое разузнал о нем и о его образе жизни. В принципе, о нем рассказывали то же самое, что узнали мы. Коллеги говорят, что он, в принципе, человек неплохой, но такой страстный любитель женщин, что его предпочитают держать подальше от сделок, если предполагается присутствие женщины. Там так же сказали, что он взял отпуск на несколько дней и уехал в Германию по каким-то личным вопросам. Его ближайший друг и коллега сказал, что не знает, зачем он туда едет, но потом припомнил, что, вроде бы, у Дейвона там когда-то была девушка.
- Инспектор, - сэр Джеймс прервал длительный рассказ инспектора о состоянии кабинета пропавшего. - Поищите в его записной книжке телефон некой Марты, телефон должен быть определенно в Германии. Думаю, это будет не сложно определить. Думаю, есть причины торопиться.
- Понял, понял, - инспектор куда-то отлучился.
  Мы остались сидеть в кабинете в ожидании новостей об этой загадочной Марте. Сэр Джеймс нервно постукивал пальцами по столу, ему наверняка очень хотелось закурить, быть может, и не только это. Но в нужный момент он демонстрировал невероятную выдержку. Я постоянно вспоминаю тот случай, когда мне впервые удалось стать участником расследования. Я имею ввиду тот эпизод, когда я застал его за курением так называемого "сладкого листа". Разговаривая тогда с мисс Бент, он не выказывал ничего, что бы могло разоблачить. Вот и сейчас он следовал правилу, действующему в полицейском участке (и не только) - в помещении строго запрещено курить.
  Инспектор вернулся с каким-то листком и сразу протянул его сэру Джеймсу. Я заглянул в него, это были права на вождение машины. Документ был оформлен на немецком языке, но, поскольку, все поля были стандартными, я понял все и без всякого перевода. Девушку звали Марта Эдельштайн, 28 лет. Фотография была не очень хорошего качества, но мне почему-то сразу понравилось ее лицо. Тонкие красивые черты, немного вьющиеся волосы и совершенно спокойный взгляд, я прочитал ее адрес, но это совершенно ничего не давало. Однако сэр Джеймс очень внимательно изучил этот листок и вернул его инспектору.
- Она в Лондоне, я в этом уверен, - сказал он уверенно.
- Откуда вы знаете? - инспектор нахмурил брови. - Вы что-то узнали и не делитесь информацией? Коллеги так не поступают.
- Нет, я не узнал ничего особенного. Я просто знаю, она в Лондоне. Проверьте, инспектор. Она сейчас в Лондоне. И торопитесь, у нас очень мало времени.
  Сэр Джеймс ушел ждать новостей о Марте Эдельштайн на улицу. Он отошел от участка буквально на пару метров и сразу закурил. Я прохаживался неподалеку. Честно говоря, мне просто надоело, что я весь все время в дыму и пахну так, словно сам весь день курил. Люси уже косо посматривает на меня, когда я возвращаюсь домой. Вот и теперь я уже бросил считать, какая по счету эта сигарета. Такие числа просто плохо удерживались у меня в голове.
  Сэр Джеймс докурил сигарету и полез в карман за следующей, но внезапно стал бледнеть еще сильнее, чем обычно. Губы снова посинели, а руки затряслись. Я заподозрил что-то неладное и поспешил на помощь, но был грубо отодвинут. Сэр Джеймс отделился от ограды и быстро пошел куда-то, он свернул за ближайший угол и исчез. Я уже и не знал, следовать мне за ним или нет, а быть может, даже позвать полицейских и прекратить то, что сейчас происходило. Я ведь хорошо понимал, что ему снова нужен этот яд, которым он отравляет свой организм каждый день. Настойчивый моралист внутри меня сейчас приказывал последовать за ним и прекратить это безобразие. Но моя воспитанность и страх сейчас говорили мне, что это совершенно не мое дело. Да, черт возьми, я просто боялся. Из здания вышел инспектор с какими-то бумагами в руках.
- Где мистер Ли? - спросил он, разглядывая свои бумаги.
