25
Макс, увидев вылетевший из дверей чемодан, не захотел его брать, но Лина подошла, взяла его и вернулась к лифту.
- Зачем ты его взяла? – грубо спросил Макс.
- А что ты думаешь, она тебя после этого примет назад? Вообще-то это твоя квартира, можешь выгнать ее, и мы будем там жить, не надо будет за комнату платить.
- У тебя, что крыша поехала? Во первых это квартира родителей, они за нее платят. Во вторых я еще не конченая сволочь, чтобы мать моего сына выгонять на улицу. И она ни в чем не виновата. Да, пошла ты! – не дождавшись лифта, он быстро пошел по ступенькам вниз. Комок застрял в горле, слезы жгли глаза.
Но когда с одиннадцатого этажа он спустился вниз, его там ждала Лина с чемоданом в руках. Он забрал чемодан, и они пошли, молча, рядом. До самой квартиры Лины Макс не пророни ни слова. Его душили слезы и мысли разрывали мозг: « Сам! Все сам! Порушил свою жизнь, обидел жену, любимую, добрую, доверчивую Маринку. А Митя – сын, сынок, сынуля. Что я делаю!» Между тем они уже дошли, Лина помогла Максу раздеться и достала белый порошок.
Родители узнали обо всем сразу. Они знали, что Марина с Митей сегодня приедут, и Анна Петровна позвонила ей по телефону. К аппарату долго никто не подходил. Потом послышался плачущий голос Марины.
- Что, Мариночка, что произошло?- взволнованно спросила свекровь.
Марина сбивчиво сквозь слезы все ей рассказала и добавила, что больше терпеть Макса не намерена и пусть живет, где хочет. Она многое ему прощала, жалела, а он ее предал.
Что могла сделать Анна Петровна. Она слушала невестку и плакала. Ей было невыносимо жаль, что разрушилась семья ее сына, еще больше жаль, что сын, ее сын умница, сама доброта – наркоман. И она ничего не может с этим поделать. Она корила себя, что сорвала их из Украины, может быть ничего этого тогда и не случилось бы. Она успокаивала Марину, что будет ей помогать, не бросит ее, и чтобы на нее она зла не держала. Невестка и сноха они обе любили одного человека, каким бы он не был. И им обеим было больно, и эта боль объединяла их. Анна Петровна предложила придти к Марине, но та сказала, что хочет побыть одна.
Через неделю Макс пришел к родителям и остался у них жить. Мать, зная, как негативно действуют ее укоры и поучения на сына, ничего ему не сказала. Решила посмотреть, что будет дальше. А Макс взял на работе отпуск без содержания и никуда не выходил из дома. Он постоянно находился в детской комнате. Если мать заглядывала, то видела его лежащим на кровати, свернувшимся в комочек и за последнее время сильно похудевший, казался маленьким и жалким. Сердце ее обливалось кровью, она уже многое узнала про наркоманов и понимала, что у сына ломка. Он почти ничего не ел и не пил, и Ане Петровне за него было страшно.
Но нескольких дней Максу хватило побороть себя, и он категорически решил завязать с наркотиками. Он вышел на работу, но кроме работы никуда не ходил. Мать не могла нарадоваться, он хорошо ел и на глазах стал поправляться. Она быстро привыкла к тому, что сын стал прежним, и только молила бога, чтобы это не кончилось.
26
Павел Николаевич и Анна Петровна, вскоре, друг за другом пошли на пенсию. И решили осуществить свою давнюю мечту – уехать жить на море. Им давно надоел этот грязный, загазованный город. Они хотели жить на своей земле и чтобы внуки и дети приезжали к ним на лето, а со временем переехали и совсем. Сдерживало их только поведение Макса. Но прошло уже полгода, а Макс вел праведный образ жизни и даже помирился с Мариной, но жил пока у родителей. И они решили, что пора. Анна Петровна поговорила с Мариной на предмет восстановления семьи и заверила ее, что будет согласна на размен квартиры, если Макс опять закуролесит. Марина и сама уже думала об этом, Макс к ней приходил, как на свидание, дарил цветы и шоколадки и просил прощение. И она решила в очередной его приход разрешить ему остаться.
Макс собирался на свидание, когда мать сказала ему, что они продают квартиру и поедут жить в Приморск.
- А как же я? – спросил Макс.
- А что ты? Хочешь, поедем с нами. Хочешь, оставайся здесь. Решение за тобой.
- Нет, я не могу без Марины и Митьки.
- Вот и решай, мы не сегодня едем, пока квартиру продадим, время пройдет много, месяц не меньше.
Макс побрился, приоделся и пошел к Марине. По дороге он купил бутылку вина и киндершоколадки, которые очень любил Митя. Двери ему открыл Митька и кинулся на шею:
- Папа пришел! – на его крик вышла из кухни Марина, на ходу его укоряя:
- Опять сам открываешь двери, не спрашивая, кто там!? Сколько тебе говорить, что так нельзя делать.
Она подошла к Максу, который стоял у порога с Митькой на руках и тот уже разворачивал одну из маленьких шоколадок.
- Макс! Зачем ты ему дал шоколад, сейчас ужинать будем.
- Ничего, на наш зверский аппетит шоколад не повлияет, правда, Митюх? – сказал Макс, опуская ребенка на пол.
Он разделся и прошел на кухню. Поставил бутылку «Киндзмараули» на стол. Спросил:
- Твое любимое, не возражаешь?
- Как раз к месту, я ужин вкусный приготовила. Сейчас Митю накормим и поужинаем.
