Бом! Бом! Бом!
Огромные старинные часы на стене пробили восемь. Я нервно комкала салфетку, сидя в высоком кресле по правую руку от расположившегося во главе стола хозяина дома. Напротив хмурился и в нетерпении барабанил пальцами по блестящей поверхности стола Жан. Он опустошил уже второй бокал вина, но его настроение, вопреки моим призрачным надеждам, нисколько не улучшилось. Ужин протекал в молчании. То тут, тог там мелькал расторопный Фрейн, прислуживая за столом. Эрнест ел медленно и неторопливо, смакуя каждый кусочек, словно это его последняя трапеза. Тарелка Жана уже была пуста, а я, находясь в атмосфере гнетущей напряженности, потеряла всякий аппетит. Съев ровно половину ароматного мяса, запеченного с травами, я отодвинула тарелку и стала ждать, поглядывая на часы. Догоняющие одна другую стрелки будто нарочно растягивали минуты. Капали белым воском свечи в витых дорогих подсвечниках. Их маленькие теплые огоньки играли на граненых боках изящного высокого бокала с темным вином, к которому Эрнест даже не притронулся, и я развлекала себя этим не оригинальным, но красивым зрелищем.
- Лорд, - наконец не выдержал Жан. – Долго вы еще собираетесь тянуть время? И я, и Оа все в нетерпении. Не угодно ли вам перейти к делу?
- Вам не нравится ужин? – лениво, будто вовсе не замечая недовольства целителя, спросил Эрнест. – Может, вы желаете еще вина?
Жан скривился.
- Нет, спасибо, - процедил он, сверкая глазами. – Я желаю немедленно перейти к делу.
- Лорд, - чувствуя, что еще немного, и целитель выплеснет все свое негодование и раздражение наружу и тем самым осквернит волшебство сегодняшнего вечера, обратилась я к Эрнесту. - Мне кажется, нам действительно стоит перейти к делу. Вы обещали мне ответить на ряд вопросов, оставшихся без ответа в библиотеке .
- Что ж,- Лорд развел руками и аккуратно сложил столовые приборы на тарелку. Подал знак слуге, чтобы тот убрал со стола. – Ваше желание – закон. Ваша просьба – приказ. Спрашивайте.
- С какой стати вы решили нам помогать? – без обиняков спросил Жан. – Как вижу, вы принадлежите к знатной родовитой семье и имеете большое влияние в этом городе. Насколько я знаю, город близок к столице. Вы имеете влияние и там?
Эрнест кашлянул и тщательно вытер пальцы салфеткой.
- Это к делу не относится. Я, знаете ли, редко бываю при дворе. Интригами и политикой пусть занимаются те дворяне, у которых нет иной возможности приносить пользу королевству. Дворянам-магам же не до этого. И еще, скажу вам так: маги-аристократы легко могут заполучить влияние везде, где только появятся. Стоит только показать родовой перстень, а если эффекта это не даст, то выпустить из него пару-тройку убийственных искр.
- Ясно, - зло бросил Жан. Я посмотрела на его огонек, и сердце мое сжалось. Внутри Жан просто пылал от бешенства и негодования. Почему? За что он так рассердился на Эрнеста? Я не понимала, но чувствовала, что грядет буря. – Ты – один из тех напыщенных всезнаек, которые любят копаться в пыльных томах и охотятся за новыми открытиями. И Оа тебе нужна именно для этого! Как-то ты прознал про нас, споил меня и выведал наши секреты, и теперь неизвестно, выпустят ли нас из этого дома вообще! Надеешься получить хорошее вознаграждение от короля за пойманную салмию? Ай!
Я с силой наступила ему на ногу, заставляя замолчать. Жан охнул и прикусил язык, с обидой и возмущением посмотрев в мою сторону. Я смерила целителя холодным взглядом, выражающим все мое отношение к его отвратительному поведению. Перевела взгляд на Эрнеста, ожидая увидеть на его лице гнев или ярость, а может, обиду, Но ничего этого не было. Лорд оставался спокоен и невозмутим.
Подали чай в фарфоровом сервизе голубого оттенка.
