Деметра великая Мать

 


Сократ.  Деметра-то, мне кажется, называется Деметрой от дарения пищи. которую она раздает, подобно матери.
Платон. Диалог Кратил



«Деметра рождает всю внутрикосимическую жизнь и интеллектуальную и духовную, неотделимую от тела».
Прокл. Теология Платона, книга 6

Деметра - на дорийском и эолийском диалекте "Дамат-ра" (Damater) - есть, как на то указывает ее имя, "Мать"; однако, более точное определение этой "Матери" остается загадочным. Распространенное в Античности толкование Деметры как "Матери-земли"2, к которому не устают возвращаться снова и снова, не является убедительным ни с точки зрения языка, ни содержательно; при всех ее связях с подземным миром Деметра все же никак не просто "земля". Симпатичное толкование ее как "Матери-зерна" также не может считаться лингвистически безупречным3. Как бы то ни было, очевидно, что власть Деметры и ее милость сосредоточены именно вокруг произрастающих злаков, зерна. То, что служит пищей людей, на языке эпических формул называется "мука Деметры"; земледелец во время сева молился "хтони-ческому Зевсу" и Деметре, во время жатвы ей был посвящен праздник сбора урожая-поскольку это она наполнила его амбар4. Деметра предстает в венке из колосьев, с колосьями в руке. Когда в "Илиаде" иносказательно описывается процесс обмолота зерна на "священном" току, "когда светловолосая Деметра со скоростью ветра отделяет плод от мякины"5, сама богиня затем становится цвета спелого зерна. На Кипре сбор урожая злаков назывался словом "damatrizein"6. Отсюда несложно было перейти к тому, чтобы использовать Деметру и ее дочь в качестве метонимических обозначений соответственно для зерна и муки7. Если в мифе Плутос, богатство, - сын Деметры, зачатый на трижды вспаханном поле8, то получается, что "богатство" - это запас зерна, а "сокровищница", thesauros - амбар.

 Тесно связана с Деметрой, так что часто говорится просто об "обеих богинях" или даже о "Деметрах" во множественном числе, дочь Деметры - "Дева", Коге, собственное загадочное имя которой - Персефона, также Phersephone, аттический вариант - Pherrephatta. У Гомера Персефона - и отдельно, и вместе со своим мужем Аидом (Аидонеем), олицетворением подземного царства - именуется "достославной" и "грозной", agaue, epaine10. Связь между обоими аспектами - юной дочерью богини злаков и правительницей мертвых - устанавливает миф, в котором во всех подробностях отразилось существовавшее представление о Деметре, хотя его героический эпос и обходит молчанием; наиболее ранняя и обстоятельная версия этого мифа содержится в "гомеровском" гимне, посвященном Деметре; впрочем, о нем, как известном с давних времен, говорится и в "Теогонии" Гесиода, отдельные же черты, сохраненные более поздней традицией, по-видимому, тоже очень ранние.


Диодор:

Деметра же, когда среди прочих растений выросла неведомая прежде людям пшеница, впервые научила собирать, перерабатывать и хранить ее, а также показала, как производить посев. (2) [Употребление] пшеницы она изобрела еще до того, как родила дочь Персефону, когда же Персефона была похищена Плутоном, она сожгла весь урожай в гневе на Зевса и из-за скорби по дочери. Однако после возращения Персефоны, Деметра примирилась с Зевсом и вручила Триптолему зерно для посева, велев ему передать этот дар людям и научить их, что нужно делать с зерном187. (3) Некоторые говорят также, что она учредила законы, в соответствии с которыми люди привыкли поступать друг с другом по справедливости, причем богиню, давшую им законы, они прозвали Фесмофорой (Законодательницей). Поскольку благодаря Деметре люди получили величайшие из благ, она удостоилась высочайших почестей и жертвоприношений, а также празднеств и пышных торжеств и не только у эллинов, но и почти у всех варваров, которые причастились к ее пище.

69. (1) Многие [народы] рассказывают об открытии зерна по-разному, говоря, что именно у них богиня появилась впервые, чтобы объяснить им природу и употребление зерна. Так, египтяне говорят, что Деметра и Исида — это одна и та же богиня, которая впервые принесла зерно в Египет, когда река Нил оросила заблаговременно поля и в стране наступило самое лучшее время для посева. (2) Афиняне же, утверждая, что «открытие» зерна произошло у них, указывают тем не менее, что зерно было принесено в Аттику извне, а место, изначально принявшее этот дар, они называют Элевсином, поскольку принесенное пшеничное зерно прибыло188 из других мест. (3) А сицилийцы, живущие на священном острове Деметры и Коры, вполне естественно считают, что этот дар был дан обитателям самой любимой [богинями] страны, ибо невозможно, чтобы, даровав этой стране как своей собственной необычайное плодородие, богиня не оказала ей благодеяния, словно та не была ей ни близка, ни далека, при том что она и обитала здесь, и похищение Коры, с чем согласны [все], произошло на этом острове. И вообще страна эта в высшей степени пригодна для [выращивания] зерна, о чем говорит и поэт:
 Тучная щедро сама без паханья и сева дает им  Рожь и ячмень…



Аполллодор:

Деметра, Плутон и Персефона
 (1.5.1) Плутон, влюбившись в Персефону, при содействии Дия тайно похитил ее. Деметра днем и ночью со светильниками обходила всю землю, разыскивая ее. Узнав от гермионеев, что ее похитил Плутон, она покинула небо, разгневанная на богов, и, приняв образ женщины, пришла в Элевсин. Вначале она села у скалы, названной по ее (прозвищу) Агеластом, у колодца, именуемого Каллихором. Потом пришла к Келею, царствовавшему тогда над элевсинцами. Бывшие тогда дома женщины пригласили ее сесть подле них, и какаято старуха Иамба сострила, заставив божество улыбнуться. Говорят, что именно поэтому женщины шутят во время праздника Фесмофорий.

Деметра и дети Келея и Метаниры
 (1.5.1) Так как у жены Келея Метаниры был ребенок, Деметра взялась его воспитывать. Желая сделать его бессмертным, она возлагала младенца в огонь и удаляла смертные (части) его тела. Но, так как Демофонт (ибо таково было имя мальчика) день ото дня невероятно прибавлял в росте, (Метанира) выследила, и, взяв возложенного на огонь (младенца), громко закричала. Изза этого младенец погиб в огне. Богиня же явила свою божественную сущность. (1.5.2) Триптолему, старшему из сыновей Метаниры, она (Деметра) снарядила боевую колесницу, запряженную крылатыми драконами, и дала пшеницу, которой он засеял всю населенную землю, поднявшись в небеса. Паниасид же сообщает, что Триптолем (был сыном) Элевсина. Он говорит, что Деметра пришла именно к нему. Ферекид же говорит, что он (Триптолем) был сыном Океана и Геи.



Овидий. Фасты:

Игры Цереры идут. Объяснять их причину не надо:
Щедрость богини ясна и очевидна для всех.
395 Первые люди травой вместо хлеба питались зеленой,
Той, что давала всегда без обработки земля;
 То вырывали ростки живучие прямо из дерна,
То поедали листки нежные с верха дерев.
 Выросли желуди. Их отыскав, люди стали довольны:
400 Великолепную дуб твердый еду им давал.
 Первой Церера людей приучила к улучшенной пище,
Желуди им заменив снедью полезней для них.
 Шею склонять под ярмо она им волов приучила,
Вспаханным глыбам земли солнце увидеть дала.
405 Сделалась ценною медь, а железа тогда и не знали:
О, если б можно его было сокрыть от людей!
 Миролюбива Церера; просите и вы, поселяне,
Вечного мира для нас и миротворца вождя.
 Полбой богиню почтить и крупинками надобно соли,
410 Ладана зерна сжигать на вековых очагах.
 Если же ладана нет, зажигайте смолистые ветви:
Просит Церера себе малых, но чистых даров.
 Не закалайте волов, жрецы, подоткнувши одежды:
Вол — это пахарь; колоть праздную надо свинью.
415 Пусть занесенный топор подъяремную шею не тронет,
Пусть скотина живет, вечно трудясь над землей!





 Вот какой миф рассказывают о Деметре.


 Здесь Персефона, дочь Зевса и Деметра, предстает как юная девушка в кругу своих сверстниц - по типу известных девичьих хоров Артемиды; ее подругами в играх изображены Артемида и Афина, обе тоже юные девы12. Девушки оставили дом и собирали на лугу цветы - хотя этот цветочный луг потом показывали в разных местах, прежде других славу того самого места снискал ландшафт у озера Лаго ди Перго-ла, близ Энны в Сицилии13; гимн переносит действие на край земли, туда, где жили дочери Океана - Океаниды. Когда "Дева" склонилась, чтобы сорвать особенно красивый цветок, разверзлась земля, бог подземного царства с конями и колесницей устремился наружу, схватил Персефону и увлек ее прочь. Относительно того места, где он снова углубился под землю, снова не было согласия; достойно упоминания одно у источника Киана недалеко от Сиракуз, поскольку есть свидетельства, что здесь в древние времена совершались жертвоприношения, связанные с "погружением"14. Деметра, услышав крик похищенной, отправилась на поиски и так бродила по всему миру. Ее блуждания с целью отыскать Персефону изобилуют ритуальными деталями: Деметра шла вперед, постясь, распустив волосы, неся факелы, движимая болью и гневом. Кто встречался ей на пути, у кого она останавливалась на отдь;х, кто мог ей принести весть об исчезнувшей дочери - обо всем этом спорят местные варианты мифа в связи с определенными культами и претензиями на основание культа. Со времен написания "гомеровского" гимна самой важной среди этих версий была та, согласно которой Деметра по дороге зашла в Элевсин и положила здесь начало мистериям. На все то время, пока Кора пребывала в Аиде, а мать оплакивала ее, на земле водворилось чрезвычайное положение. Напрасно быки тянули плуг и в землю падали зерна - они не набухали, ничто не выростало; если не помириться с Деметрой, целому поколению людей грозила гибель, и боги лишились бы подобающих им почестей. Во второй раз должны были открыться врата подземного царства, Гермес - или Геката, или сама Деметра15 - выводит дочь обратно на свет. Однако это возвращение Коры, anodos, было лишь частичным; вкусив под землей гранатового яблока, она связала себя с миром мертвых своего рода таинством крови16. Каждый раз треть года ей полагалось проводить там, чтобы затем снова выйти на волю - "великое чудо для богов и смертных людей"17.

 Со времен античности в этом мифе видели пример прозрачной аллегории, взятой из жизни природы: Кора - зерно, которое должно некоторое время находиться под землей, чтобы как следствие кажущейся смерти мог зародиться новый плод; всходы - "путь обратно", возвращение благословенного злака в смене времен года, "в то время, когда земля пестрит весенними цветами"18. И все же в том, что касается частностей, все это совершенно не соответствует процессу произрастания злаковых культур в Средиземноморье, поскольку уже спустя несколько недель после осенней жатвы зерно снова пускается в рост и его развитие затем происходит непрерывно. Подобные соображения заставили Корнфорда и Нильссона высказаться в пользу другого толкования: путь Коры в подземный мир согласно ему - укрывание зерна в подземном зернохранилище во время летних месяцев - времени, когда в условиях средиземноморского климата всякий рост находится под угрозой увядания. Когда же начинались первые осенниие дожди, по прошествии примерно четырех месяцев после сбора урожая, предназначенное для посева зерно доставали из его подземной темницы, Кора возвращалась, возобновлялась вегетация - вечное движение по кругу19. Такое толкование подходило гораздо лучше, однако, греки так это не понимали; здесь заложен возврат в доисторическую эпоху, вероятно, ко временам неолита.

 Мотив исчезновения и возвращения божества, а в промежутке между тем и другим - прекращения всякого роста растений одновременно с прекращением всех проявлений половой жизни, что влечет за собой угрозу всему живому, литературно засвидетельствован в двух основополагающих восточных мифах: шумерско-вавилонском мифе о нисхождении в царство мертвых Инанны-Иштар и хеттском о Телипи-ну20. Можно прямо сказать, что греческий миф - это комбинация обоих: с одной стороны, Кора исчезает в подземном царстве, с другой - Деметра в гневе замыкается в себе и скрывается от всех. Ситуация "мать-дочь" не находит параллели на Востоке. В европейском земледельческом обычае и связанных с ним народных преданиях встречается представление о "Матери-Зерне" или "Деве-Зерне", из чего делалось заключение о "северном", принесенном греками с собой мифе21; на самом деле в богатом материале, собранном Маннхардтом и Фрезером пара "мать-дочь" практически не встречается. Есть еще суггестивная связь большой и маленькой фигурок богинь уже в статуэтках из Ча-тал-Хююка22 и ритуальная связь великой богини с принесением в жертву молодых женщин. Специфически греческое, "гомеровское" дает о себе знать именно через соединение двух сюжетных линий: связь "матьдочь" выступает как захватывающий, основной мотив - боль матери, потерявшей ребенка, радость снова его увидеть; сохранились трогательные изображения, рисующие Кору, как она по возвращении сидит на коленях матери. Вместе с тем, это дает возникнуть замкнутому на самом себе божественному действию, в котором живущие на земле люди с их страхами отныне играют лишь весьма второстепенную роль.

