Плачь, плачь дождь. Плачь за меня. Я не должна плакать. Было время, когда я плакала, но я себя корю за это. Теперь ты плачь за меня. Мне тяжело. Мне очень тяжело. Тяжело одной. Тяжело с кем-то. Никто не понимает меня и не сможет понять. Я почти полностью в этом уверена. Ну и неужели это моё одиночество так и останется таким? Чем я это заслужила? Где тот человек, который поймёт меня? Почему я такая? Какая я? Не глупая? Высокомерная? Высокоморальная? Почему я пытаюсь всех и всегда воспитывать? Я не позволяю себе жить полной жизнью. Жизнью человеческой, которая бы выражалась в удовлетворении моих потребностей. Потребностей моего тела. Я как дура пытаюсь удовлетворить потребности моего «внутреннего Я». Ну не глупо ли это?
Я – «папа». «Папа» для себя. «Папа» для других. Я строгая «папа», но я не наказываю. Я просто осуждаю. Часто про себя. Не хочу никому мешать существовать. Кричать, наказывать, осуждать. Но я «папа». Я вижу, как ещё не совершенны мои дети, которых я вижу в каждом, но я ничего сделать с этим не могу. И я жду. Я жду. Смотрю, и стараюсь не замечать. Мириться. Кому только это нужно и зачем. Наверное, я идиотка какая. Зачем я здесь такая нужна тут на Земле? Чтобы я не делала – я знаю, что это глупо. Зачем я заставляю себя это делать? Я самая несчастна на свете, а разве может несчастный сделать кого-то счастливым? Больной вылечить больного? Зачем я с ним?
Так я думала, идя по улице под дождём, как назло позабыв дома зонтик. Ну не дура ли я? Почему я постоянно занимаюсь этими самокопаниями? Какая я? Что Вам рассказать о себе. Не блондинка. Не брюнетка. Я - рыжая. Рыжая, худая. Хорошо хоть не коротышка. А то бы совсем не стоило бы жить. А я пытаюсь жить. Пытаюсь быть похожей на своего папу. Его уже нет со мной. Он уехал куда-то в свою очередную командировку тогда и не вернулся. Он мне очень много дал. О, как я любила его. Не сказать, что он был очень добрым и заботливым. Больше нет, чем да. Не каждый вечер он делал со мной уроки. Не каждый день приносил что-то вкусненькое. Бывало месяцами его не было с нами. А вся наша семейная трагедия заключалась в том, что мама не любила его, ну или любила как-то по-своему. За это я маму недолюбливала. Нет, конечно, мама – это мама – ничего не хочу сказать. Но она была несправедлива к отцу. Он был лучшим. Не у кого такого не было, а мама постоянно изводила его своими истериками. «Где опять задержался?». «Почему не купил хлеба?». «Почему я должна выносить из ведра, а не ты?». И я как подросла, чтобы защитить отца, всегда сама спрашивала у мамы: « А не нужно ли купить хлеба?» «Мам, а давай я вынесу из ведра?». А потом это вошло в мои обязанности. И я не жалею, что делала это, хоть девчонки из класса и высмеивали меня за это. Я знала, что папе тяжело. Он сильно устаёт на работе, только никогда не признаётся в этом. Грустно так улыбается, придя домой. Разогреет себе, что найдёт в холодильнике. Часто и сам готовит. Я никогда не могла понять мать. Почему она так с ним поступает. Я всегда была уверена, что отец заслуживает большего.
Теперь, когда я выросла и жила одна до недавнего времени, я часто вспоминала его. Теперь и мне также было тяжело, как ему. Ну может быть проще. Меня некому было ругать. Ну хотя бы тогда, когда я не с кем не жила. А то был как-то эпизод в жизни длиной в год - жила с одним. Он меня ругал, как мать отца в детстве. «Что я за хозяйка такая, что не могу приготовить ужин? Разогреть. Подать. Помыть посуду. Погладить.» А что я, железная? Я тоже устаю на работе. Я тоже прихожу домой и хочу отдохнуть. Да я лучше чего почитаю, чем буду каждую тарелку намывать. А разогреть и сам себе мог. Папа же мог. И я поэтому считала себя «папой». Я не ругалась на мужа. Чего я буду распыляться. Я просто вредничала. Часто не разговаривала с ним. Уходила в другую комнату, спальню, кухню, туалет, лишь бы сбежать от него. Брала книжку, журнал и читала. Пусть бесится. Что у него рук что ли нет? Уж накормить себя должен уметь. Я же не заставляю его чинить потёкший кран? Да мне сантехника легче вызвать и заплатить, чем нервы тратить тогда было на своего. Не выдержал – ушёл. Сказал, что я не баба, а мужик. А ему женщина нужна для трёх «П»: «Приготовить щички, постирать бельишко и попарить шишку». А я на это всё смотрела сквозь пальцы. Я хотела, чтобы мне уделяли внимания. Хотела с кем-то обсуждать статьи по психологии, которые я запоем читала в журналах. Научно-фантастические романы, а не футбол и его друзей по гаражу. Так и осталась одна. Не смогла его терпеть – указала на дверь. Точнее он сам ушёл. Я только сказала: «Не нравится – уходи». Наверное он потом рассказывал друзьям, что я какая-то ненормальная. Да нормальнее меня нет.