- Вы сейчас нанесли мне серьезную обиду, Жан, - медленно произнес Эрнест, поднося к губам чашку.- Вы даже не представляете, как сильно меня оскорбили. Но я вас прощаю. Потому что ваша глупость больше вашей дерзости. Крайне глупо обвинять человека, о котором вы знаете куда меньше, чем он знает о вас. Вдвойне глупо подгонять всех магов-дворян под одну планку, и втройне глупо судить о ком-то, руководствуясь своим личным мнением о его роде деятельности. Про то, что я вас якобы споил, вообще стоит умолчать. Я не буду подсчитывать урон, нанесенный моим винным запасам. Вы трижды пытались вывести меня на чистую воду, и трижды промахнулись. Ваши обвинения попали в другую цель. Была задета моя честь. Следовало бы вызвать вас на поединок….
- Но вы этого, конечно же, не сделаете? – со злым ехидством в голосе перебил его Жан и в гневе ударил кулаком по столу. – И какую же причину придумает благородный лорд? Может, он слишком горд, чтобы марать руки о такую паршивую тварь, как я? Или слишком добр, чтобы поднимать руку на блаженного? А может, он боится, что прекрасная леди расстроится из-за смерти ее попутчика? Хотя, скорее всего, он просто трусит. Боится за свою шкуру, ведь сам он драться не привык!
Злые, полные бессильной ярости слова Жана сотрясали воздух и, так и не достигая своей цели, растворялись в пустоте между двумя юношами, скрестившими, словно клинки, взгляды. Глаза Жана горели бессильным гневом. Он был похож на тощего, оборванного, взъерошенного пса, встретившегося лицом к лицу с сытым тигром. Лорд невозмутимо пил чай, лениво щуря свои зеленые глаза. Вся ярость целителя разбивалась о стену его безразличия и спокойствия, чему я, признаться, была очень рада.
- Вы снова оскорбляете меня, Жан, - вымолвил, наконец, Эрнест. – Я не вижу в этом причины. Не знаю, чем уж я так разозлил вас. Мне кажется, это я должен злиться. Но не буду тратить на это свои силы. Думаю, леди уже устала от ваших выпадов в мою сторону. Прекратим это. Вернемся к вашему первому вопросу. Какова моя цель? Вы были неправы с самого начала. Я терпеть не могу придворных магов, да и вообще все магическое общество. Но меня интересуют повелители и их сила. Не для исследований, я не настолько глуп и понимаю, что исследовать тут бесполезно. Но ради воцарения мира и спокойствия на земле. Я…
- Вот только не надо рассказывать сказки про ваши рыцарские намерения! Я не настолько глуп, чтобы в это поверить, - фыркнул Жан.- Я давно перестал верить в бескорыстность. Есть только одно существо в этом сумасшедшем мире, чьи поступки действительно бескорыстны. Но и он, как я стал замечать, совершает их с определенной целью.
- Прошу, не перебивайте меня, - Эрнест со звоном отставил чашку. Я была поражена – он не выпил и половины, хотя наши с Жаном чашки давно пустовали. Кажется, ужин затягивался, а мы так и не обсудили наши дела. – Я создал Орден Слепой Кошки, где собрал тех, чьими родителями были повелители. Члены Ордена обладают способностями, стоящими в противовес магии, потому как они не подлежат улучшению и изменению, не требуют духовной силы и очень мощны. Маги презирают обладающих даром и беспощадно уничтожают их, как уничтожают все, что им непонятно и как-либо угрожает их власти. Я не буду рассказывать о кровожадной незримой войне, ведущейся за власть между придворными магами. Они готовы перещеголять друг друга и сорвать все звезды с небес, сравнять горы с землей и осушить моря, чтобы приобрести новую власть и новое могущество.
- Никогда не слышал о магах подобной ереси, - пробормотал Жан, заставляя Эрнеста замолчать. – Ну, странные они, ну, обладают чуждой людям силой, ну, случаются у них срывы. Но чтобы война – это ты приврал. Маги преданы своим королям, иначе пылать бы им на кострах. Не нужна им власть, только совершенствование.
