Ты сидела напротив, смотрела на меня своими колкими глазами и настойчиво накидывала веревку на мою шею. Длинные волосы падали на твой лоб и делали этот образ еще более угрожающим. Меня выворачивало от мыслей, переполняющих мое сознание. Я не знал, какой ты будешь сегодня и как мне разговаривать с тобой. Я не был уверен, что ты не выкинешь что-нибудь такое, от чего у меня опять начнет разрываться сердце и все внутри начнет медленно сгорать.
Этот свитер спадал с твоих костлявых плеч и настойчиво возбуждал мою плоть. Ты молчишь сегодня. От этого еще неуютнее. Я видел тебя всякой, но был уверен, что ты одевала еще не все маски, что есть в твоем белом комоде. Мне хотелось сегодня засыпать тебя цветами и целовать твои веки, хотелось твоей спокойной улыбки и нежного прикосновения. Но, зная твою натуру, я не решался даже произнести слова вслух.
Мы встали из-за стола, и пошли прогуляться. В твою черную кровь попал алкоголь и глаза загорелись странным цветом, отпугивающим меня и всех вокруг. Всех, кроме тебя самой.
Ты взяла меня за руку и подняла свою голову, затягиваясь крепкой сигаретой. Ты просто стояла, чуть улыбаясь, смотрела в небо и придумывала новую сценку для своего фильма. Мне нравилась твоя загадочная натура, твое сумасшествие и недоступность другим людям. Иногда что-то поворачивалось в твоей голове, и ты начинала очень открыто говорить со мной. Я пугался этого, мне хотелось скрыться в такие моменты, раствориться от этой настойчивой прямоты и наглости.
Мы направлялись куда-то вглубь города, пробираясь сквозь серые тени домов и ненавистных тобою людей. Ты не отпускала моей руки, желая заразить меня всей энергией, что есть в тебе. Я любил тебя именно такую. Ненавидел когда ты в спокойном настроении и совсем ничего не придумываешь. Ты становилась тогда приторно идеальной, от чего меня тошнило и бросало в жар. Ты создана для того, чтобы быть безумной, чтобы срывать мои нервы и нервы других мужчин. Ты создана для всего жуткого, мерзкого и безумного. Ты полная противоположность хорошим девочкам, ты загадочна и неповторима. Но все это лишь тогда, когда что-то в душе твоей вариться и переворачивается. Лишь познаешь ты новую истину, дикость твоя успокаивается и я не хочу тебя видеть.
Ты прикоснулась к моим губам своими, ты сорвала пелену моих мыслей, засунула туда свою руку и начала все разрывать. Твои губы пахли чем-то сладким и чертовски возбуждающим. Мне хотелось тебя прямо здесь, на этой улице, среди всего этого статичного идеала других людей. Мне хотелось нарушить их покой вместе с тобой, хотелось вызвать их чувство стыда и прервать нить равновесия. Ты манила меня, ты играла, ты убивала все живое во мне. И я отдавался весь и насквозь, я был твой в эти минуты, эти часы нашего маленького мира.
Светало. Я смотрел на тебя, чуть уставшую и жутко странную. Смотрел и хотел спросить, готова ли ты быть такой всегда. Но зная, что не будет мне пощады, я скользил своими мыслями у себя в сознании. Ты достала из моих брюк сигареты, отошла чуть дальше, и опять о чем-то задумалась. Мне становилось жаль тебя, вот такую, совсем еще юную, но уже испытавшую много дерьма. Но я радовался вот такой тебе. Потому что изучать тебя – милое дело. Это лучше любого интересного кино, любой сумасшедшей книги.
Ты повернулась на меня и сказала спасибо. Я удивился твоим словам, твоему выражению лица: спокойному и, действительно, благодарному мне. Ты провела своей рукой по моим плечам, игриво забралась под майку, постукивая своими тонкими пальцами. И ушла. Просто так – ушла. Не сказав мне прощальных слов и не обняв меня за шею. Ты ушла, и закрыла все двери. А я, остался сидеть в этом сплетении дурацких мыслей, тщетно пытаясь найти ключ. Но ты не оставила его. Просто закрыла двери и ушла. Просто закончился сценарий и твоя роль в нем была опять бесподобна сыграна. А я же останусь теперь здесь, частенько перелистывая страницы этой, написанной тобою книги. И буду вырывать листы. И буду сжигать их вместе с твоим образом. Да будет так, мой маленький дьявол, да будет так.