Дневник Американского Бульдога ББД Майбаха, сына ББД Легенды и ББД Ковбоя Мальборо. Продолжение.
3 июня, воскресенье. Вечер.
Вчерашней ночью оставили меня дневалить. Нам ведь 25 дней сегодня исполнилось. Можно сказать, что почти взрослые. Поэтому, как самого умного и шустрого, на ночные бдения и назначили. Сначала мы с Большим Человеком читали стихи про собак, вернее, он читал, а я слушал и запоминал. Очень мне вот это на душу легло:
"Собака"
Я эту собаку запомнил, как человека...
Случилось такое в сорок четвертом. Зимой.
Игрался спектакль "Охота XX века"
Перед шеренгой застывшей от страха, немой.
У коменданта была привязанность к догам.
И был экземпляр - казался слоном среди всех.
Даже эсэсовцы боялись верзилу - дога,
И вот этот зверь шагнул величаво на снег.
И вывели жертву...
Стоял мальчишка продрогнув.
Куда тут бежать? Он давно ослабел.
Комендант наклонился, подал команду догу,
И тот в два прыжка расстояние преодолел,
Обнюхав смертника, прошелся спокойно рядом.
Был он великолепен в размашистом, легком шагу!
Вернулся дог к коменданту и честным собачьим взглядом
Сказал человеку пес:
"Ребенок ведь – не могу..."
Лагфюрер пожал плечами; ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру у упряжки с надписью "С нами Бог"
Но, едва сверкнула вороненая сталь пистолета,
В эсэсовское горло впился красавец дог!
...Дога четвертовали, пустив под лопасти шнека...
Я вряд ли теперь найду в Сан - Пельтене свой барак...
но эту собаку я вспоминаю, как человека,
Единственного человека среди фашистских собак.
Автор Владимир Калиниченко, узник концлагеря Сан-Пельтен.
http://www.suomi.ru/forum/showthread.php?t=32087
Потом оказалось, что прозевал кормёжку, пока слушал стихи. Пришлось есть паштет. Очень мне это дело понравилось - есть самому из миски. Теперь можно маму с улицы не ждать.
Под утро, когда закончилось моё дежурство, насосался маминого молочка и, повторяя стихотворение, крепко уснул... Да, кстати: американские бульдоги очень любят всех детей, чтобы вам кто не наговорил.
... Днём мы с братишкой дурили в большой комнате на любимом ковре. Предварительно, конечно, оставив свои мокрые метки.
А братец, оказывается, увалень. Он меня один раз куснёт, а я его, за это же время, три, а то и четыре успеваю. Довёл его до истерики. Тут мимо прошла нога Большого Человека, ну ей и досталось: я цапнул её за голень.
За что и получил щелбан в лоб, потому что нога оказалась неотделимой частью Большого Человека.
А под вечер мы всей компанией, кроме мамы, бесились во дворе на опилках.
Даже баба Ума принимала участие, что очень странно, для такой, обычно, очень серьёзной собаки.
Такой день...