- Боюсь, не вам, уроженцу деревни, об этом судить, - по губам Эрнеста пробежала еле уловимая усмешка. – Конечно, не все маги жаждут вселенской власти, но стать более могущественным в самой глубине души мечтает каждый способный изменять реальность. Он может даже не признаваться себе в этом. Магия опасно воздействует на умы тех, кто ей владеет. Если даже деревенский колдун мечтает стать чуточку сильнее, то что уж говорить о самовлюбленных отпрысках аристократии? Ну что, я вас убедил? Прекрасно. Я предлагаю вам свою помощь в поисках вашего совершенного, потому что чувствую, что это путешествие связано со стихиями, а я хотел бы узнать о них побольше. К тому же, и сам совершенный меня очень интересует. У меня уже есть информация, необходимая вам.
- А что же мы дадим вам взамен? – с подозрением процедил Жан.
- Ах да, вы ведь не верите в бескорыстность, - с печалью проронил Эрнест, взяв в тонкие пальцы изящную фарфоровую ручку и отхлебнув чаю. – Но раз вам проще заключать договора, нежели принимать безвозмездную помощь, то так и быть.
Жан скептически фыркнул, тем самым четко и ясно выразив свое отношение к безвозмездной помощи, и пристально посмотрел сначала в честные глаза Эрнеста, а потом на ерзавшую на стуле меня. Я ответила ему беспомощным взглядом. Что я могла сделать? Заверить его в честности Лорда? Поддержать? Но целитель сам весь вечер упорно нарывался на большой скандал, и нужно трижды восхвалить бесконечное терпение Эрнеста, который не поддался ни на одну из его дерзких провокаций. Пусть учится ладить с людьми, а не бросаться на них, как бешеный пес. И принимать чужую помощь ему тоже следует научиться.
- Каковы твои условия? – наконец спросил целитель.
- Все очень просто. Я дал Оа книгу, которая поможет вам найти пристанище Северных ветров. За это вы возьмете меня с собой в ваше путешествие.
- Полагаю, даже если мы откажемся, ты тайком последуешь за нами? – прошипел Жан, недовольно щурясь.
- Мы не откажемся, - подала голос я. – Нам может понадобиться помощь лорда Эрнеста и его людей. Будет разумно принять протянутую руку дружбы.
Жан бросил в мою сторону уничтожающий взгляд, но промолчал, опустив голову. Я не была настроена спорить с ним при Эрнесте, и целитель это понимал. Лорд улыбнулся.
- Вот и славно. А теперь, извольте откланяться. У меня есть еще дела. Можете подняться в свою комнату и изучить книгу там. Завтра мы выезжаем.
***
- И зачем нам в походе этот смазливый аристократишка? Оа, скажу прямо: я ему не доверяю! Чует мое сердце – что-то с ним нечисто! Я откровенно заявляю, что не одобряю твоего решения! Мы и сами в состоянии отыскать совершенного! И ни к чему нам сомнительные попутчики!
Жан начал изливать на меня свое возмущение, едва только дверь в нашу комнату с противным скрипом захлопнулась.
- Оа, поверь мне, все маги безумны, а маг, ненавидящий прочих магов – безумен вдвойне! Уж не знаю, как этот лорд завоевал твое доверие…
- Так же, как и ты, - отозвалась я, - Я просто поверила его словам.
- Я – совсем другое дело! – запротестовал Жан, меряя шагами комнату. – У нас с тобой общая цель. Нам просто необходимо держаться вместе. А вот какую цель преследует твой златокудрый чародей, я никак понять не могу!
- Почему ты так злишься на него? – спросила я. – Ты начинаешь раздражаться, только взглянув на него.
- Ты снова смотрела мне в душу? – набросился на меня целитель. Я со вздохом закатила глаза.
- У тебя на лице все написано. Ты изводишь сам себя бессмысленной яростью и захлебываешься злыми ложными обвинениями, лишь бы найти в Эрнесте какой-нибудь изъян.
- Ну конечно, я такой злой и нехороший, а этот лорд – сам посланец небесный! Может быть, ты его возьмешь к себе в попутчики, а? Будете пить с ним чаек по полчаса да обмениваться слащавыми любезностями! – Жан перешел на крик. В светлых глазах его плясали безумные огоньки, лицо искажала гримаса ярости. Он казался злобным, колючим, как еж, к которому невозможно притронуться. Но я как-то почувствовала, что это была лишь видимость. И заглянула внутрь, глубже. Там тугим комочком свернулась обида. На что?
