Дневники хозяйки мелкой пакости 5.
Принцесса и два хулигана
Мне родители подкинули Эрика и отбыли в отпуск. Так что сейчас у меня две собаки. Моя подросшая монстра и Эрик. Уезжая, мама мне полушутя заявила: «Если вы испортите нам мальчика, будет жить у вас». У вас – это либо у меня, либо у сестры. Конечно, это маловероятно. Папа очень любит этого бородатика, но факт остается фактом – мы его испортили. Мы с Берти. Ну ладно, я.
Эрик – это цвергшнауцер. Черный с серебром. Таково официальное название его окраса. То есть он черный, а лапки, борода, брови и попа серебристые, почти белые. Он крупноват для цверга, но это его ничуть не портит. Сложение очень хорошее, да и характер ровный. Он тоже из категории потеряшек, а вернее, находок.
У моих родителей ранее был миттельшнауцер Эрика и такса Леська. Эрика умерла от старости пять лет назад, Леська относительно недавно. И папа начал грустить. К слову, я все детство боролась за право иметь собак дома. Родители возражали. Мне было лет тринадцать, когда мне разрешили привести в дом первого пса. С тех пор они там не переводились.
И тут мои предки, которые уже долго живут отдельно от детей, вдруг тоскуют без собак! Чудо чудное, диво дивное. Мама, кстати, притворялась, что ей по большому счету все равно – есть ли живность в доме, или нет. Но никого это ее притворство не ввело в заблуждение.
Сначала у нас появился Роберт – такс, но о нем я лучше расскажу позже, не в тему сейчас.
Потом был Эрик. А если точнее, Эклер. Но к вопросу его появления тоже нужно подходить постепенно.
Итак, родители решили, что им нужна девочка миттельшнауцер. В Тюмени, в которую они собрались переезжать этой осенью. Иными словами, не сейчас.
А сейчас папа полез на какой-то сайт искать мебель, обнаружил там всплывающее окно – что-то про собак, залез чисто из любопытства. Так же между делом решил посмотреть, что там в нашем городе творится, и чисто случайно (вот и не верь в судьбу после этого) обнаружил там сообщение «Отдам цверга мальчика. Возраст один год. Срочно. За рубль».
Вечером мои родители были уже по адресу. Им навстречу выбежало тощее лохматое и очень дружелюбное существо. Они решили быстро – надо брать. Папа вручил хозяину собаки символический рубль, схватил в охапку голенастое нечто и рванул домой. Миски, лежанка и ошейник дома были. Остались от прошлых собак.
Вот так у них появился Эрик. Эриком его родители назвали в честь умершей ранее Эрики, миттеля. Чудесная была собака. Очень умная, и такая родная. Вообще-то по документам его звали Эклер. Но никто из моей семьи не понял – как можно звать живое существо тортиком? В общем, переименовали, и пес отнесся к этому положительно.
Вскоре он был у Алины дома, а родители мялись на пороге, намекая на то, что чучело это неплохо бы и подстричь. Мы с сестрой синхронно кивнули. Неплохо – слабо сказано. Кто-то уже подступался к псу с ножницами, но, видимо, только с одной целью – изуродовать собаку. Это ему удалось. Эрик выглядел беспризорником, пострадавшим от встречи с газонокосилкой.
Стрижку машинкой он воспринял стоически, и вскоре перед нами скакал молодой, тощий, симпатичный собак. Только вот оголенная шкурка вся была покрыта шрамами и коростами, а тазовые кости торчали, как у старой коровы.
Родители выяснили, что Эрик жил вместе с хаски в одной квартире. Хозяин собак собрался переезжать в Москву, и хотел хаски взять с собой, а вот второй ребенок был ему не нужен. Впрочем, он и сам его усыновил. Увидел как-то бегающего беспризорно шнауцеренка, выяснил, чей он, и забрал его у хозяев, которым этот красивый, молодой, породный пес был не нужен. Зачем брали – непонятно. Причем брали ведь незадаром… Ну, видимо, поигрались с ребенком, а как он стал вырастать и проявлять характер – вышвырнули его на улицу.