 Двойственной представляется роль противника: происшедшее с Корой, есть ли то свадьба, или смерть, или то и другое вместе? Мрачный аспект преобладает: "быть похищенным Аидом", "сыграть с Аидом свадьбу" - эти выражения сделались самыми употребительными метафорами для смерти, в особенности, когда речь шла о молодых девушках. По сути в мифе речь также не идет и ни о каком цикле; положение, бывшее до похищения, никогда не восстановится полностью. Миф обосновывает некое двойное существование между верхним и нижним миром, дополнительное "измерение смерти" для жизни и "измерение жизни" для смерти, так что и Деметра тоже - "хтоническая" богиня.


Павсаний:


 Другая гора, Элайон (Масличная), находится от Фигалии приблизительно на расстоянии 30-ти стадиев; на ней есть священная пещера так называемой Деметры Мелайны (Черной). 2. Всему тому, что рассказывают жители Фельпусы относительно сочетания Посейдона и Деметры, этому верят и признают и фигалейцы; только они говорят, что Деметра от этого брака родила не коня, а ту, которую аркадяне называют Деспойной. Говорят, что после этого Деметра в гневе на Посейдона и одновременно в печали о похищении Персефоны надела черные одежды и, уйдя в эту пещеру, на долгое время скрылась в ней. Когда вследствие этого погибло все, что производит земля, а также погибла от голода большая часть человеческого рода и в то же время никто из богов не знал, где скрылась Деметра, в это время Пан отправился в Аркадию и, охотясь в разных местах по горам, пришел и на гору Элайон и, (заглянув в пещеру), увидал Деметру и то, в каком она состоянии и в каких она одеждах. Таким образом, Зевс узнал об этом от Пана и послал к Деметре Мойр (богинь судьбы). Деметра послушалась Мойр, сложила свой гнев и перестала печалиться. 3. Фигалейцы говорят, что по этому случаю они решили считать пещеру священной пещерой Деметры и в ней поставили деревянную статую богини. Эта статуя, по их рассказам, была сделана следующим образом. Богиня сидит на скале, во всем подобная женщине, кроме головы: голова и волосы на ней — лошадиные к голове у нее приделаны изображения драконов и других диких животных. На ней надет хитон, спускающийся до самых пят; в одной руке у нее дельфин, в другой — горлица. С какой целью они поставили ей такую статую, это ясно для человека, не лишенного сообразительности и привыкшего разбираться в чудесных сказаниях. А Мелайной они, говорят, назвали ее потому, что богиня носила черные одежды. Произведением чьих рук была эта деревянная статуя или при каких обстоятельствах была она уничтожена пожаром, этого они не помнят. 4. Когда древнее изображение погибло, то фигалейцы не поставили богине другой статуи и даже перестали выполнять многие обряды, связанные с ее праздниками и жертвоприношениями; за это бесплодие поразило их страну. Когда они обратились с мольбой о помощи, то Пифия изрекла им следующее:
Внемли Аркадии племя азан, желудями живущей,
Древней народ Фигалии, кругом поселившийся густо
Там, где священный тайник, Део конеродной пещера!
Ныне пришли вы спросить, как избегнуть вам голода
тяжких
Мук и страданий? Вы дважды одни лишь номадами
ставши,
Вновь вы одни себе ищете в диких плодах пропитанья.
Пажити ныне Део отняла у тебя, обратив вновь
В племя кочевников вместо людей, что землю пахали
С колосом тучным и, жатву собравши, хлебом питались.
Ибо лишили ее вы даров, что отцы приносили,
Почестей древних времен. Людоедами станете скоро,
Скоро друг друга она и детей поедать вас заставит,
Если мольбой всенародной вы гнева ее не смягчите,
Если пещеры ее не почтите божеской честью.

 Праздники в честь Деметры были распространены чрезвычайно широко; восходя, без сомнения, к глубокой древности, они представляли собой нечто совершенно особое и были самым тесным образом связаны с жизнью женщины. Сказанное в особенности верно применительно к Фесмофориям23, празднику женской части общины, частью которого было характерное жертвоприношение: свинью бросали в пропасть. Наряду с Фесмофориями существовали праздники "возвращения", katagoge24, в которых участвовали мужчины, "приводившие Кору", koragoi, что могло символизировать одновременно разверзание ужасного Аида и приход благословения. Кроме того были тайные культы, для участия в которых требовалось индивидуальное посвящение, mysteria, среди них далеко превзошел остальные известностью культ в Элевсине25; древние разновидности такого рода мистерий находились главным образом в Аркадии и Мессении. В этой связи рассказывалось о некоторых необычных любовных союзах "Матери", например, с Посейдоном, принявшим облик коня26; многое осталось для нас "неизреченным", arrheton. Печать таинственного, в особом смысле "священно-чистого" (hagnon) несет образ этой богини, дарующей "жизнь", средства для жизни и одновременно покровительницы мертвых; "demetreioi" называли афиняне мертвых и высевали на могилах зерно






Орфический гимн Деметре Элевсинской

Део, Всеобщая Мать, о Богиня, Чей облик прекрасен,
Юные души влечешь к процветанью и радостью полнишь.
Ты нам достаток даешь, соком жизни питая колосья;
К людям Эйрену ведешь и трудами досуг наполняешь;
Сеешь и горы зерна в закрома посылаешь, Деметра,
И ограждаешь от зол плодоносную зелень побегов.
Део, обитель Твоя - в Элевсинских священных долинах.
Крепкая, с дивной красой, Мать-Богиня, Кормилица смертных,
Ты запрягаешь быков, гребень плуга усердно влачащих;
Благополучную жизнь и богатство приносишь достойным;
Влагой питаешь ростки и печешься о всходах зеленых;
В таинствах Бромия Ты принимаешь участие, Део.
Огненный факел несешь, с ликованьем следишь за серпами,
Хтония, милая всем, кто в трудах обретает усладу.
Зевсу благое Дитя родила Ты, пречистая Дева.
Ты в колесницу Свою запрягаешь свирепых драконов,
С возгласом "Эва!" летя вкруг священного вечного трона.
Единородная и многодетная Матерь-Богиня,
Смертных людей Госпожа, Чья разумная власть неизменна.
О Многоликая, Ты к нам являешься в ярких соцветьях.
Смилуйся и одари изобильем плодов благодатных;
Вместе с Эвномией к нам и Эйреной сойди, Пресвятая;
Плутоса мистам яви, что богатство дарует достойным,
И Гигиею, что нас от недугов и бед избавляет!


Деме;тра (др.-греч.) — в древнегреческой мифологии[1] богиня плодородия и земледелия. Одно из наиболее почитаемых божеств олимпийского пантеона. Её имя означает «Мать-Земля» (гр. da/ga, «земля»: Demeter — буквально «земля-мать»); по спорной гипотезе, оно упоминается в микенских текстах как da-ma-te.
В первой книге "Описания Эллады" Павсания, в главах, посвященных достопримечательностям Мегариды (Paus., I, 39-44), содержится немало упоминаний о местных культах и ссылок на связанные с этими культами легенды. В большинстве случаев эти легенды излагают местные мегарские версии широко известных мифологических сюжетов. Впрочем, в этом смысле Мегарида не являлась исключением. Как видно из того же Павсания, местные интерпретации общеизвестных мифов создавались и в других областях Греции. Еще одной особенностью религиозной жизни греческих полисов было сохранение - практически повсеместно - следов некогда бытовавших народных верований, местных культов, восходящих к глубокой древности. Память о местных божествах сохранялась, в частности, в необычных прозвищах общегреческих богов, пришедших на смену местным культам и слившихся в народном представлении с этими местными культами.
Указанное сообщение Павсания, свидетельствующее о древнем происхождении мегарского культа Деметры, позволяет, как нам кажется, точнее уяснить генезис и значение одной из ипостасей этой богини - Деметры Малофорос, о почитании которой в Мегарах говорит тот же Павсаний.
По мнению У. Виламовица фон Меллендорфа, появление прозвища "Малофорос" могло быть связано с культовой статуей, изображавшей Деметру с яблоком в руке.10 Существует и другое, на наш взгляд, более приемлемое объяснение. Как полагает К.Ганель, с некоторыми оговорками принимающий точку зрения Крузе, именем Малофорос в Мегарах некогда называлось местное божество плодородия садов, богиня - покровительница яблонь, которая позднее, в процессе становления общегреческих культов, была отождествлена с Деметрой.11

Павсаний, к сожалению, не раскрывает обрядовую сторону культа Деметры Малофорос, неизвестным остается и время появления этого культа в Мегарах. Для того, чтобы получить хотя бы частичный ответ на эти вопросы, необходимо обратиться к тем данным, которые дают нам мегарские колонии.


 - 337 -


В настоящее время можно уверенно говорить о культе Деметры с эпитетом "Малофорос" в двух городах, основанных мегарянами - Селинунте и Византии. Особый интерес представляют данные, полученные в Селинунте. В этой сицилийской колонии культ Малофорос засвидетельствован эпиграфически ; кроме того, что особенно важно, здесь найдено и исследовано святилище Деметры Малофорос, материалы которого раскрывают перед нами идейно-мифологическую сущность этого культа.

Одним из наиболее ранних эпиграфических памятников Селинунта является большая надпись, датируемая серединой V в. до н.э. Надпись, посвященная военной победе селинунтян, содержит чрезвычайно важные сведения о главных городских культах: в ней перечислены боги и богини, с помощью которых, по представлению горожан, была одержана победа (IGA. № 515 = Syll. 3 № 1122). В числе названных имен упоминается и Малофорос, в которой комментаторы видят обычно Деметру.12 Богиня предстает здесь, однако, не в привычной для нее роли покровительницы земного плодородия и земледелия, а в образе заступницы и помощницы в ратном деле. В столь же необычной роли защитницы богиня предстает перед нами в надписи, содержащей посвящение Малофорос от некоего Тевла, сына Пиррия, по обету, данному в море, видимо, в минуту опасности (SGDI. IV. № 5213). Имя Деметры в обеих надписях опущено. По-видимому, для селинунтян было более привычным имя Малофорос, обозначавшее божество, обладавшее, как показывают упомянутые выше надписи, достаточно широкими функциями, выходящими за рамки обычных функций Деметры. Весьма значительную информацию о культе Малофорос в Селинунте дает также исследованное в начале XX в. святилище богини. Как и в Мегарах, оно располагалось за пределами городских стен. Священный участок вплотную примыкал к городскому некрополю, что, по мнению К.Ганеля, указывает на связь богини с заупокойным культом.13 Хтонический характер культа Малофорос подчеркивается также тем, что внутри святилища были выделены особые участки для Гекаты и Зевса Мейлихия, почитание которых связывалось, как правило, с культом мертвых. Монументальность


 - 338 -

 сооружений святилища и обилие посвятительных даров можно рассматривать как свидетельство большого значения и популярности культа Малофорос в системе городских культов.

Таким образом, данные о характере почитания Деметры Малофорос в Селинунте демонстрируют значительную степень своеобразия культа богини. Это послужило основанием для высказанного в свое время итальянским исследователем Л.Парети предположения о том, что культ Деметры Малофорос впитал в себя черты местного божества сиканов, почитавшегося здесь до прихода греков.14 Гипотеза Л.Парети, однако, не до конца убедительна. Как нам представляется, появление этого культа в Селинунте следует связывать в первую очередь с влиянием метрополии. По-видимому, можно говорить о достаточно раннем, относящемся еще ко второй половине VIII в. до н.э., перенесении культа Деметры Малофорос в сицилийскую колонию Мегар - Мегары Гиблейские, откуда позднее, во второй половине VII в. до н.э., этот культ мог быть перенесен в дочернее поселение Мегар Гиблейских - Селинунт. Исходя из этого, следует далее предположить, что своеобразный образ богини, в котором сотерические черты сочетались с функциями хтонического божества и именем, заимствованным у божества плодородия, сформировался еще в доколонизационный период в метрополии - Мегарах.