- Я тебя не понимаю. Что за чепуху ты несешь? А главное – зачем? – мне тоже было обидно слушать его крики. Если он обвинял меня в приязни к Эрнесту, то действительно был большим дураком, не властным над своими эмоциями.
- Просто все это очень странно и подозрительно. Внезапно появляется какой-то маг из дворянства, который утверждает, что терпеть не может волшебников и занимается поиском детей повелителей, твердит про какую-то сомнительную войну, и, что самое ужасное, он знает все наши тайны!
- А кто ему все эти тайны разболтал? – Не удержалась я от колкости, хотя и прекрасно понимала, как сильно могу задеть честолюбие Жана. Ничего, может, это отучит его пить.
- Ты будешь вечно укорять меня в этом? – гневно сверкнул глазами Жан.
- Пока ты не поймешь, что топить горе в вине – это не самый лучший способ забыться! – отрезала я и отвернулась к стенке. – А ты всегда привык делать больно тем, кто тебе доверяет и кому ты не безразличен?
- Извини! – Жан присел на краешек кровати и спрятал лицо в ладонях. – Я просто очень волнуюсь. Маги - хитрый народ, и не мне тягаться с Эрнестом в хитроумии.
И тут я поняла. Жан ревновал. Безотчетно, презирая за это самого себя и не решаясь признать за собой эту слабость, без возможности заглушить эту ревность, целитель ревновал меня к Эрнесту и маскировал это чувство за маской злости и ярости. Как это глупо….и трогательно.
Я повернулась к целителю и легонько дотронулась до его колена.
- Ты излишне подозрителен, Жан. Просто поверь мне – все будет хорошо. Ладно? Только постарайся не злиться на Эрнеста, прошу тебя, сделай это ради нашей общей цели.
- Хорошо, - донеслось из сомкнутых ладоней. – Ты, как всегда, права. Но извиняться перед этим типом я не буду.
- Я и не прошу тебя об этом, - вздохнула я и поднялась с кровати. – Просто иногда помни, где ты живешь.
- Ты о чем? – целитель оторвал ладони от лица и заинтересованно посмотрел на меня.
- Прошлое в прошлом, - я попыталась улыбнуться. – А мы идем навстречу будущему.
- Да, - он кивнул и провел рукой по глазам. – А теперь покажи мне ту книжку, что дал тебе лорд.
Я взяла с тумбочки неказистый томик. Открыла первую страницу.
- Это сказки!
- Сказки? – удивление целителя было сравнимо с моим собственным удивлением. – Он издевается?
- Нет, - прошептала я, бережно перелистывая страницы. – Это не простые сказки. Это сказки Ветров.
Книга не казалась древней, страницы были белоснежными и не пахли пылью, как пахли книги Аланара. Чернила тоже казались свежими. Легкие бегущие строки разметались по бумаге, отчаянно пытаясь догнать одна другую, и будто существовали отдельно от книги. Это было невозможно объяснить, но я вдруг ясно почувствовала, что книга написана не человеческой рукой. В написании букв, в их вальяжном беге по белым листам ощущалось дыхание ветра. Красивая небрежность, легкость, воздушность и вечность – вот что чувствовала я, держа в руках этот неказистый томик. Удивительно, как у Сынов Ветра хватило терпения написать целую книгу. Бегло пролистав знаменательное творение виенди , я открыла том на первой странице и углубилось в чтение. Первая сказка называлась «До начала дуновений», и написана там была откровенная чепуха. Или мне просто так казалось… Был бы рядом Друг, то он обязательно бы растолковал, что к чему. Но его рядом не было, и приходилось разбираться в сумасбродстве легкомысленных виенди самой.
- Оа, - от чтения меня отвлек тихий оклик Жана. Целитель забрался на кровать в двух метрах от моей и теперь лежал, заложив руки за голову и устремив глаза в потолок.
- Да? – я подняла голову.
- Почитай вслух, - попросил Жан и, поймав мой удивленный взгляд, добавил. - Пожалуйста.
