История и древняя и печальная. Жил-был Слон и жили-были Слепые. Слепые жили давно и Слон тоже жил очень-очень давно. Говорили даже, что вообще-то сначала был именно Слон, а потом уже появилось великое множество всего, включая Слепых, которые поначалу даже и не были слепы, а только потом почему-то стали. Ещё говорили, что изначально и Слепые, и Слон были чем-то одним, и возможно даже, что и остались... Впрочем нынешние Слепые об этом вспоминают нечасто
Нынешние Слепые часто вспоминают своих отцов, деды которых слышали от своих дедов о Великих Слепых, сумевших увидеть ЕГО, увидеть — но как бы во вспышке молнии. Мельчайшие детали увиденного передаются Слепыми от отца к сыну с благоговейным трепетом. Плотным кругом толпятся слушатели подле очередного Носителя, жадно внимая некогда пылкой и сбивчивой, теперь же отягощённой грузом столетий и оттого художественно-выверенной и торжественно-размеренной речи: «И отверзлись тогда очи мои и подогнулись тогда колена мои, ибо вот, увидел я Хвост, и ссадину на нём, и четырнадцать волосьев на нём, волосьев прекрасных в мощи своей. И услышал я затем гром великий, и узрел я гору великую…» Трепещут сердца и на подвиги сподвигаются…
Времени река есть река быстрая… Слепых было немало, поэтому и высоких прозрений за века веков набралось тоже немало. Точно таких же — как бы во вспышке молний. И возникли Школы.
Последователи одной школы поклонялись Великолепному Всеслышащему Уху Слона. Последователи другой торжественно присягали Левой Ноге Слона, Исполненной Величия и Благородства. Были и воинственные Дети Великого Бивня, и засекреченные даже от самих себя Свидетели Всевидящего Ока, Узревшего Свидетелей Всевидящего Ока. Одной из самых успешных в миру считалась секта Великого Сердца. Всякий раз, когда я вспоминаю этих несчастных, я содрогаюсь от реального страха за Его сердце — уж слишком лихими были их мечи и пики, коими они смиренно распространяли свою веру и слишком изобретательны были их орудия, коими они поддерживали её в девственной чистоте. Однако времени река есть река быстрая и сейчас уже немного осталось от тех школ, поприутихла их слава и главные сражения практически полностью обнажили, наконец, свою сугубо экономическую сущность. О Слоне часто вспоминают, но уже как-то спокойнее, потому что не до него сейчас. С землями, нефтью и прочими сокровищами практически закончили — но ведь воду, воздух и души ещё только предстоит делить ВСЕРЬЁЗ.
И мне иногда кажется, что старому моему знакомому, вечно юному и самому преданному моему другу, истинному отцу моему, Великому-О-Шестнадцати-Бивнях, Несущему-Хоботом-Ось-Всех-Миров …сейчас даже как-то полегче. Иногда мы не видимся с ним целую вечность, а иногда он вдруг забредает ко мне на чай, и тогда мы подолгу молчим вдвоём. Просто сидим, наслаждаемся ароматом, смотрим на сгущающиеся за окном сумерки, смотрим на свечу, изливающую свой парафин прямо на стол и свой свет прямо на нас… Просто сидим и молчим. Мне понятна его печаль. А потом он исполняется сияния, от которого моя кухонька и моё сознание воспламеняются подобно тысяче сверхновых — и отправляется творить то, чего никогда ещё раньше не было. И тогда я долго-долго смотрю во след ему, ведь он единственный во всей бездне миров, кто никогда не предавал никого, ибо его радость — в творчестве любви, верности и всепрощения…
28.12.2010 – 14.04.2012