( Из серии «Невыдуманные истории»)
Это было в выходной где-то в середине девяностых. То ли в субботу, то ли в воскресение. Олег, мужчина тридцати с небольших лет, работник крупного когда-то Подмосковного завода Минобороны, шел на рынок за продуктами. За картошкой, за колбасой, за «окорочками». Там было подешевле, чем в магазинах. И даже – значительно дешевле, если поискать. А с деньгами у Олега было не густо. Жизнь прижимала его все основательней и основательней. На заводе зарплату платили кое как, через два, а то и через три месяца. Да и то, что платили, ничем, кроме как подачкой назвать было нельзя. Приходилось вертеться.
Он устроился еще на полставки дежурным электриком в бывшем их заводском доме культуры, читал лекции в местном политехническом колледже. Перебиваться – перебивался. На хлеб, на кусок колбасы, а иногда даже на бутылку – хватало. Да и что ему одному надо было? Жена его, Юлия, с которой он связал свою жизнь еще на пятом курсе института, от него ушла к какому-то рыночному воротиле, кавказской национальности. И он даже не знал, где она сейчас живет. Знал только, что в Москве. Но где именно – не имел ни малейшего представления.
Жил он теперь один в своей «хрущевке», полученной когда-то с женой от завода по закону о молодых специалистах. И жить, в общем-то, можно было. Тяжело, но можно. Сильно выручали американские «окорочки», пресловутые «ножки Буша». Если бы не они – в России наверняка был бы голод. А здесь – дешево и сердито! И очень, очень вкусно! И с готовкой мудрить особенно не надо.
Положил «окорчки» на противень, предварительно смазав его подсолнечным маслом. Полил их сверху этим же маслом и залил противень наполовину водой. И в духовку на часочек. Аромат по квартире пойдет – «обалденный»! А вкус – еще лучше! Особенно с картошечкой! Да, «окорочки» - спасали! И очень даже – спасали! Таких, как Олег. А таких, как он, в России тогда было большинство. Но все равно, приходилось считать буквально каждый рубль.
Олег шел, погруженный в свои, не слишком понятные даже себе думы, совершенно не обращая внимания на окружающий его людей. Стоял октябрь. Погода была великолепная. Тихо, тепло, солнечно. Олег шел в своей старой, выцветшей еще со времен советских стройотрядов штормовке с капюшоном, надетой на черный с искоркой шерстяной свитер, связанный вручную из верблюжьей шерсти и купленный им по случаю в одну из своих первых поездок от завода в Байконур. Купленный по баснословно низкой цене у одной бабки казашки на рынке в Тюра-Там. Олег не хотел его брать. Но бабка была настойчива и уговорила его. Видать, деньги нужны были. Олег купил его и не пожалел . Свитер был теплый, мягкий, ласковый, почти как - живой.
Олег шел по краю тротуара, рассеянно поглядывая по сторонам, но ничего и никого не видя. И здесь около него остановилась и просигналила шикарная «иномарка» черного цвета. Олег остановился и недоуменно посмотрел на машину. Друзей с «иномарками» у него не было. В лучшем случае – «жигули» или «москвичи». Они сами с бывшей женой Юлией стояли в очереди на «жигуленка» и копили деньги. Но инфляция все съела. И от их сбережений, как у большинства жителей бывшего СССР, ничегошеньки не осталось.
А здесь – это черное лакированное чудо! Откуда? Не-ет, это не ко мне! Ошибся кто-то! Но дверь «иномарки» открылась и знакомый женский голос проговорил:
-- Олег, здравствуй! Тебе – куда?
Олег заглянул в машину. Там сидела Марина. Его бывшая коллега по заводу и его бывшая возлюбленная. Правда, насчет возлюбленной, здесь слишком уж громко сказано. Просто у них было несколько случаев совместного секса. Причем, случайного по началу секса. Импульсивного секса. Секса на работе, во время ее нервного срыва и истерики, когда он пытался ее успокоить и привести в хоть какое-то нормально человеческое состояние.
Он тогда работал заместителем Главного сварщика, а она начальником бюро крупного литья в Отделе Главного металлурга. Тогда по крупному стальному литью на заводе пошел большой брак и надо были исхитриться исправлять этот брак с помощью сварки.
