В 1993 году отдел воспитательной работы погранвойск России в Таджикистане располагался в маленьком «пенальчике» размером три на четыре метра под лестницей здания Управления Группой; и трудилось там лишь несколько человек: начальник отдела, полковник В.Пекшин; капитан А.Чуйкин; служащие – Ф.Аниканов, О.Кашарина и М.Мансурходжаева. В помещении, где и так с трудом размещались четыре стола, массивный сейф, допотопный шкаф да несколько стульев, тем не менее, всегда находилось место для предназначенных к отправке на границу стопок книг, «гуманитарки»… Находилось место и гостям, которых обязательно угощали чаем.
Однажды к чаю подали удивительно ароматное, домашнего приготовления, клубничное варенье.
- Отец Федор приготовил его сам, из «кулубники, собранной своими руками», - напоминая знаменитую фразу бессмертного Папанова, шепнула мне на ухо О.В.Кашарина.
Улучив минутку, когда все были заняты общим разговором, тихо спросила её:
- А почему «отец»? Он, что у вас – «особа духовного звания» или родом из «Простоквашина»?
Оценив юмор и отметив его легкой полуулыбкой, Ольга Валентиновна вполне серьезно пояснила:
- Да потому, что он на самом деле для нас, как отец: всегда заботливый, спокойный, основательный какой то… свой, домашний…
Познакомившись поближе с Федором Михайловичем Аникановым, я вскоре поняла, почему его коллега так тепло и сердечно отозвалась о нем: прослуживший в Таджикистане восемнадцать лет, этот офицер почти что на уровне подсознания усвоил, что работающие рядом с ним люди – «свои». А своих разве обижают?! Их берегут. Им помогают. Как могут. Чем могут. И ещё… на их плечи не перекладывают своей ноши.
Когда я попросила Федора Михайловича мысленно вернуться в прошлое и рассказать, с чего все эти годы начинался его рабочий день, он мне просто ответил:
- С командировок. В них я тогда находился до ста пятидесяти суток в год. Если учесть отпуск в сто суток, то получается, что в кабинете меня, в общем, и не было…
Культурно-досуговая работа, общественно-государственная подготовка, снабжение частей инвентарем и техническими средствами обеспечения – вот чем занимался этот офицер изо дня в день почти что двадцать четыре часа в сутки!
…Передо мной потрепанная общая тетрадь в сером коленкоре – личный дневник Федора Михайловича. С его разрешения открываю его. Листаю. Привлекает внимание запись за двадцатое апреля 1992 года: «1.Спланировать мероприятия по подготовке к 28 мая; 2.составить список ветеранов погранвойск, проживающих в г.Душанбе; 3.согласовать с отделом культуры Горисполкома концерт к 28 мая; 4. организовать вручение Командующему А.Т.Чечулину ключей от квартиры» - (Ф. Аниканов был тогда еще и депутатом душанбинского Горсовета!).
Дела, дела… Они у Федора Михайловича никогда не кончались. Особенно в период командировок. Переворачиваю еще один листок дневника. На этот раз запись в нем короткая: «Московский отряд… Вопросы продовольствия не решены; выдача на погранзаставы производится «на глазок», лук отсутствует, норм выдачи нет, акта о приеме склада у лейтенанта Дудникова нет; консервированный лук - банки проржавели… План политико-воспитательной работы на январь – есть, перспективных планов нет, на февраль – в стадии разработки…». Вот он – круг решаемых им проблем: от консервированного лука до плана политико-воспитательной работы.
…8 июля 1993 года. Калай-Хумб. Там Ф.М.Аниканов – в составе полевого выносного командного пункта. Вот что записал он в те дни в своем дневнике: «…Обстановка на перевале Хабуробад в районе Тавильдары напряженная. Идут боевые действия между силами МО Республики Таджикистан и силами ОТО. Со стороны правительственных войск погибло 23 человека, 8 ранено и 13 пропали без вести. В афганском кишлаке Нусай (напротив Калайхумбского ПОГО) идет с их стороны укрепление границы. Группировка оппозиции усилена и насчитывает примерно 170 боевиков».
- Был приказ, - поясняет «отец Федор», - в случае нападения огонь на поражение открывать только по команде. Я был оперативным дежурным, когда начался обстрел одного из наших пограничных постов. Тогда, в 20.35, оппозиционными силами была предпринята попытка переправы на нашу сторону. По моей команде минометная батарея осуществила пуск двух осветительных ракет над постом и переправой. Это вразумило неприятеля, и обстрел прекратился…
А на следующий день Аниканов участвовал в подготовке Заявления к руководству Афганистана по поводу этого инцидента. Под вечер его вручил афганской стороне комендант участка ПОГО С.Н.Шапошников. Устные заявления также были сделаны в МВД, КНБ, местном районном Совете. Но это уже без участия Федора Михайловича. Он переключился на другие дела – принимал вновь прибывший казахский батальон.
