Если веришь... Главы 1-2

 

1.Она
Ей казалось, что именно его она видела на кладбище, когда возвращалась  дорожкой, ставшей за эти годы, такой же привычной, как дорога домой.
На фоне памятника из белого мрамора его фигура была олицетворением горя и скорби. Наверное, он плакал – издалека не было видно слез, но сгорбившаяся спина и руки, закрывавшие лицо, кричали об испытываемой им боли. Ей это было понятно без слов.
Она прошла мимо. Февральский день гас, нулевая температура и сырой пронизывающий ветер заставили прибавить шаг. На автобусной остановке было пусто, она поглядела на часы и поняла, что опоздала на предпоследний рейс всего на несколько минут. Теперь придется ждать следующего минут тридцать или выйти на дорогу и остановить частника.
Она поздно заметила, что от ворот кладбища тронулась машина и, набирая ход, проехала мимо. Приподняв ворот шубки, она приготовилась ждать автобус. Но машина, остановилась и стала сдавать назад. Поравнявшись с ней, водитель открыл дверцу: «Вам до города?
- Садитесь!» – сказал он, когда она утвердительно кивнула в
ответ.
« Спасибо» -  неловко оттого, что продрогла, она села на сиденье рядом с ним.
«Закройте лучше дверь!» - ей пришлось выполнить не то просьбу, не то приказ.  Постепенно согреваясь, она исподтишка рассматривала его профиль. Он был похож на ее мужа,
непонятно только какого цвета глаза, начинавшиеся сумерки и густые ресницы делали его неопределенным. Но ее муж никогда не испытывал такого горя и отрешенности – это досталось ей. Чувствуя, что излишне любопытна, она стала смотреть  на проплывающее мимо
бесконечное снежное полотно. Однако краешком глаз видела тени под его глазами, отросшую за день щетину и впалые щеки, отчего жалость  отразилась на ее лице.
Поглощенная своими мыслями, она не сразу увидела, что он наблюдает за ней.
Молчание становилось неловким, но ей не хотелось бередить его боль, и тогда совершенно неожиданно для себя она спросила: «А Вы давно ели?»
- Вы хотите есть?
- Мне кажется, что Вам необходимо выпить, хотя бы кофе.
Он не ответил, она почувствовала себя лишней и назойливой.
Приготовившись выйти на первой автобусной остановке, она стала внимательно следить за дорогой, которая накатывала на них грязным киселем из снега и песка.
Он прибавил скорость - в машине стало теплее, и она прикрыла глаза.  Ей показалось, что уже в следующую минуту, она вздрогнула от резкой остановки, но машина стояла возле ресторана.
- А давайте поужинаем, я и вправду забыл, когда ел?
- Я с удовольствием выпью кофе.Они зашли вовнутрь. Он помог снять шубу, разделся сам, пока она пыталась привести в порядок прическу, и повел за собою в зал.
Когда подошел официант, он, не спрашивая ее, сделал заказ на
двоих. Ей и впрямь, не хотелось есть, но что-то заставляло ее принять его
действия. Принесли бокал вина – для нее.
- Выпейте, Вы замерзли, Вам надо согреться!
Пока он ел, она по глоточку пила  сладко-пряную жидкость. Тепло из желудка потекло в голову. Стало легче воспринимать сидящего напротив незнакомого человека. Он до сих пор не спросил, как ее зовут, и не представился сам.
Разглядывая интерьер ресторана и посетителей, она отвлеклась, а когда взглянула на него, то обратила внимание на его глаза – зеленые и пьяные. Она могла бы поклясться, что он не пил.  О чем он думал, разглядывая ее, было не понятно. И еще более странным было предложение потанцевать в то время, когда  посетители только приступали к
ужину. Но она согласилась.  С ней такое бывает, зная, что возможно совершает ошибку,  она проходит путь до конца. Это как гипноз. И в этот раз, положив свою ладошку в его теплую, чего  не ожидала, ладонь,  она прошла с ним на середину танцпола.
 Может быть, он хотел почувствовать себя живым, может быть виной тому была музыка - бархатный мужской голос пел  на французском языке о любви – но он привлек ее ближе.
 Изысканно-тонкий запах одеколона, смешанный с  горем, делали его загадочным и непредсказуемым. Она еще противилась слишком тесному вторжению в ее зону, то ли отталкиваясь от  его груди, то ли держась за лацканы пиджака, но прикрыв глаза,  легко шла за ним в танце, так легко, как это было с мужем. Она чувствовала, что он тоже вдыхает запах ее волос с макушки,  его горячее дыхание вызвало озноб в позвоночнике. Музыка неожиданно для нее закончилась. Проводив ее до столика, он сказал, что сейчас вернется и ушел. Прождав его минут десять, она ощутила неловкость ожидания незнакомого мужчины, подозвала официанта и, расплатившись, вышла на улицу.
 Февральский вечер был синим и отрезвляющим. Не дожидаясь такси, она пошла пешком. Впервые за много лет почувствовав укол в сердце, как будто оно отходило от холода, она шла и пыталась понять, что же произошло.