Теперь вот завела другого. Попался маменькин сынок. Только маменька его достала. Слинял. Повис на моей шее. Нет, не сказать, что он бездарь. Наоборот и готовит и гладит – мама приучила, но вот только ребёнок совсем. Глупый. Обижается часто. У него то и друзей нет, и не ходит никуда, замкнутый уж больно. Какой-то молчаливый. Терпеливый. Неприхотливый. Жалко мне его. Не как не может ко мне начать привыкать. Могли бы послушать музыку вместе. Кино выбрать посмотреть, обсудить – это же так интересно иметь общие интересы. Ну что замыкаться в себе? Нужно быть разносторонним человеком. И не сказать, что он глупый. Нет, очень даже начитанный. Как же чего загнёт или процитирует… Только вот всё не по тем темам, о чём я читаю и думаю. Не знаю, как его в свой лагерь склонить или к его присоседиться. Он то ведь тоже не делиться тем, что интересного он читает. Читает и молчит. Читает и молчит. И дуется, что я ему мало внимания уделяю. А я и так и эдак. Всё пытаюсь подход подобрать. Заинтересовать чем, увлечь, или выпытать, чего он знает. А он как партизан на допросе. Не колется и не хочет меня замечать. На своей волне и всё.
Да. Судьба такая что ли у меня? Карма? И вот я иду под этим дождём и капли, которые стекают по щекам похожи на те слёзы, которые я выплакала, когда то давно. Ну когда же наконец найдётся человек, которому я буду интересна? Завести что ли ребёнка? Я бы его гоняла, как мама отца. Вот если бы папа тогда гонял маму. Если бы она мне больше дала любви, ласки и тепла. Может быть я тогда не выросла такой несчастной. Шуршала бы сейчас на кухне, как она бы должна была. Научилась бы у неё. И не задавалась бы вопросами психологии. Что отец, что муж – были бы для меня деспотами, но я бы умела бы это сносить. А так, я сама выросла, как «папа». Терпеливой, всё понимающей, умеющей терпеть, но только не смирившейся как он. Я хотела всех перевоспитать. Я ненавидела в людях эгоизм, невнимательности к тем, кто рядом с ними. Не умение иметь общие цели, общие планы - строить их, обсуждать, быть дружной и крепкой семьёй. Ведь то, что нам достаётся в жизни – это свыше. Это и так много. А мы не можем это принять! Не хотим замечать, любить, ценить. Только проявляем свой эгоизм. Хотим, чтобы только нам уделали внимание, только для нас доставали звёзды с небес. С себя же начать не хотим. Считаем, что нам все чем то обязаны. А на самом деле – это не так. Мы сами должны добиться того, чтобы нас любили такими как мы есть, а не такими, какими нас хотят видеть. Дело, конечно в том, что мы ещё должны быть достойны других. Но я была уверена, что моё мнение о себе не завышено. Меня было за что любить. Другой вопрос, что меня часто заставляли все под своё дуду плясать. И я пыталась подстроиться, только ничего хорошего из этого не выходило. На меня наседали всё больше и больше, пока не могла уже тащить. Нет, дай Бог такого терпения как у меня всем, я была как «папа» терпеливой, параллельно пыталась что-то объяснить и помочь человеку начать замечать свои ошибки. Только вот, если этого не происходило, я становилась жестокой и могла запросто уйти в себя и перестать обращать внимание. Начать игнорировать. Почему мужики такие наглые? Этот вопрос не давал мне покоя. Живут как у Христа за пазухой. Крыша над головой, работа, жена. Иногда получается убедить сходить куда прогуляться. Гуляем. Разговариваем. Всё чин чинарём. А дома опять начинается сказка «Золушка». Если он притащил сумки из магазина, то считает, что остальное всё на моей шее. А где время на мою личную жизнь? А почему я должна свой внутренний мир держать в себе? Почему у меня нет возможности поделиться этим с ним, с тем кто рядом? Чувствую, что я опять замыкаюсь.