Маняша бежала домой со скоростью, превышающей скорость света. Опять проблемы на работе. Почему-то они всегда появляются к концу рабочего дня, как дожди в разгар уборочной. Безусловно, «с проблемами справимся без проблем» (любимый каламбур начальства), но решение вопросов требует времени и весьма значительного. Придется снова впопыхах готовить ужин. В отличие от Маняши, ее муж был точен как будильник – по нему можно было сверять часы. Если он сказал, что будет ужинать в 19.00 – это точно. Никакие стихийные бедствия остановить его не в силах, разве что пуля в голову, но этого пока никто не проверял. Маняша была уверена, что это верно тоже не на сто процентов. Муж непременно «заправится» прежде чем испустить дух. Ведь впереди долгий путь и никто не знает, когда будут кормить.
Маняша радовалась, что сегодня надела обувь на низких каблуках, хотя лучше было бы кроссовки. Ветер, предвестник дождя, трепал волосы, как титулованный парикмахер-стилист, выбирая лучшую прическу.
Вбежав домой, Маняша скинула туфли и хотела тут же бежать на кухню, но мельком взглянув в зеркало, остановилась как вкопанная. То, что она увидела, потрясло ее до глубины души. У нее в волосах… Нет, у Маняши даже не хватило сил и ума сформулировать то, что она увидела. Кошмар? Нет, это был самый настоящий ужас!!! Между лбом и виском нагло серебрился волос. Он умудрился переливаться даже в тусклом электрическом свете. Маняша живо представила себе, как он будет отливать в ярких солнечных лучах. Воистину кошмар и ужас!
Маняша почувствовала себя так, как будто из нее вынули скелет. Она без сил рухнула на стоящую рядом банкетку.
«Все кончено! Я стала старая и мне пора умирать» - все-таки сформулировал после некоторого ступора мозг связную мысль.
Маняша без сил на подгибающихся ногах побрела в спальню и рухнула на кровать.
«Так, скоро приедет муж, - продолжала размышлять Маняша, - но ужин я ему готовить не буду. Хочу отдохнуть перед смертью. Мне предстоит дальняя дорога и кто знает, где и когда я смогу отдохнуть.
Так, но пока я еще не умерла надо решить дела земные, - текли дальше маняшины мысли. - Во-первых, и это самое главное, надо оставить завещание. В принципе муж итак все получит, но у Маняши осталось несколько фамильных безделушек, и она не хотела, чтобы они уходили из семьи. У сестры Катерины была дочь и Маняша непременно хотела, чтобы эти безделушки достались сначала сестре, а потом именно ей. Все остальное было неважно, но все равно надо это непременно закрепить завещанием, а то мало ли что.
Однажды Маняша уже писала завещание. Ее укусил клещ. Энцефалитный был он или нет неизвестно, но Маняша была прекрасно осведомлена о последствиях таких укусов. Как только она заметила на плече темный бугорок и поняла, что это, она немедленно поймала такси и поехала в травмпункт. По дороге ее мучила навязчивая мысль, что она что-то не успела сделать. Увидев на одном из домов надпись «Нотариальная контора», Маняша поняла, что так мучило ее всю дорогу. Она велела таксисту остановиться и уже через пять минут вернулась в машину, имея в сумке, которую она крепко прижимала к груди, завещание.
Наглый доктор обругал ее «психопаткой» за то, что на вопрос: «Что случилось?», она описала все клинические признаки укуса энцефалитного клеща и попросила у врача прощения за то, что может умереть у него прямо в кабинете, т.к. ее силы на исходе. Врач не обращая внимания на стоны Маняши, взял пинцет, вынул клеща и, помазав рану йодом, велел Маняше убираться домой, а после прихода «дерябнуть» коньячку, чтобы снять стресс. Потом доктор еще очень долго орал, что цивилизация не для баб. Начитаются всякой ерунды (и какой дурак их читать выучил! Бабы, по выражению классика, должны «шить золотом и не знать грамоты»), а потом они и себе и людям нервы портят. Только где сейчас это завещание? Надо бы продублировать свою последнюю волю.
Во-вторых, мужа тоже необходимо было пристроить. Сейчас полно аферисток. Милый будет расстроен и кинется на первую встречную, а эта негодяйка воспользуется моментом и оставит милого на улице без гроша в кармане.