- Он, он... - я неопределенно мотнул головой. - Сейчас вернется.
- А, понятно, - инспектор прислонился к ограде.
  По выражению лица инспектора я понял, что он знает. Конечно, они ведь знакомы довольно давно, как я думаю. Что ж, с полицией на твоей стороне и закон не страшен... Мне стало немного неприятно, словно я угодил в центр какого-то вселенского разговора. Но вот сэр Джеймс появился из-за угла, цвет его лица стал привычным, теперь он шел уверенно. Он подошел к инспектору и взял у него бумаги.
- Вы правы, она здесь, - инспектор сунул в рот пластик жевательной резинки. - Въехала несколько дней назад, по своим собственным документам, не скрываясь. Да и с чего бы ей... Да и какое она имеет ко всему этому отношение?
- Инспектор, здесь все так просто, что вы сейчас ответите мне на этот вопрос, - сэр Джеймс закурил. - А вы вообще все еще ищите этого Дейвона? Или уже рукой махнули?
- Ищем, а как же. И по моргам, и по больницам и даже по притонам! Нигде его нет пока!
- Мне кажется, он жив, - спокойно продолжал сэр Джеймс. - И дело становится все понятнее с каждой минутой.
- Да я понимаю, о чем вы, - инспектор хитро улыбнулся. - Но я проверил, Дейвон как уехал в свою Германию один, так и вернулся один. Без детей.
- Полиция делает все, чтобы оружие не ввозилось и не вывозилось из страны, но, тем не менее, существует тысяча способов ввезти в страну все, что душе угодно. И того, кого захочешь.
- Верно. Но что дальше-то делать? Искать эту Марту что ли?
- Инспектор, у нас нет другого выхода. Дейвон пропал, возможно он мертв или в  заложниках. А эта женщина - единственный ключ.
- Черт ее побери! - инспектор нахмурился. - Как ее искать? Где ее искать?
- Везде. По всему городу. Во всех гостиницах. Вот что бы я сделал на вашем месте. В дорогие отели разослать информацию о ней. Обязательно с фотографией. Наверняка она живет где-то не под своим именем. Но думаю, что в дорогих отелях мы ее не найдем, там часто требуют настоящие документы. А вот в дешевеньких, где сдают комнаты... И начать нужно в тех, что подальше от центра города.
- Но это же головная боль! Их же сотни в городе!
- Мы с доктором вам поможем. Нужно спешить, она наверняка сейчас попытается сбежать.
- Ладно, ладно, - инспектор вздохнул. - Тогда я разошлю по вокзалам, аэропортам и автобусным станциям информацию о ней. Ищем женщину с ребенком. Верно?
- Верно. Ее надо задержать. Держим связь по мобильному телефону постоянно.
  Инспектор побежал в гараж, а мы поймали такси и добрались до дома сэра Джеймса только для того, чтобы я сел за руль своей подарочной машины. И начались бесконечные разъезды по гостиницам. Сначала мы заехали в две, которые были неподалеку, но там ничего не удалось узнать. Затем мне было веленно ехать в гостиницу, которая находится рядом с автобусной станцией, но и там нам не повезло. Так мы и ездили туда-сюда, останавливаясь возле каждой гостиницы или пансиона, чтобы узнать, не видели ли там эту Марту Эдельштайн вместе с маленьким ребенком. Потратив три часа, мы ничего так и не добились. В итоге, я буквально уговорил сэра Джеймса остановиться у небольшого кафе, чтобы подкрепиться и заодно заправить машину. Я заказал себе что-то из фаст-фуда, а сэр Джеймс отказался от любой еды, но выпил целых две чашки кофе. Я просто перестал понимать его. У него глаза стали какими-то пустыми, словно он одновременно был и здесь, и где-то еще. Большую часть времени он курил и не говорил мне ничего, кроме направления, в котором нам надо ехать. Инспектор звонил несколько раз, ему тоже не везло. Не везло и всем его констеблям, которые были подключены к этому делу.