И я начала читать вслух. Это было похоже на странное, полупризрачное возвращение в прошлое, в те дни, когда в печке в маленькой лесной избушке весело горел огонь, а на лавке сидел друг и, наклонив набок голову, внимательно слушал, как я с трудом, по слогам читаю ему какую-нибудь книгу. Теперь я умела читать быстро и четко, да и маленький огонек одинокой свечи не напоминал пылающее печное жерло, но мне почему то захотелось подсесть поближе к Жану. Я знала, что ничто на свете не поможет мне представить, что целитель - это Аланар, но все равно тянулась к нему. Потому что очень хотелось обмануться… Или просто хотелось тепла. Прошлое не отступается от своих жертв. Раз попробовав взглянуть назад, ты станешь поворачиваться снова и снова, пытаясь поймать взглядом желанную тень, но натыкаясь лишь на отражения.
Сказки были коротенькими, без начала и конца. Они обрывались на середине и потом снова продолжались, полностью теряя смысл и рассеивая образы. В них совершенно естественным было, что герой прыгает со скалы и разбивается в лепешку, а в конце является к главной героине с букетом горных цветов и говорит, что любит ветер больше, чем ее. После чего уже главная героиня самовольно прыгает со скалы, и на том месте, где она разбивается, вырастают те самые горные цветы. Хотя начиналось все с появления в низинах странного чудовища, о котором потом не было сказано ни слова. Видимо, этот персонаж потерялся где-то по дороге, когда главный герой разбивался об острые камни, и его печень клевали вороны.
- Жа-ан! – взмолилась я после третьей сумасбродной сказки. – Я ничего не понимаю.
- А их и не надо понимать, - фыркнул целитель. – Если сказку разбирать на составные части, то она рассыплется, и ты никогда больше не сможешь собрать ее воедино. Сказки нужно просто слушать. Слушать и наслаждаться тем волшебством, которое они дарят. Если ты устала, я могу почитать тебе сам. Может, слушать тебе будет легче.
Я нехотя протянула ему книгу.
Жан читал медленно, с трудом, иногда спотыкаясь и путая слова, но его тихий, хрипловатый голос успокаивал, делал ясными и очевидными даже самые безумные сюжеты. Я начинала понимать, что нужно искать правду не в словах, а в самом духе сказок. Не слова, не идеи, а само их волшебство покажет нам путь. Виенди не очень заботились о смысле сказок, вкладывая в них одну из своих многочисленных тайн. Я была близка к разгадке. Я чувствовала, что долгожданное понимание рядом, что еще немного, и я увижу путь. Но видение постоянно ускользало, рассеивалось, стоило до него только дотронуться. Я почувствовала внезапно навалившуюся дремоту. Голос Жана убаюкивал, заставлял глаза слипаться, а мысли бежать все медленней и медленней. Они уже не успевали за видением пути, отставая от него все сильнее и сильнее, и, в конце концов, совершенно потеряв из виду. Думать стало совсем тяжело и лениво. Я заснула.
***
Стук. Глухие отдаленные удары достигали даже сквозь вязкую пелену дремы. Я постаралась отринуть их, закрыть от них свое сознание, но противные звуки со странным упорством продолжали продираться сквозь сон, прогоняя его прочь. Я негодующе обняла подушку, пытаясь удержаться в блаженном состоянии полузабытья, но дрема, спугнутая стуком, уже разомкнула свои объятья, роняя меня в неизбежную реальность.
Стучали в дверь. Не так громко, как мне показалось во сне, но не менее настойчиво.
- Жа-ан, - подниматься с кровати очень не хотелось. Теплый уют одеяла соблазнял остаться в его пленительной ласке, вместо того, чтобы выбираться в холодный неприветливый мир. Ведь так здорово спрятаться от всех тревог и бед под одеялом. Подумав немного, я решила, что идея не так уж плоха. Теперь, если Жан вдруг будет на меня кричать, я спрячусь от него под одеялом и не вылезу до тех пор, ока не извиниться!
В дверь снова тихо и настойчиво постучали. Я, позволив себе немного лени, медленно перевернулась и приподняла голову, стараясь разглядеть в полумраке комнаты силуэт Жана. Дрожащий огонек большой свечи, стоящей на тумбочке, послушно выявил из тени угловатые черты лица, тонкую складку губ и сомкнутые глаза целителя. Жан спал, положив раскрытую книгу себе на грудь. Даже во сне его лицо сохраняло выражение печали и какой-то отчаянной ожесточенности. Я подавила вздох. Получится ли у него избавиться от тяжкого груза прошлых потерь и неудач?
