ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ, ЕЕ ВЫСОЧЕСТВО ИГРА
Никак не претендуя на истину в последней инстанции, хочу лишь поделиться своими воспоминаниями очевидца о турнире, несомненно, являющемся вехой в истории отечественного футбола.
Историческое событие невозможно изменить, оно состоялось, и кажется, что иначе быть просто не могло. Со временем оно обрастает легендами, детали стираются в памяти, и появляются разные были-небылицы, зачастую мало общего имеющие с тем, что было.
В 1972г под руководством К.И Бескова команда «Динамо» (Москва) впервые в истории дошла до финала европейского клубного турнира. До той поры пределом достижений всех футбольных коллективов страны был четвертьфинал Кубка Чемпионов, Кубка Кубков, гораздо реже – Кубка УЕФА.
Стадия четвертьфинала проходила с начала марта, когда наши игроки еще раскачивались после «зимней спячки», а чемпионат страны обычно стартовал ближе к апрелю. В те времена ни о каких искусственных футбольных полях у нас не знали, и международные матчи в теплых регионах Союза на чужих (пусть и от души поддерживавших) стадионах в Ташкенте, Ереване, Тбилиси и т.п., как правило, заканчивались для номинальных хозяев поля неудачно. Даже относительно теплый Киев не успевал подготовить поле к марту, играя на этой стадии в Крыму.
Осенью 1971 года «виды на урожай» для СССР в европейских кубковых турнирах были, как водилось, ниже среднего. Страну представляли три московские команды. ЦСКА в трудной борьбе уступил бельгийскому «Стандарду» в 1/8 чемпионского турнира (2-й раунд), «Спартак» был без шансов раздавлен серым португальским «Сетубалом» в 1/16 Кубка УЕФА (2-й раунд), и к весенней стадии у нас осталось только «Динамо». Команда умудрилась вначале, выиграв в гостях у кипрского «Олимпиакоса» 2:0 в гостях, уступить дома 1:2, за что подверглась немилосердной по тем временам критике специалистов и прессы. В одной восьмой им противостоял турецкий «Эскишехирспор». Турки тогда не считались трудным соперником, и на турнирах уровня клубов или сборных наши побеждали их по определению. Оба матча москвичи выиграли 1:0, и после ответной встречи в Москве расстроенный тренер турок Матай в сердцах заявил на пресс-конференции, что шансов у русских на дальнейшее продвижение в этом турнире нет.
Никто не сказал ему, что он прав, но в душе большинство специалистов и болельщиков были с этим согласны. Еще бы! Вдуматься только, кто далее мог противостоять им в марте! Мюнхенская «Бавария», одним только названием своим наводившая ужас на наших болельщиков и футболистов. Легендарный «Глазго Рейнджерс», известный у нас в стране с ранних послевоенных лет. Средний, но крепкий «Торино», стабильно в те годы бравший призовые места в Серии «А» или кубок Италии.
1/8 финала можно было назвать туром сенсаций.
Шведский «Атвидаберг», неизвестно, играющий ли ныне в высшем дивизионе своей страны, выбил из розыгрыша действующего обладателя приза, «Челси». Добротная румынская «Стяуа» сделала то же с «Барселоной», руководство которой всерьез заявляло о намерении завоевать кубок, тем более что финал предстоял на ее родном «Камп Ноу». Выбыли из турнира на этом же этапе очень частый в 70-е годы победитель английского чемпионата «Ливерпуль» и португальский «Спортинг», считавшийся, как и все команды с Пиренеев и Апеннин, архинеудобным для нас соперником, поскольку советские футболисты ни разу не побеждали в те времена команды из этой страны.
В общем, из тех, кого мог преподнести москвичам жребий, лишь югославская «Црвена звезда» и берлинское «Динамо» из ГДР представлялись конкурентами, встреча с которыми могла сулить некую, пусть и весьма туманную, положительную перспективу.
Динамовская команда, значительно обновленная после драматичного дополнительного матча 1970г за звание чемпиона СССР с ЦСКА, была тогда «темной лошадкой» во внутреннем первенстве и, наверняка, котировалась в Европе, как «серая мышь», на которую не стоило обращать серьезного внимания. В основе из состава исторического матча с армейцами остались только вратарь Пильгуй, защитник Зыков и форварды Эштреков и Еврюжихин. Еще 2-3 человека выходили на замену.