  Наконец, когда мы проездили еще два часа, сэр Джеймс попросил меня притормозить у обочины. Он вышел из машины, сел на ближайшую скамейку и закрыл лицо руками. Так он просидел минут десять, совершенно не двигаясь. Я уже и не знал, что думать. Затем он так же внезапно встал и вернулся в машину.
- Есть более легкий путь, - просто сказал он.
  И по его просьбе мы поехали туда, где по единственной дороге прибывают автобусы с людьми, пересекающими границу. В бумагах, которые показывал инспектор, было указано, что она приехала именно на автобусе. Это было довольно далеко от того места, где мы остановились. Но я ехал на максимально разрешенной скорости, сэр Джеймс все время подгонял меня. Когда мы приехали, он вышел, забрав распечатанный портрет Марты Эдельштайн, и направился прямо к каким-то женщинам, сидевшим у самой автобусной станции. Я сначала подумал, что это... ну, вроде бы как начальницы девушек легкого поведения. Но потом увидел, как какой-то приезжий подошел к одной из них, они поговорили где-то минуту, затем мужчина получил ключи и какую-то бумажечку. Мне стало ясно, что эти женщины просто сдают приезжим комнаты на ночь или может даже больше.
  Я был уверен, что нам не повезет и что мы ее вообще не найдем, но сэр Джеймс уже благодарственно жал руку одной из женщин. Он на удивление быстрым шагов вернулся в машину и показал мне листок с адресом. Во мне вдруг забурлил интерес и я поспешил по указанному адресу.
  Мы подъехали к совершенно обыкновенному дому, ничем не выдававшем в себе гостиницу. Сэр Джеймс поспешно вышел и сразу направился внутрь, чтобы поговорить с консьержем о женщине с ребенком. Я запер машину и последовал за ним. Консьерж выглядел серьезно, эдакий человек-гора средних лет. Он неохотно отвечал на вопросы, даже не смотря на то, что сначала они задавались довольно любезным тоном, а потом все более и более сердитым. Сэр Джеймс не кричал, но он явно практически вышел из себя, его тон выражал решительность и я  припомнил, как разлетелось окно в  его спальне. Наконец консьерж сдался: купюра легла ему на ладонь и он даже нам дал ключ от комнаты, в которую въехала женщина, а однажды принесла с собой еще и ребенка.
  Мы поднялись на последний этаж. Сэр Джеймс надел перчатки и отпер дверь. Квартирка была маленькой, состояла из спальни, кухни и уборной. Шторы были плотно сдвинуты, постель не убрана. Сэр Джеймс открыл шкаф - в нем пусто. Я решил снова проверить холодильник и когда открыл его, то на пол упала пустая детская бутылочка. Это настолько отличалось от того, что мы видели в  квартире Дейвона, что у меня пропали всякие сомнения - мы пришли по адресу. Но в этой квартире мы не провели и десяти минут. Сэр Джеймс нашел телефон, который был, к счастью, вполне современным (в наше время еще встречаются старые добрые дисковые телефоны). Он нажал на кнопку повтора и голос через громкоговоритель сообщил, что это номер справочной поездов. Автоответчик еще не успел договорить, сэр Джеймс уже был за дверью. Внизу он кинул консьержу на стол ключи вместе с еще одной купюрой и сел в машину. Ему даже не нужно было говорить, куда ехать, я сам догадался, что нас ждет дальше.
  Мне казалось, что дорога каждая минута. По напряженному лицу моего пассажира сейчас можно было понять только это. Он поглядывал на часы каждые пол минуты. Я же гнал, как только мог, стараясь при этом не нарушать правила дорожного движения. И с таким нежеланием мне приходилось несколько раз останавливаться перед светофором. Но вот путешествие закончено, сэр Джеймс быстро набирает номер инспектора, коротко объясняет ему ситуацию и выскакивает из машины. Я не знал, что мне делать. Просто запер машину и поспешил за ним, чтобы стать свидетелем драматического финала. Я был почти уверен, что драма обязательно будет.
