Чего мы хотим? Конечно сказки. Мы смотрим сказки до старости, до смертного одра, если не по телевизору, то беспрестанно сочиняем их сами, опаздывая на работу, задерживаясь с подругами или просто так, рассказывая очередной случай из жизни. А спросить, зачем мы это делаем, сразу и не ответить. Так, все-таки, зачем? Что же так не устраивает нас в нашей обыденной жизни, что заставляет все время сочинять, перекраивая данную нам Богом реальность? Думается, что реальность, воспринимаемая нами, только часть айсберга, толкающего нас на переделку, основная причина кроется в нас самих: мы пытаемся переделать себя и перекраивая реальность, стараемся как новое платье, примерить ее новую, а потом и надеть и думаем, что в новом платье мы станем лучше. Да, видимо что-то изменится. Изменится отношение окружающего мира к нам, но только не мы сами. А что же мы? Мы, как тот голый король, всегда младенцы и, пытаясь прикрыть наготу от других, становимся еще беззащитнее, так как на самом деле хотим спрятаться от самих себя, а вот здесь нужна особая одежда. Почитайте внимательнее сказку Андерсена про голого короля. Поймете. Шить новые платья и костюмы, играя все время ряженых, участвовать в спектаклях, как куклы, может и легче, чем обнажаться перед собой, хотя кто знает: красивое тело всегда красиво, но… Вот приходит момент и уже спрятаться за вереницу дел и суеты, за багаж тряпок и стряпни, не удается и только тогда понимаешь, что есть что-то, что сопутствует нам в жизни всегда и что дано нам, как подарок, только мы от него бежим, как черт от ладана, боимся и не принимаем, отталкивая от себя и не понимая, что это не трагедия и не опасность, что это – самый главный наш урок, который надо пройти, что именно с него и начинается Путь к себе. Я думаю, что одиночество – это та самая дорога, которая и ведет нас к храму, но кто же нам сказал, что искать ее мы должны в одиночку? Итак, сказка про Девочку, которая уже выросла, т.е. про взрослую Девочку.
Жила была Девочка. Она была самой младшей в семье, росла шаловливой и непослушной. Вечно в ее шкафчике клубком валялись вещи и, когда она игралась, то перепачкивала свою одежду так, что все время приходилось ее переодевать. Ее старшая сестра была степеннее и послушнее, она серьезно укоряла младшую сестру за неряшество, прибирала ее шкафчик и иногда, из-под тишка щипала ее за это под столом. Возмущенная Девочка давала сдачи, за что и получала от мамы подзатыльник: ведь маме был невидим подстольный щипок старшей сестры. Обиды и плач продолжались недолго, так как плакать было скучно и Девочка, прощая, продолжала любить своих близких, но постепенно ее сердечко становилось все жестче: так ей казалось легче было жить. А плакать она совсем разучилась, видно взрослела, ведь взрослым плакать не положено. Девочка все чаще давала сдачи, щипалась сама, злилась, если что-то было не так, как она хотела и обижалась. Грязной посуды ей всегда доставалось больше всех, так как именно тот, кто младше по званию, тот и является наибольшим и наиважнейшим исполнителем на самом деле, только этого никто не понимал, а мытье посуды - дело незаметное и житейское и на него никто не обращал внимание. Девочке хоть и казалось это несправедливым, да что ж поделать, она ведь была самая младшая.
