ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО
ОТ ТИМАШЕВА ДО ЧЕРНОМЫРДИНА
ПОЭМА
ЧАСТЬ 2.
Часть 1 написана в 1868г. А.К.Толстым в честь 1000-летия России.
Писалось в первой части,
Уж более ста лет,
Про все в России власти,
Что, мол, порядка нет.
Закончил Александром
Граф Алексей Толстой
Правдиво, без досады
Писал он список свой.
Старался очень сильно
И горевал поэт:
Земля у нас обильна,
Порядка только нет.
Так вот, во время оно,
В расцвете лет и сил,
Разбив Наполеона,
Царь Александр хандрил.
Забыв нужду Отчизны,
В раздумья погружен,
Он всюду смысл жизни
Искал, но не нашел.
Тем временем в России
Случилось много бед,
Взял Аракчеев силу,
Порядка все же нет.
Скрутили те заботы
Царя в бараний рог,
И вот он раз в субботу
Поехал в Таганрог.
А дальше — хитрый номер,
Конец царя настиг:
Не то взаправду помер,
Не то принял постриг.
Но, мертвый или инок,
Царь Александр пропал.
Он брату Константину
Корону завещал.
Хоть Константин был вправе,
Но царство прозевал;
Он с польками в Варшаве
Мазурки танцевал.
Пока он медлил с троном,-
Хватай и не зевай,
Надел себе корону
Брат меньший — Николай.
Тут сразу декабристы
Сказали: Вот те фря!
И порешили быстро
Идти свергать царя.
Но Николай без спеси
Сработал вглубь и вширь:
Он главарей повесил,
А остальных — в Сибирь.
И стал царить он сильно
Почти что тридцать лет.
Земля как есть обильна,
Порядка нет как нет.
Хоть ушки на макушке,
Но возмущали свет
То литератор Пушкин,
То Лермонтов-поэт.
В итоге всех печалей
Той сумрачной поры
Француз и англичанин
Приехали в наш Крым.
И вот война нависла,
Воюют млад и сед,
И дым там коромыслом,
Порядка вовсе нет.
Там положили души
Дворяне, люд простой,
Там по врагу из пушки
Стрелял сам Лев Толстой.
Стоял в России топот
От множества гонцов,
Но взяли Севастополь
Враги в конце концов.
И в этой суматохе
Под стоны, плач и лай
Пришел конец эпохи:
Скончался Николай.
Настал с того момента
Царь Александр Второй,
Мужик интеллигентный,
К тому ж почти герой.
Он был не в шутку умный,
И даже либерал.
С министрами о думе
Он иногда мечтал.
Послал он войско в дело,
Границы расширять,
А сам затеял смело
С реформами играть.
Но надо ж так случиться,
Опять в стране разброд,
И толпы разночинцев
Отправились в народ.
И все интеллигенты
Давай царя ругать,
И начали студенты
Повсюду бунтовать.
Царь усмехнулся браво,
Потребовал чернил
И крепостное право
Сейчас же отменил.
Все были очень рады,
Из всех твердили сил:
Ну, уж теперь порядок
Настанет на Руси!
Но не прошло и года,
Как снова крик вдали:
Царь даровал свободу
Без денег, без земли!
Мужик чесал в затылке:
Без барина — помру...
И Чернышевский пылко
Позвал нас к топору.
Восстали тут поляки,
Чтоб сбросить гнет Руси,
Пошли скандалы, драки,
Хоть вон святых неси.
Со всех сторон угрозы,
Бедлам в стране настал,
В царя тут Каракозов
Стрелял, но не попал.
Не веря пуле-дуре,
Но чтоб царя убрать,
Взорвал снаряд Халтурин,
Но не попал опять.
Студенты и девицы
Тут сделали аврал.
И вскоре Гриневицкий
Совсем царя взорвал.
Царь Александр Третий
Отцу был не чета,
И для интеллигенций
Вмиг подвелась черта.
Угрюмый, грубый очень,
Издал он манифест.
Реформы все прикончил,
Студентов — под арест.
На нас прикрикнул зычно:
Мол, я вас, вашу мать!
Студенты по привычке
Пошли царя взрывать.
Увы, не тут-то было...
В народе говорят,
Что сразу их схватил он,
Повесил всех подряд.
Тут вышла, — мир-то тесен,
Промашка у царя.
Ульянова повесил
Он совершенно зря.
Когда б не эта спешка,
Тогда о чем бы спор?
Романовы успешно
Царили б до сих пор.
В Симбирске небогатом
Другой Ульянов жил.
Он за родного брата
Обиду затаил.
И он со страшной силой
Поклялся подрасти
И всех царей в России
Под корень извести.
А по стране в те годы
Расцвел капитализм,
И вслед за ним народу
Плеханов нес марксизм.
Пошел марксизм как пена,
Как будто на парад.
Смущал он откровенно
Наш пролетариат.
И чтобы мрак царизма
Развеялся как дым,
Ульянов стал марксистом,
И даже не простым.