Добавились молодые талантливые игроки, Якубик, Байдачный, Кожемякин и Маховиков. Из игроков обороны можно было выделить Долматова и Долбоносова. Достаточно надежно в воротах выглядел преемник Яшина – Пильгуй. В качестве «мотора» и «дядьки» был приглашен из Киева опытный Й. Сабо, наряду с ним проявил себя экс - тренер киевлян Семин. Но всё это неплохо выглядело на внутренней арене и в матчах со слабыми соперниками в Европе. Трудно было вообразить, что этот состав мог бы всерьез противостоять грандам международных турниров.
Отставание советского футбола от ведущих лиг Европы проявлялось тогда всё ярче с каждым годом. Невооруженным глазом было видно, что в игре один в один, борьбе «на втором этаже» и порою даже в «физике» отечественные игроки несостоятельны против звезд Старого Света, а уж такой компонент, как исполнение стандартных положений, вообще представлялся у нас тайной за семью печатями. Болельщики только грустно вздыхали, когда в еврокубках нам засаживали красивейшие голы со штрафных и угловых, не боясь предоставить советским командам шанс разыграть такие же положения у собственных ворот. Увы, это зрелище у отечественных исполнителей было откровенно жалким. Обмениваться опытом нашим мастерам было практически не с кем. Товарищеские матчи сборная и клубы предпочитали проводить с соперниками послабее, международные турниры не были особенно частыми и продолжительными, а в команды первенства СССР легионеров не приглашали. Официально – по идеологическим соображениям, реально – по хозяйственным. Клубы состояли на государственном бюджетном финансировании, и статьи расходов на зарубежных звезд в нем не предусматривалось, да и не могло в стране, чья экономика с каждым годом всё тяжелее сводила концы с концами. Из тех же соображений и в интересах сборной советским футболистам было запрещено выступать за зарубежные команды, и футбол страны варился в собственном соку, выдавая в целом скромную игру и результаты. Нашим коньком считалась т.н. коллективная игра, но ее явно не хватало для стратегических побед в свете стремительного развития тотального футбола, предложенного голландскими клубами и подхваченного во всех странах континента.
Динамовцы заслужили в том турнире реноме «гостевой команды», которое они потом, вольно или невольно, поддерживали многие годы. Судите сами: из четырех встреч, проведенных в Кубке Кубков 1971-72 на домашних аренах, москвичи выиграли всего одну, а решающих успехов достигали на полях соперника. Весной болельщики с тревогой ждали результатов жеребьевки еврокубкового тура, гадая, сумеет ли команда пройти очередного соперника.
И жребий оказался милостив к «Динамо». Сенсационный «Атвидаберг» попал на берлинских одноклубников москвичей, «Стяуа» вышла на «Баварию», «Глазго» и «Торино» вынуждены были заниматься взаимоуничтожением. Москвичам предстоял Белград.
Матч наши выиграли на удивление легко, весь второй тайм вели в счете, неожиданно пропустили за полторы минуты до конца и тут же забили победный гол. Всё легко получалось, хотя югославский футбол котировался в Европе всегда достаточно высоко, многие игроки выступали за ведущие команды ФРГ, Франции, Бельгии. Например, Скоблар стал в 1971г «Золотой бутсой Европы» в марсельском «Олимпике» (44 гола за сезон), а Васович был в том же году вместе с Круиффом и Неескенсом в основном составе легендарного голландского «Аякса», с триумфом выигравшего Кубок европейских чемпионов. Хватало и других примеров, но в тот конкретный раз самый известный клуб Югославии ничего не смог сделать с молодой и мотивированной московской командой.
Советские зрители ждали столь же достойного продолжения дома, но матч, проводившийся в Ташкенте, вышел качественно иным. «Динамо» увязло в плотной обороне гостей, игра смотрелась уныло и монотонно, видно было, что питомцы К.И. Бескова потеряли свой козырь – эффективную игру в пас и контратаки, а взять всё на себя никто из команды не решился, да и вряд ли мог в силу весеннего функционального состояния и уровня индивидуального мастерства. Организовать «давильню» на чужие ворота было вряд ли возможно. Югославы открыли счет во втором тайме, имели еще пару моментов, но удача, как видно, отвернулась от них. Ближе к финальному свистку в результате отчаянного «навала» Кожемякин сумел забить вымученный гол, и, несмотря на прорыв в европейский клубный полуфинал, общее впечатление вышло скомканным.
