Полярное, Екатерининский остров, метеостанция

В самом начале 1943 года из разрушенного и сожжённого Мурманска вышел пароход "Сосновец".  На его борту, кроме военных моряков, были и два гражданских пассажира:  я, семилетний мальчишка и моя мама К.А.Ануфриева, работник Гидрографического отдела Северного флота. Шли Кольским заливом к месту её нового назначения: г. Полярное, Екатериненский остров, Метеостанция.

 Екатериненский остров закрывает гавань того же названия с севера, оставляя два прохода: северный, довольно широкий и глубоководный и восточный, узкий и мелководный. Именно последним проливом и пользовались жители острова, перебираясь на материк и обратно на обычном шестивесельном яле.

 Акватория Екатериненской гавани сравнительно небольшая, из окон наших домов, стоящих почти у самой воды, была отчётливо видна причальная линия - места швартовок подводных лодок, эсминцев, английских кораблей сопровождения конвоев и т.д. По этой же причальной линии несколько позже нам приходилось ходить в школу, поэтому во всех типах подводных и надводных кораблей мы разбирались безошибочно.

 Как то мне удалось побывать с экскурсией на подводной лодке "К-21" в Североморске.  Корабль выглядел непривычно, ибо окраска наружного корпуса резко отличалась от той, что имела в военное и послевоенное время. Заданный мной вопрос о причине этого остался без ответа.

 Частыми гостями у подводников были военные фотокорреспонденты, они снимали их, как правило, на фоне Екатериненского острова и наших домов. Все дома давно снесены, но память тех лет сохранили именно только эти фотографии. Кроме меня, в соседнем доме проживали ещё двое ребятишек - сверстников, два брата Бариновы. Их отец служил в отряде разведчиков Виктора Леонова, впоследствии дважды Героя Советского Союза.

 К сожалению, в октябре 1944 года отец братьев погиб на мысе Крестовом при захвате вражеской батареи. Основная база разведчиков находилась в старом Полярном, вблизи бывшего здания церкви. Вместе с братьями мне приходилось там бывать. Однажды увидел двух пленных немцев, которые пилили дрова.

 Меня поразило, что немцы выглядят как обычные люди, а не в зверином обличье с многочисленных рисунков Бориса Ефимова и Кукрыниксов, к чему все давно привыкли.  Авиационные налёты на главную базу Северного флота становились всё реже. Зенитные установки стояли на всех возвышенных местах гавани, кроме того, была существенная поддержка артиллерии боевых кораблей.

 Две зенитные батареи стояли и на нашем острове, солдаты жили рядом, в сооружённых из торфа землянках. Командир батареи весьма лояльно относился к нашим визитам, иногда разрешал, вращая штурвал на месте наводчика, крутиться вместе с пушкой, как на карусели. Через много лет, зайдя в детский сад за дочкой, я увидел, как весело ребятня крутится на маленькой карусели, и невольно вспомнил этот эпизод.

 Весьма регулярно в Полярное заходили английские боевые корабли. Они, как правило, швартовались в самой западной части причальной линии, напротив знаменитого циркульного дома. Английский военный моряк выглядел солидно, начиная с добротной обуви, морской формы тёмно - синего цвета из материала высокого качества и, конечно, каждого сопровождал запах ароматных сигарет, трубочного табака и душистого мыла.

 Находясь на берегу, в увольнении, они всегда имели в карманах конфеты и раздавали детям. Отношения между нашими и английскими военными моряками были дружественными, соперничество имелось только в футбольных баталиях и шлюпочных гонках.  Но всё же, более всего нас притягивала территория подплава - основное место нашего времяпрепровождения.

Здесь мы постоянно общались с подводниками, вместе смотрели кино в клубе, различные спортивные мероприятия, встречали экипажи подводных лодок вернувшиеся из боевых походов. Особенно запомнился день 22 июня 1944 года. Вся бригада была построена  на торжественное открытие  "Памятника погибшим подводникам Северного флота".  Это была одна из первых работ  скульптора Льва Кербеля, служившего здесь же матросом.