Узнал о той заразе
Наш царь и без затей
Враз выгнал из гимназий
Кухаркиных детей.
Назвал скотом министра,
Другого — подлецом.
Перед народом быстро
Он потерял лицо.
Он водку пил как плотник
И хулиганом стал,
И фрейлин, вот негодник,
Все за ноги хватал.
Страна пришла в упадок,
Везде потоки слез.
Какой уж тут порядок?
Тьфу! Прости, Христос!
Стал царь свиреп и шумен,
Дрожали все пажи.
Он от водянки умер
Свинья-свиньей, как жил.
И сел на трон в России
Той тягостной порой
Неумный, некрасивый
Царь Николай Второй.
Хотел он по старинке
Царить по мере сил,
Но сразу на Ходынке
Народ передавил.
Ульянов же Симбирский
Уехал далеко,
И на земле английской
Он стал большевиком.
А царь и дни, и ночи
С женой любимой жил,
Но чем-то сильно очень
Японцев разозлил.
И те нам жару дали,
Щипали нас как кур.
Весь флот мы потеряли
И даже Порт-Артур.
Народ к царю собрался
Петицию подать.
А царь перепугался
Велел в народ стрелять.
Узнал об этой крови
Повешенного брат.
Призвал скорей построить
Сто тысяч баррикад.
Была большая свалка,
Но кровь текла не зря:
Убитых очень жалко,
Но будет и заря.
Стал Николай Кровавым,
— Патронов не жалеть!
И правым, и неправым
Тюрьма, петля и плеть.
Уж некуда нам ниже,
Но в ходе тех утрат
Стал Лениным в Париже
Повешенного брат.
Тут все министры кряду
Пошли царя просить,
Что надо, мол, порядок
Построить на Руси.
Царь очень долго думал
И, чтоб не проиграть,
Нам депутатов в Думу
Позволил выбирать.
Тут Ленину был сразу
И шах, и мат двойной.
Но вдруг немецкий кайзер
Нам пригрозил войной.
Царю обидно стало,
Собрал Антанту он.
В Европе разыгралась
Война со всех сторон.
Наш царь в поход собрался,
А сам ни тпру, ни ну.
И как он ни старался,
Но проиграл войну.
Терпеть такой упадок
Не стало наших сил.
Ужасный беспорядок
Развелся на Руси.
А тут Распутин Гришка
Народ стал обижать.
Нам это было слишком,
Мы стали возражать.
Пошли толпой мы к трону,
Поднялся шум и лай,
И, сняв с себя корону,
Отрекся Николай.
Такого не бывало
В России триста лет.
Царя у нас не стало,
Порядка тоже нет.
Тут Керенский явился,
Забрал себе всю власть.
Юрист и сын юриста,
Наговорился всласть.
Он тоже из Симбирска,
С Ульяновыми рос.
Но был он очень склизкий
И далеко не прост.
Нас снова на колени
Поставить он был рад.
Но в это время Ленин
Приехал в Петроград.
Сначала жил он скромно
В Разливе, в шалаше,
И замысел огромный
Вынашивал в душе...
Он жаждал царской крови,
Исправил весь марксизм,
В одной стране построить
Решил социализм.
Удачливую пору
Он ждал, и час настал.
Он снарядил «Аврору»
И Зимний быстро взял.
Так под покровом ночи
Свершился ленинизм,
И хочешь ли, не хочешь,
Пришел социализм.
И в честь великой даты
Громили все подряд
Крестьяне и солдаты,
И пролетариат.
Перепугавшись брани,
Толкаясь и скользя,
Бежали прочь дворяне,
Бароны и князья.
Дал Ленин власть Советам,
Но, хоть опешил свет,
От перемены этой
Порядка все же нет.
Мы свергли гнет вчерашний,
Чужого нам не жаль.
Хватали все: кто пашню,
Кто — власть, а кто — рояль.
Мы ждали манны с неба,
Надеясь на Совет,
Но вдруг не стало хлеба,
Порядка вовсе нет.
И, так или иначе,
Нам всем идти ко дну.
К тому ж Юденич начал
Гражданскую войну.
Пошла большая сила
Сажать на трон царя.
А Ленину в России
Все грезилась заря.
Он правил неумело,
Хоть власть себе забрал,
Но что с той властью делать,
Он, кажется, не знал.
Увидевши такое,
Деникин и Колчак
Решили вновь устроить
Монархии очаг.
Тут Ленин вспомнил брата
И, скорый суд творя,
В ипатьевских палатах
Вмиг расстрелял царя.
А надо ли то было,
Не знаем мы вполне.
Россия забурлила,
Кромешный ад в стране.
И красным тут, и белым
Полнейший неуют.
И в дело, и не в дело
Стреляют, режут, бьют.
Успешно истребили
Друг друга мы, но вот
Мы белых победили,
Закончили поход.
А с хлебом снова глухо,
И после всех побед
Везде одна разруха,
Порядка ж вовсе нет.