Мегарские колонисты принесли культ Деметры Малофорос и на берега Босфора Фракийского, в основанный в 660 г. до н.э. Византий. В хорошо сохранившемся календаре Византия среди других месяцев, названия которых связаны с местными культами и праздниками, упоминается месяц Малофорий.15 К сожалению, это единственное свидетельство, позволяющее лишь в самой общей форме констатировать наличие в этой мегарской колонии культа Деметры Малофорос. Название месяца, как справедливо полагает К.Ганель, восходит к названию праздника Malofovria, который отмечался в это время.16 Поскольку


 - 339 -

Malofovrio" в византийском календаре соответствовал сентябрю, становится понятным основной смысл праздника - он был приурочен к сбору урожая (причем в первую очередь речь должна идти о плодовых культурах, так как хлеб в условиях Греции созревал раньше). Следовательно, в Византии Деметра Малофорос выступает как богиня-покровительница садовых культур, богиня "приносящая яблоки", хотя вполне вероятно, что этим ее функции в местном культе не исчерпывались.

Учитывая всю совокупность сведений о Деметре Малофорос можно предположить, что формирование культа богини происходило в Мегарах в период "темных веков" и завершилось, в основном, к периоду ранней архаики, когда почитание богини было перенесено в районы колонизации. Как нам представляется, в становлении этого мегарского культа особую роль играли три фактора, соединением которых было обусловлено своеобразие связанных с образом богини идейно-мифологических представлений. Наиболее древний пласт верований восходит, как можно полагать, к крито-микенской эпохе, когда на месте будущих Мегар появился культ женского божества, позднее ассоциированного с Деметрой. От этого божества Деметра Малофорос заимствовала, возможно, те черты, которые мало соответствуют образу богини земного плодородия, но вполне могут характеризовать безымянную "владычицу" микенских надписей - а именно, функции богини-защитницы, богини-помощницы в военных делах и в морских плаваниях.

Значительное влияние на формирование мегарского культа должен был, несомненно, оказать и Элевсин с его знаменитым святилищем Деметры 17. Вдоль дороги, ведущей из Элевсина в Мегары, по сообщению Павсания, были расположены памятники, которые местное предание связывало с элевсинским мифом о Деметре (Paus., I, 39, 1-3). По мнению Д.Лауэнштайна, это был мегарский вариант известного мифа, имевший древнейшее происхождение18, что позволяет говорить о возможности идейных заимствований  и взаимовлияний уже на ранней стадии становления культа Деметры в Элевсине и Мегарах. Элевсинский культ, в котором воскрешение и умирание природы ассоциировалось с рождением и смертью человека, в котором содержится представление о счастливой загробной жизни и о бессмертии, мог не только предопределить место этой богини в мегарском пантеоне, но и повлиять на формирование аналогичных представлений в культе Деметры Малофорос. Как уже отмечалось, хтонические черты культа Деметры Малофорос, сформировавшиеся, по-видимому, еще в Мегарах, впоследствии отчетливо проявились в Селинунте (прежде всего, надо думать, благодаря его хорошей изученности). Расположение святилища Деметры Малофорос в районе городского некрополя Селинунта уже само по себе указывает на связь богини с заупокойным культом. Можно предположить, что и в Мегарах святилище Деметры Малофорос не случайно было вынесено за пределы городских стен - как правило, к античным городам почти вплотную примыкали некрополи.

Наконец, третья составляющая образа мегарской богини - местное божество плодородия, первоначально, по-видимому, выступавшее под именем Малофорос, выражавшим его функциональную сущность, а затем постепенно слившееся с образом общегреческой Деметры.
После перечисления сооружений и памятников, расположенных внутри городских стен, Павсаний переходит к описанию территории, окружающей город. Сразу за городскими воротами, у дороги, ведущей в гавань Нисею, он отмечает храм Деметры Малофорос, уже полуразрушенный к его времени. По-видимому, многие детали этого культа современникам Павсания уже неизвестны, в частности, неясным было и происхождение необычного прозвища богини. Павсаний упоминает о существовании разных версий, объясняющих значение этой эпиклезы (levgetai de; kai; a[lla ej" th;n epivklhsin), однако своим читателям он предлагает лишь одну версию, кажущуюся ему наиболее убедительной. Согласно Павсанию, прозвище было дано богине первыми жителями страны, занимавшимися скотоводством (Paus., I, 44, 3). Таким образом, первая часть имени "Малофорос", по мысли Павсания, присходит от mh`lon (в дорийском диалекте ma`lon) в значении "овца" (pl. mh`la = ta; provbata). Между тем слово mh`lon (ma`lon) имело и другое конкретное значение - "яблоко", а также употреблялось в более общем смысле - "плод, произрастающий на дереве"



Павсаний, опираясь на местную мегарскую традицию, сообщает, что первые культовые сооружения в честь Деметры, так называемые "мегароны" (tav mevgara), были сооружены в правление мегарского царя Кара, сына Форонея, на холме, который вплоть до первых веков новой эры назывался Карией (Paus., I, 39,5; 40, 6). В качестве комментария к этому сообщению Павсания следует заметить, что в условной местной хронологии правление царя Кара относилось к древнейшему (скорее всего, догреческому) периоду истории этого края.2 Действительно, на холме Кария, ставшем позднее одним из двух мегарских акрополей, обнаружены остатки циклопических стен микенской эпохи. По-видимому, располагавшееся здесь поселение было древнейшим на Мегарской равнине. Можно полагать, что сохраненное Павсанием местное предание о древнем святилище Деметры на Карии также имело историческую основу. Сооружения, воспринимавшиеся во времена Павсания как мегароны Деметры, появились, возможно, уже в микенское время как культовые постройки,3 посвященные великому женскому божеству микенских греков, безымянной богине со всеобъемлющими функциями, среди которых особое значение имела функция покровительства земному плодородию.4 Ассоциация этого женского божества, функционально близкого Деметре, с постройкой мегаронного типа представляется вполне закономерной. В культе Деметры мегарон всегда имел особое значение, и если первоначально это сооружение действительно могло сохранять традиции древнего мегарона
К числу явлений такого рода, можно, по-видимому, отнести сформировавшийся в Мегарах культ Деметры Малофорос.




Культ богини-матери — покровительницы земледельцев, охраняющей все живое на земле, уходит корнями ещё в доиндоевропейскую эпоху. У индоевропейских народов её называли Матерью-Землей (гр. Demeter, слав. Мать-Сыра Земля, инд. Prthivi-Matar). Она — «Великая мать», порождающая все живое и принимающая в себя умерших, воплощение первобытной творческой энергии. В подобной ипостаси (по одной из гипотез) почиталась и Деметра: она считалась покровительницей чародеев, в чём она отождествлялась с великой богиней Гекатой, являвшейся помощницей в колдовстве и единственной помощницей от него. Также её называли Эринией («Мстительницей»), Термасией («Жаркой»), Хтонией («Земной», «Подземной»); её дочь — Персефона — была царицей подземного царства мертвых. Одновременно Деметра — «благая богиня», хранительница жизни, научившая человечество земледелию.

Деметра — вторая дочь Кроноса и Реи и мать Персефоны, жены Аида[3]. Сестра Зевса, Геры, Гестии, Аида и Посейдона. Согласно легенде, была сожрана своим отцом Кроносом, а затем извлечена из его утробы.

По одной из версий, Деметра какое-то время была замужем за критским богом земледелия Иасионом. От их союза, заключенного на трижды вспаханном поле, родился Плутос[4] и Филомел. По Диодору была матерью Эвбулея.

У орфиков она отождествляется с Реей как матерью Зевса, от которой он родил Персефону[5]. Зевс соблазнил её в образе змеи[6]. Согласно фригийскому мифу, Зевс в образе быка соблазнил свою мать Деметру, которая получила имя Бримо[7]. Посейдон соблазнил её в образе коня[8] (см. ниже).

Получила от Аида как брачный дар Сицилию[9] (её могут также называть родившейся на Сицилии[10]).

Учредила в честь Геракла Малые мистерии для его очищения от убийства кентавров[11].

В римской мифологии аналогом Деметры была Церера, богиня плодородной нивы. В поздней античности культ Деметры смешивается с культом Кибелы и Исиды. Иногда Деметру видели в созвездии Девы





Диодор Сицлийский
Миф гласит, что после похищения Коры Деметра не смогла отыскать дочь, и тогда она зажгла факелы от кратеров Этны, обошла с ними многие страны мира и при этом облагодетельствовала людей, которые оказали ей особо гостеприимный прием, подарив им в знак благодарности урожай пшеницы. (4) Поскольку особенно гостеприимно встретили богиню афиняне, их первых, после сицилийцев, она одарила урожаем пшеницы. За это народ афинский более всех прочих народов почтил богиню необычайно пышными жертвами, а также Элевсинскими мистериями, которые по причине своей особой древности и святости пользуются среди людей большой славой. От афинян многие и получили благо выращивания пшеницы и, передавая семена соседям, распространили его по всему миру. (5) Жители же Сицилии, получив первыми благо возделывания пшеницы по причине особой близости к ним Деметры и Коры, учредили в честь обеих богинь жертвоприношения и празднества, которые назвали в их честь, и стали отмечать в [определенное] время года получение даров. (6) Так, возвращение Коры отмечают в пору созревания зерна, совершая это жертвоприношение и справляя праздник с величайшим благочестием и рвением, которые и подобают тем, кто прежде других людей удостоился этих милостей. (7) Что же касается жертвоприношения в честь Деметры, то в пору, когда начинается [прорастание] зерна, в течение десяти дней справляют в честь этой богини праздник, отличающийся особым великолепием, воспроизводя в обряде жизнь такой, какой она была в древности. В эти дни существует обычай произносить непристойности при общении друг с другом, поскольку опечаленная похищением Коры богиня развеселилась, услышав непристойности23.

5. (1) О том, что похищение Коры произошло именно так, как мы рассказали, свидетельствуют многие древние писатели и поэты. Так, трагедийный поэт Каркин24, много раз посетивший Сиракузы и видевший, с каким рвением справляют здешние жители торжественные жертвоприношения и праздники в честь Деметры и Коры, оставил следующие стихи:
Когда-то дочь Деметры заповедную
 Плутон похитил с сокровенным умыслом
 И в землю погрузился, в недра черные.
 Кручиняся по дочери исчезнувшей,
 Мать землю обошла, по кругу следуя.
 Среди Этнейских круч тогда Сицилия,
 Огня потоком неприступным полная,
 Стенала, и, страдая из-за девушки,
 Зевесов гибнул род, лишенный колоса.
 С тех пор богини эти почитаемы.

 (2) Невозможно не упомянуть о величайшем благодеянии, оказанном людям этой богиней, поскольку она не только изобрела для людей зерно и обучила возделывать его, но и учредила законы, в соответствии с которыми люди научились поступать по справедливости, по причине чего богиню и называют Фесмофорой (Законодательницей). (3) Оба эти открытия в равной степени являются великими благодеяниями, поскольку в них заключены и сама возможность жить и возможность жить хорошо. Впрочем, о мифах сицилийцев ограничимся сказанным.
На главную страницу > Библиотека > Р.Грейвс. Мифы Древней Греции : Предыдущая глава < - > Следующая глава
Наша группа ВКОНТАКТЕ -  Наш твиттер
Поиск по библиотеке
 

Сохранить

[ 63 ]
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ДЕЯНИЯ ДЕМЕТРЫ

Хотя жрицы богини плодородия Деметры посвящали жениха и невесту в тайны брачной ночи, у самой богини мужа не было. В пору молодости и веселья она вне брака родила от своего брата Зевса Кору и могучего Иакха [1]*. Плутоса она родила от Иасия, или Иасиона*, потомка титана, в которого влюбилась на свадьбе Кадма и Гармонии. Разгоряченные выпитым нектаром, лившимся на свадьбе рекой, влюбленные незаметно выскользнули из дома и, не стесняясь, предались любви на трижды вспаханном поле. Когда они вернулись, Зевс по их поведению и грязи на руках и ногах догадался о том, что между ними было, и возмущенный тем, что Иасион осмелился прикоснуться к Деметре, убил его перуном. Однако некоторые утверждают, что Иасиона убил его собственный брат Дардан или что его разорвали на части собственные лошади [2].

b. Деметра была очень добродушна, но сын Триопа Эрисихтон стал одним из немногих, с кем она обошлась сурово. Во главе двадцати сотоварищей Эрисихтон осмелился войти в рощу, посаженную пеласгами в честь Деметры в Дотии, и стал там валить священные деревья, чтобы возвести новое помещение для пиров. В образе жрицы рощи Нисиппы Деметра вежливо попросила Эрисихтона удалиться. И лишь когда вместо ответа он замахнулся на нее топором, богиня явила себя во всем величии и обрекла его на вечные муки голода, сколько бы он ни ел. Вернувшись к обеду домой, он стал жадно поглощать все, что ставили перед ним родители, и не мог остановиться. Но чем больше он ел, тем голоднее становился и все больше худел. Наконец, когда дома не осталось уже ни крошки, он стал уличным попрошайкой и ел даже отбросы. Критянина Пандарея, укравшего у Зевса золотого пса и тем самым отомстившего за убийство Иасиона, Деметра наградила по-царски, навсегда избавив его от болей в животе [3].