В дверь в третий раз настойчиво постучали, теперь уже немного громче. Стук разбудил Жана, тот дернулся, широко распахнул глаза и в недоумении уставился на меня. Я поспешно отвела взгляд и молча кивнула на дверь. Как-то я уже научилась определять, когда мой попутчик нуждается в разговоре, а когда – нет.
Жан переложил книгу на тумбочку, поднялся и чуть-чуть приоткрыл дверь, оставив маленькую щель, в которой блеснул и тут же погас тусклый огонек.
- Простите, - раздался из-за двери тихий детский голос. – Простите за беспокойство, сэр Жан, но вы говорили, что…что можете помочь маме…
Жан замер на секунду, что-то вспоминая, а потом резко распахнул дверь, впустив мальчика–слугу внутрь. На нем был все тот же аккуратный костюмчик, в одной руке он держал массивный медный подсвечник, а другой поддерживал чистое полотенце.
- Мой господин разрешил мне показать сэру целителю маму, так что если сэр целитель не передумал…
- Я не передумал, - прервал его Жан и нахмурился. – Но скажи, показал бы ты мне свою мать, если бы твой господин не разрешил тебе этого?
Мальчик на секунду задумался, будто пытаясь представить, как такое вообще может произойти. Жан ждал, не сводя со слуги пристального взгляда.
- Мой господин не мог отказать мне в такой просьбе, - сказал мальчик, наконец, облизнув губы и смело встретив взгляд целителя. – Он заботится о своих слугах.
- Хорошо, коли так, - пробормотал Жан и повернулся ко мне. Я позволила себе торжествующую улыбку, но он ее проигнорировал и, подавив зевок, спросил:
- Ты идешь с нами?
Я отрицательно покачала головой. Постель не отпускала, требуя задержаться подольше в ее безмятежном уюте. И потом, мне показалось, Жану не очень хотелось, чтобы я шла. Уж не знаю почему, но, возможно, целитель надеялся что-то вызнать сам, без ограничивающих его деятельность упреков. Я решила дать ему такую возможность. Пусть сам убедится в своих заблуждениях.
***
Когда Жан вернулся, я еще не спала. После прихода мальчика сон испарился, и снова погрузиться в блаженную дрему мне не удалось, сколько бы я ни ворочалась. Навязчивая смесь разнообразных путающихся между собой нелогичных мыслей и полудиких предположений бурлила у меня в голове, заставляла в отчаянном поиске успокоения бросаться от одной безумной идеи к другой. Где-то вдалеке, удачно прячась за вуалью неугаданности, показывал мне язык улетевший смысл из бестолковых сказок нейнов. Ближе сидел и попивал чай из маленькой чашки Эрнест, лукаво поглядывая на меня и до неприязни напоминая брата. А вот Жан, уходящий прочь с парой резких слов на прощанье. Догадки, путаница мыслей, сомненья – как же я от них устала! Без вмешательства людей путешествие казалось таким спокойным и тихим. Я летала от города к городу, никого не замечая и ни с кем не сближаясь. Время, проведенное в деревушке у моря, и трагедия, приключившаяся потом, отбили у меня охоту сближаться с людьми и впредь, ведь было больно терять тех, кто случайно стал тебе близок. А теперь в мою жизнь ворвались Жан и Эрнест, не спрашивая меня о разрешении, и в душе стало тесно от волнений и тревог. Может, так и должно быть.
Жан бесшумно прошел мимо меня и упал на кровать, заложив руки за голову. Послышался глубокий вздох.
- Как прошло? – тихо спросила я.
- Хорошо, что ты не пошла со мной, - был ответ.
- Почему?
- Мать мальчика – человек, и я не видел женщины блаженней ее. Она все шепчет одно и то же, что-то там про воду и бесконечные слезы, а своего сына называет Сыном Стихии и молит не наделать ошибок и верно служить Лорду Эрнесту во благо спасения мира, – со злой горечью в голосе сказал Жан. – И ладно бы, она была в бреду. Но рассудок этой женщины был трезв. Она страдала резкой сменой давления и болезнью сердца. Я дал ей целебную настойку и попросил беречь нервы. Но мне кажется, в доме этого типа это невозможно.
