Добрый вечер Часть3

 
    Вытащив комодный ящик мастер стал разбирать прогнутое днище - дело спорилось.
 -  Тяжеловато для такого размера  и фанера в два слоя - он удивился такой расточительности материала.
    В столярном деле для Григория Ивановича  не существовало секретов, он был профессионал.
    С деревом мастер разговаривал понимал материал и любил с ним работать.
    Демонтировав верхний слой фанеры  мастер обомлел.
 -  Видел  в жизни всякое, но такое впервые.
    Всё днище комодного ящика было аккуратно заложено золотыми монетами.
    Григорий Иванович снял очки, вытер вспотевший лоб и медленно присел в кресло.
 -  Хитро придумано и мастерски спрятано. Способные были мастера - Григорий Иванович протирал запотевшие стёкла очков.
    Клад... Я нашёл клад – бессознательно  пальцы сами протирали стекла очков.
    Ничего себе... Я богат и всё это моё, одному мне принадлежит - никому не отдам - спохватившись он вскочил с кресла и побежал закрывать дверь.
    Засов не поддавался.
    Алчность подталкивала гробовщика в спину.
 -  Заржавел зараза -  ударом молотка Григорий Иванович заставил старый засов работать.
    Размешав белило  он быстро закрасил оконное стекло и спрятавшись от посторонних глаз - плюхнулся в кресло.
 -  Ничего себе... "Золотой телёнок"... Сердце мастера торохтело о рёбра создавая странные звуки.
    Какое пиво?  - на столе лежала приличная кучка золотых (николайчиков).
    Золотые монеты обнаружились и в двух остальных ящиках.
 -  Не сдуреть бы от счастья - лицо мастера раскраснелось, блеск золотых червонцев ослепил глаза.
    Золото... Матерь Божья...  Сон...
    Весь стол был засыпан золотом. Блеск монет завораживал.
   
    Под краном с холодной водой как всегда пришло отрезвление.
    Григорий Иванович, фыркая как лошадь на водопое, подставлял голову под напор воды. Брызги летели в разные стороны заливая стены и пол.
    Алчность -  до сих пор  не ведомое чувство  потихоньку улетучивалось.
    Голова начала трезво оценивать происходящее.
 -  Ни хрена  себе, сказал я себе... Куча золота... Вот это да...
    Он взял со стола монету, положил на свои лошадиные  зубы  и прикусил.
    Металл поддался давлению.
 -  Умереть не встать- золото...
    Надо же... Богатство свалилось на гриву и что с ним делать?- вопрос стал ребром.
   
    Григорий Иванович никогда не жил в достатке.
    Всё, что так тяжело зарабатывалось, тут же легко тратилось.
    И так из года в год вертелась жизненная карусель.
    Хвала Богу, без взлётов и падений.
    Мастер не умел  копить и откладывать на чёрный день, да и не особенно желал это делать.
 -  Иметь в своей жизни чёрный день не позволительная роскошь - так он рассуждал.
    Всё шло своим чередом.
    Полоса чёрная, полоса белая, как у зебры, а посередине ж...
    Как раз в этот период своей жизни он и находился  именно в той самой середине.
    Отдыхать, красиво одеваться, в конце - концов  жить он не умел, всю его жизнь занимала работа. Тяжелая до стука в висках, работа.
    Она поглотила его полностью.
    По-другому  Григорий Иванович и не представлял свою жизнь, да и правду сказать, о другой жизни и не мечтал.
    Его всё устраивало.
    Была работа, была крыша над головой, была вода из под крана и конечно же пиво с раками - через дорогу.
 -  Что мне ещё надо?- мастер не жаловался на жизнь и всё своё богатство носил с собой.
 -  Не бедна голова коль  одна, а бедна так одна - философствовал вечерами мастер.
    От тоски спасало пиво с раками, да пара приятелей таких же одиноких как и он.

 -  Так, хватит рассиживаться, давай смотреть глубже и ширее,  как когда-то (говаривал) один умник в президентских погонах - к мастеру пришёл азарт кладоискателя и он смело раскурочил  днище комода.
    Двойное дно вместило в себя множество изделий.
    Аккуратно уложенные они блистали сказочной красотой.
    Браслеты, ожерелья, подвески, серьги и вся эта красота била усыпана драгоценными камнями.
    Рубины, сапфиры, изумруды, бриллианты.
    Сверкало...
    В висках стучало, пот лил градом.
    Непонятное состояние накрывало мастера как сачок  бабочку.
    Григорий Иванович снова побежал под кран.
 -  Ух-ты, ух-ты, не сойти бы с ума... - он обливался холодной водой, обливался долго и упорно.
    Спокойно, Гриша, всё будет в ажуре - успокаивал  себя мастер.
   
