Если бы Марку Евсеевичу Рубинскому кто – то вздумал сказать, что, как только он разменяет седьмой десяток, он превратится в Казан, он бы этому кому – то плюнул в лицо. Издалека, чтобы не попасть, а то мало ли что. Шли годы, Рубинский старел и, наконец, разменял седьмой десяток. Это, когда шестьдесят плюс один день. Так вот, в этот шестьдесят и плюс один день, ему должны были вручить удостоверение почетного гражданина города за особые заслуги в деле развития городского футбола. На городском стадионе в восемнадцать тридцать, перед матчем на первенство страны по футболу, ему этот драгоценный документ был таки вручен под государственный Гимн и бурю аплодисментов. Стадион бушевал, скандировал: МАРК! МАРК! МАРК!
Болельщики его боготворили. Он был ходячая история их любимой футбольной команды – спортивной гордости города. Такой же гордостью был и Марк Рубинский – почетный председатель фан – клуба. Подняв над головой красную книжицу, удостоверяющую, что Рубинский очень почетный, он приветствовал трибуны, совершая круг почета. Трибуны отвечали ему восторженным ревом.
Наконец, на поле выбежали команды и диктор объявил: Дорогие любители футбола! Сегодня мы принимаем одну из лучших команд премьер – лиги Рубинский казан. Стадион взорвался хохотом. Диктор тут же поправился: «Ой! Казанский Рубин». Но было уже поздно. Марк уже стал Казаном.
Почетный казан! Почетный казан! - надрывались трибуны. И так было каждый футбольный матч.
Внуки Сема и Григорий тоже называли деда – Казан. А его жена, бабушка Семы и Гриши, ему сказала : « Ты теперь у нас будешь не Рубинчиком, как всю нашу с тобой жизнь, а Казанчиком».
Не успел Казан - Казанчик разменять восьмой десяток, как покинул этот мир. На похоронах были тысячи людей. Несли венки «Казану от братвы», «Казану от фанов», «Казану от болельщиц». На могильной плите бодрит посетителей эпитафия:
Когда умру, похороните
На стадионе вы меня.
Ногами в аут положите,
А головой забейте гол.
И на могиле напишите:
Покойник здесь играл в футбол.