Думаю, хаски его и подрал. Но мы поняли это не сразу. Решили, что у ребенка что-то типа экземы. Мы с Алиной решили, потому что мама какого-то лешего вымазала лысого Эрика зеленкой, которой, насколько я знаю, экзему не лечат. Блиииин, я не видела этот ужас, но легко его представляю. Короче, ветеринар, к которому отволок шнауцера папа, сказал – не дрейфте, господа, это просто ссадины. Заживут.
Подтверждаю – зажили.
Он сразу трепетно и нежно полюбил отца и врубил полный игнор маме. Мама обиделась и стала намекать на то, что, может, стоит подыскать этому чудику других хозяев. Папа встал в позу, а я тут же вякнула, что заберу пса себе, если он никому не нужен. Пока они размышляли, я взяла себе мелкую пакость женского рода и вопрос о том, куда быть день Эрика, отпал сам собой.
Он был тихим необщительным парнем, хорошо знал (и выполнял!) собачьи команды, но и заскоки в его характере тоже присутствовали.
Он чуть не утонул ранней весной, погнавшись в парке за обской чайкой, и время от времени встревал в драки с соседскими кобелями. Один из них его даже подрал, пришлось зашивать. Размер не имеет значения. Еще он все время готов поесть (по поводу размера вы поняли) и, самое противное, он плачет, когда родители уходят из дома. Рыдает в голос, доставляя соседям ни с чем не сравнимое удовольствие. Дважды в день, потому что родители приезжают домой на обед.
Когда его оставляли у меня в первый раз аж на целый денеь, Эрик тихо страдал под дверью, отрываясь от этого процесса только на то, чтобы побеситься с Берти, пожрать и прошвырнуться по парку. Вот как закончит беситься – и сразу страдать.
И тут мне его вручили на три недели с напутствием «не портить». Нет, совесть моя чиста – я сразу маму предупредила, чтобы она даже не надеялась получить обратно милого мальчика. Но как я могу его не портить, если наши с сестрой собственные собаки испорчены по самое не могу?!
Они с Берти сразу нашли общий язык. Эрик – кобель и кобель молодой. То есть он уважает женщин, пардон, сук, и при этом не против с ними по играть в активные игры. Беситься они готовы сутки напролет. Моя выдирает зубами ему волосья на бороде, а он катает ее лапами по любой поверхности. Оба ворчат, пыхтят, в общем, счастливы.
Они изобрели несколько новых игр. Одна из моих нелюбимых – замарашки.
Так, тут нужно подойти с другого конца. Мелочь моя растет длинной и коротколапой. Не как такса, но близко к этому. Благодаря недостаточному размеру лапок она не может развивать нужную ей скорость передвижения, хотя если спросить меня, скорость эта и так чрезмерна. А потому собаченция быстро поняла – в играх с другими псами нужно брать не скоростью, а маневренностью. А маневренность лучше всего проявлять на пересеченной местности. Особенно – среди деревьев и кустов. Еще лучше, если между деревьями есть кочки, лужи и всякая грязюка. Потому процесс игр в догоняшки с другими собаками обычно проходит так. Моя мелкая заманивает собаку в кусты, а потом начинает петлять по ним, то подныривая под ветки, то взлетая над лужами. Партнеры по играм обычно теряются.
Эрик, правда, быстро раскусил этот фокус и научился определять точку, в которой малая должна выскочить из кустов, а потому он ожидает и излавливает ее там. Впрочем, Берти – тоже умная собачка. Она придумала новый трюк, и когда Эрик в полной готовности ждет ее в предполагаемой точке выхода, мелкая резко останавливается и притворяется травкой на полянке. Эрик ждет. Жертвы нет. Жертва выглядывает из-за кустов, ее ореховые глазки щурятся от удовольствия. Эрик растерян, можно сказать, подавлен. И тогда мелкий триумфатор, наконец, вылетает на открытую местность, но совсем не там, где ее ожидали увидеть.