 По команде покрывало с памятника снял мичман подводной лодки "Щ-402"  С.Д.Кукушкин, после чего был митинг и парад экипажей подводных кораблей, увиденный мною впервые. К глубокому сожалению через три месяца  "Щ-402" погибла со всем экипажем. В дальнейшем, при проходе берегов северной Норвегии я всегда помнил, что большинство погибших подводных кораблей с экипажами покоятся где то здесь, возможно под нашим килем. Вечная им память!

  Первого сентября 1944 года впервые после начала войны в Полярном открылась школа. Она занимала второй подъезд обычного жилого дома, первый подъезд был полностью разрушен. Организацию открытия школы и временным директором по поручению А.Г.Головко был назначен  Н.И.Букин ( поэт, автор слов песни  "Прощайте скалистые горы"). Ребят было очень мало, не было тетрадей, писали на чём придётся, вместо портфеля - противогазная сумка, удел многих школьников тех лет.

 В 1945 году открылись двери основной школы, довоенной постройки, ребят значительно прибавилось. Наступил месяц май, девятого мая на всех стенах и заборах я с восторгом писал одно и то же слово "Победа!". Сразу после окончания войны, надо отдать должное командованию Северного флота, все дети регулярно отправлялись в пионерские лагеря.

 В 1945 году пионерский лагерь Северного флота был открыт в Ленинградской области, на берегу широкого озера Сулло-Ярви. Здесь ещё недавно прошли бои, окружающие леса были заполнены боеприпасами, оружием, военной амуницией. Несмотря на строжайшие запреты и предупреждения избежать тяжёлых последствий этого притягательного для мальчишек соседства не удалось. Без руки вернулся домой один из моих сверстников.

Но самая большая трагедия произошла в конце отдыха, о которой, видимо, кроме нас, наших родителей, впоследствии, мало кто знал. На противоположном берегу озера находился лагерь Ленинградского Нахимовского училища. Они приезжали с оркестром к нам в гости. С ответным визитом к нахимовцам были приглашены девочки старших отрядов - участницы художественной самодеятельности.

За приглашёнными был прислан моторный катер с мотористом - рулевым. На середине озера катер перевернулся, погибли двенадцать девочек вместе с мотористом, спаслись только двое. К этому времени подошёл срок отъезда домой, уехали все, кроме нашей группы из-за карантина.

 Прибыли водолазы, подняли всех утопленниц, и мы, вместе с нахимовцами участвовали в похоронах девчат. Братская могила была вырыта в центре территории лагеря.

Сцена похорон была очень тяжёлая, запомнилась на всю жизнь. Последующие два года я продолжал приезжать на лето в этот лагерь. На месте братской могилы был поставлен общий большой мраморный памятник и два индивидуальных.

 Мир тесен. В 1980 году я перегонял траулер в итальянский порт  Специя. Старшим помощником капитана был назначен бывший военный моряк, несколько старше меня по возрасту. На переходе, в случайном разговоре, выяснилось, что он в 1945 году учился в Ленинградском  Нахимовском училище и также был участником похорон погибших девочек нашего пионерского лагеря.

 Дальнейшие послевоенные годы я считаю самые беззаботные и счастливые. До окончания школы я ходил на шлюпках по всем бухтам Екатериненского острова, прилегающих островов, а затем и Кольского залива, открывая для себя всё новые необыкновенные места прекрасной северной природы. Походы всегда сопровождались удивительной рыбалкой, сбором грибов и ягод.

 С наступлением зимы переходил на лыжи. Но, увы, всему приходит конец.  В 1955 году я уехал на учёбу, а мама к новому месту работы. С тех пор закрытый город Полярное  ( позже Полярный ) стал закрыт для нас в прямом и переносном смысле навсегда.

 В последующие годы,уже будучи капитаном, проходя Кольским заливом, на траверзе Екатериненского острова внимательно рассматриваю в бинокль родные места, где мне знаком каждый камень, удивляя штурманов неожиданному вниманию к этому ничем не примечательному берегу. Они не знают, что для меня здесь нет неизвестных навигационных опасностей. Просто я в очередной раз мысленно здороваюсь со своим военным и послевоенным детством