1.
В подвале строящегося здания царил полумрак. Шершавые бетонные стены отдавали холодом и сыростью. Пылинки кружились в редких лучиках света, пробивающихся через щели перекрытий. В темных каморках было тихо. Но тишина эта была обманчивой. Это была особая беспокойная тишина, которая обычно таит в себе опасность.
Майор Сомов, сжимая рукоять табельного пистолета, напряженно вслушивался в эту угрожающую тишину. На нее помехами накладывались шум автомобильных моторов, гудки клаксонов и отдаленный лай собак на соседней помойке. Все-таки удивительно, сколько разных звуков начинаешь замечать, когда пытаешься запеленговать конкретный, нужный тебе звук. Слышно было даже биение собственного сердца. Но мозг отфильтровывал все эти лишние звуки. Слабый шорох в дальнем темном закутке – вот чего судорожно ждало ухо майора. Сомов подал знак двум оперативникам, и те заняли положение по обе стороны от проема в бетонной стене, открывающего проход в одну из секций подвала.
– Бык, сдавайся по-хорошему! – четким командным голосом произнес майор.
Ответа не последовало. Вместо этого легкое шуршание керамзитных камушков оповестило, что кто-то едва слышно стал пробираться вдоль стены. Майор указал глазами на проем. Оперативник, притаившийся у прохода, приготовился выстрелу. Сомов тоже взвел курок своего «Макарова». Но слабый шорох за проемом исчез, как будто крадущийся слился с мраком. Оперативники прилипли к стене, устремив стволы к месту вероятного появления цели. Тот, кто был внутри не мог видеть ни их, ни Сомова. Из овального проема, метнулась рука с пистолетом, а за ней показалась бритая голова со сверкающим злобой глазом и часть туловища. Это была отчаянная попытка. Оперативник, ожидавший этого момента, выстрелил первым. Бандит даже не успел прицелиться и рухнул на землю серой тушкой, выронив свой ТТ. Майор одобрительно поднял верх большой палец.
– Ну все, Бык, писец твоему Лысому. Теперь ты один, сопротивляться бесполезно. Последний раз говорю: бросай оружие и выходи с поднятыми руками!
Через некоторое время послышались тяжелые шаги, и из темноты вырисовалась грузная фигура в черной кожаной куртке. Над небритой физиономией свисал мощный лоб с двумя глубокими складками, из-под которого коварно глядели ледяные глаза.
– Руки за голову! Лицом к стене!
– А вот хрен тебе. Кушай яблочко, мусор. – из огромного кулака бандита выпала лимонка.
– Гранта!!! – Сомов со всей силы оттолкнул сержанта, стоящего рядом с ним и кинулся в проем, закрыв проход своим телом.
Взрыв потряс серые стены, многократно отразившись гулким эхом по подвальному лабиринту. Отрикошетившие осколки высекли искры на шершавом бетоне. Откуда-то сверху посыпались мелкие камешки и цементная крошка. Сознание провалилось в эту гремящую бездну.
Первым очнулся старшина. Его голова раскалывалась, а стены подвала дрожали – контузия. Через некоторое время ощущение реальности вернулось к нему, он пытался крикнуть, но не слышал своего голоса и вообще ничего не слышал, кроме жуткого звона, звучащего прямо в мозгу. За бетонной переборкой поднялся сержант. Они посмотрели друг на друга и перевели взгляд на проход. В обкрошившемся проеме валетом лежали два изувеченных трупа – доблестного майора Сомова и бандита Быка.
2.
Пронзившие тело осколки, как будто разорвали некую связь. Яркая вспышка выбросила в пустоту. Вокруг был вселенский вакуум, а стены подвала – лишь призрачная декорация, через которую можно пройти насквозь. Это было очень странное ощущение, но в то же время в нем чувствовалось что-то неуловимо знакомое. Сомов вспомнил это ощущение – это была смерть. На сей раз его жизнь закончилась героически. Она была прожита не зря, и не о чем жалеть. Закончился просто еще один раунд, и в его «книге бытия» появилась новая глава. Уже вторую жизнь подряд Сомов посвятил служению закону, только в прошлый раз он был полковником Климовым, а вот в позапрошлый… В этот момент душа вспоминает все, что невозможно воскресить в ограниченной биологической памяти мозга. Энергетическая память души неограниченна и за каждую жизнь пополняется новым опытом, новыми терабайтами информации. Это накопление истории бесконечно, и его бесконечность возможна, потому что Вселенная тоже бесконечно расширяется. Сомов вспомнил, что в позапрошлой жизни он был… чикагским гангстером. В этот момент он узрел над трупом бандита некую энергетическую сущность.
– Ну и сволочь ты, Бык! – обратилась душа Сомова к этой сущности.
– Хе, а ты думал, так просто меня возьмешь? Я же авторитет, йопт!
–Ты, гад, сержанта чуть не угробил, он же еще молодой совсем пацан.
– Ну так мне положено, я же бандит, душегубец.
– Нехороший ты человек.
– Ты давай уже выходи из роли. Понравилось ему хорошим быть, понимаешь. В хорошего парня, конечно, играть приятнее. Только не такой уж ты и хороший. Ты зачем уговор нарушил? Мы же с тобой как договаривались: через жизнь меняться ролями. А ты в прошлый раз в наглую опередил меня и вселился в благополучную семью, которую я для себя приметил. Нечестно, правда? Так что считай, я тебе за это шулерство отомстил. В следующий раз уже стопудово тебе быть плохим, а мне хорошим. Не отвертишься.
– А знаешь, мне уже надоела наша игра в полицейских и бандитов. Хочу ученым быть, изобретателем.
– Э нет, отрабатывай свой косяк.
– Ну ладно, так уж и быть, еще один раунд, последний.
– Хорошо, пусть последний. Давай на этот раз в Англии сыграем, где все и начиналось. Помнишь? 19-й век, эпоха Шерлока Холмса.
– Еще бы, я тогда был доблестным инспектором Скотланд-Ярда…
– Ага, только теперь 21-й век и доблестным инспектором буду я, а ты найди себе семейку помаргинальнее, в которой вырастишь настоящим бандитом, мне нужен достойный соперник.
– Да уж не беспокойся, будет тебе соперник. А в послеследующей жизни снова будем друзьями. О’кей?
– О’кей.
– Ну, полетели вселяться в новые тела.
– Полетели!