В полуфиналах международных клубных турниров удобных соперников, по идее, не бывает, но жребий продолжал творить чудеса. Кроме динамовцев туда попали «Бавария», «Рейнджерс» и команда из ГДР, доказавшая, что успех шведов против одного из старейших клубов Англии был скорее случаен, нежели закономерен. По зрелищности баварско-шотландский финал был бы оптимален, о чем открытым текстом писали европейские газеты. Такие игроки, как Майер, Хённесс, Мюллер, Беккенбауэр, Грейг, Джонстон, Джардин, Макдоналд, Стейн были на Западе звездами экстра-класса, являлись игроками своих национальных сборных и котировались на порядок (или даже несколько порядков) выше, чем футболисты двух команд из соцлагеря.
Но последней шуткой жребия было, как раз то, что «социалистам» и «капиталистам» из этих пар суждено было встретиться лишь в финале. Шотландцы уверенно переиграли лучший клуб Германии всех времен 1:1 в гостях и 2:0 дома, что придало им статус безоговорочного фаворита решающего матча.
Москвичи в Берлине на стадионе имени Ф. Л. Яна вновь подтвердили реноме удачливых гостей. Они превзошли соперника в командной скорости, играли легко и непринужденно, раз за разом вскрывая берлинскую защиту. Гол, «висевший» над воротами хозяев поля, состоялся в середине второго тайма после филигранной «стенки», которую замкнул Еврюжихин. Матч уверенно катился к победе, когда во время контратаки немцев защитник нашей команды Зыков не понял жеста бокового судьи и взял мяч в руки в своей штрафной площадке. Главный арбитр указал на точку, с которой игрок берлинцев Йоханнсен уверенно пробил мимо бросившегося «угадывать» Пильгуя под перекладину.
Результативная ничья в гостевой встрече давала нашим динамовцам преимущество. Мало кого смущало неблестящее положение москвичей в начавшемся первенстве страны (они к моменту игры шли на предпоследнем месте в турнирной таблице), оптимизм преобладал и в прогнозах прессы, даже несмотря на статус европейского полуфинала.
Увы, матч, проведенный во Львове, почти разочаровал. Гости, как и югославский клуб, применили типично немецкую оборону с железным «орднунгом», жестким прессингом по всему полю и добротным розыгрышем стандартов. Во время одного из них в первом тайне счет отрывает Нетц. Кроме него в составе берлинской команды выделяются таранного типа высоченный форвард Шуленберг, отмеченный прессой Европы за матчи против шведов, и активные полузащитники Терлецки и Роде, сковавшие центр поля и лишившие советских нападающих поддержки средней линии.
До перерыва гости имели еще пару возможностей увеличить результат, а хозяева так и не пришли в себя. Игра шла в убаюкивающем темпе, у наших не вязались комбинации, и непонятно было, за счет чего можно преодолеть крепкую защиту немецкой команды.
Единственное, в чем команде Бескова нельзя было отказать, это желание биться до конца. Оно и сказалось в итоге. Во второй половине москвичам удалось увеличить скорость, начали возникать опасные моменты, и берлинцы не выдержали. Незадолго до конца основного времени Еврюжихин вовремя откликнулся на пас из глубины и перекинул мяч из-за пределов штрафной площади в сетку через неосмотрительно покинувшего рамку вратаря Лихса.
Всё остальное было, как в таких случаях бывает, борьбой нервов. Они первыми сдали у немцев, героически отстоявших свои ворота до серии пенальти. После точного удара Кожемякина уже известный нам Йоханнсен, желая повторить свой эффектный домашний удар, посылает мяч над перекладиной. Расстроенный, он долго не встает с газона, пока его подмышки не выпроваживает из штрафной собственный голкипер. Наши забивают вторично, удар Терлецки парирует штанга. Немцам удалось реализовать первый пенальти лишь при счете 0:3, когда всё было практически ясно. Маховиков не промахивается в четвертый раз, и москвичи выходят в финал.
В то время никаких фан-клубов и прочих объединений болельщиков в СССР еще и не нарождалось, поездки за границу для рядовых граждан были редкостью, а уж в страну буржуазного Запада – тем паче, и было очевидно, что 24 мая в Барселоне «Динамо» предстоит выйти на враждебно настроенный стадион, заполненный фанатами соперника. Впрочем, это мало смущало, поскольку москвичи доказали, что им чужие поля – не помеха. Гораздо более беспокоило другое: отсутствие опыта подобных матчей (страшно подумать, на какую невиданную высоту забралась отечественная команда!), неудачная игра советских клубов против высококлассных соперников и прогнозы специалистов Старого Света, которые ни на йоту не сомневались в грядущей победе шотландцев. Бело-голубым предстояло доказать, ЧТО было первичной составляющей их успеха – игра или жребий, не подбросивший им до финала ни одного по-настоящему титулованного оппонента. Комментарии в наших СМИ были по традиции весьма осторожными, наполненными скрытыми и явными патриотическими заклинаниями, сквозь которые чувствовалась нервозность. Это было понятно: одним-единственным матчем можно было доказать всей Европе «преимущества социалистического образа жизни», и этот же матч мог обнажить всю несостоятельность и упадочность как идеологических выкладок, так и этого вида спорта в СССР в целом. Спорта без политики тогда не было, как нет и сейчас, впрочем, наверное, не так откровенно.