- Эрнест не виноват в ее болезни, - неуверенно возразила я.
- Если бы, - фыркнул Жан. – Я побывал в его спальне, и, знаешь, что нашел? Списки всех полукровок и их родителей. На этих списках карандашом помечено, как долго мать живет, используя остаточную силу ребенка.
- То есть?
- То есть наш общий знакомый заставляет матерей не рассеивать остаток способностей, передавшихся от ребенка, но поддерживать их. Он заставляет человека противоречить своей натуре и пытаться сделать то, что ему не по силам, а именно изменить естество человеческой сущности. На это организм человека отвечает побочными симптомами. Чаще всего все кончается летальным исходом. И вообще, я тебе уже говорил, что не доверяю Эрнесту?
- Не знаю уже, в какой раз, - вздохнула я. – Но его помощь нам необходима.
- А почему бы нам не забрать книгу и не сбежать отсюда?
Я покачала головой.
- Ты действительно думаешь, что нам так просто удастся сбежать из дома чародея? Мне кажется, это дурная идея. Тем более, что я никак не могу разгадать эти дурацкие сказки! В чем их смысл?
- А зачем тебе их смысл? – удивился Жан. – Мне кажется, чтобы понять их нужно быть, как минимум, виенди…
- Но как же тогда найти путь? – в свою очередь удивилась я.
- А… Да там, где-то в середине есть карта. Правда, странная она какая-то. Да ты сама взгляни. Я, пока ты спала, полистал книгу и наткнулся на нее, но ничего не понял и заложил уголком страницы.
Я потянулась и стащила с тумбочки книгу. Открыла на загнутой странице. Карта действительно была очень странной. Линии на ней напоминали скорее клубок спутанных ниток, нежели дороги. И изображение было будто спрятано под разноцветное стекло. В одних местах земля проступала ясно, в других – размыто, а кое-где ее не было вовсе, только большие белые пятна похожие на…Облака? Ну конечно же! Я держала в руках творение Сынов Ветра! Зачем им рисовать на картах земные дороги, если пути, которыми пользуются они сами, лежат гораздо выше? И где только Эрнест добыл это чудо?
Я повертела книгу в руках так и сяк, пытаясь разобраться, где там север, а где юг, потом достала из сумки потрепанную карту. Северные ветра непременно должны приходить с севера. На картинке в книге линии обозначают не дороги земли, а пути воздуха. Ведь и Эрнест, когда вручал мне эту книгу, сказал, что в ней содержаться все легенды о ветрах. Но он ошибался. Это - легенды ветров.
- Жан! Иди сюда! Взгляни!
Послышался скрип кровати. Целитель присел на корточки возле изголовья и заглянул мне через плечо.
- Ты что-нибудь понимаешь в этих каракулях, а? – скептически спросил он.
- Это не каракули. Это пути ветров. Ты нигде не встречал упоминания о северных ветрах в этой книге?
Жан задумался.
- Я не так уж много прочел, после того, как ты заснула. Я вообще не очень люблю читать, хотя для моей работы это необходимо. Но там что-то было про юношу, который сломал себе руку и взамен за нее потребовал длинную бороду и пятки, которые оставляют ледяные следы на зеркальной глади…Вроде, что-то подобное…
- Ты сможешь найти? – я протянула ему книгу.
- Да, - кивнул целитель. – Вот!
Сказка была очень короткой, всего на пол листа. И такой же непонятной, как и все прочие. Хотя… Я задумчиво покрутила в пальцах прядь волос и повернулась к замершему в нетерпении юноше.
- А скажи-ка мне, Жан, ты разбираешься в картах?
- Конечно, - фыркнул тот. – А как я, по-твоему, добрался до Дайса? Идя за твоим другом невозможно не разбираться, куда идешь.
- Можешь сопоставить две эти карты? – я протянула Жану книгу и свою карту. – Нам нужно понять, во-первых, где мы, а во-вторых, куда ведет вот эта синяя линия.
- Это не так просто, - Жан почесал в затылке и поспешно добавил. – Но я справлюсь.