- Прибыло, - рассказывает Ф.М.Аниканов, - сто девяносто восемь человек. По результатам нашей работы было выявлено, что семнадцать из них имеют грубые нарушения воинской дисциплины. А ведь солдат послали на усиление границы! С этим надо было разбираться. Плюс другие проблемы – не было кроватей, почты, телевизора, книг. Уже на следующий день многие из первостепенных вопросов были решены…
Вот запись в дневнике за 10 июля: «1.Провести занятия с личным составом батальона МО Казахстана; 2.решить вопрос с оборудованием полевого туалета; 3.организовать встречу с «местными» боевиками в кишлаке Зингх»…
- Эти переговоры, - отмечает Федор Михайлович, - мы проводили тогда совместно зам.Командующего, полковником И.А.Харьковчуком…
Молча киваю ему в ответ, продолжая перелистывать заветную тетрадку. Как историк понимаю, насколько на самом деле уникальны содержащиеся в ней факты. Ведь они ни что иное, как живое свидетельство событий недавнего прошлого.
…27 мая 1994 года. Страничка, помеченная этой датой, коротка. В ней – всего одна строка: «Открытие обелиска на 12-й заставе». Но, как много значило в те дни это событие для российских пограничников!
Вспоминаю, как тогда сослуживцы восхищались упорством Ф.М.Аниканова, настойчиво и целенаправленно добивавшегося того, чтобы, несмотря на все какие «объективные обстоятельства» памятник мужеству наших воинов был сооружен (у республики в тот момент не было на это денег; как, впрочем, и у самой Группы погранвойск!); с каким напряженным вниманием следили люди за переговорами коллеги с заводом «Таджиктекстильмаш» о его изготовлении; как они радовались, когда успех был, наконец, достигнут…
- Тогда нужно было не рассуждать, а действовать… решительно и оперативно. Время было сложное, - говорит Ф.М.Аниканов.
Да. Время… Оно на границе всегда сложное. Особенно тогда, в 1990-е…
Апрель 1995-го. Вывод ДШМГ из Дашти–Язгулема. Проблем много: бытовые задачи, психологическая адаптация после боевых действий, отправка убитых в Душанбе, организация похорон в Верхнем Хороге… Все это тоже – круг задач «отца Федора», решаемых тут же, в условиях войны.
- Боевики укрепились на господствующих высотах вокруг кладбища в Верхнем Хороге. Но отступать нам было некуда. Так, под стволами крупнокалиберных пулеметов, мы и провели похороны. Позже состоялись переговоры с руководством группировки. В результате обстановку удалось смягчить…
Сейчас многое стирается из памяти, но записи в дневнике напоминают о давно прошедших днях.
- Что Вам самому запомнилось больше всего из Ваших командировок? – спрашиваю Федора Михайловича.
Отвечает:
- Наверное, обстрел 12-й заставы Московского погранотряда в феврале 1994 года. Там шла операция по уничтожению боевиков и афганских моджахедов, проникших с сопредельной территории в Таджикистан. Я был там вместе с нашим начштаба, генерал-майором В.И.Новиковым. Мы с ним были «под броней» армейского БМП, присланного на усиление 201-й мотострелковой дивизией. В тот день по заставе было выпущено сорок семь реактивных снарядов. В результате - выведен из строя дизель, пробита цистерна с топливом… За ним мы с генералом и выехали на соседнюю, 11-ю заставу… Несмотря на обстрел, ГСМ нам удалось доставить… Причем, без потерь среди личного состава…
Слушаю его, а про себя все чаще отмечаю, что у этого «штабного работника»… «политрука»… боевых задач было не меньше, чем у иного строевого офицера…
«Стоп… Почему я говорю «было»? – поймала себя на «прошедшем времени» я… и тут вспомнила реплику Ольги Валентиновны за тем самым памятным чаепитием:
- Варенье-то их с той собственной дачи в пригороде Душанбе – последнее: жена «отца Федора», Зинаида Николаевна, выкопав кусты, а так же розы и ежевику (как память о Таджикистане и проведенной здесь молодости!), уже выехала в Курскую область… на родину мужа. Скоро, по окончании службы к ней присоединится и он сам… Да. Такова наша жизнь, - грустно улыбаясь, заключила тогда она. - Все время приходится расставаться… И чаще всего навсегда»…
(Июнь 1998г.)