Тут Ленин к вящей славе,
Чтоб дать народу хлеб,
Социализм отставил
И нам устроил НЭП.
Был неплохим подарок,
Но Ленин сгоряча
Вдруг умер от удара
И от паралича.
А без вождя остаться
Нам вовсе не с руки.
Друг с другом стали драться
За власть большевики.
От свары несусветной
Стал в партии накал.
И Сталин незаметно
Всю власть к рукам прибрал.
Он твердо смог усвоить
Марксизм и ленинизм
И снова начал строить
В стране социализм.
И сразу с каждым годом
Заметен стал прогресс:
Везде растут заводы
И даже Днепрогэс.
Без крика и без позы
Он дело туго знал.
Устроил нам колхозы
И Беломорканал.
Всегда серьезен видом
И в мысли погружен,
Всему народу выдал
Он сталинский закон.
И множество народов
Вокруг сплотила Русь.
Стал крепнуть год от года
Советский наш Союз.
Хлебнули мы свободы,
В селе исчез кулак.
И всех врагов народа
Отправил он в ГУЛАГ.
А чтоб никто и слова
Напротив не сказал,
Он каждого восьмого
В державе расстрелял.
Хоть некрасивым очень
Был сталинский прием,
Но все ж довольно прочен
Порядок стал при нем.
Будь голоден ли, сыт ли,
Но каждый место знал.
А в это время Гитлер
В Германии настал.
Был Гитлер очень нервным,
Ругался и кричал.
Войну он начал первым
И всю Европу взял.
Но Сталин тоже дошлый:
Взял не один аршин
В Прибалтике и в Польше,
У финнов и румын.
И вот сошлись две силы,
И скоро быть концу:
Германия с Россией
Стоят лицом к лицу.
Весь мир присел со страху,
Уж тут не до обид:
Кто первым влезет в драку,
Кто в драке победит?
Не выдержали нервы
У Гитлера опять.
Он снова начал первым
И нас пошел трепать.
Он бил нас сильно очень,
Стал мир кошмарным сном.
Он бил нас днем и ночью,
И летом, и весной.
Но вот затихли беды,
Война гремит вдали.
И мы пришли с победой
В поверженный Берлин.
Весь мир прорехи штопал,
Народ искал покой.
Лежало пол-Европы
Под сталинской рукой.
За это он немало
Нас, грешных, положил.
И сам великий Мао
Со Сталиным дружил.
Пускай не всем был сладок
При нем расклад такой,
Но вождь держал порядок
Железною рукой.
Не стало разных мнений,
Раздорам всем конец.
Он был великий гений,
Учитель и отец.
Но вот в расцвете культа
Стряслась у нас печаль:
Вождь умер от инсульта
И от паралича.
Тоска нам сердце гложет,
Страна скорбит, тиха.
Ведь мы уже не можем
Ходить без пастуха.
Тут небольшое время
Водил нас Маленков,
Но не по силам бремя,
Он вскоре был таков.
Кому замолвить слово,
Кто даст на все ответ?
Ведь видим мы, что снова
У нас порядка нет.
Затылки мы чесали:
Кого б найти еще,
Чтоб был таким, как Сталин?
И вдруг возник Хрущев.
Он бойко начал дело,
Был неплохим почин.
Сначала очень смело
Он культ разоблачил.
Он неплохой был парень,
О благе всех мечтал,
При нем летал Гагарин,
И Кастро нашим стал.
Образовал он Пленум,
Засеял целину
И сделал чуть теплее
Холодную войну.
Он нам жилье отгрохал,
Исправил ленинизм,
Но кончил очень плохо
И впал в волюнтаризм.
Он стал на славу падок,
Все сам себя хвалил,
И сталинский порядок
Он напрочь развалил.
Попортил много крови
И в довершенье бед
Вдруг коммунизм построить
Велел за двадцать лет.
Такую взбил он пену,
Что стало тошно всем.
Тогда собрался Пленум
И снял его совсем.
Был нрава он дурного,
Но много лет подряд
Про оттепель Хрущева
В народе говорят.
Стал править нами Брежнев,
Доверьем облечен,
Он вел нас к жизни прежней,
И был он Ильичом.
Знаток кремлевских правил,
Нехитрый и простой,
Он дело так поставил,
Что стал у нас застой.
Забыты все заботы,
Повсюду тишь да гладь.
Отвыкли мы работать
И деньги получать.
Мы все шагали рядом
В сиянии побед.
Снаружи есть порядок,
Копни, — порядка нет.
Но темные моменты
Не омрачали глаз,
И только диссиденты
Слегка журили нас.
Мы все дремали стоя,
И весь народ молчал.
Он сильно от застоя
Спивался и дичал.
А Брежнев в полной славе
На лаврах опочил,
Но не дремали с нами
Деляги и рвачи.
Они наглее были,
Все рвали сгоряча
И громче всех хвалили
Родного Ильича.
Он говорил невнятно,
Ходил с большим трудом,
И был у нас, понятно,
В стране сплошной дурдом.
