5.
– Поехали, регина, нам здесь больше нечего делать, – пробормотал Северин. Постоянное одиночество выработало у него привычку разговаривать с вещами. Мотор заурчал, машина сдала назад, съехала с тротуара и начала разворачиваться. Окна дома напротив побелели от налипших изнутри лиц.
– Будьте счастливы, милые. Не поминайте лихом, – регина рванулась вперёд. Северин выпрямился за рулём, устроился поудобней. Дышал глубоко, уже почти свободно. Налево, опять налево и... этого не может быть. Здесь был короткий широкий проезд, по которому он въехал в город. Сегодня проезда не было – вместо него тянулась узкая, уводившая вглубь города змееобразная улица. Сдал назад и проехал дальше – но и следующий поворот никуда не выводил. Чертовщина какая-то. Сбавил скорость, стремясь заглянуть в просвет между домами – но просветов не было. Здание переходило в здание, стены сливались в бесконечные полосы стеклобетона. Доехал до перекрёстка и свернул в направлении предполагаемого выезда – но участившиеся прохожие и магазины в первых этажах свидетельствовали, что он углубляется в город. Спокойно, регина, без паники. Северин пытался убедить себя, что рука на переключателе скоростей дрожит под воздействием механизма, а не в силу каких-либо других причин. В конце концов, можно и не сворачивать – любая улица должна вывести из города, а там – по кольцевой или просёлками – можно будет выехать и на нужную трассу. Серые прохожие останавливались и провожали машину бледными пятнами лиц; откуда-то выпорхнула стая мальчишек и с криком понеслась за "региной". Дети были такими же серыми и бледнолицыми, как и взрослые – казалось, их кожи не касались лучи солнца. Северин поехал быстрее, и детвора отстала. Змеи очередей пугливо прижались к информаторию, уступая дорогу. В какой-то момент улицы оказались заполнены людьми до такой степени, что пришлось перейти на черепашью скорость: дома в этой части Инфора стояли теснее и были выше, некоторые достигали двадцати этажей. Затем снова стало свободней, вновь потянулись длинные пустые улицы окраин – унылые коридоры лабиринта, в какой-то момент Северину показалось, что цель близка – улица взбиралась на крутой пригорок и он был уверен, что с этой возвышенности откроется вид на окрестности города. Но город опять обманул его. Когда "регина" взобралась на пригорок, который действительно возвышался над крышами домов окрест, Басаврюк вышел из неё и обнаружил, что город тянется на много километров во всех направлениях, и на грани видимости, у всех горизонтов, приподнимается к небу, как бы образуя внутреннюю поверхность исполинской чаши. В самом центре этой чаши и находился теперь Басаврюк. Между серыми рядами жилых строений, которые действительно напоминали лабиринт, были разбросаны циклопические кубы информаториев; то тут, то там, резко контрастируя с окружающей дьявольской архитектурой, виднелись обезглавленные силуэты колоколен и сломанные стрелы минаретов; у самого окоёма на фоне серого неба вырисовывался белый контур зиккурата. Басаврюк вернулся в машину и закурил. "Регина" покатилась под гору, набирая скорость и стремительно погружаясь обратно в лабиринт. Какого чёрта, всё более разъярялся Северин, чувствуя, что балансирует на грани безумия.
Ведь всего и делов-то выбраться из какого-то паршивого городишка. Панорама – это гипноз, оптический обман, наваждение, мираж, чёрт знает что. Выход здесь, где-то совсем рядом. Не найти его – всё равно, что заблудиться в трёх соснах или утонуть в ручейке. Сам того не заметив, Северин развил огромную скорость. Стены стремительно проносились мимо, случившийся прохожий еле успел выпрыгнуть из-под колёс. Улица начала петлять, так что Северин едва успевал вписываться в её зигзаги. Внезапно впереди он увидел что-то очень знакомое.
Девушка в наряде кремового цвета. Северин начал гасить скорость, но прежде чем "регина" остановилась, девушка осталась далеко позади. Заглянул в зеркальце – сомнений не было, это снова Ильза. Положил руку на переключатель скоростей, чтобы сдать назад. И в этот самый момент на площадь позади Ильзы вышел мужчина в плаще и шляпе. Мужчина остановился на перекрестке, посмотрел вдоль одной улицы, затем – вдоль другой. Северина обдало морозом: он узнал незнакомца. Рванул рычаг и резко вывернул за угол. Девушка наклонилась подтянуть чулок. Человек в плаще и шляпе подошёл к ней. Нагнулся, опёршись ладонями о колени, и что-то сказал девушке. Ильза вспыхнула и бросилась прочь. Мужчина пожал плечами и пошёл дальше: затем вдруг вобрал голову в плечи и споткнулся на ровном месте. Северин выключил двигатель и откинулся на спинку сиденья.
– Да, регина, – пробормотал он. – Если так, то, пожалуй, действительно. Они ни в чём не виноваты. Это не они – это он, Инфор, сошёл с ума.
Вынул сигарету, закурил. Донеслись звонкие голоса – метрах в десяти перед бампером худенькие девочки в серых платьицах играли в классы.
Когда обожгло губы, выплюнул окурок в закрытое окно и включил зажигание. Осторожно объехал девочек, доехал до перекрёстка, свернул, проехал пару кварталов, снова свернул. Теперь он не торопился. В споре с сумасшедшим скорость – не аргумент. И хитростью его не возьмёшь. Он выехал на большую площадь и едва не врезался в огромную толпу серых, которые исполняли уже знакомый танец с палками. Сгустились сумерки, вспыхнул свет – одновременно во всех окнах. На следующем перекрёстке подростки насиловали женщину – в свете окон, чтобы не упустить подробностей. В двух шагах от них, у входа в ярко освещённый ресторан, стояла девушка в кремовом платье.
Северин затормозил и вылез из машины.
– Ильза, – позвал он.
Ильза вздрогнула и повернула к нему лицо. Глаза её радостно вспыхнули, она шагнула к Северину – и растаяла в воздухе.
Северин оглянулся по сторонам – неподалеку стояла будка информата. Направился к ней.
– Номер.
– Это приезжий. Послушай, как выбраться из города?
Несколько секунд продолжалась пауза, затем последовал взрыв дикого, нечеловеческого хохота. Прошло несколько минут, Северин уже собрался повесить трубку, когда сквозь ржанье и кудахтанье пробился наконец голос:
– Ну и рассмешил ты меня, парень. В жизни так не смеялся. Сейчас посмотрю, где ты находишься. Так... Два квартала прямо, сворачиваешь направо, ещё два квартала и налево. Третий дом с правой стороны. Там оружейный магазин. Заходишь, покупаешь пистолет, заряжаешь его и стреляешь себе в лоб. Если жалко мозги, можешь в рот. Единственный и проверенный способ покинуть город, – раздался новый взрыв дикого хохота.
Северин обложил хохочущего трехэтажным матом и бросил трубку на рычаг.
Но пистолет купил.