Они встретились на совещании у Главного инженера завода по нескольким крупным брачным отливкам. Их надо было любой ценой сделать нормальными. Потому что отливать новые было слишком уж накладно для завода. Да и время ушло – заказчик торопил. А другого способа, кроме как сварочного в решении данного вопроса не существовало в принципе.
На совещании собралась куча заводского начальства, один выше другого и разговор был очень даже горячий. Но потом все потихонечку замолкли и разговор пошел лишь между ним и этой женщиной, начальником бюро. Она была единственной женщиной на совещании и не заметить ее было невозможно. И вполне естественно, что Олег обратил на нее внимание.
Это была «полноватенькая» брюнетка, но не жгучая, как смоль, а просто темноволосая, с пухлыми чувственными губами, несколько тяжеловатым армянским носом и черными, бездонно влекущими глазами женщины Кавказа.
Олег нечаянно оказался рядом с ней в приемной Главного инженера. Он помог ей снять плащ и неожиданно для себя посмотрел на нее не на как обычную, незнакомую ему женщину, а как на свою будущую партнершу по сексу, в постели или вне ее, не важно. Посмотрел на нее и сразу же смутился. А она мельком глянула на него и улыбнулась. То ли догадалась о его мыслях, то ли еще что.
Звали девушку, точнее – женщину, Мариной, Мариной Аркадьевной. Одета она была совершенно не по рабочему. Она была в серой шелковой кофточке с глубоким декольте, подчеркивающим соблазнительную выпуклость ее больших, высоких, едва прикрытых грудей с глубокой ложбинкой между ними и красоту длинной гибкой шеи, над которой покачивались небольшие золотые сережки с поблескивающими камушками в середине. Кофточка свободно ниспадала на черную плиссированную юбку, только чуточку покрывающую ее красивые полные колени и такие же, сексуально привлекательные ноги.
Она совершенно не была похожа на инженера. Тем более, на инженера металлурга. Однако, на этом совещании ему сразу стало понятно, что металлургию стальных отливок она знает лучше любого из сидящих на совещании и даже лучше всех сидящих, вместе взяты. Единственно, кто мог с ней говорить на равных, так это он сам. И то лишь потому, что в молодости работал сварщиком по заварке дефектов стального литья.
И они долго говорили о возможности исправления этих отливок методами сварки. Причем, женщина беспрерывно сыпала длинными текстами технических условий и технических правил на отливки, подкрепляя свои мысли формулами зависимостей физических свойств металлов от силовых нагрузок на детали и от температуры нагрева при сварочных работах.
Она понравилась ему. Ему было приятно с ней разговаривать. И он понял, что тоже понравился ей. А раз это так, то совещание не стало для него тяжелым и нудным, да и для нее тоже. А когда мужчина, чувствует интерес к себе со стороны понравившейся ему женщине, то в мужчине просыпается вдохновение, он преобразуется, становится живее, энергичнее, остроумней и даже – красивее. Ну, а женщина – тем более.
Они стали встречаться очень часто. Чуть ли не каждый день.
Естественно, что по работе. Чаще всего встречались в кабинете начальника цеха, так называемого «термообрубного» цеха, где производилась обработка поверхности стальных отливок для придания товарного вида и где выявлялось основное количество крупных дефектов. Здесь они вместе писали технологию исправления этих дефектов методами сварки, рассчитывали режимы нагрева перед сваркой и циклы термообработки отливок в процессе самой сварки и после нее.
И он узнал ее историю. Обычную историю провинциальной девочки из небольшого районного городка центральной России, хорошистки, не набравшей после школы проходных баллов в Московский Плехановский институт. Год она затем проработала у себя дома в какой-то малопонятной конторе, отчаянно готовясь к новому поступлению в институт. Но документы уже подала для гарантии в технический ВУЗ, в МИСИС, на самый непопулярный среди поступающих факультет – факультет стального и фасонного литья.
Училась она тяжело. Технические дисциплины ей давались плохо. По натуре она оказалась гуманитарием. Поэтому она все учила чуть ли не наизусть. По другому у нее не получалось. Потому что она ничего не понимала в технических дисциплинах. С высшей математикой, физикой, химией у нее еще как-то получалось. А вот остальные дисциплины для нее были темнее темного. Особенно профессиональные. Не понимала она их – и все тут! Поэтому только наизусть! Поэтому только назубок! И одни пятерки на экзаменах.