с. Веселость Деметры прошла, когда она потеряла юную Кору. В нее влюбился Гадес и отправился к Зевсу просить ее руки. Боясь решительным отказом обидеть своего старшего брата и зная, что Деметра не простит ему, если Кора окажется в Тартаре, Зевс поступил довольно дипломатично. Он заявил, что хоть и не дает согласия, но и не отказывает. Услышав такой ответ, Гадес решил украсть девушку, когда она собирала полевые цветы, — кто говорит, что в Энне в Сицилии, кто называет Колон в Аттике, кто Гермиону, кто разные места на Крите, кто говорит, что это случилось недалеко от Пизы или Лерны, а кто говорит, что за Фенеем в Аркадии или
[ 64 ]

у Нисы в Беотии. Называют и другие далеко расположенные друг от друга места, которые посетила Деметра в поисках Коры. Однако ее собственные жрицы считают, что это произошло у Элевсины. Девять дней и ночей без еды и питья искала Кору Деметра, тщетно взывая к ней. Только от старой Гекаты ей удалось узнать, что та однажды утром слышала, как Кора кричала: "Похищают!"— но, поспешив на помощь, не обнаружила даже следов Коры [4].

d. На десятый день, пережив неприятную встречу с Посейдоном среди табунов Онка, Деметра, изменив обличье, явилась в Элевсин, где ее гостеприимно встретили царь Келей и его жена Метанира и предложили стать кормилицей их новорожденного сына Демофонта. Их хромая дочь Ямба пыталась утешить Деметру смешными непристойными стихами, а старая няня Баубо* заставила ее с шуткой выпить ячменного отвара: она застонала, словно в родовых муках, и неожиданно достала из-под юбки родного сына Деметры Иакха, который бросился на руки матери и поцеловал ее.

е. "О, как жадно ты пьешь!" — воскликнул Абант, старший сын Келея, увидев, как Деметра залпом выпила целый кувшин сдобренного мятой ячменного отвара. Деметра мрачно взглянула на него, и он превратился в ящерицу. Устыдившись случившегося, Деметра решила сослужить Келею службу и сделать Демофонта бессмертным. Той же ночью она вознесла его над огнем, чтобы сжечь его смертную природу. Но не успела Деметра завершить все необходимое, чтобы сделать человека бессмертным, как вошла Метанира, которая была дочерью Амфиктиона, чары исчезли и Демофонт скончался. "Несчастье пришло в мой дом!" — причитал Келей, оплакивая двух своих сыновей, после чего его стали звать Дисавл. "Осуши слезы свои, Дисавл, — сказала Деметра. — У тебя еще осталось три сына, среди которых Триптолем, которого я решила одарить так, что ты забудешь о своей двойной утрате".

f. Случилось так, что Триптолем, пасший отцовский скот, узнал Деметру и сообщил ей то, что ей так хотелось узнать. По его словам, десятью днями раньше его братья Эвмолп-пастух и Эвбулей-свинопас пасли свои стада, когда земля неожиданно разверзлась, и на глазах у Эвбулея все его свиньи полетели вниз, затем раздался тяжелый конский топот, появилась запряженная черными лошадьми колесница и исчезла в образовавшемся провале. Лица возничего было не разглядеть, но пастух заметил, как правой рукой он крепко обхватил громко кричавшую девушку. Обо всем увиденном Эвбулей рассказал Эвмолпу, который сочинил об этом горестную песнь.

g. Имея такое свидетельство, Деметра призвала Гекату, и они отправились к всевидящему Гелиосу и заставили его признаться, что злодеем был Гадес, бесспорно похитивший девушку с молчаливого согласия своего брата Зевса. Деметру это возмутило настолько, что, вместо того, чтобы вернуться на Олимп, она продолжила свои странствия по земле, запрещая деревьям плодоносить, травам расти. И так продолжалось до тех пор, пока племя людей не оказалось перед угрозой вымирания. Зевс, не решаясь лично встретиться с Деметрой в Элевсине, вначале направил ей послание с Иридой, которое осталось без ответа, а затем к Деметре отправилась целая депутация олимпийских богов с примирительными дарами, умоляя ее подчиниться воле Зевса. Однако она не вернулась на Олимп и поклялась, что земля останется бесплодной до тех пор, пока ей не вернут Кору.

h. Зевсу ничего не оставалось, как послать Гермеса с посланием к Гадесу: "Если ты не вернешь Кору, то нам всем придется худо!" Деметре он отправил второе послание, в котором говорилось: "Ты получишь свою дочь назад, если за это время она не попробовала пищи мертвых".

i. Поскольку с момента своего похищения Кора съела только корочку хлеба,
[ 65 ]

Гадесу ничего не оставалось, как скрыть досаду и притворно ласково сказать ей: "Дитя мое, вижу, тебе здесь не нравится, да и мать не перестает плакать по тебе. Поэтому я решил отправить тебя домой".

j. Из глаз Коры перестали литься слезы, и Гермес помог ей взойти на колесницу. Но не успела она направиться в Элевсин, как один из садовников Гадеса, по имени Аскалаф, завопил: "А я видел, как госпожа Кора сорвала гранат с дерева в вашем саду и съела семь зерен, и готов где угодно подтвердить, что она вкусила пищу мертвых!" Гадес ухмыльнулся и приказал Аскалафу сесть сзади на колесницу Гермеса.

k. В Элевсине Деметра радостно обняла Кору, однако, узнав о гранате, стала грустней, чем прежде, и вновь пригрозила: "Я никогда не вернусь на Олимп и не освобожу землю от моего проклятия". Услышав эти слова, Зевс убедил Рею, мать Гадеса, Деметры и его самого, поговорить с Деметрой; с ее помощью соглашение было достигнуто. В соответствии с ним Кора три месяца в году должна была проводить в обществе Гадеса в качестве царицы Тартара, которой присваивался титул Персефоны, а остальные девять месяцев она могла быть с Деметрой. Геката обязалась следить, чтобы этот договор не нарушался, и не спускать глаз с Коры.

l. Деметра наконец согласилась вернуться домой. Но прежде чем покинуть Элевсин, она обучила Триптолема, Эвмолпа и Келея, а также царя Фер Диокла, который все это время неутомимо искал Кору, тайнам своего культа и мистерий. Аскалаф за свой длинный язык был наказан: богиня бросила его в яму и закрыла ее огромной скалой; впоследствии его освободил оттуда Геракл, но и тогда Деметра не забыла его поступка и обратила его в короткоухую сову [5]. Она также наградила фенеатов в Аркадии, в доме которых она отдыхала после того, как ею овладел Посейдон. От нее они получили зерна различных злаков, но она же запретила им сеять бобы. Некто Киамит первым решился нарушить этот запрет; на берегу реки Кефисс существовало его святилище [6].

m. Триптолему она дала посевное зерно, деревянную соху и колесницу, запряженную змеями, и послала его учить людей во всем мире искусству земледелия. Но прежде она преподала ему несколько уроков на Рарийской равнине, и поэтому некоторые его называют сыном царя Papa. Фиталу, который оказал ей гостеприимство на берегах Кефисса, она дала фиговое дерево, которого до этого никто в Аттике не видел, и научила его, как обращаться с ним [7].

1 Аристофан. Лягушки 338.

2 Гомер. Одиссея V. 125-128; Диодор Сицилийский V. 49; Гесиод. Теогония 969 и сл.

3 Сервий. Комментарии к "Энеиде" Вергилия III. 167; Каллимах. Гимн к Деметре 30 и сл.; Антонин Либерал. Превращения II; Павсаний X. 30.1.

4 Гигин, Мифы 146; Диодор Сицилийский V. 3; Аполлодор I. 5. 1; Схолии к "Теогонии" Гесиода 914; Павсаний VI. 21.1 и I. 38.5; Гомеровский гимн к Деметре 20-27,47.

5 Аполлодор I. 5. 1-3 и 12; Гомеровский гимн к Деметре 398 и 445 и сл.

6 Павсаний VIII. 15,1 и I. 37.3.

7 Гомеровский гимн к Деметре 449 и ел.; Аполлодор I. 5.2; Орфический фрагмент 50; Гигин. Мифы 147; Овидий. Метаморфозы V. 644 и cл.; Павсаний I. 14.2 и 37.2.

* * *

1. Миф о любовном приключении Деметры на трижды вспаханном поле указывает на обряд плодородия, который существовал на Балканах: для того чтобы обес-
[ 66 ]

печить хороший урожай, жрица зерна на глазах у всех совокуплялась с царем-жрецом перед севом озимых. В Аттике поле в первый раз пахали весной, второй раз пахали после летней жатвы, используя для этого более легкий сошник, причем направление пахоты выбиралось поперек весенней борозды. Наконец, после принесения жертв богам земледелия, поле вновь пахали по весенней борозде. Происходило это в осенний месяц пианепсион в качестве подготовки к севу (Гесиод. Работы и дни 432—433, 460,462; Плутарх. Об Исиде и Осирисе 69; Против Колота 22).

2. Персефона в Афинах называлась также Персефаттой, а в Риме — Прозерпиной; похоже, это были эпитеты нимфы, приносящей в жертву царя-жреца в первобытной Греции.

3. Похищение Коры Гадесом составляет часть мифа, в котором триада богов эллинов насильно брала в жены доэллинскую женскую триаду. Зевс женится на Гере; Зевс или Посейдон на Деметре, а Гадес на Коре так же, как в ирландских мифах Бриан, Иухар и Иухарба женятся на женской триаде в образе Ейре, Фодлы и Банбы (см. 7.6 и 16.1). Это указывает на переход во власть мужчин женских земледельческих мистерий, происшедший в первобытную эпоху. Так желание Деметры оставить человечество без зерна — это всего лишь один из вариантов мифа, в котором Ино затевает заговор, чтобы уничтожить потомство Афаманта (см. 70. с). Далее, миф о Коре свидетельствует о зимнем погребении "соломенной бабы" с зерном, которую отрывали ранней весной и обнаруживали, что она дала ростки. Этот доэллинский обычай просуществовал в сельской местности вплоть до классического времени и нашел свое отражение в вазописи, изображавшей мужчин, освобождавших Кору из земляного кургана с помощью мотыг или вскрывавших голову матери-земли топорами.

4. Рассказ о сыне Триопа Эрисихтоне — это нравоучение: среди греков, латинян и древних ирландцев бытовал обычай, в соответствии с которым рубка деревьев в священной роще каралась смертью. Однако наказание ненасытным голодом, который в елизаветинские времена получил название "волчьего аппетита", - это несправедливое наказание за рубку деревьев, и имя Эрисихтон, которое также носил сын Кекропа, установившего патриархат и введшего обычай печь ячменные пироги (см. 25. d), означает "бороздящий землю" и говорит о том, что его действительным преступлением, как и преступлением Афаманта, была пахота без согласия Деметры. Кража золотой собаки Пандареем говорит о появлении критян в Греции, когда ахейцы пытались изменить земледельческий ритуал. Взятая у земли-богини собака, вероятно, должна была стать наглядным доказательством независимости верховного царя ахейцев от этой богини (см. 134.1).