                2. Он.
Он не мог не ездить на могилу, ему казалось, что если он постарается, то счастье опять вернется к нему.  Он готов рыть заснеженный холм руками и ждал знака от той, которая спряталась  так глубоко. Но знака не было и это его убивало. Он забылся и только потому, что рисунок на мраморе стал плохо видимым, понял – надо возвращаться в пустую квартиру и делать вид, что живой.
 В машине было холодно. Заведя мотор, он подождал немного, пытаясь выбраться из воспоминаний, но кладбищенская тишина и уходящий в сумерки день делали мир нереальным. Резко развернувшись, он направил автомобиль на шоссе, ведущее в город, и почти проехал мимо женщины похожей на птицу, взъерошенную февральским ветром.
  Сдав назад, он крикнул ей, чтобы она села в машину. Женщина послушно опустилась на сиденье рядом, и какое-то время исподволь наблюдала за ним. Датчик показывал, что дверь не закрыта, ему пришлось напомнить ей об этом, застывший от холода голос был резким. Да, собственно какое ему дело, каким голосом он говорит с ней. Он перевел взгляд на дорогу, наплывающую на них унылым серым полотном. Только бы не лезла в душу. Женщина отвела глаза и стала смотреть в окно. Но в какой-то момент, отвлекшись от дороги, он опять поймал ее взгляд, полный жалости.
-  А Вы давно ели?
Черт побери, ему не нужна жалость. Он промолчал и  женщина, уменьшившись в размере, не задала  больше  ни одного вопроса.  А он вспомнил, что давно не ел.  Подъезжая к городу, он плавно вырулил  к ресторану и посмотрел на женщину – она, согревшись, дремала.
От остановки резко открыла настороженные глаза.
- А, давайте, и вправду поужинаем?
- Я с удовольствием выпью кофе.
Впервые, как остался один, он почувствовал голод. Может быть, запахи свежеприготовленной пищи способствовали этому. Сделав заказ и дождавшись, когда ей принесут вина, он посмотрел на спутницу.  Молодая женщина, скорее девушка, лет тридцати, матовая смуглая кожа, большие, как переспевшая вишня, глаза, волосы каштанового цвета, собранные в классический узел. Не в его вкусе. Она потягивала вино по глоточку и, стараясь не смотреть на него, рассеянно переводила взгляд то на интерьер ресторана, то на посетителей.
Еда опьянила его, он расслабился. Музыка до этого звучавшая тихо, вдруг полилась знакомой до боли мелодией. Ему хотелось воссоздать иллюзию жизни, и он пригласил девушку на танец. Она взглянула удивленно, но не отказалась. Почти пустой танцпол, но его это не смутило. Она была  худенькой, ее, пахнущая травяной свежестью, макушка щекотала ему подбородок. Он привлек ее к себе, почувствовав сопротивление, попытался расслабиться, но руки не захотели отпускать теплое женское тело. Наверное, если бы она была более настойчива в своем желании отодвинуться от него, он бы позволил это сделать. Но грассирующий французский, на котором звучала песня, уговорил ее вместо него. Близость женщины совсем незнакомой, странно действовала на него. Впервые с того страшного дня  он испытал острое желание. Каждое легчайшее прикосновение ее волос грозило для него катастрофой. Он испытал облегчение оттого, что музыка закончилась. Проводив ее к столу и пытаясь скрыть свое состояние, он сказал, что выйдет на минутку. В туалете он освежил лицо и руки холодной водой. Вышедший из кабины посетитель, попросил закурить.
- Не курю.
Ему казалось, что он отлучился на недолго, но возвратившись,
не застал девушки за столиком, с которого официант уносил посуду. Он попробовал понять, что испытывает от ее ухода:разочарование или облегчение? Но так и не разобравшись, шагнул на улицу.