И вот, этот день, этот час и указанное место. Жители Барселоны финал в большинстве своем игнорировали, почему не было наших соотечественников – абсолютно ясно, и знаменитый «Камп Ноу» был окрашен в шотландские цвета, сотрясался от шотландских речовок и песен, в общем, веял шотландским духом под каталонским небом.
Потерь в составах у соперников нет, матч начинается с бешеного британского штурма под бешеный рев трибун. Москвичи прижаты к воротам, в центре поля господствуют Грейг и Макдональд, «съевшие» вдвоем всю нашу полузащиту. К ним активно подключаются крайние защитники. При их поддержке Джонстон и Стейн без передыха терзают динамовскую оборону, наши форварды Эштреков и Еврюжихин уныло бродят ближе к чужим воротам на грани офсайда, лишенные «фронта работ». Мяч у «Динамо» не держится совсем, до перерыва речь не идет не только об ударах по владениям Маклоя, но и о сколько-нибудь осмысленной атаке.
На исходе трети первого тайма Стейн, вывернувшись одним движением из-под Зыкова, другим посылает мяч в левую «девятку», Шотландские фанаты в восторге выскакивают на поле праздновать успех команды, чем окончательно деморализуют и соперника, и судей. Подобное, как оказалось, немыслимо было не только у нас, но и на континенте в отличие от туманного Альбиона. К слову, выбегание болельщиков на поле в Британии было запрещено лишь ближе к концу семидесятых годов после ряда массовых футбольных беспорядков.
Не проходит и десяти минут, как на поле – вновь фанатский карнавал. После розыгрыша углового коротышка Джонстон позиционно обыгрывает всю высокорослую защиту москвичей и подставляет голову под мяч, математически точно прибывший к ближней от голкипера штанге.
Шотландцы берут короткую паузу, чуть отодвинув игру в центр, но характер действия на поле не меняется. По-прежнему мяч – под контролем «рейнджеров», динамовцы лишь неловко путаются у них под ногами, ближе к перерыву – еще пара моментов у британцев, но оба раза выручает Пильгуй. 0:2 после первого тайма, никаких шансов не видно. В начале второго Джонстон убегает от двух наших защитников, решивших за арбитра, что шотландский бомбардир находится в офсайде, эффектным финтом укладывает вратаря москвичей на газон, а мяч отпускает свободно катиться в сетку.
После этого эпизода даже болельщики из Глазго не так бурно проявляли свою радость, и на поле выскочила уже не толпа, а лишь несколько самых отчаянных энтузиастов, успешно отловленных полицейскими. Исход матча не вызывает сомнений ни у кого. Однако, впереди еще где-то с полчаса. Лично мне показалось, что шотландцы сознательно отдали инициативу сопернику. Может, чтобы не превращать концовку матча в скуку, может, чтобы посмотреть, а что эта команда, добравшаяся до финала Кубка Кубков, вообще умеет. В первом тайме ничего видно не было. Впрочем, может быть и та причина, что, начав игру слишком резво под палящим испанским солнышком, гости с относительно прохладных островов сами себя загоняли. Или не сомневались в своем итоговом успехе. Надо отдать должное нашим, они воспользовались этим и заиграли увереннее. Нападение динамовцев наконец-то получило возможность атаковать ворота соперника, было несколько ударов в рамку, с которыми Маклой справился без особого труда. За 15 минут до финального свистка москвичам удалась их фирменная «стенка», и Эштреков, оказавшись в створе между двумя защитниками, послал мяч под вратарем в правый угол.
Начиная с этого момента, все наши журналисты, комментаторы и участники того матча описывают ситуацию так, будто советская команда подавила соперника, отыграв еще гол за три минуты до конца, была близка к переводу встречи в овертайм, но безобразное поведение болельщиков, выскочивших на поле и сбивших «Динамо» с темпа, принесло неправедную победу британскому клубу.