Но Брежнев и в маразме
Умел не забывать
Себе на каждый праздник
Медаль на грудь давать.
Набрав себе подачек
На долгие века,
Уже о культе начал
Он скромно намекать.
Но смерть приемом старым
Сразила Ильича.
Он умер от удара
И от паралича.
Красиво на лафете
В гробу его везли...
Нет строк, печальней этих
В истории Земли.
Проторенные тропы,
Везде царит застой.
Но вот пришел Андропов,
И стала жизнь иной.
Душой и сердцем чистый,
Он стал руководить,
Стальной рукой чекиста
Порядок наводить.
Рвачам он был несладок,
Их всех под суд отдал.
Чуть-чуть было порядок
В стране он не создал.
Но был он не железный,
От многих в жизни гроз
Ужасные болезни
В усталом теле нес.
За год болезни эти
Сломали нам судьбу.
Красиво на лафете
Везли его в гробу.
За ним Черненко правил,
Он дряхлый был старик.
Ко всенародной славе
Он так и не привык.
Он не вредил народу,
Но дошлый наш народ
Сложил как раз в те годы
Про чукчу анекдот.
Чиновник плоть от плоти
И вовсе не герой,
В чиновничьей работе
Он нажил геморрой.
Он от болезней разных
Все более молчал.
Он умер от маразма
И от паралича.
И хоть бы внуки, дети
Всплакнули кто-нибудь,
Когда мы на лафете
Везли его в гробу.
В стране бардак отменный,
Порядка вовсе нет,
А одряхлевший Пленум
Готовит вновь лафет.
Любил смотреть на это
Ехидный наш народ:
Мол, гонки на лафетах
У нас любимый спорт.
Под этот юмор тонкий
Все бились об заклад:
Кто к следующей гонке
Ближайший кандидат?
Народ хотел к порядку
Идти к плечу плечо,
Но вот опять накладка:
Явился Горбачев.
В речах он был неистов,
Почти что как Сократ.
При нем была Раиса,
И был он демократ.
Он нами правил мало,
Но, странный человек,
Дров столько наломал он,
Не расхлебать вовек.
Порядок дать хотел он
Вперед на много лет,
Но что бы он ни делал,
Все было нам во вред.
Застой отверг он смело,
При нем пошел процесс,
И подключить хотел он
Нас в мировой прогресс.
Он подключил нас сходу
К системе мировой,
Но не к водопроводу,
А к яме выгребной.
Он ленинец был стойкий,
Но тут перехватил:
Затеял перестройку
И водку запретил.
И хоть нам дать культуру
Хотел тем шагом он,
Мы пили политуру
И гнали самогон.
Он не шутя старался,
Но был ни швец, ни жнец,
И все, за что он брался,
Разваливал вконец.
Пошли у нас дебаты,
Все громче и смелей,
Полезли демократы
Вдруг изо всех щелей.
Они рванулись к власти:
Хватай ее, не трусь!
Другой такой напасти
Не видывала Русь.
И даже коммунистам
Почти конец настал,
Как вдруг пришли путчисты,
И был большой скандал.
Но этих неумельцев
Народ наш не признал.
Тут стал героем Ельцин,
Путчистов разогнал.
А Горбачев с супругой
В глазах у всей страны
Показывал с испугу
Нам мокрые штаны.
Он весь ослаб от риска
И перетрусил весь.
Отрекся от марксизма
И от КПСС.
Тогда над нами гадко
Смеялся целый свет:
Мол, никогда порядка
У этих русских нет.
Позор для всей планеты
Терпеть уже не в мочь,
Республики Советов
Вдруг побежали прочь.
Не стал и Ельцин мешкать,
Хмелея от побед,
Он в Пуще Беловежской
Взял суверенитет.
Вот так страны не стало,
Рассыпался Союз.
Совсем одна осталась
Урезанная Русь.
Весь мир в ладоши хлопал,
А нам теперь опять
Рубить окно в Европу
И с Крымом воевать.
Сидим с суконным рылом,
Кругом сплошной базар.
Построить срочно рынок
Нам Ельцин приказал.
А что из рынка выйдет,
И где там пуп Земли,
Гайдар и Черномырдин
Ответить не смогли.
Зато рвачи спросили
Себе открытый бланк,
И золото России
Ушло в швейцарский банк.
От этого удара
Пропали хлеб и квас.
Заморские товары
Заполонили нас.
Мы все заметно сникли
От социальных бед.
И Тампакс есть, и Сникерс,
Порядка только нет.
Все вышло некрасиво,
Печали нас гнетут.
Великая Россия
Вдруг впала в нищету.
И в этой передряге
Осталось лишь тужить,
Что, может быть, варяги
Опять придут княжить.
Сейчас мы пали низко,
В России мрак и жуть,
Но, может, этот список
Закончит кто-нибудь.
Когда на Землю грядут
Потоки новых сил,
И, наконец, порядок
Настанет на Руси,
Тогда, сей труд печальный
Читая во все дни,
Ты нас, потомок дальний,
Тихонько помяни.