Это вот – игра в догоняшки.
Игра в замарашки заключается в следующем. В парке нужно найти самое мокрое место и по нему, как следует, побегать. Можно прыгнуть в канаву с водой, к примеру, но это – не обязательно. Главное, чтобы сухими оставались у малой – уши, а у Эрика, поскольку он гораздо выше, уши и часть спины.
После этого мы находим участок с чистым сухим песочком, и там Эрик начинает методично в этот самый песочек Берточку закапывать. Но и та не желает быть безвольной тряпочкой – она активно сопротивляется. В общем, минут через пять мы имеем в наличии двух египетских сфинксов, занесенных песком. Морды у сфинксов довольные, носы, в отличие от оригинала, длинные. Цвет – неопределенный серо-бежевый. Все счастливы, кроме хозяйки, которая хватает сфинксов за шкирки и тащит домой мыться.
У нас еще одна игра есть – перетяжки. Для начала нужно стащить у хозяйки носок (эту часть плана выполняет Берти) а потом бегать по квартире, пытаясь вытащить зубами носок из пасти партнера. Я устала покупать носки. Впрочем, эту игру мы можем проделывать и с вариациями. В частности, недавно Берти порезала лапку. О стекла. Я уже писала о моих очаровательных горожанах (некоторых из них), ну вот и случилось то, чего боялась. Когда я была в командировке, Берти порезала подушечку о стекла. Алина свозила ее в ветеринарку, лапу зашили и сказали – по лужам не ходить, лизать не давать, бинтовать. Сестра моя, как заправская медсестра, мотала собаке лапу бинтами. Но эта мелочь коричневая научилась развязывать зубами узлы на бинтах, снимать бинты эти самые и вот потом играть ими с Эриком в перетяжки. Не, не лизала. Некогда было. Да и по лужам мы не ходили. Мы в них прыгали.
Сегодня сняли швы, как и их накладывание, эту процедуру моя мелкая восприняла спокойно. Тем более, что после этого мы забрали из квартир Эрика и Гердулю и отправились в парк гулять. Там нас слегка пожрали комарики (нас с Гердулей, поскольку у Берти густая шерсть – кровососущим ее не прокусить, а Эрик так быстро бегает, что они, приземлившись, не могут на нем удержаться), но в целом нам всем очень прогулка понравилась.
Герда ходит – принцесса принцессой – лапа за лапу, голова элегантно приподнята, попа виляет из стороны в сторону. На всякую ерунду не отвлекается. И рядом эти два малолетних паразита. Как челнок – туда-сюда, туда-сюда. Здесь песочек, там травка, а вот за этой кучкой камушки лежат. И все такое интересное Все нужно обнюхать, попробовать, на крайний случай, описать. В общем, дел невпроворот.
Сижу на диване. На него запрыгивает мелкая. Залазит ко мне на колени и начинает кусаться и требовать, чтобы ей чесали ушки. Это с пола наблюдает Эрик. Тут он наклоняется, берет в зубы кость и запрыгивает с ней на диван. Кость кладет перед мелкой. Та тут же на нее отвлекается, хватает ее в зубы. Берти не до меня. И тогда Эрик с чувством выполненного долга пихает мне в ладонь свою волосатую морду, чтобы гладила. А что? Все довольны. Малая при деле. Эрик разве что не мурлыкает. Ну а я… какая разница, кого гладить?
Завтра отдавать Эрика родителям. А я к нему уже так привыкла… А уж как эти два малолетних паразита переживут расставание, я вообще не знаю. Когда они не спят и не едят – играют друг с другом. Конечно, с таким компаньоном, как Берти, Эрик уже не ноет под дверью. Он же не одинок! В общем, сочувствую родителям и себе тоже. Хотя себе – меньше. Я-то могу малую время от времени перекидывать к сестре, благо та живет рядом. И уже там моя шоколадка может если не поиграть, так хотя бы поиздеваться над Гердочкой. А вот Эрик останется совсем без друзей. Бедняжка.