  Мы оказались в зале ожидания большого вокзала. Сэр Джеймс смотрел по сторонам, он искал женщину с ребенком. Я высматривал детские коляски. У меня в память остался портрет Марты Эдельштайн, и я старательно всматривался в лица женщин с детскими колясками, которых здесь было довольно много. В кассе нам отказались дать информацию о пассажирах без полицейского  ордера. Оставалось полагаться на собственные глаза. И мы смотрел по сторонам, словно два маньяка в поисках очередной жертвы. Но нужная женщина так и не попалась нам на глаза.
  Из зала ожидания мы перешли на один из перронов. Сэр Джеймс стал медленно идти вдоль стены, осматривая одновременно и тот перрон, на котором мы находились и остальные, попасть на которые можно было только по надземному переходу. Я никогда не мог похвастаться наблюдательностью, по этому я взял на себя обязанность следить за вновь приходящими. Несколько женщин с колясками прошло через двери, одна держала ребенка на руках и даже чем-то была похожа на Марту Эдельштайн, но в правах был указан рост, а эта женщина была настоящей великаншей. Голос объявил о прибытии поезда на второй путь, люди стали ближе подходить к краю. И тут сэр Джеймс замер на месте, он всматривался куда-то в  даль. Я подошел и посмотрел в ту же сторону. Через несколько железнодорожных полос, на дальнем конце второго перрона стояла женщина с ребенком на руках. Она нетерпеливо крутилась на месте, все время оглядывалась. Вот  на мгновение она полностью повернулась в нашу сторону. Сомнений быть не могло. Это была Марта Эдельштайн. Она держала на руках маленького ребенка, я с такого расстояния не мог определить его возраст.
  Сэр Джеймс не стал долго думать, он подошел к краю перрона, затем сначала сел, потом уперся руками в край перрона и опустил себя прямо на железнодорожные пути. Я было метнулся за ним, но услышал сигнал поезда, он вот-вот должен был появиться. Но сэр Джеймс не собирался оставаться на путях, он быстро перебрался через все полосы, подошел к соседнему перрону, уперся руками и ловко подтянулся, затем сначала поставил здоровую ногу, а потом втащил и вторую. И вот он уже на противоположной стороне. Я, наконец, опомнился и поспешил на другую сторону по надземному переходу. Я мчался, что есть сил, раскидывая людей в стороны. По лестнице я старался спускаться уже медленнее, чтобы не привлекать внимания женщины с ребенком. Сэр Джеймс ждал меня возле колонны, он теперь был совершенно спокоен. Жестом он велел мне подойти к женщине с другой стороны. Мы медленно приближались к ней, но тут она, к несчастью, обернулась, увидела нас и сразу же все поняла. Она сильнее прижала ребенка к груди и бросилась бежать по перрону. Я замешкался, а сэр Джеймс побежал следом. Я никогда бы не подумал, что на протезе можно так хорошо бегать. И пусть он не несся быстрее ветра, но ведь и женщина бежала на тонких каблуках. Мне оставалось только последовать за ними, но мне было достаточно идти быстрым шагом. По мере того, как приближался край перрона, шаг женщины замедлился. Она теперь металась из стороны в сторону, все крепче и крепче прижимая ребенка к груди. Она застыла у ограды, в самом конце перрона. Сэр Джеймс остановился в нескольких шагах от нее.
- Nein, bitte, nein! - закричала женщина на немецком. - Nein! Я не отдам вам моего ребенка! - она говорила практически без акцента.
- Мисс Эдельштайн, послушайте, - сэр Джеймс миролюбиво поднял обе руки. - Не в этом дело... Успокойтесь.
- Nein! - женщина продолжала метаться.