1996г.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА
РОССИЙСКОГО ОТ ТИМАШЕВА ДО ЧЕРНОМЫРДИНА
ПОЭМА
ЧАСТЬ 2
Писалось в первой части,
Уж более ста лет,
Про все в России власти,
Что, мол, порядка нет.
Закончил Александром
Граф Алексей Толстой
Правдиво, без досады
Писал он список свой.
Старался очень сильно
И горевал поэт:
Земля у нас обильна,
Порядка только нет.
Так вот, во время оно,
В расцвете лет и сил,
Разбив Наполеона,
Царь Александр хандрил.
Забыв нужду Отчизны,
В раздумья погружен,
Он всюду смысл жизни
Искал, но не нашел.
Тем временем в России
Случилось много бед,
Взял Аракчеев силу,
Порядка все же нет.
Скрутили те заботы
Царя в бараний рог,
И вот он раз в субботу
Поехал в Таганрог.
А дальше — хитрый номер,
Конец царя настиг:
Не то взаправду помер,
Не то принял постриг.
Но, мертвый или инок,
Царь Александр пропал.
Он брату Константину
Корону завещал.
Хоть Константин был вправе,
Но царство прозевал;
Он с польками в Варшаве
Мазурки танцевал.
Пока он медлил с троном,-
Хватай и не зевай,
Надел себе корону
Брат меньший — Николай.
Тут сразу декабристы
Сказали: Вот те фря!
И порешили быстро
Идти свергать царя.
Но Николай без спеси
Сработал вглубь и вширь:
Он главарей повесил,
А остальных — в Сибирь.
И стал царить он сильно
Почти что тридцать лет.
Земля как есть обильна,
Порядка нет как нет.
Хоть ушки на макушке,
Но возмущали свет
То литератор Пушкин,
То Лермонтов-поэт.
В итоге всех печалей
Той сумрачной поры
Француз и англичанин
Приехали в наш Крым.
И вот война нависла,
Воюют млад и сед,
И дым там коромыслом,
Порядка вовсе нет.
Там положили души
Дворяне, люд простой,
Там по врагу из пушки
Стрелял сам Лев Толстой.
Стоял в России топот
От множества гонцов,
Но взяли Севастополь
Враги в конце концов.
И в этой суматохе
Под стоны, плач и лай
Пришел конец эпохи:
Скончался Николай.
Настал с того момента
Царь Александр Второй,
Мужик интеллигентный,
К тому ж почти герой.
Он был не в шутку умный,
И даже либерал.
С министрами о думе
Он иногда мечтал.
Послал он войско в дело,
Границы расширять,
А сам затеял смело
С реформами играть.
Но надо ж так случиться,
Опять в стране разброд,
И толпы разночинцев
Отправились в народ.
И все интеллигенты
Давай царя ругать,
И начали студенты
Повсюду бунтовать.
Царь усмехнулся браво,
Потребовал чернил
И крепостное право
Сейчас же отменил.
Все были очень рады,
Из всех твердили сил:
Ну, уж теперь порядок
Настанет на Руси!
Но не прошло и года,
Как снова крик вдали:
Царь даровал свободу
Без денег, без земли!
Мужик чесал в затылке:
Без барина — помру...
И Чернышевский пылко
Позвал нас к топору.
Восстали тут поляки,
Чтоб сбросить гнет Руси,
Пошли скандалы, драки,
Хоть вон святых неси.
Со всех сторон угрозы,
Бедлам в стране настал,
В царя тут Каракозов
Стрелял, но не попал.
Не веря пуле-дуре,
Но чтоб царя убрать,
Взорвал снаряд Халтурин,
Но не попал опять.
Студенты и девицы
Тут сделали аврал.
И вскоре Гриневицкий
Совсем царя взорвал.
Царь Александр Третий
Отцу был не чета,
И для интеллигенций
Вмиг подвелась черта.
Угрюмый, грубый очень,
Издал он манифест.
Реформы все прикончил,
Студентов — под арест.
На нас прикрикнул зычно:
Мол, я вас, вашу мать!
Студенты по привычке
Пошли царя взрывать.
Увы, не тут-то было...
В народе говорят,
Что сразу их схватил он,
Повесил всех подряд.
Тут вышла, — мир-то тесен,
Промашка у царя.
Ульянова повесил
Он совершенно зря.
Когда б не эта спешка,
Тогда о чем бы спор?
Романовы успешно
Царили б до сих пор.
В Симбирске небогатом
Другой Ульянов жил.
Он за родного брата
Обиду затаил.
И он со страшной силой
Поклялся подрасти
И всех царей в России
Под корень извести.
А по стране в те годы
Расцвел капитализм,
И вслед за ним народу
Плеханов нес марксизм.
Пошел марксизм как пена,
Как будто на парад.
Смущал он откровенно
Наш пролетариат.
И чтобы мрак царизма
Развеялся как дым,
Ульянов стал марксистом,
И даже не простым.