5. Мифы о Гиласе ("лесной" — см. 150.1), Адонисе (см. 18.7), Литиэрсе (см. 136. е) и Лине (см. 147. 1) описывают ежегодный траур по царю-жрецу или по заменявшему его мальчику, которые приносились в жертву, чтобы умилостивить богиню растительности. О таком же заместителе повествует легенда о Триптолеме, который правит колесницей с крылатыми драконами, везущей мешки с зерном пшеницы, и смерть его воспринималась как несущая богатство. Он же — Плутос ("богатство"), зачатый на вспаханном поле, от которого Гадес получает эвфемический эпитет "Плутон". Триптолем (triptolmaios — "трижды дерзнувший") может быть титулом, который получал царь-жрец, трижды дерзнувший вспахать поле и совокупиться со жрицей зерна. Келей, Диокл и Эвмолп, которых Деметра учила искусству земледелия, представляют собой жреческую верхушку амфиктионий, почитавших Деметру в Элевсине, поскольку Метанира называется дочерью Амфиктиона.

 6. Именно в микенском городе Элевсине в месяц боэдромион праздновались великие Элевсинские мистерии. В экстатическом состоянии посвященные в таинство
[ 67 ]

Деметры символически представляли ее любовное приключение с Иасионом, Триптолемом или Зевсом. Участники мистерий выходили с радостными криками и несли на веялке дитя по имени Бримон, сына Бримо и непосредственный плод ритуального союза. Бримо — это был эпитет Деметры, а Бримон — синоним Плутоса. Однако участники праздника знали его как Иакха - по ритуальному гимну "Iacchus", который исполнялся на шестой день мистерий, когда процессия факельщиков отправлялась из храма Деметры.

7. Эвмолп соответствует поющим пастухам, которые вносили ребенка; Триптолем - скотник, служащий Ио или луне-богине в образе коровы (см. 56.1), который окроплял посевное зерно; Эвбулей — свинопас, служащий богине Марпессе (см. 74.4 и 96.2), Форкис, Хойре* или Кердо, — свинье-богине, способствовавшей прорастанию зерна. Эвбулей был первым, кто узнал об участи Коры, потому что "свинопас" в древнеевропейских мифах означал прорицателя или чародея. Так, Эвмей, свинопас Одиссея (см. 171. а), называется dios ("богоподобный"); и хотя к классическому времени свинопасы уже давно не занимались предсказаниями, свиней все еще приносили в жертву Деметре и Персефоне, при этом жертвенных животных бросали в естественные пропасти. Эвбулей не называется среди тех, кого наставляла Деметра, возможно потому, что ее культ в образе свиньи-богини уже не существовал в Элевсине.

8. Ямба и Баубо персонифицируют непристойные песни, сложенные ямбическим метром, которые пелись для снятия эмоционального накала во время Элевсинских мистерий; в то же время Ямба, Деметра и Баубо образуют известную женскую триаду: девушка, нимфа и старуха. Старые кормилицы в греческих мифах почти всегда соответствуют женской богине в образе Кроны. Абант превращен в ящерицу потому, что ящериц находили в самых жарких и сухих местах, а также потому, что они могут долго обходиться без воды. Это нравоучение, призванное привить детям уважение к старшим и почтение к богам.

9. История о том, как Деметра попыталась сделать Демофонта бессмертным, имеет параллели в мифах о Медее (см. 156. а) и Фетиде (см. 81. r). Частично она свидетельствует о первобытном обычае "осенять " детей, спасая их от злых духов. В этих случаях вокруг новорожденного проносили священный огонь или ставили под ним раскаленную сковороду. Частично — это отголосок обычая сжигать мальчиков, принося их в жертву вместо царя-жреца (см. 92.6) и тем самым даровать им бессмертие.

10. В первобытных сообществах существовало табу на пищу красного цвета, которая предназначалась только мертвым (см. 170. 5); считалось, что гранат, как и восьмилепестковый алый анемон, возник из крови Адониса или Таммуза (см. 18.7). Семь зерен граната, возможно, соответствуют семи фазам луны, которые проходят с момента сева до появления первых ростков. Однако вкусившая от граната Персефона восходит к Шеол, богине преисподней, пожирающей Таммуза, тогда как Иштар, вторая ипостась Шеол, плачет, чтобы умилостивить его дух. Гера, прежняя богиня смерти, также держит гранат.

11. Ascalaphos, или короткоухая сова, была признаком несчастья, а притча о сплетнике Аскалафе рассказывается, чтобы объяснить шумное поведение сов в ноябре, накануне трехмесячного отсутствия Коры. Аскалафа освободил Геракл (см. 134. d).

12. Фиговое дерево, подаренное Деметрой Фиталу, семья которого считалась одной из самых могущественных в Аттике (см. 97. а), означает лишь то, что опыление одомашненного фигового дерева веткой дикого перестало, как и земледелие,
[ 68 ]

быть чисто женской обязанностью. Табу на выращивание бобов мужчинами, вероятно, просуществовало дольше, чем на выращивание ими же зерновых, скорее всего потому, что бобы устойчиво связывались с духами. В Риме на Празднике духов предков бобы бросали в духов. Если один из брошенных бобов прорастет и женщина съест бобы с такого растения, то считалось, что она зачнет от духа. Поэтому и пифагорейцы не ели бобов, чтобы не лишить своего предка возможности родиться в ком-то вновь.

13. Считается, что Деметра пришла в Грецию с Крита, высадившись в аттическом городе Форик (Гимн к Деметре 123). Это вполне возможно: критяне обосновались в Лаврионе (Аттика), где они первоначально добывали серебро. Более того, Элевсин — это микенское поселение, и Диодор Сицилийский (V. 77) говорит, что обряды, подобные элевсинским, исполнялись в Кноссе с участием всех желающих.

14. Цветы, которые, по свидетельству Овидия, собирала Кора, были маками. На Крите найдено изображение богини с головками мака в волосах. На другом изображении, найденном при раскопках могильника в Палекастро, богиня держит маки в руке, а на золотом кольце из клада, найденного в акрополе Микен, сидящая Деметра передает головки маков стоящей Коре. Маковое семя добавляли в хлеб, и маки совершенно естественным образом символизировали Деметру, поскольку они росли на нивах. Однако Кора собирает или принимает маки из-за их снотворного действия и алого цвета лепестков, который считался символом возрождения после смерти (см. 27.11). Она вот-вот должна удалиться на свой ежегодный сон.

Миф о Деметре/Церере и похищении Персефоны/Прозерпины лёг в основу Элевсинских мистерий, распространённых на побережье Средиземного моря в течение более 2000 лет — само латинское «caerimonia» = «церемония» восходит к лат. Cer;s Mater. Богиня-мать разыскивала похищенную дочь, в связи с чем — не могла вполне выполнять свою функцию «давать пищу и жизнь человечеству». От печали Деметры — природа увядала. В конце концов, опасаясь, что жизнь на Земле может прекратиться, Юпитер приказал Плутону возвращать из подземелья Прозерпину — к матери-Деметре на полгода: тогда начинается весна и природа расцветает, а с уходом Прозерпины — Деметра печалится, наступает осень и природа увядает.

Эта богиня плодородия не могла вынести вида голодного ребёнка. Церера заботилась об осиротевших или покинутых детях.







Гомер
 К ДЕМЕТРЕ.



  Пышноволосую петь начинаю Деметру-богиню
С дочерью тонколодыжной, которую тайно похитил
Аидоней, с изволенья пространно гремящего Зевса.
 Не было матери с ней, златосерпой Деметры, в то время.
5 В сонме подруг полногрудых, рожденных седым Океаном,
 Дева играла на мягком лугу и цветы собирала,
 Ирисы, розы срывая, фиалки, шафран, гиацинты,
 Также нарциссы, — цветок, из себя порожденный Землею,
 По наущению Зевса, царю Полидекту в угоду,
10 Чтоб цветколицую деву прельстить — цветок благовонный,
 Ярко блистающий, диво на вид для богов и для смертных.
 Сотня цветочных головок от корня его поднималась,
 Благоуханью его и вверху все широкое небо,
 Вся и земля улыбалась, и горько-соленое море.
15 Руки к прекрасной утехе в восторге она протянула
 И уж сорвать собиралась, как вдруг раскололась широко
 Почва Нисийской равнины, и прянул на конях бессмертных
 Гостеприимец-владыка, сын Кроноса многоименный.
 Деву насильно схватив, он ее в золотой колеснице
20 Быстро помчал. Завопила пронзительным голосом дева,
 Милого клича отца, высочайшего Зевса-Кронида.
 Но не услышал призыва ее ни один из бессмертных.
 Слышала только из темной пещеры Персеева дочерь,
25 Нежная духом Геката, с блестящей повязкою дева.
 Слышал и Гелиос-царь, Гиперионов сын лучезарный,
 Как призывала богиня Кронида-отца. Но далеко
 В многомолитвенном храме отец пребывал в это время,
 От земнородных людей принимая прекрасные жертвы.
30 Деву же, против желанья ее, наущением Зевса,
 Прочь от земли на бессмертных конях увлекал ее дядя,
 Гостеприимец-властитель, сын Кроноса многоименный.
 Все же, покамест земля и богатое звездами небо,
 И многорыбное, сильно текущее море, и солнце
35 С глаз не исчезли у девы, — надежды она не теряла
 Добрую матерь увидеть и племя богов вековечных:
 В горькой печали надежда ей все еще тешила душу …
**************
 Ахнули тяжко от вопля бессмертного темные бездны
 Моря и горные главы. И вопль этот мать услыхала.
40 Горе безмерное остро пронзило смущенное сердце.
 Разодрала на бессмертных она волосах покрывало,
 Сбросила с плеч сине-черный свой плащ и на поиски девы
 Быстро вперед устремилась по суше и влажному морю,
 Как легкокрылая птица. Но правды поведать никто ей
45 Не захотел ни из вечных богов, ни из смертнорожденных,
 И ни одна к ней из птиц не явилась с правдивою вестью.

 Девять скиталася дней непрерывно Део пречестная,
 С факелом в каждой руке, обходя всю широкую землю,
 И не вкусила ни разу амвросии с нектаром сладким,
50 Кожи нетленной своей не омыла ни разу водою.
Но лишь десятая в небе забрезжила светлая Эос,
 Встретилась скорбной богине Геката, державшая светоч,
 Вествуя матери, слово сказала и так взговорила:

 "Пышнодарящая, добропогодная матерь Деметра!
55 Кто из небесных богов или смертных людей дерзновенно
 Персефонею похитил и милый твой дух опечалил?
 Голос ее я слыхала, однако не видела глазом,
 Кто — похититель ее. По совести все говорю я…"
**************
 Так говорила Геката. И ей не ответила речью
60 Реи прекрасноволосая дочь, но вперед устремилась
 С факелом в каждой руке, в сопутствии девы Гекаты.
 К Гелию обе пришли, пред конями его они стали,
 И взговорила к богов и людей соглядатаю матерь:

 "Гелиос! Сжалься над видом моим, если словом иль делом
65 Я хоть когда-нибудь сердце и душу тебе утешала.
 Дева, дитя мое, отпрыск желанный, прекрасная видом,
 Слышала я сквозь пустынный эфир ее громкие вопли,
 Словно бы как от насилья, однако не видела глазом.
 Ты из священного смотришь эфира своими лучами,
70 Все озираешь ты сверху — широкую землю и море.
 Если ты милую дочь мою видел, скажи мне всю правду.
 Кто из бессмертных богов иль, быть может, из смертнорожденных,
 Быстро схватив ее, силой похитил от матери тайно".

 Так говорила. В ответ же ей сын Гиперионов молвил:

75 "Реи прекрасноволосая дочь, о царица Деметра!
 Все я поведаю. Чту я тебя глубоко и о деве
 Тонколодыжной печалюсь совместно с тобой. Не иной кто
 В том из бессмертных виновник, как Зевс, облаков собиратель.
 Брату Аиду назвать твою дочерь цветущей супругой
80 Зевс разрешил, и ее он, вопящую громко, схвативши,
 В сумрак туманный под землю увлек на конях быстроногих.
 Но прекрати, о богиня, великий свой плач. Понапрасну
 Гневом безмерным себя не терзай. Недостойным ужели
 Зятем себе почитаешь властителя Аидонея,
85 Единокровного брата родного? Притом же и чести
 Он удостоен немалой, как натрое братья делились.
 С теми живет он, над кем ему властвовать жребий достался".

