Это не укладывалось в голове, и казалось мне, по меньшей мере, дикостью! Я, подневольная игрушечка, которую столько лет подстраивали под себя, в конце концов, убедив, что всё, на что я способен, это только торговля своим телом и чёткое следование приказам своего дяди – влюбился. Да так, что всё, что окружало меня до этого момента, сузилось до одного единственного человека. Неповторимого и ставшего за столь короткий срок таким родным и понимающим меня, что порой казалось, будто бы у нас одна душа на двоих, одно сердцебиение, мысли в унисон…
Андрей, или как его называли друзья и самые близкие знакомые, Лара, оказался ещё обаятельнее, нежели о нём рассказывал Тимур. Молодой, в отличной физической форме и презентабельный мужчина, уверенный в себе и многого добившийся в жизни - он не мог не приковывать к себе внимания уже только этим. Не могу сказать что, таких как Андрей, не было среди моих клиентов, скорее даже наоборот – многие по социальному статусу и положению его перекрывали. Только ни у одного тех, кто имел меня за деньги, не было даже малейшей толики того, чем обладал Ларка. Он необычайно красив, но это не та примитивная и смазливая красота, которой обладают актеры любовных мелодрам или же кумиры малолетних девочек, именно настоящая, мужская красота, некая харизма, которая притягивает неумолимо. Он необыкновенен ещё и тем, что, несмотря на свою бисексуальность, совершенно свободен от стереотипов и шаблонов поведения. Не будучи заранее предупрежденным Тимуром Геннадьевичем о том, что его друг хочет скрасить вечер в моей компании – я бы и думать не смел, приблизиться хоть на шаг ближе к Андрею, насколько естественным выглядело со стороны его общение со мной на людях.
Не смотря на то, что внутри меня бушевал ураган эмоций, пробурив доселе незнакомые чувства, привитая Карибом своекорыстность - сыграла свою роль. С огромным удовлетворением и с почти нескрываемым удовольствием я смотрел на Андрея, отмечая, как он многозначительно посматривает на меня, изредка украдкой прикасаясь, пока никто не видит. Оценив его незамысловатый костюм, и в уме прокрутив цену благородной ткани, из которой тот был сшит, чуть ли не замурчал от полного удовлетворения, глубоко втягивая в легкие запах его обладателя – до невозможности приятный и дорогой парфюм, перемешанный с естественным мужским запахом, который к моему огромному удивлению, не вызывал негативной реакции, а наоборот – манил к себе всё больше, пробуждая всё новые ощущения и желания. А ещё, находясь рядом с ним, пусть на тот момент ещё мало знакомым, мне вдруг стало так уютно и славно где-то внутри, под сердцем… Что если, даже отбросив все остальные его достоинства, этого уже было не отнять. ЭТО проникло мгновенно, стоило только сесть рядом, едва прикасаясь плечами и перекидываясь беглыми взглядами. В тот день не только мои физические раны нуждались в исцелении, и поэтому, стараясь засунуть как можно глубже в себя своё «доподлинное», я старался как можно ближе быть к Андрею в «нынешнем». Не забывая и об осторожности – уже тогда кровь стыла в жилах от одной только мысли, что Андрей может узнать обо мне всю правду. Даже боюсь вспоминать, насколько, наверное, я нелепо выглядел каждый раз, когда от ласк и прикосновений Ларки мимолетно терял над собой контроль. Это было и не удивительно, ведь настолько нежно, естественно и в то же время раскованно, меня ещё никто не «любил» до той поры… Попытки скрыть алкоголем свою робость не увенчались успехом, так как организм попросту отказался пьянеть, а дурманить разум привычным для меня наркотическим способом, я не собирался. Этой грязи мне по горло хватило и с Карибом, которого я вспоминал лишь единожды за тот вечер, когда после душа не осмелился снять широкие браслеты, скрывающие уродливые полосы на кистях рук…
Как же все-таки странно складывается в жизни: привыкнув смотреть на мир сквозь призму боли, не различая других цветов и оттенков жизни, в один миг проснуться и осознать, что Мир вокруг изменился, стал разительно другим. Ты смотришь на привычные тебе вещи совершенно с другой стороны, и немного щуришься – до чего поражает изобилие красок, доселе не различимые в серой массе осточертевших будней. С одной стороны всё оставалось прежним. С другой – я уже не представлял своё дальнейшее существование без внезапно поглотившего меня светлого чувства к человеку, которого казалось, послала мне сама судьба, тем самым щедро наградив за все предыдущие испытания и лишения. Познакомившись с Андреем, а после и с его маленькой сестрой, которую он воспитывал как своего собственного ребенка, я будто прозрел, очнувшись от долгого и глубокого сна.
Про маленькую Анютку мне рассказывал и Тимур в своё время, частенько упоминая, что ребёнок порой даже слишком придирчиво относится к друзьям своего брата. Меня это смущало в глубине души, ведь до того хотелось казаться идеальным Ларке и его небольшой семье, не будучи непорочным на самом деле. Только после знакомства с маленькой принцессой сомнения рассеялись. Анэт была практически точной копией моей любимой сестрёнки Нисайем – тот же чуть вздернутый носик, шикарная копна тёмно-русых волос, огромные карие глаза, смотрящие открыто и не по годам осознанно, с долей серьёзности. Они разительно отличались с Ларкой, что в принципе и объясняло сводную степень их родства. В отличие от темноволосой малышки, в которой определенно присутствовала восточная кровь, Андрей был полной её противоположностью. Выше меня на полголовы приблизительно, светловолосый молодой мужчина, и с безумно выразительными глазами. Раньше мне казалось, что серый тон глаз слишком примитивен, сравнивая обладателей таких очей разве что с рыбами – у них такой же пустой и холодный, ничего не выказывающий взгляд. Это уподобление потерялось мгновенно, стоило мне только приблизиться к лицу Ларки во время нашего первого поцелуя. Я на какой-то момент просто-напросто растерялся, утонув в глубине его глаз, сравнимых цветом разве что, с грозовым небосводом. Столько читалось в них тогда… Сокровенное желание, вместо мерзкой похоти. Истинное восхищение, а не ставшая привычной, паскудная лесть. И руки. Такие чуткие и бережные касания, я ощущал разве что от своего учителя, когда-то «тогда». Настолько давно, что уже и забылось толком, насколько это прекрасно – чувствовать и наслаждаться по-настоящему, от души, отзываясь в благодарность незамедлительно и со всей пылкостью, на которую только я способен, и которая так долго томилась, не имея возможности реализоваться. Наверное, так не бывает, а если и случается, то крайне редко – всего один человек, становится ВСЕМ, что ты так долго ищешь, или вообще отчаиваешься найти. Ларка стал для меня любимым, которого я не смог уберечь и потерял. Не будучи со мной в кровных узах, он стал моей семьей, в то время как мои родные отвернулись от меня. Он стал для меня САМЫМ дорогим человеком, даже сам того не предполагая…
Имела ли смысл моя жизнь до этой встречи?.. Нет. Только когда у меня появился любимый, пелена спала с глаз – теперь мне было ради кого засыпать и просыпаться, для кого меняться и ради кого появилось непреодолимое, забытое в прошлом желание ЖИТЬ.