Узнал о той заразе
Наш царь и без затей
Враз выгнал из гимназий
Кухаркиных детей.
Назвал скотом министра,
Другого — подлецом.
Перед народом быстро
Он потерял лицо.
Он водку пил как плотник
И хулиганом стал,
И фрейлин, вот негодник,
Все за ноги хватал.
Страна пришла в упадок,
Везде потоки слез.
Какой уж тут порядок?
Тьфу! Прости, Христос!
Стал царь свиреп и шумен,
Дрожали все пажи.
Он от водянки умер
Свинья-свиньей, как жил.
И сел на трон в России
Той тягостной порой
Неумный, некрасивый
Царь Николай Второй.
Хотел он по старинке
Царить по мере сил,
Но сразу на Ходынке
Народ передавил.
Ульянов же Симбирский
Уехал далеко,
И на земле английской
Он стал большевиком.
А царь и дни, и ночи
С женой любимой жил,
Но чем-то сильно очень
Японцев разозлил.
И те нам жару дали,
Щипали нас как кур.
Весь флот мы потеряли
И даже Порт-Артур.
Народ к царю собрался
Петицию подать.
А царь перепугался
И стал в народ стрелять.
Узнал об этой крови
Повешенного брат.
Призвал скорей построить
Сто тысяч баррикад.
Была большая свалка,
Но кровь текла не зря:
Убитых очень жалко,
Но будет и заря.
Стал Николай Кровавым,
— Патронов не жалеть!
И правым, и неправым
Тюрьма, петля и плеть.
Уж некуда нам ниже,
Но в ходе тех утрат
Стал Лениным в Париже
Повешенного брат.
Тут все министры кряду
Пошли царя просить,
Что надо, мол, порядок
Построить на Руси.
Царь очень долго думал
И, чтоб не проиграть,
Нам депутатов в Думу
Позволил выбирать.
Тут Ленину был сразу
И шах, и мат двойной.
Но вдруг немецкий кайзер
Нам пригрозил войной.
Царю обидно стало,
Собрал Антанту он.
В Европе разыгралась
Война со всех сторон.
Наш царь в поход собрался,
А сам ни тпру, ни ну.
И как он ни старался,
Но проиграл войну.
Терпеть такой упадок
Не стало наших сил.
Ужасный беспорядок
Развелся на Руси.
А тут Распутин Гришка
Народ стал обижать.
Нам это было слишком,
Мы стали возражать.
Пошли толпой мы к трону,
Поднялся шум и лай,
И, сняв с себя корону,
Отрекся Николай.
Такого не бывало
В России триста лет.
Царя у нас не стало,
Порядка тоже нет.
Тут Керенский явился,
Забрал себе всю власть.
Юрист и сын юриста,
Наговорился всласть.
Он тоже из Симбирска,
С Ульяновыми рос.
Но был он очень склизкий
И далеко не прост.
Нас снова на колени
Поставить он был рад.
Но в это время Ленин
Приехал в Петроград.
Сначала жил он скромно
В Разливе, в шалаше,
И замысел огромный
Вынашивал в душе...
Он жаждал царской крови,
Исправил весь марксизм,
В одной стране построить
Решил социализм.
Удачливую пору
Он ждал, и час настал.
Он снарядил «Аврору»
И Зимний быстро взял.
Так под покровом ночи
Свершился ленинизм,
И хочешь ли, не хочешь,
Пришел социализм.
И в честь великой даты
Громили все подряд
Крестьяне и солдаты,
И пролетариат.
Перепугавшись брани,
Толкаясь и скользя,
Бежали прочь дворяне,
Бароны и князья.
Дал Ленин власть Советам,
Но, хоть опешил свет,
От перемены этой
Порядка все же нет.
Мы свергли гнет вчерашний,
Чужого нам не жаль.
Хватали все: кто пашню,
Кто — власть, а кто — рояль.
Мы ждали манны с неба,
Надеясь на Совет,
Но вдруг не стало хлеба,
Порядка вовсе нет.
И, так или иначе,
Нам всем идти ко дну.
К тому ж Юденич начал
Гражданскую войну.
Пошла большая сила
Сажать на трон царя.
А Ленину в России
Все грезилась заря.
Он правил неумело,
Хоть власть себе забрал,
Но что с той властью делать,
Он, кажется, не знал.
Увидевши такое,
Деникин и Колчак
Решили вновь устроить
Монархии очаг.
Тут Ленин вспомнил брата
И, скорый суд творя,
В ипатьевских палатах
Вмиг расстрелял царя.
А надо ли то было,
Не знаем мы вполне.
Россия забурлила,
Кромешный ад в стране.
И красным тут, и белым
Полнейший неуют.
И в дело, и не в дело
Стреляют, режут, бьют.
Успешно истребили
Друг друга мы, но вот
Мы белых победили,
Закончили поход.
А с хлебом снова глухо,
И после всех побед
Везде одна разруха,
Порядка ж вовсе нет.
Тут Ленин к вящей славе,
Чтоб дать народу хлеб,
Социализм отставил
И нам устроил НЭП.