Маняша живо представила себе мужа рядом с аферисткой, у которой ноги росли даже не от коренных зубов, а от макушки. Пара смотрелась очень даже неплохо. С представлением мужа на улице без гроша в кармане ничего не получалось. Упорно рисовалась картинка, как муж пинком спускает длинноногую красотку с лестницы. Милый был хохлом, а, как известно, «где хохол с удочкой посидел, там еврею с бреднем делать нечего». Скорее всего, пинок красотка получила после того, как милый просил ее пожарить котлеты, а она их сожгла. Результат налицо. Нет, не налицо и даже не на лице, а на мягком месте. Может поговорить с психологом, к которому Маняша ходила на релакс.
Психолога звали Лена. Она Маняше нравилась. Несмотря на внешность фотомодели, девушка была с мозгами, а также выдержанная и уравновешенная. Именно она со свойственным ей юмором сможет воспринимать все загибоны и закидоны милого. Но захочет ли Лена вешать на себя такой хомут? Маняша знала, что Лена уже один раз «сходила» замуж и сходила так «удачно», что о браке больше слышать не хочет. Надо бы с ней поговорить. Но когда? Смерть уже стучится в двери. Стук был такой явный, что Маняша вздрогнула.
Но жизнь прозаична, как овсянка на завтрак. К сожалению или к радости пришла не смерть, а муж. Маняша обрадовалась. Это хорошо – можно успеть попрощаться по-людски!
Муж первым делом отправился на кухню и очень удивился не застав там Маняшу. Еще больше он удивился отсутствию самого ужина. Это был непорядок.
- Маня! – завопил муж во всю силу своих легких.
- Я здесь – прошелестела ему в ответ Маняша.
Муж этот шелест не услышал, поэтому стал бродить по дому в поисках жены. Наконец-то он добрался до спальни. Свет благоверный не зажигал и, следовательно, заметить на кровати умирающую жену не смог.
Маняша очень обрадовалась мужу и из последних сил издала писк, чтобы обозначить свое присутствие.
- Неужели опять мыши завелись, - проворчал муж и, хотел уже было уходить, но его интуиция подсказала, что необходимо задержаться и включить свет.
Увидев на кровати жену, цвет лица которой очень удачно гармонировал с простынями, муж не на шутку перепугался, что бывало с ним крайне редко.
- Что с тобой? – склонился милый над Маняшей. – Где болит? – он стал ощупывать руки и ноги жены, а потом для верности надавил на живот. Боль была такая сильная, что Маняша на время забыла о смерти.
- С ума сошел!!! - рявкнула она на мужа совсем не умирающим голосом. – Дай мне спокойно отойти в мир иной.
- А как же ужин? – не врубился муж.
- Ты что, не понимаешь – я умираю! Ужин, ужин! Дай мне спокойно помереть! – теперь уже орала Маняша.
- Я сейчас Борьке позвоню. Пусть приедет, - потянулся муж за сотовым.
- Меня твой Борька не спасет, - вновь зашелестела Маняша, вспомнив, что она все-таки умирает. – Это старость, а в старости все умирают. Правда, некоторым удается умереть молодыми, но я умру от старости.
- С чего ты взяла, что умираешь от старости? - недоверчиво прищурился муж.
- Вот с чего, - Маняша откинула прядь волос и продемонстрировала мужу свой седой волос.
- Уф! - набрал воздуха в легкие муж, потом сдулся как шарик и присел на кровать. – Дорогая, твоя старость легко лечиться, - он взял маняшин седой волос, намотал его на палец и легким движением руки отделил от головы. – Все, - констатировал муж, - ты теперь молодая и красивая! Слушай, так есть хочется, - жалобно заглянул он жене в глаза. – Может, сварганишь что-нибудь по быстрому?
Сначала Маняша была в ступоре от действий мужа, но после хоть и не совсем нежного удаления седого волоса, к ней стали возвращаться жизненные силы.
- Черед двадцать минут будем ужинать, - сообщила Маняша мужу, вскакивая с кровати резвой козочкой.
«Надо все-таки на всякий случай купить краску для волос, - размышляла Маняша, переворачивая отбивные, которые весело скворчали на сковороде. – Помереть мне спокойно не дадут, а вот лысой сделают запросто».