Как очевидец прямой трансляции этого финала, хочу сказать: данное утверждение не много общего имеет с тем, что нам показывали. Да, был гол Маховикова на 86-й минуте. Да, шотландцы действительно выскочили на поле, приняв один из судейских свистков за финальный. До конца оставалась где-то минута с небольшим. Не было только одного – того полного преимущества бело-голубых, которое неизвестно откуда взяли живописатели данного события.
Игра продолжалась после 75-й минуты без особых потрясений, «рейнджеры» технично и грамотно держали мяч или четко отбивались, не проявляя особых намерений увеличить счет, и динамовцы наседали не столько на их ворота, сколько на шотландских игроков, владевших мячом, но смысла в действиях москвичей было не очень много. Атаки «Динамо» напоминали усилия буйно помешанного, который колотит в толстую стенку, обитую чем-то мягким: и самому не больно, и стене – хоть бы что. Чтобы доставить мяч к чужим воротам москвичам всё время требовался лишний пас, лишнее движение, лишнее ускорение, на это требовались лишние секунды, за которые соперник мгновенно перестраивался, и перед вроде бы прорвавшимся нападающим вновь возникал оппонент, которого опять надо было как-то обойти, тратя время, силы и нервы. Миновать их защитников, как они наших в первом тайме, за счет финтов, мобильности и точного паса, в два-три хода, не получалось. В результате, советские игроки провели значительно меньше атак, чем можно было бы при умении взять на себя игру, и все эти усилия свелись к неточным, либо к неопасным для вратаря ударам, либо к угловым, которые у нас в стране никто на европейском уровне исполнять не умел. Игра пошла медленно, с мелкими обоюдными фолами, частыми остановками и медицинскими паузами, и было ясно, что команде К.И. Бескова не отыграться. Гол Маховикова, возникший на ровном месте из-за грубой ошибки защитника, ничего не изменил в рисунке всей игры. Москвичи бросились было вперед, но мяч был не под их контролем, финальный штурм явно не задавался, атаки выглядели аморфно и неуверенно, и вынужденная пауза из-за хулиганской выходки болельщиков никак не могла оказать рокового влияния на результат.
Зато наше футбольное руководство и пресса воспользовались ей в полном объеме для оправдания за столь очевидное и неизбежное поражение. Команда «Динамо» (Москва) заявила протест в УЕФА, требуя переигровки, отечественная пресса изрыгала пафос и гнев, и всё дело преподносилось так, как будто бы наших спортсменов лишили законно добытой победы. Даже официозная «Правда» не преминула напечатать громкую статейку, объявив фанатское движение «продуктом гниения буржуазного общества».
Когда вся эта пена схлынула, было объявлено решение. «Глазго Рейнджерс» дисквалифицировали в турнирах под эгидой УЕФА на один год за нарушение болельщиками этой команды порядка проведения матчей, но добытого кубка не лишили, и переигровка назначена не была. Не была, потому что хозяевами стадиона была не какая-то страна, а лично сам европейский союз футбольных ассоциаций. Кто же будет признавать в официальном постановлении свою собственную несостоятельность, как организатора? В документе было сказано, что данные события «не оказали значительного влияния на итоговый результат».
На мой взгляд современника, решение выглядит хоть и небесспорно, но обоснованно. Лично я сомневаюсь, что москвичи сумели бы победить в переигровке, будь она назначена. Похвалы они были достойны, во-первых, за желание вести борьбу до последней минуты, во-вторых, за стопроцентное использование всех очевидных оплошностей соперника и, конечно же, за продвижение советского футбола в европейском рейтинге, что явно имело место в результате выступления команды в том турнире. Но уровень мастерства коллектива, в особенности каждого отдельного игрока, явно оставлял желать лучшего по сравнению с вышколенными и уверенными себе шотландцами.
Оглядываясь на матч с высоты прожитых лет, могу определенно сказать: Его Величество случай был первичен в международных результатах московского «Динамо» в том году. Игра москвичей, нестабильная, размытая и неконкретная (особенно в домашних матчах и в финале) не могла быть главным фактором их, пусть и относительного, но успеха, который открыл советским клубам дорогу к двум последующим победам в еврокубках.
Кроме того, матч можно считать знаковым в свете очевидного упадка московской футбольной школы. Последующие годы моду в советском футболе задавали украинские команды с кратковременным всплеском Закавказья в начале 70-х и «Спартака» в конце 70х-начале 80х гг.
А полноценный реванш у «Глазго Рейнджерс» за отечественную команду сумел взять питерский «Зенит» целых 36 лет спустя, в финале Кубка УЕФА.