Был неплохим подарок,
Но Ленин сгоряча
Вдруг умер от удара
И от паралича.
А без вождя остаться
Нам вовсе не с руки.
Друг с другом стали драться
За власть большевики.
От свары несусветной
Стал в партии накал.
И Сталин незаметно
Всю власть к рукам прибрал.
Он твердо смог усвоить
Марксизм и ленинизм
И снова начал строить
В стране социализм.
И сразу с каждым годом
Заметен стал прогресс:
Везде растут заводы
И даже Днепрогэс.
Без крика и без позы
Он дело туго знал.
Устроил нам колхозы
И Беломорканал.
Всегда серьезен видом
И в мысли погружен,
Всему народу выдал
Он сталинский закон.
И множество народов
Вокруг сплотила Русь.
Стал крепнуть год от года
Советский наш Союз.
Хлебнули мы свободы,
В селе исчез кулак.
И всех врагов народа
Отправил он в ГУЛАГ.
А чтоб никто и слова
Напротив не сказал,
Он каждого восьмого
В державе расстрелял.
Хоть некрасивым очень
Был сталинский прием,
Но все ж довольно прочен
Порядок стал при нем.
Будь голоден ли, сыт ли,
Но каждый место знал.
А в это время Гитлер
В Германии настал.
Был Гитлер очень нервным,
Ругался и кричал.
Войну он начал первым
И всю Европу взял.
Но Сталин тоже дошлый:
Взял не один аршин
В Прибалтике и в Польше,
У финнов и румын.
И вот сошлись две силы,
И скоро быть концу:
Германия с Россией
Стоят лицом к лицу.
Весь мир присел со страху,
Уж тут не до обид:
Кто первым влезет в драку,
Кто в драке победит?
Не выдержали нервы
У Гитлера опять.
Он снова начал первым
И нас пошел трепать.
Он бил нас сильно очень,
Стал мир кошмарным сном.
Он бил нас днем и ночью,
И летом, и весной.
Но вот затихли беды,
Война гремит вдали.
И мы пришли с победой
В поверженный Берлин.
Весь мир прорехи штопал,
Народ искал покой.
Лежало пол-Европы
Под сталинской рукой.
За это он немало
Нас, грешных, положил.
И сам великий Мао
Со Сталиным дружил.
Пускай не всем был сладок
При нем расклад такой,
Но вождь держал порядок
Железною рукой.
Не стало разных мнений,
Раздорам всем конец.
Он был великий гений,
Учитель и отец.
Но вот в расцвете культа
Стряслась у нас печаль:
Вождь умер от инсульта
И от паралича.
Тоска нам сердце гложет,
Страна скорбит, тиха.
Ведь мы уже не можем
Ходить без пастуха.
Тут небольшое время
Водил нас Маленков,
Но не по силам бремя,
Он вскоре был таков.
Кому замолвить слово,
Кто даст на все ответ?
Ведь видим мы, что снова
У нас порядка нет.
Затылки мы чесали:
Кого б найти еще,
Чтоб был таким, как Сталин?
И вдруг возник Хрущев.
Он бойко начал дело,
Был неплохим почин.
Сначала очень смело
Он культ разоблачил.
Он неплохой был парень,
О благе всех мечтал,
При нем летал Гагарин,
И Кастро нашим стал.
Образовал он Пленум,
Засеял целину
И сделал чуть теплее
Холодную войну.
Он нам жилье отгрохал,
Исправил ленинизм,
Но кончил очень плохо
И впал в волюнтаризм.
Он стал на славу падок,
Все сам себя хвалил,
И сталинский порядок
Он напрочь развалил.
Попортил много крови
И в довершенье бед
Вдруг коммунизм построить
Велел за двадцать лет.
Такую взбил он пену,
Что стало тошно всем.
Тогда собрался Пленум
И снял его совсем.
Был нрава он дурного,
Но много лет подряд
Про оттепель Хрущева
В народе говорят.
Стал править нами Брежнев,
Доверьем облечен,
Он вел нас к жизни прежней,
И был он Ильичом.
Знаток кремлевских правил,
Нехитрый и простой,
Он дело так поставил,
Что стал у нас застой.
Забыты все заботы,
Повсюду тишь да гладь.
Отвыкли мы работать
И деньги получать.
Мы все шагали рядом
В сиянии побед.
Снаружи есть порядок,
Копни, — порядка нет.
Но темные моменты
Не омрачали глаз,
И только диссиденты
Слегка журили нас.
Мы все дремали стоя,
И весь народ молчал.
Он сильно от застоя
Спивался и дичал.
А Брежнев в полной славе
На лаврах опочил,
Но не дремали с нами
Деляги и рвачи.
Они умнее были,
Все рвали сгоряча
И громче всех хвалили
Родного Ильича.
Он говорил невнятно,
Ходил с большим трудом,
И был у нас, понятно,
В стране сплошной дурдом.