    Разобрав заднюю стенку комода мастер вытрусил из её чрева золотые монеты.
    Собрав их в общую кучу стал забавляться  как малое дитя.  Набрав пригоршню - медленно высыпал словно золотые зёрна пшеницы.
    Те, создавая приятный  звон, падали на широкий стол.
    В перемешку  с двуглавым  орлом блистал  лик государя.
    Взяв монету мастер долго всматривался в лик последнего русского царя.
 -  Просрал Россию, батенька...
 -  Кругом измена и трусость, и обман - прозвучал царственный голос в свою защиту.
    Григорий Иванович кинул монету на стол.
 -  Чур, тебя...
    Моё! Не отдам! - спохватившись он згрёб  все монеты в кучу и накрыл их своим телом.
    Озноб прошиб мастера до кости.
 
    Не обследованными  оставались массивные  ножки комода и верхняя резная крышка.
    Перевернув комод на бок мастер взялся отвинчивать ножки.
    Применив силу  ножка подалась и стала отвинчиваться.
    Её полая часть  была чем-то заполнена.
    Подковырнув ножом Григорий Иванович извлек кожаный мешочек.
    С трудом развязав узел - высыпал на стол содержимое. Целая горсть сверкающих чистой слезой камешков  подпрыгивая рассыпалась на столе.
    Григорий Иванович не дышал. В горле пересохло.
    Взяв камешек мастер стал бережно рассматривать его на свет.
    Камень переливался, ослепительно сверкая гранями. 
 -  Чудеса...
    И сколько ты стоишь, красота?- Григорий Иванович не понимал, что с ним происходит. Границы реальности  растворились, появилась невесомость и  он, очарованный сверканием, невесомо парил  разглядывая бриллианты.
    Стало легко и просто, как в детстве.
    Захотелось прижаться щекой к маме и дышать, дышать, дышать.
    Так вот оно счастье...
    Огромная ладонь осторожно сгребла сверкающие камешки в мешочек, узловатые пальцы намертво затянули  узел и прижали счастье к груди.
   
    Сильный стук в дверь вернул мастера на землю.
 -  Григорий, живой?
    Ты, что закрылся средь бела дня?
    Открывай!
    Кто-то не очень трезвый ломился в мастерскую.
    Не задумываясь, мастер сгрёб находку в пустое мусорное ведро и  накрыв половой тряпкой  поставил в угол.
    Швабра, как часовой, стояла рядом и надёжно охраняла сокровище.
 -  Сейчас иду!
    Не  выломай  дверь.
    Григорий Иванович с трудом отодвинул засов, открыл настежь дверь и впустил гостя.
 -  Здоров, Васёк.
    Что случилось?
 -  Григорий Иванович, я имею грошинята - подтанцовывая произнес гость. Приглашаю пивка с раками, и непременно сегодня и сейчас - завтра будет поздно.
    Старого морского волка штормило, он беспрерывно  подтягивал рукава растянутой тельняшки и фраерски натягивал головной убор с крабом.
 -  Васёк, ты извини - купался... - Григорий Иванович взъерошил мокрые волосы.
 -  Семь футов под килем, Григорий Иванович.
    В пивную...  Шагом марш!- Василий по шпанской натуре  натянул  головной убор с золотым крабом и шаганул  строевым...
    Обнявшись шестидесятилетние товарищи побрели через дорогу.
    Как пить дать, обоим нравилось жить и пить пиво с раками в укропчике.
   
 -  Будьте любезны - Маша подала пиво и целое блюдо раков. Горячие, с поджатыми хвостиками, они издавали  аромат.
    Григорий Иванович ноздрями втянул любимый запах.
 -  Ах, красота...  Хорошо - то  как, Васька - мастер не  сдерживал восторга.
    Потирая руки он приступил к трапезе.
 -  Я знаю, никто так не любит раков как ты.
    Жуй, Григорий Иванович, наслаждайся.
    День рождения у меня, Иваныч, знакомых полгорода, веришь?
    А вот посидеть хочу только с тобой. Понимаешь что получается?
 -  А мне, Васёк и подарить тебе нечего, как-то всё неожиданно  -   Григорий Иванович выглядел раздосадованным.
 -  Да ладно, Иваныч, в самом деле...
    Гроб подаришь - старый моряк, улыбаясь отпил с кружки.
 -  Бог с тобой, Василий, в шестьдесят жизнь только начинается, это я знаю наверняка - мастер смачно вытирал губы салфеткой.
    Спасибо, что вытянул меня с конуры.
    Помни - всё только начинается.
    Ещё раз благодарю - он пожал приятелю руку.
    Пожалуй пойду... Заказ серьёзный - сам понимаешь.
 -  Понимаю, Григорий Иванович, заказ дело святое.
    Да и мне пора отдохнуть - пожалуй тоже домой...
 -  Бывай здорова, хозяюшка - оба довольные принятым во внутрь в развалочку направились к выходу.
    Друзья - товарищи попрощавшись  разошлись в разные стороны  как два старых баркаса.
    Много друзей, много товарищей, ну эти двое относились к дружбе как-то  особенно.
    Бескорыстно, что ли?