У Девочки была любимая Кукла. Когда Девочка брала свою Куклу в руки, она чувствовала что-то необыкновенное, сродни тому, когда гладишь рукой котенка и под мягкой пуховой шерсточкой прощупываются тоненькие косточки, от чего котенок напоминает хрупкую драгоценность, которая, если сжать сильнее пальцы, может рассыпаться в прах. Эта власть над чужой жизнью казалась Девочке очень опасной, и она к своей тряпичной подружке испытывала благоговение и трепет. Они вместе играли в разные игры: в доктора, в дочки-матери, в учительницу. Девочка поверяла Кукле свои самые сокровенные мысли, а та, в свою очередь была верным другом и никогда никому не рассказывала их секретов. Так они и жили-дружили. Девочка подрастала. Обиды и горечь совсем закалили ее сердце и Кукла теперь частенько оставалась одна. Девочка увлеклась разными другими занятиями. У нее появились новые друзья и подружки, настоящие, а не какие-то там тряпичные. С ними было куда как интереснее, они вместе ходили в кино, катались на лыжах, собирали цветы в букеты и, вообще, не скучали, как некоторые. Девочка выросла, вышла замуж и уехала. Кукла безмолвно лежала в ворохе старых ненужных вещей под диваном и чего-то ждала. Ее одежда перепачкалась и поистрепалась, волосы приобрели вид пакли: их давно никто не расчесывал, а вдобавок ко всему из-за где-то потерянного ботинка она еще и стала прихрамывать на одну ногу. Она думала о Девочке, которая теперь была далеко, вспоминала про их нежную дружбу и мечтала. Ей было очень одиноко, но она никому не жаловалась на свою судьбу: ведь она не умела говорить, да и старшая сестра, которая была прагматичной рационалисткой, занималась точными науками, носила очки и всех поучала, никогда бы ее не поняла. В одну из генеральных уборок ворох старых вещей вместе с Куклой вытащили на Божий свет. Кое - что решили перешить, кое-что - выбросить, а старенькую куклу, которая никому уже не могла принести пользу, да и к тому же была грязна и нечесана, вынесли на помойку.
Однажды, выросшая Девочка, которая теперь стала женщиной и, сами понимаете, уже в куклы не играла, сидела на своей работе и работала. Ее друзья разъехались кто куда, близкие умерли или потеряли с ней связь, а дети выросли и были заняты своей жизнью. Любимая работа еще согревала ее, но пустота и одиночество в ее закаленном сердце стали его постоянными спутниками, отчего ее сердце иногда побаливало, но она никому не жаловалась. Хоть Девочка теперь спокойно принимала жизнь такой, какая она есть, но иногда какие-то смутные воспоминания смущали ее покой, отчего становилось не по себе. Девочка мучительно думала, что же было в ее жизни самым стоящим, и никак не могла вспомнить: может мытье посуды, может лыжи, а может обиды из-за щипков, но все было не то, наверное, это у нее уже начинается склероз. Вдруг в двери постучались, и вошла женщина. Она была статная, высокая, с красиво изогнутыми высокоподнятыми бровями, резко очерченными губами и живыми ясными глазами. Она сначала показалась Девочке похожей на Снежную Королеву, такой же красивой, сильной и чужой, но что-то знакомое появлялось, как только она начинала улыбаться и тогда женщина вся вдруг разом превращалась в большую теплую задорную улыбку. Женщина сказала, что ее только что приняли на работу и теперь они работать будут вместе. У Девочки (бывшей, разумеется) что-то екнуло и оборвалось внутри: что-то близкое и знакомое почудилось ей, как будто послышался голос из далекого детства. Они продолжали о чем-то разговаривать, а молоточками в сердце звенела радость, разбивая печаль и обиды прошлого на мелкие осколки: это она, моя любимая, покинутая и всеми забытая моя Кукла вспомнила меня, простила и вернулась. Девочка не подавала виду, что узнала ее, боясь спугнуть свое счастье, она даже голос поначалу потеряла, а потом…, потом у них началась большая настоящая женская дружба, такая, которая бывает у людей только в детстве и о которой, став взрослыми, мы напрочь забываем. Главное, что им уже никогда не было одиноко вдвоем потому, что каждая из них, чувствуя рядом подружку, в любой момент могла окунуться воспоминаниями в свое беззаботное радостное детство.
Р.S. Да, я забыла сказать, что Девочка никому не сказала о том, что только сейчас поняла, что детские куклы ведь на то и даны нам, чтобы научить нас не помня обид, любить и всегда прощать. Только вот не всегда и не ко всем они возвращаются. Ей с этим повезло больше остальных...