 Так отвечав, на коней закричал он. И быстрые кони,
 Как легкокрылые птицы, помчали вперед колесницу.
90 Ей же еще тяжелей и ужасней печаль ее стала,
 Гневом исполнилось сердце на тучегонителя Зевса.
 Сонма богов избегая, Олимп населяющих светлый,
 Долго она по людским городам и полям плодоносным
 Всюду блуждала, свой вид изменив. И никто благодатной
95 Ни из мужей не узнал, ни из жен, подпоясанных низко,
 Прежде чем в дом не пришла она храброго духом Келея
 (Был в это время царем благовонного он Элевсина).
 Сердцем печалуясь милым, богиня близ самой дороги
 У Парфенейского села колодца, где граждане воду
100 Черпают, — села в тени под оливковым деревом, образ
 Древней старухи приняв, для которой давно уже чужды
 Венколюбивой дары Афродиты и деторожденье.
 Няни такие бывают у царских детей или также
 Ключницы, в гулко звучащих домах занятые хозяйством.
105 Дочери там элевсинца Келея ее увидали.
 Шли за водою они легкочерпною, чтобы, сосуды
 Медные ею наполнив, в родительский дом воротиться.
 Четверо, словно богини, цветущие девичьим цветом,
 Каллидика, Демо миловидная, и Клейсидика,
110 И Каллифоя (меж всеми другими была она старшей).
 И не узнали: увидеть богов нелегко человеку.
 Остановились вблизи и крылатое молвили слово:

 "Кто ты из древнерожденных людей и откуда, старушка?
 Что ты сидишь здесь одна, вдалеке от жилищ, и не входишь
115 В город? Немало там женщин нашла б ты в тенистых чертогах
 В возрасте том же, в каком и сама ты, равно и моложе.
 Все бы любовь проявили к тебе на словах и на деле".

 Так говорили. Ответила им пречестная богиня:

 "Милые детки! Кто б ни были вы между жен малосильных,
120 Здравствуйте! Все расскажу я. Ведь было бы мне непристойно
 Гнусной неправдою вам на вопросы на ваши ответить.
 Доя мне имя: такое дала мне почтенная матерь.
 Ныне из Крита сюда по хребту широчайшему моря
 Я прибыла не по воле своей. Но, помимо желанья,
125 Силой меня захватили разбойники. Вскоре пристали
 На быстроходном они корабле к Форикосу, где все мы,
 Женщины, на берег вышли, равно и разбойники сами.
 Близ корабельных причалов они там устроили ужин.
 Сердце ж мое не к еде, услаждающей душу, стремилось.
130 Тайно от всех я пустилась бежать через черную сушу
 И от хозяев надменных ушла, чтобы, в рабство продавши
 Взятую даром меня, барышей бы на мне не нажили;
 Так вот, блуждая, сюда наконец я пришла и не знаю,
 Что это здесь за земля, что за люди ее населяют.
135 Дай вам великие боги Олимпа законных супругов,
 Дай вам и деток они, по желанью родителей ваших,
 Вы же, о девы, меня пожалейте, во мне благосклонно,
 Милые детки, примите участье и в дом помогите
 Мужа попасть и жены, чтоб могла я для них со стараньем
140 Делать работу, какая найдется для женщины старой.
 Я и за новорождённым ходить хорошо бы сумела,
 Нянча его на руках; присмотрела б в дому за хозяйством;
 Стлала б хозяевам ложа в искусно устроенных спальнях
 И обучать рукодельям могла бы служительниц-женщин".

145 Тотчас ответила ей Каллидика, не знавшая мужа
 Дева, из всех дочерей Келеевых лучшая видом:

 "Бабушка! Как ни горюй человек, все же волей-неволей
 Сносит он божьи дары, ибо много сильнее нас боги.
 Все я подробно тебе расскажу и мужей перечислю,
150 Кто здесь у нас обладает великою силой почета,
 Кто выдается в народе и кто многомудрым советом
 И справедливым судом охраняет у города стены.
 Встретишь у нас хитроумного ты Триптолема, Диокла,
 Долиха и Поликсена, и знатного родом Евмолпа,
155 Также отца моего, знаменитого храбростью духа.
 Дома у всех их обширным хозяйством заведуют жены:
 Вряд ли из них изо всех хоть одна, после первого ж взгляда,
 Видом твоим пренебрегши, твое предложенье отвергнет.
 Все тебя примут охотно: богине ты видом подобна.
160 Если желаешь, то здесь подожди нас. Домой воротившись,
 Всё подпоясанной низко Метанире, матери нашей,
 Мы по порядку расскажем. Быть может, к себе она примет
 В дом наш тебя, и к другим обращаться тебе не придется.
 Сын у нее многомилый в чертоге, устроенном прочно,
165 Позднорожденный растет, горячо и издавна желанный.
 Если б его ты вскормила и юности мальчик достиг бы,
 Право, любую из жен слабосильных, тебя увидавших,
 Зависть взяла бы: такую награду бы ты получила".

 Так говорила. Она головою кивнула. И девы
170 Воду в блестящих сосудах назад понесли величаво.
 Прибыли быстро в великий отцовский дворец и поспешно
 Матери все сообщили, что видели, что услыхали.
 Тотчас велела им мать поскорей за безмерную плату
 К ней чужестранку призвать. Как олени иль юные телки
175 Прыгают по лугу в пору весеннюю, сытые кормом,
 Так понеслись по дороге ущелистой девы, руками
 Тщательно складки держа прелестных одежд; развевались
 Волосы их над плечами, подобные цвету шафрана.
 Возле дороги богиню нашли они, там же, где прежде
180 С нею расстались. К чертогам отца повели ее девы.
 Сердцем печалуясь милым, богиня за девами следом
 Шла, с головы на лицо опустив покрывало, и пеплос
 Черный вокруг ее ног развевался божественно легких.
 Быстро жилища достигли любимого Зевсом Келея
185 И через портик пошли. У столба, подпиравшего крышу
 Прочным устоем, сидела почтенная мать их, царица,
 Мальчика, отпрыск недавний, держа у груди. Подбежали
 Дочери к ней. А богиня взошла на порог и достала
 До потолка головой и сияньем весь вход озарила.
190 Благоговенье и бледный испуг охватили царицу.
 С кресла она поднялась и его уступила богине.
 Не пожелала, однако, присесть на блестящее кресло
 Пышнодарящая, добропогодная матерь Деметра,
 Но молчаливо стояла, прекрасные очи потупив.
195 Пестрый тогда ей придвинула стул многоумная Ямба,
 Сверху овечьим руном серебристым покрывши сиденье.
 Села богиня, держа пред лицом покрывало руками.
 Долго без звука на стуле сидела, печалуясь сердцем,
 И никого не старалась порадовать словом иль делом.
200 Но без улыбки сидела, еды и питья не касаясь,
 Мучаясь тяжкой тоскою по дочери с поясом низким.
 Бойким тогда балагурством и острыми шутками стала
 Многоразумная Ямба богиню смешить пречестную:
 Тут улыбнулась она, засмеялась и стала веселой.
205 Милой с тех пор навсегда ей осталась и в таинствах Ямба.
 Кубок царица меж тем протянула богине, наполнив
 Сладким вином. Отказалась она. Не годится, сказала,
 Красное пить ей вино. Попросила, чтоб дали воды ей,
 Ячной мукой для питья замесивши и нежным полеем.
210 Та, приготовивши смесь, подала, как велела богиня.
 Выпила чашу Део. С этих пор стал напиток обрядным.
 И говорить начала ей Метанира с поясом пышным:

 "Радуйся, женщина! Не от худых, а от добрых и славных
 Ты происходишь, я вижу, родителей. В царских родах лишь
215 Благоволеньем таким и достоинством светятся взоры.
 Что же до божьих даров, все мы волей-неволей их сносим,
 Как ни горюем душой: под ярмом наши согнуты шеи.
 Здесь же, в дому у меня, будешь так же ты жить, как сама я.
 Мальчика этого мне воспитай. Ниспослали мне боги
220 Поздно его и нежданно, его горячо я желала.
 Если б его ты вскормила и юности мальчик достиг бы,
 Право, любую из жен слабосильных, тебя увидавших,
 Зависть взяла бы: такую награду бы ты получила".

 Тотчас прекрасновеночная ей отвечала Деметра:

225 "Радуйся также и ты, да пошлют тебе счастие боги!
 Сына с великим стараньем вскормить я тебе обещаюсь,
 Как ты велишь. Никакие, надеюсь, по глупости няньки,
 Чары иль зелья вреда принести не смогут ребенку:
 Противоядье я знаю сильнее, чем всякие травы,
230 Знаю и против вредительских чар превосходное средство".

 Молвила так и прижала младенца к груди благовонной,
 Взяв на бессмертные руки; и радость объяла царицу.

 Вскармливать стала богиня прекрасного Демофоонта,
 Поздно рожденного на свет Метанирой с поясом пышным,
235 Сына Келея-владыки. И рос божеству он подобным.
 Не принимал молока материнского, пищи не ел он;
 Днем натирала Деметра амвросией тело младенца,
 Нежно дыша на него и к бессмертной груди прижимая;
 Ночью же, тайно от милых родителей, мальчика в пламя,
240 Словно как факел, она погружала, и было им дивно,
 Так он стремительно рос, так богам становился подобен.
 И неподверженным стал бы ни старости мальчик, ни смерти,
 Если бы, по неразумью, Метанира с поясом пышным,
 Ночи глубокой дождавшись, из спальни своей благовонной
245 Не подглядела. Вскричав, по обоим ударила бедрам
 В страхе за милого сына, и ум у нее помутился.
 Проговорила слова окрыленные в горе великом:

 "Сын Демофонт! Чужестранка в великом огне тебя держит,
 Мне же безмерные слезы и горькую скорбь доставляет!"

250 Так говорила, печалясь. Услышала это богиня.
 Гневом наполнилось сердце Деметры прекрасновенчанной.
 Милого сына, царицей нежданно рожденного на свет
 В прочных чертогах, из рук уронила бессмертных на землю,
 Вырвав его из огня, возмущенная духом безмерно.
255 И взговорила при этом к Метанире с поясом пышным:

 "Жалкие, глупые люди! Ни счастья, идущего в руки,
 Вы не способны предвидеть, ни горя, которое ждет вас!
 Непоправимое ты неразумьем своим совершила.
 Клятвой богов я клянуся, водой беспощадною Стикса,
260 Сделать могла бы навек нестареющим я и бессмертным
 Милого сына тебе и почет ему вечный доставить.
 Ныне же смерти и Кер уж избегнуть ему невозможно.
 В непреходящем, однако, почете пребудет навеки:
 К нам он всходил на колени, и в наших объятиях спал он.
265 Многие годы пройдут, и всегда в эту самую пору
 Будут сыны элевсинцев войну и жестокую свалку
 Против афинян вчинять ежегодно во вечные веки…
**************
 Чтимая всеми Деметра пред вами. Бессмертным и смертным
 Я величайшую радость несу и всегдашнюю помощь.
270 Пусть же великий воздвигнут мне храм и жертвенник в храме
 Целым народом под городом здесь, под высокой стеною,
 Чтобы стоял на холме, выдающемся над Каллихором.
 Таинства ж в нем я сама учрежу, чтобы впредь, по обряду
 Чин совершая священный, на милость вы дух мой склоняли".

275 Так сказала богиня, и рост свой и вид изменила,
 Сбросила старость и вся красотою обвеялась вечной.
 Запах чудесный вокруг разлился от одежд благовонных,
 Ярким сиянием кожа бессмертная вдруг засветилась,
 И по плечам золотые рассыпались волосы. Словно
280 Светом от молнии прочно устроенный дом осветился.
 Вон из чертога пошла. А у той ослабели колени.
 Долго немой оставалась царица и даже забыла
 Многолюбимого сына поднять, уроненного наземь.
 Жалобный голос младенца услышали издали сестры,
285 С мягких постелей вскочили и быстро на крик прибежали.
 Мальчика с полу одна подняла и на грудь возложила;
 Свет засветила другая; на нежных ногах устремилась
 К матери третья — из спальни ее увести благовонной.
 Бился младенец, купали его огорченные сестры,
290 Нежно лаская. Однако не мог успокоиться мальчик:
 Было кормилицам этим и няням далеко до прежней!

 Целую ночь напролет, трепеща от испуга, молились
 Славной богине они. А когда засветилося утро,
 Все рассказали Келею широкодержавному точно,
295 Что приказала Деметра прекрасновеночная сделать.
 Он же, созвавши немедля на площадь народ отовсюду,
 Отдал приказ на холме выдающемся храм богатейший
 Пышноволосой воздвигнуть Деметре и жертвенник в храме.
 Тотчас послушались все, и словам его вняли, и строить
300 Начали, как приказал. И с божественной помощью рос он.
 После того как исполнили все и труды прекратили,
 Каждый домой воротился. Тогда золотая Деметра
 Села во храме одна, вдалеке от блаженных бессмертных,
 Мучаясь тяжкой тоскою по дочери с поясом низким.