Но Брежнев и в маразме
Умел не забывать
Себе на каждый праздник
Медаль на грудь давать.
Набрав себе подачек
На долгие века,
Уже о культе начал
Он скромно намекать.
Но смерть приемом старым
Сразила Ильича.
Он умер от удара
И от паралича.
Красиво на лафете
В гробу его везли...
Нет строк, смешнее этих
В истории Земли.
Проторенные тропы,
Везде царит застой.
Но вот пришел Андропов,
И стала жизнь иной.
Душой и сердцем чистый,
Он стал руководить,
Стальной рукой чекиста
Порядок наводить.
Рвачам он был несладок,
Их всех под суд отдал.
Чуть-чуть было порядок
В стране он не создал.
Но был он не железный,
От многих в жизни гроз
Ужасные болезни
В усталом теле нес.
За год болезни эти
Сломали нам судьбу.
Красиво на лафете
Везли его в гробу.
За ним Черненко правил,
Он дряхлый был старик.
Ко всенародной славе
Он так и не привык.
Он не вредил народу,
Но дошлый наш народ
Сложил как раз в те годы
Про чукчу анекдот.
Чиновник плоть от плоти
И вовсе не герой,
В чиновничьей работе
Он нажил геморрой.
Он от болезней разных
Все более молчал.
Он умер от маразма
И от паралича.
И хоть бы внуки, дети
Всплакнули кто-нибудь,
Когда мы на лафете
Везли его в гробу.
В стране бардак отменный,
Порядка вовсе нет,
А одряхлевший Пленум
Готовит вновь лафет.
Любил смотреть на это
Ехидный наш народ:
Мол, гонки на лафетах
У нас любимый спорт.
Под этот юмор тонкий
Все бились об заклад:
Кто к следующей гонке
Ближайший кандидат?
Народ хотел к порядку
Идти к плечу плечо,
Но вот опять накладка:
Явился Горбачев.
В речах он был неистов,
Почти что как Сократ.
При нем была Раиса,
И был он демократ.
Он нами правил мало,
Но, странный человек,
Дров столько наломал он,
Не расхлебать вовек.
Порядок дать хотел он
Вперед на много лет,
Но что бы он ни делал,
Все было нам во вред.
Застой отверг он смело,
При нем пошел процесс,
И подключить хотел он
Нас в мировой прогресс.
Он подключил нас сходу
К системе мировой,
Но не к водопроводу,
А к яме выгребной.
Он ленинец был стойкий,
Но тут перехватил:
Затеял перестройку
И водку запретил.
И хоть нам дать культуру
Хотел тем шагом он,
Мы пили политуру
И гнали самогон.
Он не шутя старался,
Но был ни швец, ни жнец,
И все, за что он брался,
Разваливал вконец.
Пошли у нас дебаты,
Все громче и смелей,
Полезли демократы
Вдруг изо всех щелей.
Они рванулись к власти:
Хватай ее, не трусь!
Другой такой напасти
Не видывала Русь.
И даже коммунистам
Почти конец настал,
Как вдруг пришли путчисты,
И был большой скандал.
Но этих неумельцев
Народ наш не признал.
Тут стал героем Ельцин,
Путчистов разогнал.
А Горбачев с супругой
В глазах у всей страны
Показывал с испугу
Нам мокрые штаны.
Он весь ослаб от риска
И перетрусил весь.
Отрекся от марксизма
И от КПСС.
Тогда над нами гадко
Смеялся целый свет:
Мол, никогда порядка
У этих русских нет.
Позор для всей планеты
Терпеть уже не в мочь,
Республики Советов
Вдруг побежали прочь.
Не стал и Ельцин мешкать,
Хмелея от побед,
Он в Пуще Беловежской
Взял суверенитет.
Вот так страны не стало,
Рассыпался Союз.
Совсем одна осталась
Урезанная Русь.
Весь мир в ладоши хлопал,
А нам теперь опять
Рубить окно в Европу
И с Крымом воевать.
Сидим с суконным рылом,
Кругом сплошной базар.
Построить срочно рынок
Нам Ельцин приказал.
А что из рынка выйдет,
И где там пуп Земли,
Гайдар и Черномырдин
Ответить не смогли.
Зато рвачи спросили
Себе открытый бланк,
И золото России
Ушло в швейцарский банк.
От этого удара
Пропали хлеб и квас.
Заморские товары
Заполонили нас.
Мы все заметно сникли
От социальных бед.
И Тампакс есть, и Сникерс,
Порядка только нет.
Все вышло некрасиво,
Печали нас гнетут.
Великая Россия
Вдруг впала в нищету.
И в этой передряге
Осталось лишь тужить,
Что, может быть, варяги
Опять придут княжить.
Сейчас мы пали низко,
В России мрак и жуть,
Но, может, этот список
Закончит кто-нибудь.
Когда на Землю грядут
Потоки новых сил,
И, наконец, порядок
Настанет на Руси,
Тогда, сей труд печальный
Читая во все дни,
Ты нас, потомок дальний,
Тихонько помяни.