Институт она закончила с красным дипломом. Да еще Ленинским стипендиатом в придачу. Поэтому у нее оказалось самое лучшее распределение на курсе – завод Минобороны в ближнем Подмосковье, в Подлипках. Её уговаривали остаться в аспирантуре, но она отказывалась. Хотя для нее это, наверное, было для нее самым оптимальным вариантом.
Работать она стала инженером технологом в бюро крупного стального литья в отделе Главного Металлурга. Начальником бюро был пожилой мужчина, бывший начальник цеха фасонного литья, хороший практик металлург. Он быстро подметил великолепные металлургические знания у своего нового молодого специалиста, красивой темноволосой девушки. Как раз то самое, профессиональное, о чем он уже давным давно позабыл. И он стал брать ее с собой на совещания в качестве живого технического справочника по металлургии.
Так Марина узнала завод. Так о Марине узнало начальство завода. И когда через десять лет начальник бюро ушел на пенсию, то он рекомендовал на свое место именно ее. И начальство завода было с ним совершенно согласно. Начальство знало о Марине. Да и как же не знать об этой красивой молодой женщине металлурге, ходячем профессиональном справочнике? Действительно, о ее теоретической профессиональной подготовке по заводу ходили легенды. По уровню профессиональных знаний с ней никто на заводе сравниться не мог. И Марина оказалась хорошим, хотя и довольно жестким руководителем. Особенно ее боялись цеховики. Потому что она постоянно ловила их на грубейших нарушениях технологии. И частенько наказывала их премиально.
А дальше случилось невероятное. Хотя и закономерное. Количество начало переходить в качество. У нее, как у активно работающего инженера, произошла настоящая накладка ее глубоких теоретических знаний по металлургии на такую же глубокую степень их практической реализации, отчего у нее, у хорошего специалиста, проснулось и начало проявляться понимание сущности происходящих в жидком металле процессов при отливке из него крупных деталей. У нее как бы открылись глаза и она увидела эти металлургические процессы наяву, а точнее, изнутри. А увидев их изнутри, она начала явственно понимать причины появления брака в крупном литье на заводе.
И она об этом своем видении причин брака стала в открытую говорить на совещаниях металлургов. Сначала над ней посмеивались, ее не принимали в всерьез и в открытую над ней ехидничали, если не сказать большего - по просту издевались. Ибо она говорила заводским металлургам не слишком приятные и не слишком очевидные для них вещи. Но затем заводские инженеры стали к ней прислушиваться. Потому что предсказанные ею случаю брака множились с неверочятнейшей быстротой. И отмахиваться от них стало все сложнее и сложнее. И как заводские специалисты не сопротивлялись, но им пришлось признать, что эта красивая, эффектная женщина в металлургии стальных отливок разбирается лучше всех на заводе.
Такого быть не могло в самом своем принципе. Но это было именно так. И заводским мужчинам приходилось признавать этот парадоксальнейший случай в металлургическом производстве страны. Да и всего мира тоже. Ведь металлургией за всю историю человечества занимались только мужчины. Но здесь!? И руководству завода приходилось лишь в недоумении разводить руками! Мнда-а-а-а!
А дальше – больше! При одном обсуждении технологии отливки сложной детали она высказала настолько необычные взгляды, причем, детальнейшее обоснованные взгляды, что Главный металлург сказал ей:
-- Марина! Оформляй заявку на изобретение! О таком я даже и не слышал.
-- Что? Что? – не поняла Марина, - Какая заявка? Какое изобретение?
-- Ясно, - сказал Главный, - Ты об этих вещах понятия не имеешь. Подожди. Сейчас я свяжусь с нашим Патентным бюро.
Он набрал телефон и сказал:
-- Валентина Михайловна! Это я! Слушай! Сейчас к тебе подойдет наша известная красавица и все объяснит. Помоги ей оформить заявку на изобретение. Там на мой взгляд «стоющая» идея есть.