305 Грозный, ужаснейший год низошел на кормилицу-землю
 Волею гневной богини. Бесплодными сделались пашни:
 Семя сокрыла Деметра прекрасновеночная в почве.
 Тщетно по пашням быки волокли искривленные плуги,
 Падали в борозды тщетно ячменные белые зерна.
310 С голоду племя погибло б людей, говорящих раздельно,
 Все без остатка, навек прекратились бы славные жертвы
 И приношенья богам, в олимпийских чертогах живущим,
 Если бы Зевс не размыслил и в сердце решенья не принял.
 Прежде всего златокрылой Ириде призвать повелел он
315 Пышнокудрявую, милую видом Деметру-богиню.
 Так он сказал. И, словам чернотучего Зевса-Кронида
 Внявши, помчалась Ирида на быстрых ногах сквозь пространство.
 В город сошла Элевсин, благовонным куреньем богатый,
 В храме сидящей нашла в одеянии черном Деметру
320 И окрыленное слово, окликнув богиню, сказала:

 "Вечное знающий Зевс-промыслитель тебя, о Деметра,
 К племени вечноживущих богов призывает вернуться.
 Ты же иди, — да не будет напрасным Кронидово слово!"

 Так говорила, прося. Но душой не склонилась богиня.
325 Тотчас отец и других к ней отправил богов всеблаженных,
 Вечно живущих. И все к ней один за другим приходили,
 Звали богиню и много дарили даров превосходных,
 Почестей много сулили, ее меж бессмертными ждущих.
 Но не сумел ни один убедить ни рассудка, ни сердца
330 Гневной Деметры. Сурово все речи отвергла богиня.
 На благовонный Олимп и ногою, сказала, не ступит,
 Черной земле не позволит плода ни единого выслать,
 Прежде чем дочери милой своей не увидит глазами.

 Это услышавши, Зевс, тяжело и пространно гремящий,
335 Тотчас отправил в Эреб златожезлого Аргоубийцу,
 Чтобы, приятною речью хитро обольстивши Аида,
 Чистую Персефонею из темного мрака он вывел
 На свет, в собранье богов, чтоб, ее увидавши глазами,
 Мать оскорбленная гнев свой великий в душе прекратила.
340 И не ослушался Зевса Гермес, но в глубины земные
 Тотчас поспешно спустился, покинув жилище Олимпа.
 Аидонея-владыку нашел он в подземных чертогах;
 С ним, против воли своей, восседала на ложе супруга,
 Черной терзаясь тоскою по матери. Гневом безмерным
345 Все еще дух волновался ее на решенье бессмертных.
 Близко представши, могучий сказал ему Аргоубийца:

 "Чернокудрявый Аид, повелитель ушедших от жизни!
 Зевс мне, родитель, велел достославную Персефонею
 Вывести вон из Эреба к своим, чтоб, ее увидавши,
350 Гнев на бессмертных и злобу ужасную мать прекратила.
 Ибо великое дело душою она замышляет,
 Слабое племя людей земнородных вконец уничтожить,
 Скрывши в земле семена, и лишить олимпийцев бессмертных
 Почестей. Гневом ужасным богиня полна. Не желает
355 Знаться с богами. Сидит вдалеке средь душистого храма,
 Город скалистый избрав Элевсин для себя пребываньем".

 Так он сказал. Улыбнулся бровями владыка умерших,
 Аидоней, и, послушный веленьям властителя Зевса,
 Персефонее разумной тотчас же отдал приказанье:

360 "К матери черноодежной немедля иди, Персефона.
 Кроткую силу и благостный дух во груди сохраняя.
 И не печалься чрезмерно: не хуже других твоя доля.
 Право, не буду тебе я в богах недостойным супругом,
 Брат родителя Зевса родной. У меня пребывая,
365 Будешь владычицей ты надо всем, что живет и что ходит,
 Почести будешь иметь величайшие между бессмертных.
 Вечная кара постигнет того из людей нечестивых,
 Кто с подобающим даром к тебе не придет и не будет
 Радовать силы твоей, принося, как положено, жертвы".

370 Так он промолвил. Вскочила, объятая радостью, с ложа
 Мудрая Персефонея. Тогда повелитель умерших
 Зернышко дал проглотить ей граната, сладчайшее меда,
 С замыслом тайным, чтоб навек супруга его не осталась
 Там наверху с достославной Деметрою черноодежной.
375 Раньше того уж бессмертных своих лошадей быстроногих
 Многодержавный Аид в колесницу запряг золотую.
 На колесницу богиня вступила. И, в милые руки
 Вожжи и бич захвативши, коней устремил из чертогов
 Аргоубийца могучий; охотно они полетели.
380 Быстро великий проделали путь; ни широкое море
 Бега бессмертных коней задержать не могло, ни речные
 Воды, ни гор высота, ни зеленых долин углубленья.
 Поверху резали воздух они высоко над землею.
 Там, где сидела Деметра в прекрасном венке, колесницу
385 Остановил он, — пред храмом душистым. Она же, увидев,
 Ринулась, словно менада в горах по тенистому лесу.
 А Персефона … … … … … … … … … … … … … … …….
 Матери милой своей … … … … … … … … … … … … …
 Бросилась ……… … … … … … … … … … … … … … …
390 Ей же … … … … … … … … … … … … … … … … … …
 ………………………………………………………………………….,
 ………………………………………………………………………….,

 "Дочь моя … … … … … … … … … … … … … … … … … …
 Пищи. Скажи откровенно … … … … … … … … … … … … …
395 Ибо тогда, возвратившись, … … … … … … … … … … … …
 Подле меня и отца твоего чернотучего Зевса … … … … …
 Будешь ты жить на Олимпе, бессмертными чтимая всеми.
Если ж вкусила, обратно пойдешь и в течение года
 Третью будешь ты часть проводить в глубине преисподней.
400 Две остальные — со мною, а также с другими богами.
 Чуть же наступит весна и цветы благовонные густо
 Черную землю покроют, — тогда из туманного мрака
 Снова ты явишься на свет, на диво бессмертным и смертным.
**************
 Также о том, как тебя обманул Полидегмон могучий".

405 Тотчас в ответ ей сказала прекрасная Персефонея:

 "Все, как случилось, тебе откровенно, о мать, расскажу я.
 После того как Гермес-благодавец, глашатай проворный,
 Мне приказанье принес от Кронида и прочих бессмертных
 К ним из Эреба прийти, чтоб, меня увидавши глазами,
410 Гнев на бессмертных и злобу ужасную ты прекратила,
 Радостно тотчас вскочила я с ложа. Тогда потихоньку
 Сунул зерно мне граната он в руку, — сладчайшее вкусом,
 И, против воли моей, проглотить его силой заставил.
 Что ж до того, как похитил меня он по мысли коварной
415 Зевса, отца моего, как увлек в преисподнее царство,
 Я расскажу, без ответа вопросов твоих не оставив.
 Все мы, собравшись на мягком лугу, беззаботно играли.
 Было нас много: Левкиппа, Ианфа, Файно и Электра,
 Также Мелита и Яхе, Родеия и Каллироя,
420 Тиха, Мелобосис и цветколикая с ней Окироя.
 И Хризеида с Акастой, Адмета с Янирою вместе,
 Также Родопа, Плуто, и прелестная видом Калипсо,
 С ними Урания, Стикс и приятная всем Галаксавра,
 Дева-Паллада, к сраженьям зовущая, и Артемида
425 Стрелолюбивая — все мы играли, цветы собирали,
 Ирисы рвали с шафраном приветливым и гиацинты,
 Роз благовонных бутоны и лилии, дивные видом,
 Также нарциссы, коварно землею рожденные черной.
 Радуясь сердцем, цветок сорвала я. Земля из-под низу
430 Вдруг раздалася. Взвился из нее Полидегмон могучий.
 Быстро под землю меня он умчал в золотой колеснице,
 Как ни противилась я. Закричала я голосом громким.
 Хотя и с печалью, но все я по правде тебе сообщаю".

 Так целый день непрерывно, душе отзываясь душою,
435 Крепко обнявшись, сидели они и душой веселились,
 Глядя одна на другую. Забыло все горести сердце.
 Радость взаимно они получали и радость давали.
 Дева-Геката приблизилась к ним в покрывале блестящем;
 Чистую дочерь Деметры в объятья она заключила.
440 С этой поры ей служанкой и спутницей стала царица.
 С вестью отправил к ним Зевс, тяжело и пространно гремящий,
 Пышноволосую Рею, чтоб в пеплосе черном Деметру
 В сонм олимпийцев обратно она привела, обещаясь
 Почести ей даровать величайшие между бессмертных.
445 Постановил он, чтоб дочерь ее в продолжение года
 Треть проводила одну в многосумрачном царстве подземном,
 Две ж остальные — с Деметрой, а также с другими богами.
 Так он сказал, и приказа его не ослушалась Рея.
 Быстро покинув вершины Олимпа, она ниспустилась
450 В Рарион. Выменем был он земли живоносным дотоле,
 Но живоносным теперь уже не был. Без зелени, дикий,
 Он простирался, в себе сохранивши ячменные зерна,
 Как порешила Деметра прекраснолодыжная. Вскоре,
 С новой весной, предстояло, однако, опять ему пышно
455 Заколоситься, густые колосья с зерном полновесным
 К самой земле преклонить и снопами обильно покрыться.
 Там-то впервые сошла из эфира пространного Рея.
 Радуясь духом, с любовью они друг на друга взглянули.
 И взговорила к ней вот как блестящеодежная Рея:

460 "Встань, о дитя мое! Зевс, тяжело и пространно гремящий,
 В сонм Олимпийцев тебя призывает вернуться, и много
 Почестей хочет тебе даровать средь блаженных бессмертных.
 Постановил он, чтоб дочерь твоя в продолжение года
 Треть проводила одну в многосумрачном царстве подземном,
465 Две остальные — с тобою, а также с другими богами.
 Так он решил и главою своею кивнул в подтвержденье.
 Встань же, дитя мое, волю исполни его и чрезмерно
 В гневе своем не упорствуй на тучегонителя Зевса.
 Произрасти для людей живоносные зерна немедля!"

470 Так говорила. И ей не была непослушна Деметра.
 Выслала тотчас колосья на пашнях она плодородных,
 Зеленью буйной, цветами широкую землю одела
 Щедро. Сама же, поднявшись, пошла и владыкам державным,
 С хитрым умом Триптолему, смирителю коней Диоклу,
475 Силе Евмолпа, а также владыке народов Келею,
 Жертвенный чин показала священный и всех посвятила
 В таинства. Святы они и велики. Об них ни расспросов
 Делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы:
 В благоговенье великом к бессмертным уста замолкают.
480 Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел.
 Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки
 Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном.
 Все учредив и устроив, богиня богинь воротилась
 С матерью вместе на светлый Олимп, в собранье бессмертных.
485 Там обитают они подле Зевса, метателя молний,
 В славе и чести великой. Блажен из людей земнородных,
 Кто благосклонной любви от богинь удостоится славных:
 Тотчас нисходит в жилище его очага покровитель
Плутос, дарующий людям обилье в стадах и запасах.

490 Вы же, под властью которых живут Элевсин благовонный,
Парос, водой отовсюду омытый, и Антрон скалистый,
 Ты, о царица Део, пышнодарная, чтимая всеми,
 С дочерью славной своею, прекрасною Персефонеей,
 Нам благосклонно счастливую жизнь ниспошлите за песню!
495 Ныне ж, вас помянув, я к песне другой приступаю.