  На ее лице читалось отчаяние, я боялся, что у нее может быть какое-нибудь оружие и что она может навредить даже собственному ребенку, но тут она вдруг остановилась, еще сильнее прижала ребенка к груди, подошла к краю перрона и прыгнула вниз. Я думал, что она побежит по путям, но, видимо, каблуки подвели ее и она замешкалась. Тут произошло нечто совершенно необычное. Сэр Джеймс неожиданно кинул мне свою трость (меня больше удивило, что я ее поймал), потом подошел к краю платформы и прыгнул следом. Я услышал гудок, поднял голову и через несколько секунд мимо промчался товарный состав. Я рефлекторно схватился за сердце, хотя никогда не жаловался на него. Эти тридцать секунд, которые ехал поезд, были самыми длинными в моей жизни. Я стоял там, с широко раскрытыми глазами, и мурашки бежали у меня по спине от страха. Когда поезд, наконец, исчез, я неохотно приблизился к краю платформы. Я ожидал увидеть там кровавое месиво из человеческих тел или что-нибудь отрезанное, словно бритвой, но там не было ничего.
  Я стоял, не зная что делать. Меня обступили люди, они шепотом разговаривали об ужасной трагедии, ведь все видели, что сначала спрыгнула женщина с ребенком. Я опустился на колени и попытался заглянуть под платформу. Мне показалось, что я вижу обутую в туфлю женскую ногу.
- Мистер Ли? - тихонько позвал я. - Мистер Ли, вы там?
- Доктор? - услышал я знакомый голос. - Спуститесь сюда, пожалуйста. Поезда еще долго не будет.
Я посмотрел на стоящих вокруг людей. Кто-то из них, видимо, уже вызвал полицию. Подошли и служащие станции.
- Я доктор, - сказал я всей толпе сразу и спустился на пути, чего я никогда в жизни не делал.
  Я сразу же понял, что поезд никого не задел и что все живы. Все трое укрылись под платформой. Женщина сидела в глубине, она плакала, ее колено было сильно разбито. Сэр Джеймс был ближе к рельсам, он прижал ребенка к груди. Малыш был словершенно спокоен, он моргал и смотрел на мать, держа пальчик во рту. Но на лбу сэра Джеймс я заметил внушительную рану, которая кровоточила. Но, он, похоже, не обращал на это внимания. Может быть, он  не замечал и того, что его искусственная нога сейчас находилась вовсе не там, где должна. Она отстегнулась, но не сломалась, насколько я мог судить. Это было довольно странное зрелище - нога в ботинке. Она действительно выглядела настоящей. Вероятно, именно это и повергло женщину в такой шок.
- Мистер Ли, - я подполз к нему, - у вас кровь идет.
- Что? - сэр Джеймс прикоснулся свободной рукой ко лбу. - Дьявол. Заберите ребенка, скорее!
Я взял ребенка на руки и вот только теперь он начал капризничать и хныкать, но только потому, что перестал видеть мать. Тогда я столбиком прижал его к плечу так, чтобы он продолжал смотреть на мать.
- Мэм, как его зовут? - обратился я к женщине. Но она словно не слушала. - Мэм, как зовут вашего ребенка? - настаивал я.
- Как отца... - ответила она и снова заплакала.


4. Драма

  Через пол часа приехал инспектор. К этому времени все мы были не на рельсах, а на улице. Сэр Джеймс, Марта и ее малыш были в машинах скорой помощи. Женщина очень сильно разбила колено, возможно, даже получила трещину. Сэр Джеймс вернул свою вторую ногу на положенное место, а его ссадиной занимался врач. Естественно, при первой возможности он закурил. А инспектор беседовал со служащими станции, объясняя им, в чем дело и оправдывая нас, нарушителей порядка.
- Ну, - инспектор Фрай подошел к нам. - Ну и дела, ну и дела творятся! Взяли вы ее, а я задержался, на другом конце города был.
- Ничего страшного, - сэр Джеймс потрогал ссадину на лбу. - Результат столкновения человека и рельсы.
- Оплатим, оплатим! - инспектор махнул рукой. - Вот порасспросим эту даму, да откуда у нее ребенок..  и вообще.
- Это ее сын, - строго сказал сэр Джеймс. - В этом никакого сомнения. Но куда подевался этот мерзавец Дейвон, это наверняка знает только она. Ну, еще ее сообщник.
- Так, давайте все поедем в больницу. Ей там шину наложат, ребенка осмотрят, там с ней и поговорим.
- Отлично, мы с доктором поедем своим ходом, - сэр Джеймс закурил еще одну сигарету и я не возражал на этот раз.
