Июль- август.
Июль месяц остался в памяти, как месяц страхов, слухов, паники.
Фронт приближался.
Дороги запружены машинами,лошадьми,колоннами военных. призывниками.
Появились первые беженцы: иногда , на до верха загруженых полуторках, но больше всего пеших.
Одетые в теплые костюмы и пальто с узлами, чемоданами, покрытые пылью, точно они, как
маленькие, валялись в пыли. Дети тоже пыльные, грязные.
Вечером беженцев приглашали в дома. Они мылись, ели и валились спать на полу, вповалку.
Все это молча. Иногда отвечали на вопросы взрослых, но так неохотно. Дети только хлопали
глазами и засыпали, иногда с куском в руке, не успевали поесть. Утром шли дальше.
А фронт уже близко. Все чаще где-то и что-то грохотало, как гром.
Здание техникума стало госпиталем; и туда везли и везли раненых.Госпиталями стали и клуб, и школа.
Женщин и подростков мобилизовали на "труд. фронт"-на работу в учхоз и на рытье окопов.
Дома оставались старики и дети. Появились новые обязанности: стоять в очереди за хлебом и продуктами; их продавали по списку, и не то , что хочется, а то,что привезли и сколько написано в списке.
По вечерам над нами летели большими стаями немецкие самолеты в сторону Москвы, на рассвете они возвращались.
Немецкие самолеты с крестами на крыльях стали появляться и днем. Их называли- " рамы".
Летали низко- высматривали. Наших самолетов не было совсем.
А фронт заревел совсем рядом, уже не гром , а настоящая канонада, а когда замолкал
становилось еще страшнее, вдруг немцы прорвали фронт.
Никто не знал, где фронт. Было много слухов, разговоров о десантах, о диверсантах.
По радио все пели, или говорили, только иногда о войне:
-Наше дело правое, враг будет разбит.
На дорогах сплошной поток машин, лошадей , людей и все в одну сторону- дальше от
фронта.