Так родилась ее первая заявка на изобретение, на которую через три месяца пришло положительное решение от ВНИИГПЭ. Затем последовали и другие. К 1991 году, то есть, к моменту остановки завода она стала автором полутора десятка изобретений и нескольких статей в технических журналах. Главный металлург всерьез заговорил с ней о ее кандидатской диссертации.
И она к своему удивлению вдруг почувствовала, что ей нравится ее работа, что ей хочется ходить на работу и что ее былой страх перед тайнами случайно выбранной не женской ее профессии ушел куда-то, исчез, испарился безвозвратно и осталось лишь одна неодолимая тяга к дальнейшему познанию ее тайн.
Но что это ей все стоило, никто не знал. Ни муж, работник отдела снабжения, за которого она вышла замуж уже здесь на заводе, ни кто еще. Она была очень замкнутым, буквально застегнутым на все пуговицы человеком. Но однажды она сорвалась.
Это было на совещании у начальника цеха по поводу брака двух литых лопастей гидротурбин, отлитых из специального, кавитационно стойкого сплава. Брак был крупный. В выбранных на расточном станке дефектных участках лопастей можно было спокойно разметить лежащего человека. А эти участки располагались в самых опасных местах лопастей, в местах их крепления к рабочему валу турбины. Надо было что-то делать. Или выбрасывать отливки или же попытаться сделать их годными.
Олег предложил разработать специальную технологию заполнения полостей турбины наплавленным металлом сварочных электродов. Причем заплавлять полости лопастей надо было без перерыва при температуре порядка 400-500 градусов Цельсия с несколькими промежуточными термообработками. Для чего надо было не меньше месяца напряженнейшей работы и наличия четырех-пяти квалифицированных сварщиков. Мария Аркадьевна возражала. Ее пугала многочисленность промежуточных термообработок. Она боялась за потерю стали своих специальных кавитационных свойств.
На совещании было много крика, много споров. И все присутствующие активно нападали на Марию Аркадьевну. Она мужественно сопротивлялась. И здесь вдруг начальнику цеха позвонили с одного участка цеха. Произошел несчастный случай с рабочим – на него свалилась отливка при ее транспортировке краном. Все вскочили и побежали в цех. В кабинете осталась Мария Аркадьевна и Олег.
И здесь с ней случилась настоящий срыв. Она забилась в истерике, зарыдала на всхлип, на взрыд. Олег вскочил, подошел к ней, обнял, прижал к себе, стал гладить ладонями ее крупное, ладное тело, целовать залитое слезами лицо, шептать ласковые, успокаивающие слова. И тогда между ними произошло то самое, что и должно было произойти с двумя симпатизирующими друг к другу мужчиной и женщиной. Успокаивающие действия Олега плавно перешли в секс. Причем секс произошел прямо на столе начальника цеха, среди разбросанных в беспорядке деловых бумаг.
Секс был быстрый, бурный, с умопомрачительным оргазмом у обоих партнеров. Причем, ощущение от оргазма еще более усиливалось вследствие того, что его приходилось его сдерживать из-за присутствия секретарши в приемной начальника цеха. Было потом еще несколько таких же случаев секса. На работе. Но немного. Всего несколько случае. И пару раз они оторвались в выходные дни в городе, в квартире знакомых.
Но романом эти их отношения назвать было нельзя. Отношений-то не было. Несерьезно как-то все. Мелко. Суетливо. Некомфортно. Душевно некомфортно. Не по человечески как-то. Не по людски. Получалось так, что встречались они лишь для того, чтобы исполнить свою физиологическую потребность в сексе с посторонним человеком. Как в туалет сходить. А ведь люди они. Не кошки же мартовские. Невольно вспоминался старый анекдот про корову – а поцеловать?
А целовать им уже приходилось свою законную половинку. Каждому свою. Марина – своего мужа Сергея. А Олег - свою жену Юлию. Причем, Олег тогда жену свою, Юлию, очень любил. Да и Марина своего мужа тоже любила. Тогда зачем все это?
И эта странная сексуальная связь между ними продолжалась несколько лет, до начала девяностых, когда завод начал свертывать производство и народ с завода побежал. Вот тогда Марина и исчезла из жизни Олега. И ему казалось, что навсегда.
Коней первой части.
Продолжени: http://www.proza.ru/2012/06/05/1380