- Годится, - инспектор залез в машину, в которой должны были везти Марту Эдельштайн.
  Мы же отправились следом за скорой и полицией на моей новенькой машине. Носясь по городу целый день, я понял, какой это прекрасный подарок. По крайней мере, он в самый раз для помощника детектива.
  В больнице нам пришлось подождать некоторое время, пока врачи занимались пострадавшей. Ребенка забрали в детское отделение, но медсестра сказала, что, на ее взгляд, он совершенно не пострадал. Я был того же мнения. Ребенок выглядел очень здоровеньким и крепеньким, а ведь ему столько всего пришлось пережить за эти дни.
Наконец, нас пустили к Марте Эдельштайн в палату. Она выглядела несчастной, на ногу пришлось наложить гипс. Сэр Джеймс и инспектор сели возле кровати, а я встал чуть поодаль в качестве медицинского консультанта, вдруг кому-то станет плохо.
- Давайте поговорим, мэм, - начал инспектор. - Вы хорошо понимаете английский?
- Да, - ответила женщина.
- Тогда рассказывайте, что случилось и что вы делаете в Англии.
- Я приехала забрать моего ребенка! - заявила она. - Это  мерзавец украл малыша Роберта, увез его в  Англию!
- По-порядку, мэм, - попросил инспектор.
- Не волнуйтесь, мисс Эдельштайн, - сэр Джеймс вступил в разговор. - Я объясню инспектору, в чем тут дело, а вы потом добавите то, что я пропустил?
Женщина с удивлением посмотрела на него, но затем кивнула.
- И так. Все началось со знакомства Дейвона и мисс Эдельштайн. Они переписывались, перезванивались, затем договорились встретиться. Дейвон, как истинный джентльмен, сам приехал в Германию. Наверняка он был обходителен и очарователен, говорил красивые слова, дарил подарки. Роман длился не долго. Дейвону надоело быть в отношениях с мисс Эдельштайн и он, поссорившись с ней, уехал. Он был уверен, что она больше не объявится. Но случилось так, что в результате этих непродолжительных отношений, на свет появился чудесный малыш. Мисс Эдельштайн хотела воспитывать его сама, но все же позвонила Дейвону, чтобы он пожалел, что оставил ее. Так и вышло. У него внутри что-то, видимо, перевернулось, и он помчался за своим сыном. Наверняка они повстречались и мерзавец захотел забрать ребенка себе. И просто напросто похитил его. Я не знаю, как он незаметно ввез его в  страну, об этом лучше дознаваться у тех, кто за это в ответе. Но мисс Эдельштайн не стала сидеть на месте, а отправилась следом. Возможно, она привезла с собой сообщника, бывшего полицейского или военного.
- Он был в Ираке, - пояснила мисс Эдельштайн.
- Понятно. И так, они гнались за ним, что называется, по пятам. Он это заметил. Началась гонка. И вот на том самом месте он не справился с управлением и слетел с обрыва. Ударился о руль, а потом...
- Потом мой друг выскочил из машины, подбежал к Роберту и ударил его по лицу очень сильно, он потерял сознание, у него из носа рекой текла кровь. Я испугалась, - мисс Эдельштайн прикрыла лицо руками. - Я думала, он убил Роберта. Я забрала малыша, друг вытащил Роберта, положил его на заднее сиденье. Снял номера, чтобы его не искали.
- Так где же он? - спросил инспектор. - Мертв?
- Он не мертв! - выкрикнула Марта. - Он был сильно ранен. Мы отвезли его в хоспис для бездомных. О нем там позаботятся. Я, конечно же, скажу адрес. Я ни в  чем не виновата! Ну поймите, он украл моего ребенка! Он хотел отнять его у  меня. Я была в отчаянии. Можно было обратиться  в полицию, но в  последнее время такое случает на каждом шагу и отцам всегда оставляют детей. А это неправильно! Я даже не записала его, как отца. Просто хотела, чтобы он знал. Он имел право просто знать об этом! Теперь я жалю, что сказала! - она  снова заплакала.