 

ПРИМЕЧАНИЯ

2. С дочерью тонколодыжной… — то есть с Персефоной. [назад]

3. Аидоней (Аид) — бог подземного царства. [назад]

5. В сонме подруг полногрудых… — Подруги Персефоны — Океаниды, дочери Океана и Тефии. [назад]

9. Полидект — по-гречески "принимающий многих" — одно из прозвищ Аида. Греки боялись называть по имени владыку подземного царства и пользовались различными эвфемизмами — Полидект, Полидегмон, "Гостеприимец". Отсюда прозвище Аида "многоименный" (см. ниже 18). [назад]

25. Геката — дочь титана Персея, а не героя Персея, убившего Медузу. [назад]

47. Део — прозвище Деметры. [назад]

51. Но лишь десятая в небе забрезжила светлая Эос — то есть утром на десятый день. [назад]

63. …богов и людей соглядатаю… — Имеется в виду Гелиос, бог солнца, объезжавший небосвод на колеснице, в которую были впряжены чудесные кони. [назад]

74. Гиперион — титан, отец Гелиоса. [назад]

86. …как натрое братья делились… — После низвержения Крона его сыновья разделили мир: Зевсу достались земля и небо, Посейдону — море, Аиду — подземное царство. [назад]

97. Элевсин — одно из древнейших поселений в Аттике. Расположен в плодородной долине к северо-западу от Афин. В Элевсине совершались знаменитые по всей Греции мистерии в честь земледельческих богинь — Деметры и Персефоны. Гимн объясняет происхождение храма Деметры в Элевсине и указывает на характер обрядов. [назад]

126. Форикос — один из городов Аттики, к северу от мыса Суний. [назад]

203. Имя служанки "Ямба", по-видимому, должно объяснить название стихотворного размера — ямба. Этот размер первоначально применялся для стихотворных шуток, которыми обменивались участники священных процессий. [назад]

209. Полей — трава со вкусом мяты. [назад]

211. …с этих пор стал напиток обрядным… — Этот напиток пили посвященные во время Элевсинских таинств. [назад]

262. Керы — олицетворение смерти. [назад]

265-267. Смысл темен. По-видимому, речь идет об играх или состязаниях, ежегодно происходивших между элевсинцами и афинянами в память событий, связанных с пребыванием Деметры в Элевсине (В.В.). [назад]

272. Каллихор — родник в окрестностях Элевсина. Следы каменной кладки вокруг родника сохранились до настоящего времени. [назад]

398-403. Пребывание Персефоны в преисподней в течение одной трети года символизирует зимнюю смерть природы, а возвращение на землю — весеннее ее пробуждение. [назад]

450. Рарион — местность близ Элевсина. Автор "Описания Эллады" Павсаний сообщает: "Говорят, рарийское поле первым было засеяно и первым принесло плоды; отсюда обычай — брать с него ячмень, из муки которого приготовляются жертвенные пирожки". [назад]

480-482. Первоначально греки представляли себе загробную жизнь одинаково безрадостной для всех умерших. (См. "Одиссея", XI.) Здесь мы встречаемся с характерным для более поздней поры представлением о возможности облегчить свою судьбу после смерти приобщением к мистериям. [назад]

489. Плутос — олицетворение богатства. [назад]

491. Парос — один из Кикладских островов, по-видимому, место культа Деметры. Антрон — гора в Фессалии. [назад]

 
Наиболее известен миф о том, как Аид похитил Персефону, и Деметра блуждала по всей земле в её поисках. Через девять дней, поняв, что её поиски тщетны, Деметра обратилась за помощью к Гелиосу. Тот назвал ей имя похитителя, и Деметра поняла, что Зевс сам уступил брату свою дочь, она бессильна что-либо изменить. Изменив внешность, богиня отправилась скитаться по свету.

Её впервые убедил испить Геспер-Атлант, она трижды пересекала любую реку[13]. Она посетила Иду[14]. Во время блужданий громко звала дочь со скалы Анаклетра в Мегарах[15].
Элевсин — маленький город в 22 км к северо-западу от Афин, связанный с ними священной дорогой; издавна славился производством пшеницы.

Мистерии были основаны на мифах о Деметре. Её дочь Персефона была похищена Гадесом, богом подземного мира. Деметра, являющаяся богиней жизни и плодородия, после похищения дочери пустилась на поиски. Узнав от Гелиоса о её судьбе, Деметра удалилась в Элевсин и дала клятву, что пока ей не вернут дочь, то ни один росток не пробьётся из земли.

Обеспокоенный неурожаем Зевс приказал Гадесу вернуть Персефону. После возвращения дочери Деметра позволила земле расцвести и на радостях открыла царю Келею и царевичам Триптолему, Эвмолпу и Диоклесу свои священные обряды и мистерии.

Но так как Гадес дал съесть Персефоне перед уходом из подземного мира зёрнышко граната, чтобы она вернулась к нему, то дочь Деметры не могла долго оставаться с матерью. Боги пришли к соглашению, что Персефона две трети года будет жить в Верхнем мире, а оставшееся время посвятит себя Подземному владыке.

Элевсинские мистерии воспроизводили возвращение Персефоны из Подземного мира, подобно тому как ежегодно весной возвращаются брошенные осенью в землю семена, являясь символом воскрешения из мёртвых. Келей был первым священником Деметры, посвящённый в её обряды и тайны, а его сын Триптолем, обученный богиней искусству выращивания пшеницы, открыл его другим людям по всей земле.
В Элевсине Деметра опустилась на камень (позже его назвали камнем скорби) у родника (колодца) Анфион. Здесь её в слезах увидели дочери элевсинского царя Келея[16]. Богиня не открыла девушкам свою тайну, сказала, что она родом с Крита и была ограблена, попросила для себя работу и кров. Царевны отвели её в дом отца.
Греки рассказывали, что Кора вместе с подругами собирала на лугу цветы. Внезапно земля разверзлась и Плутон появился на колеснице. Он схватил Кору и быстро умчал, так что никто не мог сказать, куда она исчезла. Деметра искала дочь днем и ночью, освещая дорогу факелом. В образе старухи она странствовала по миру, пока не пришла в Элевсин. Здесь Деметра нашла приют в доме местного царя и стала нянчить его маленького сына. Погруженная в свое горе богиня плодородия перестала заботиться о растениях, все вокруг увяло, люди и животные стали голодать. Тогда Зевс распорядился вернуть матери Кору, но обязал ее одну треть года проводить с супругом в его подземном царстве. Поэтому Деметра каждый год грустит в разлуке с дочерью, и тогда жизнь растений зимой замирает.
 Существует иное мнение о времени года, отведенного для пребывания Коры у Плутона. Кора, в переводе с греческого, - Дева, вероятно, олицетворяла зерно. В Греции оно хранилось в подземных погребах после июньского обмолота урожая до нового сева в октябре. Дева-Зерно сходила в июне в подземное царство и выходила оттуда через четыре месяца, когда открывали погреба и доставали зерно для нового посева. А перед ним праздновали мистерии, прославлявшие возвращение Девы-Зерна и ее соединение с Матерью Зерном.8
 Покидая Элевсин, Деметра, по верованиям эллинов, повелела выстроить там храм и показала, как справлять мистерии, посвященные ей и Коре. Богиня приобщила к таинствам нескольких элевсинских граждан. Среди них были Эвмолп (в некоторых вариантах мифа он стал элевсинским царем) и Керик; с тех пор высшие жреческие должности на мистериях могли занимать только их потомки. Деметра особо отличила Триптолема, также вошедшего в круг первых посвященных. Богиня подарила ему колосья пшеницы и колесницу, запряженную крылатыми змеями, и велела объезжать разные земли, обучая людей земледелию. В одном из вариантов мифа рассказывалось, что среди стран, которые посетил Триптолем, была Скифия (Ovid. Met. V, 645-662). Поэтому поселившиеся там эллины могли считать, что они и их соседи получают хлеб из зерна, происходящего от первого посева, совершенного здесь Триптолемом.
Входя в мегарон, богиня задела головой притолоку двери, от чего по дому распространилось сияние. Царица Метанира, заметившая это, поняла, что перед ней не простая смертная. Она поклонилась богине и предложила занять свое кресло. Деметра отказалась и, устроившись на простом деревянном сиденье у стола, предалась печали. Она отказывалась от вина и еды, никого вокруг не замечала. Лишь острая шутка служанки Ямбы заставила её улыбнуться[17].

Царица доверила чужестранке уход за своим сыном Демофонтом (по Гигину — Триптолемом). В течение нескольких ночей младенец повзрослел на год. Деметра, желая сделать ребенка бессмертным, заворачивала его в пеленки и клала в пылающую печь. Метанира однажды увидела это, подняла крик, велела отдать ребенка. По одной из версий ребенок погиб. Тогда Деметра предстала перед жителями дома в своем божественном обличие и повелела построить ей храм в Элевсине, а у родника (колодца) Анфион за городской стеной — алтарь, взамен пообещав научить их секретам земледелия.

В период скитаний Деметры на земле прекратили всходить урожаи. Люди умирали от голода и не приносили жертв богам. Зевс начал посылать за Деметрой богов и богинь, чтобы уговорить вернуться на Олимп. Но она, сидя в чёрном одеянии в элевсинском храме, не замечала их. Тогда Зевс велел Аиду вернуть Персефону. Аид не посмел ослушаться брата, но дал ей зерна священного граната[18], чтобы в определенное время года она возвращалась к мужу[19].

Увидев Персефону, Деметра вышла из оцепенения, скинула траурное одеяние и украсила свою голову венком из васильков.

В благодарность за гостеприимство Деметра научила элевсинцев земледелию. Она дала Триптолему семена пшеницы, и он первый вспахал и засеял поле. Затем, по повелению Деметры Триптолем облетел все страны мира на запряжённой крылатыми змеями колеснице и всюду научил людей земледелию.
[править]
Эпитеты Деметры
Анфея — имя богинь[20] — эпитет Деметры как матери Евбулея[21].
Ахея (Ахена) — «Скорбящая» — эпитет Деметры[22].
Геркинна — эпитет Деметры[23].
Гермиона — имя Деметры и Персефоны в Сиракузах[24].
Део («Део конеродная») — имя Деметры[25] в пророчестве Пифии аркадянам[26].
Деоида — Деметра либо её дочь, соблазненная Зевсом в облике змеи[27].
Европа («Широкоглядящая») — эпитет Деметры[28], святилище в Лебадии. Была кормилицей Трофония[29].
Иул — демон снопа, почитавшийся в гимнах. Была Деметра Иуло[30].
Каллигения — эпитет Деметры[31].
Мелена (Мелайна) — см. Деспина.
Просимна — эпитет Деметры[32].
Сито — «Хлебодарная» — эпитет Деметры, её статуя в Сицилии[33]. В микенских текстах упомянута si-to-po-ti-ni-ja (Сито Потния, «Владычица Хлеба»)[34].
Фесмофора («Законодательница/Закононосительница») — эпитет Деметры[35]. Храм Деметры Фесмофоры и Коры в деме Галимунт[36]. Храм Деметры Фесмофоры в Мегарах[37]. Также есть божество Фесмодотейра[38].
Фурия (Турия) — эпитет Деметры[23].
Хлоя («Зеленеющая») — эпитет Деметры[39].
Хтония — эпитет Деметры в Гермионе, ежегодные празднества, приносят в жертву четырёх коров[40]. В Спарте её культ основан Орфеем[41].
Эннея — эпитет Деметры[23]. От места похищения Персефоны.
Эриния («Мстящая») — эпитет Деметры в Фельпусе (Аркадия). Есть рассказ, что Посейдон преследовал Деметру, она превратилась в кобылу и паслась вместе с кобылами Онкия, но Посейдон уподобился жеребцу и овладел ею. Деметра омылась в Ладоне, и её называют Лусия (Омывшаяся). Деметра родила дочь, чье имя нельзя разглашать непосвященным, и коня Ариона[42].
Культ и праздники Деметры

Учреждение мистерий Великих богинь относили к мифическим временам. Лишь в Мегалополе были статуи Каллигнота, Менты, Сосигена и Пола, учредивших их уже в IV в. до н. э.[43] В 272 г. до н. э. в Аргосе Деметра приняла образ старухи и убила черепицей царя Пирра, Деметре построили храм и там похоронили Пирра[44].

Наиболее известные празднества, связанные с культом Деметры — это Элевсинские мистерии, символически представлявшие горе Деметры, утратившей дочь, и её странствия в поисках Персефоны, тайную связь между миром живых и миром мертвых, физическое и духовное очищение. Участники обрядов постились, пили кикеон — напиток из ячменя и мяты, который, по легенде, Деметра испила в доме Келея, — и затем входили в храм, посвященный богине, где им показывали некие священные предметы. Прошедшие ритуал считались посвященными в тайны жизни и смерти; принимать в нём участие позволяли даже рабам.

О Мистериях известно немного, так как посвященным запрещалось рассказывать об увиденном и пережитом во время ритуалов под страхом смерти. Существует предположение, что в состав кикеона входили психотропные вещества, благодаря которым участники обрядов достигали состояния измененного сознания.
Фесмофории — празднества в честь Деметры[45].
В литературе и искусстве

Ей посвящены V и XIII гимны Гомера, VI гимн Каллимаха, XL орфический гимн. Упомянута в «Одиссее» (V 125). Была пьеса Аристия «Деметра».