У Макса на душе посветлело, он почувствовал, что Марина сегодня другая. Она не язвит, не попрекает его, а разговаривает с ним, как когда-то в былые добрые времена. Появилась надежда, что она его простила, и они снова будут жить вместе.
Когда Макс уснул, Марина накрыла в зале журнальный столик и поставила два бокала. Макс налил вина, взял бокал и сказал:
- Мариша, я очень тебя люблю, я не могу без вас жить, прости меня. Я уже весь измучился. Давай выпьем за прощение.
- Максим, я не буду тебе сейчас говорить о любви, но я тебя прощаю и пью за это прощение. – Их бокалы чокнулись и, отпив по глотку, они поцеловали друг друга.
Любовь, она даже сильно раненая, загнанная в самый дальний угол, продолжает жить и стоит ее чуть подлечить, вселить надежду на выздоровление, она воспрянет и вспыхнет с новой силой. Так и Маринина любовь к Максу, тлевшая в самом уголке ее сердца освободилась и обволокла всю ее гордую душу.
Макса не интересовало вино и ужин, поцелуй Марины такой родной, привычный и в то же время новый, вызвал в нем всплеск эмоций, переполнявших его. Он обнял родную, долгожданную женщину и прижал к себе, не желая отпускать ни на минуту. Марина испытывала такое же чувство, и они стояли, просто наслаждаясь этим взаимным чувством.
Потом они все-таки допили бутылку вина, съели ужин и пошли на свое супружеское ложе. Макс был однолюб, Лина не в счет, там не было любви, а в Марине он любил все. Целуя, ее маленькую грудь, он как младенец, не мог от нее оторваться. Как он по Марине скучал все эти полгода. Наконец-то она вот, опять с ним и он ее никому не отдаст.
27
Но все вышло не так, как предполагали все. Родители продали квартиру, и уехали в Приморск. Там купили большой дом с участком и фруктовым садом и с удовольствием его обустраивали. Квартиру, которую брали для сына в рассрочку, переписали на него и строго предупредили. Если, вдруг, они соберутся ее менять, то Марине с Митей должна достаться квартира, а ему, что останется. Потому, что были убеждены, что такое может произойти, только если Макс возьмется за старое. А если это произойдет, то деньги уйдут на наркотики.
Макс продержался ровно месяц после их отъезда. Как-то встретил на улице Лину, и она зазвала его в гости. Последствия были предсказуемы. И он не вернулся к Марине.
Они продали квартиру. Купили Марине с Митей однокомнатную, а остатки денег забрал Макс. Он купил себе машину, потом кончились деньги, он ее продал. Купил другую – поменьше, и дешевле. Спровоцировал аварию, разбил свою машину и чужую, оставшись без денег, без машины и с огромным долгом за чужую разбитую машину. На него давили, но денег взять было не от куда. И опять спасительное слово – бежать.
Он взял деньги на билет у сестры матери и поехал в Приморск. Но и здесь его ожидал сюрприз. Не успел он расположиться на полке, как в купе зашла…Лина. Она улыбалась так, как будто доставила ему неожиданную радость. Но он убегал не только от кредиторов и наркотиков, но и от нее. Деваться было некуда, он не знал, как к этому отнесутся родители, скорее всего, плохо. Но Лина его убедила, что она тоже собралась бросить и ему не помешает. Они вместе стойко переносили ломку, но Лина болела гораздо слабее и ухаживала за Максом. В конце пути Макс понял, что без нее бы он не доехал.
Анна Петровна и Павел Николаевич увидели сына, выходящего из вагона с какой-то девицей, и узнали в ней Лину. Но не это их поразило. Сын. Он вообще не был похож на себя, за те полгода, что они пробыли здесь, он опустился до состояния бомжа. Землистого цвета лицо, грязные кроссовки, худой, как скелет, он шел, еле передвигая ноги. За ним как собачонка семенила Лина. Она выглядела очень даже благопристойно. Как будто ее не ломало, и она была в порядке. Все вместе сели в машину и поехали домой. Павел Николаевич обычно оставлял машину возле дома на целый день, только к вечеру загонял ее в гараж. В этот раз сразу заехал во двор, подальше от любопытных глаз. Он не хотел, чтобы соседи видели его сына в таком виде – это ложное представление о ложном благополучии! Прямо из салона машины гости прошли в дом. Где и провели двое суток безвылазно.
Был конец апреля , цвели и благоухали сады, зеленела трава и сибирякам это казалось чудом. После двух суток заточения Макс вышел в огород, где мать полола грядки с редисом и луком и сказал:
- Мам, ты не довольна нашим приездом? Как-то не смотришь на меня, стараешься обойти стороной, даже не садишься за стол вместе.
- Макс! Ты зачем привез Лину? Она там тебе голову морочила, а ты ее сюда приволок. Не доведет она тебя до добра. Попомни мои слова. Она не так проста, как хочет показаться. Ты зачем вообще сюда приехал?
- Чтобы быть подальше от всего, что там мне мешало жить.
- А Лина, значит, помогала? Она помогла тебе снова сесть на наркотики, бросить семью, потратить деньги, на которые можно было комнату купить. А, теперь, поможет в тюрьму сесть?
Как же спустя время ругала себя за эти слова Анны Петровна. Она как в воду смотрела.
- Зря ты так говоришь, мне было в поезде так плохо, я готов был выпрыгнуть на ходу, на любой станции, она же не дала, помогла мне перебороть себя.
- Сначала нагадила, а потом помогла! Я не знаю, Максим, что ты предпримешь, но она у нас дома жить не должна.
- Подожди еще недельки две, я оклемаюсь и пойду работать, сниму жилье.