- Вы должны понимать, что закон нарушили. Человек был ранен, а об этом никто не знал. Его считали погибшим. Суд все решит, но с ребенком вас не разлучат, в этом я уверен, - сказал  инспектор.
Мисс Эдельштайн только кивнула, она не переставая плакала, да и мне самому было как-то не по себе. Сэр Джеймс пожал инспектору руку, и мы вышли из палаты.
- Она имела право забрать своего ребенка, - сказал сэр Джеймс, когда мы уже подъезжали к его дому. - Я так и знал, что буду лишним в этом деле. Этот негодяй Дейвон вылечился бы и спокойно ушел, а теперь ей грозят неприятности.
  Я не знал, что ответить. Проводил его до дома и хотел уже уходить, но меня поймала Эмма и уговорила остаться на ужин. Признаться, я сильно проголодался и надеялся, что мне удастся заставить сэра Джеймса наконец поесть.
Я сидел на кухне и смотрел, как Эмма готовит ужин. От нее веяло таким спокойствием и умиротворением, что у меня даже стали закрываться глаза.
- Значит, все нормально? - спросила она.
- Да, да... - я стряхнул с себя сон. - Никто не убит, все будет нормально, я думаю.
- Вот и хорошо. Может теперь сэр Джеймс успокоится? Ну хотя бы немного...
- Эмма, - я хотел спросить то, что мучило меня с тех пор, как услышал ту ужасающую историю о ребенке сэра Джеймса. - После того, ну... что случилось с ребенком сэра Джеймса, они с той женщиной расстались?
- Ох, доктор! - Эмма так на меня посмотрела, что я пожалел, что спросил. - Она стала болеть, сходить с ума, у нее как-то сразу стало болеть сердце... Ну и не смогли врачи ее спасти... - она вздохнула.
  У меня по спине снова побежали мурашки. Ну зачем я спросил об этом, все это вообще меня не касается. Теперь эти ужасные мысли не дадут мне спать ночью. Я даже почти расхотел есть и только кулинарное мастерство Эммы спасло меня в этот вечер от голодной смерти.
На следующий день я проснулся довольно рано, потому что просто плохо спал и решил зря не валяться в постели, у меня всегда были дела, которыми можно заняться. Но едва я сел за карточки пациентов, как позвонил сэр Джеймс, извинился и попросил меня еще раз побыть водителем, но всего на час или полтора. Я не смог ему отказать, сразу собрался и поехал. Он ждал у меня у ворот с букетом цветов в одно руке и каким-то свертком в другой. Сэр Джеймс назвал меня место, куда мы должны были поехать. Это было кладбище. Кажется, я сразу догадался, зачем мы туда едем и у меня в сердце сразу появилась какая-то тянущая боль. Печаль.
  Мы подъехали к кладбищу, сэр Джеймс вышел, а я подумал, что мне лучше подождать здесь. Но сэр Джеймс попросил меня пройти с ним на несколько минут. Мы шли вдоль ровных рядом могил, мимо склепов и массивных памятников. И вот, наконец, мы остановились у двух прекрасных надгробий из белого мрамора. На одном было написано "Джеймс Ли Мл." и указан слишком короткий период жизни. На втором было выведено "Фелиция Джиллиан МакФеррел". Сэр Джеймс опустился на колени возле надгробья сына.
- Джимм, Джилл... это мой друг и личный врач, доктор Джонн Смитт, - сказал он. Я просто кивнул.
- Извините, доктор, - сэр Джеймс повернулся ко мне. - Всего несколько минут.
Я пошел к дереву, стоявшему неподалеку, но через плечо услышал то, что снова царапнуло меня по сердцу.
- Джимми, малыш... извини, что долго не приходил. И ты, любимая, тоже...
  Я стоял у дерева и видел, как сэр Джеймс положил букет цветов к надгробью любимой женщины, а сыну он принес небольшую плюшевую игрушку.  Мы пробыли на кладбище минут двадцать, а затем сэр Джеймс снова стал словно каменным, словно он сам был из чистейшего белого мрамора.